Парашютисты

– Как твоё самочувствие? – крикнул один парашютист.
– Моё чувствие? – сквозь порывы бьющего ветра отозвался другой.
– Да, твоё самочувствие? – уточнил первый.
– Моё самочувствие приподнятое – отозвался второй – Оно сейчас на высоте.
– Хорошо! – крикнул ему первый – Тяни теперь за кольцо, нам пора раскрываться!
Второй, летя рядом и ловя ртом гудящий воздух, прокричал в ответ:
– Вы не объясните, а зачем нам раскрываться?
– Чтобы удачно приземлиться – покачиваясь на упругой волне, отозвался второй –
Без парашюта нам будет сложновато приземлиться. Каменистые плато кругом.
– Понял вас! – отозвался, летя рядом с ним человек, похожий в своём комбинезоне
на разноцветную в крупных очках черепаху – Я ведь впервые отсюда прыгаю!
Поэтому, мне тяжело такое понять!
– Такое понять не сложно – ответила, трепеща и рассекая воздух разноцветным
комбинезоном, другая черепаха – Такое просто понять, когда приземлишься –
она глядела на вторую и щёки её ходили рябыми волнами по лицу.

– У вас мама есть? – наконец спросила она. Другая черепаха заметно погрустнела.
– А папа? – повторила она вопрос. Вторая черепаха погрустнела ещё больше.
– Даже не спрашивайте меня, про жену и детей – хватая ртом воздух прокричала она,
продолжая стремительно валиться, среди клочковатых облаков – Я сирота.
– А жить вы хотите? – подлетая, уточнила первая – Не спешите с ответом.
Я подожду – и она унеслась.
«Мне необходимо подумать» – решила другая и замерла.
– Знаете – наконец произнесла, одиноко летящая в небесах черепаха –
Я не знаю...

Другая тогда, подлетела с боку и уселась напротив неё.
– Посмотрите вокруг – предложила она, широко обводя рукой горизонт –
Вам нравится такое ?
– Да – призналась одинокая черепаха – Это по мне.
– А вы любите холодное пиво? – уточнила первая, летя стремительно вниз.
– Я его обожаю – оживилась другая черепаха – Особенно, когда пьёшь его,
в каком-нибудь прохладном подвальчике, и там подают печёную картошку
с салатами и жареной свининой и позволяют курить.
– А в туалет вам не хочется? – уточнила первая, переворачиваясь в воздухе –
А то я, минут десять уже терплю.
– Хочется – призналась другая черепаха – Я кофе много пью,
чтобы в тонусе быть. А оно мочегонное.
– Со сливками, небось пьёте? – улыбнулась ей первая –
Чтобы эффект от кофе смягчить?
– С молоком обычно пью – отвечала другая, покачиваясь на ветру –
Врачи такое советуют – она подлетела к первой поближе –
Разрешите полюбопытствовать, а как вас зовут?
– Пивка попьём, тогда и познакомимся. Идёт?
– Идёт – согласилась одинокая черепаха – За что тут надо тянуть?
– Этого я не знаю – призналась другая, глядя в глаза.
– Но вас ведь учили этому? – забеспокоилась одинокая черепаха –
Вы же «инструктор по прыжкам»?
– Нет – улыбнулась другая черепаха – Я не инструктор.
Я такая же, как вы. Впервые с высоты этой прыгаю.
И она, кружа, унеслась...

Одинокая черепаха глянула вниз, на стремительно надвигающуюся землю.
Сквозь крупные очки, Земля надвинулась, словно в бинокле.
Это было рыжеватое плато с одинокими кактусами, торчащими выше
человеческого роста, и струящимся воздухом, среди пыльных
и разгорячённых камней. Не с первой попытки, но ей, всё же удалось
поймать и дёрнуть тугое кольцо. И она громко крикнула второй черепахе:
«Кольцо парашюта находится на груди, возле самого сердца!
Скорее тяните за него!»

И купола гулко хлопнули один за другим, поддёрнув их вверх, резанув
в паху и под мышками. И, мягко покачиваясь, парашютисты начали
опускаться по крутой дуге на разгорячённую землю, возле одиноко
стоящего посреди пустыни трейлера. От него уже бежали люди, страхуя
и помогая выпутаться из свернувшихся строп и вылезти из-под накрывших их
куполов парашютов. Двое парашютистов, расстёгивая на ходу тесные
комбинезоны, быстро шагали по изнывающей жаре.

