Традиции Кубани

Мы детвора в 50-60-х любили рождественские праздники. Ходили колядовать, поздравлять с Рождеством Христовым. Ранним утром 7 января, радостные идем по станице. С разбега катимся по хрустящим, ледяным корочкам замерзших луж. Подходим к калитке родственников, крестных или хороших знакомых родителей по рабочей бригаде, которые просили прислать нас на праздники. Сейчас к тете Марии. Стучим по калитке. Неожиданно из будки с пронзительным лаем выбегает маленькая дворняжка, за ней выходит из сарая, размахивая руками хозяйка:

- “Шарик, угомонись, перестань брехать свои.”

Кричим:
- “Тетя Маша, c Рождеством Христовым”.
- “Заходите родненькие в хату, я сейчас со скотиной управлюсь. Да он дайте корку хлеба цуцику, он и перестанет тявкать”.

(Взрослые в пьяном виде, вдрызг наколядовавшихся, могли получить от ворот поворот:
- “Нечего давать”).

Первая ломоть хлеба употреблена Шариком с опаской, вторая исчезла мгновенно. После тщательного обнюхивания нас, поняли, что дружественное знакомство состоялось и мы теперь друзья. Перед входной дверью крыльца чистим подошвы обуви на вбитой в колышки плоской скобе. Это устройство имеется в каждом дворе на Кубани. Снимаем ботинки и входим в хату. Крестясь, поздравляем с праздником хозяина дома.
- “Заходите хлопчики в горницу”.

На левой стене не большой, побеленной известью
комнаты, рассматриваем в деревянных рамках с любовью оформленные уже пожелтевшие и новые фотографии. В центре висит большой подкрашенный ретушью портрет хозяев, Николая Ивановича с тетей Марией. Земляной пол застелен половиками. Посередине комнаты стоит в окружении стульев добротный стол с керосиновой лампой. У правой стены, располагается кровать, покрытая кружевным покрывалом с вязью красных роз с васильками. С подобной вязью на кровати красуется “пирамида” подушек. Хромированные шарики стенок кровати сверкают светом лампы. Переводим взгляд в угол на лампадку освещающую икону покрытую кружевным рушником. Крестясь, в комнату входит тетя Маша:
- “Ребятки, хорошо, что пришли!”.

Крестимся и начинаем читать выученный нами стишок. Лик иконы при этом оживает в колеблющихся тенях и лучиках созданных отраженным, мерцающим светом лампадки, от окружающих его блестящих цветов киота. После чтения основного стишка просим у Бога всяческих благ хозяевам, здоровья скотинке, пополнения в хозяйстве: курей, теляток. В завершение я читаю экспромт:

- "Мы з Мыколою спиваем,
На колинца прыпадаем,
Царя Бога восхваляем,
На бабульку поглядаем,
Щастья, блага ей желаем

И здоровья и добра.
А бабуля хороша!
Дасть нам трошке пырога,
Може дасть и гроша
(Последнюю строку читает звонким, громким голосом брат Борис)
Ведь она хороша!"

И в наполненной комнате смехом, хозяева одаривают нас конфетками, орешками, копеечками. И вот радостный Шарик пританцовывая сопровождает нас до калитки, а наше поздравление с Рождеством продолжается в очередной хате.

Еще одна радость детям - В 60-х годах, по поселкам ездил на телеге приемщик вторсырья: тряпок, костей. Взрослое население получало в обмен различный мелкий товар и денежки, а дети глиняные свистульки, фонарики, батарейки, лампочки к ним, музыкальную юлу, поделки из дерева: два кузнеца, порхающую бабочку на колесиках.

Ходил и точильщик в сопровождении местных глазеющих детишек, громко крича:
- “Точу ножи, ножницы”.
Точил круглым камнем, автоматически смачивающимся водой залитой в корыто. Вращая камень воротком, подобным колодезному, зарабатывал деньги на пропитание своей семье, радуя нас летящими от камня искорками.