Зайдя во влажную прохладу трейлера, они приняли душ и уселись
возле окошка под гудящим кондиционером за маленький столик.
Перед ними стояла пара бутылок запотевшего пива, заботливо вынутых
из походного холодильника и глубокая тарелка полная чипсов.
Жалюзи на окнах были приспущены и в полумраке трейлера, ходящего ходуном,
от работающего в полную мощь движка, дующего из последних сил кондиционера
и дребезжащего от натуги холодильника, две черепахи, пшикнув, откупорили пиво.
И, чокнувшись дымящими горлышками – взглянули друг другу в глаза.
Одинокая черепаха сказала:
– Меня зовут Фил.
Другая, отпила из горлышка ледяной глоток и, подобрав с тарелки несколько
ломтиков – отправила себе в рот. После чего принялась жевать, прикрыв глаза,
хрумкая ими. Наконец, она приоткрыла глаза и взглянула на Фила.
– Ты и вправду не знаешь, кто я? – негромко спросил незнакомец.
– Правда – улыбнулся Фил, прихлёбывая из горчащего горлышка –
Пока мы летели, ты сказал, что ты – как и я.
– Я был таким... давно – ответил незнакомец, глядя сквозь Фила,
куда-то, в немыслимую для него даль – Очень давно – добавил он.
– Выходит, ты лгал мне? – спросил Фил, отправляя пару ломтиков
себе в рот – Ты спас меня, но даже не собирался назвать своё имя?
Глаза незнакомца стали серьёзны и глубоки.
– Это, не так – спокойно ответил он, сидя на фоне золотого заката, косо бьющего
сквозь приспущенные жалюзи – Просто, я проверял – готов ли ты.

Фил смотрел на его силуэт, отливающий бронзой. На удивительно спокойное
лицо и глаза, в глубине которых разливалась синева и плыли перистые облака.
– Тогда назовись – вставая, произнёс он – Ведь ты обещал.
– Хорошо – поднимаясь, отвечал незнакомец – Я лучше тебе покажу. Смотри.
И пара дивных крыл развернулась шурша за его спиной, наполнив пространство
ароматом Небес и дальним чудесным пением. Постояв так недолго, он принял
прежний свой облик и опустился на место.
И трейлер, выйдя из забытья, пришёл в движение и мелодичную дрожь.
Старенький кондиционер пахнул холодной волной и, мелко трясясь,
заурчал из угла заляпанный наклейками холодильник.

А закат всё горел. Его косые лучи били сквозь жалюзи, наполняя пространство
ребристым светом. И Ангел хранитель сидел напротив, внимательно глядя в глаза.
– Как оправдаюсь я, пред Ним? – отведя глаза, спросил я у Ангела –
Чем оправдаться мне? Если, нечем? – повторил я вопрос.
– Для того мы и приставлены к вам, чтобы было чем оправдаться –
негромко ответил Ангел. Он взглянул за окно – Сегодня жара.
А дождь, завтра будет...

Я неотрывно смотрел на его профиль, очерченный словно скала.
Где всё было правильно – волосы, нос, подбородок, ямочки на щеках,
глубокая посадка глаз. Лёгкий румянец на скулах.
Ангел хранитель заметил мой взгляд.
– Не смотри на меня так – мягко улыбнулся он, глядя на золотистый закат –
Хотя это и не возбраняется, но я не достоин восхищения. Восхищения духа
достоин лишь Он – Ангел хранитель повернулся ко мне:
– Знаешь, за что мы поднимем прощальный тост?
– Догадываюсь – негромко ответил я, обнимая ладонью холодную бутыль –
Мы выпьем с тобою за Совершенство.
Напоследок, он взглянул на меня прямо и высоко.
– Мне пора – негромко произнёс он.
– Знаю. Теперь... я знаю.
– Когда буду нужен, просто позови – он чуть кивнул и растаял.

Я сидел распахнув окно, а закат всё густел, наливаясь сумеречной прохладой.
Обслуга негромко переговаривалась снаружи, пока звёзды не высыпали, заполнив
под завязку собой небосвод. И тогда раздался стук в дверь. Я её приоткрыл.
Паренёк, лет восемнадцати, поднялся и протянул мне квитанцию:
– Распишитесь, вот здесь и здесь – он взглянул на одинокую черепаху –
Надеюсь, вы с пользой провели этот день, сэр? – я молча кивнул, ставя
на весу закорючку, и возвращая ему мятый листок.
– По контракту ваше время закончилось – мялся парень – Бригада уже сворачивается.
До ближайшего городка на северо-западе, семьдесят миль. Но если желаете,
можете остаться на ночь – он сунул бумажку в карман и взглянул на меня –
Всего-то сотня баксов, сэр. А завтра утром, прилетит вертолёт и доставит
вас в аэропорт, возле мексиканской границы.
– Спасибо, не надо – ответил я – Душ напоследок приму и улетаем.
Лётчик за день надеюсь, не очень устал?
Паренёк хмыкнул и скрылся.

Я стоял в тесной душевой кабинке, ловя ртом тепловатые струи воды.
Слыша как, чертя лопастями ночное небо, вертолёт набирает обороты.
Проверив, всё ли я захватил – хлопнул дверцей трейлера.
И пройдя по остывающим камням под пыльным торнадо –
поднятым лопастями вертолёта – забрался в дребезжащую кабину.
И когда тот покачиваясь, и выхватывая под собой участки пустыни
лучом прожектора, наконец оторвался от земли, я прильнул к стеклу,
глядя на крупные – словно размытые кляксы – звёзды.
И уловил краем уха еле слышимый звук в вышине...
Это, Ангел хранитель, назвал своё имя.