16+
Лайт-версия сайта

Сны Веры Павловны или маленькая сентиментальная повесть

Литература / Проза / Сны Веры Павловны или маленькая сентиментальная повесть
Просмотр работы:
03 июля ’2020   19:45
Просмотров: 7076

**************************************
Сны Веры Павловны,
Или маленькая сентиментальная повесть
О том, что было, что есть и что будет.

**************************************
Зима в этом году совсем не была похожа на русскую Зиму. От слова совсем! Постоянно лил дождь, то мелкий, то сильный. Дул порывистый ветер, влажность была такая высокая, что, казалось, что ты и не дышишь, а пьёшь этот холодный, настоенный на запахе гниющей травы и аромате сосновой смолы воздух. Пьёшь и горло перехватывает горький спазм, хочется чихать и чихать, так что и просто дышать становиться мучительно трудно.
Плотные серые тучи затянули небо. Солнце не могло пробится сквозь них, поэтому постоянно стоял полумрак. Только в начале января стало подмораживать. За ночь почва покрывалась тонкой корочкой наледи, а к обеду она таяла. И снова возвращалась Осень...


Так думала Вера Павловна Поцелуйкорыто, полная дама со следами былой красоты на красным лице, сидя за кухонным столом в стареньком родительском домике.
Отец её, строгий и сдержанный по характеру человек, всю жизнь проработал в колхозе бухгалтером. Его ценили как хорошего работника, награждали и отмечали грамотами. Но, по правде говоря, остерегались и даже побаивались. Вроде бы и не было причин к этому, а вот подишь ты.
После работы отец обычно сидел за столом, торжественно водрузив на нос очки в железной оправе, и читал старую толстую книгу в чёрном кожаном переплёте с медными застёжками по бокам. Он медленно произносил какие-то странные слова, и Вере казалось, что в этот момент переставали трещать в печи поленья, и даже ветер за окнами переставал выть и стучать в окна.
Однажды Вера тайком достала эту книгу и попыталась хоть что-то прочитать в ней, да где там. Страницы были испещрены какими-то чертежами и страшными рисунками, выполненными акварельными красками и тушью. Страницы сухо похрустывали, когда их переворачивали маленькие Верины пальчики. От них пахло кожей и какими-то восточными пряностями. Посмотрела она её и осторожно положила на место. И больше в руки не брала.
Мать Веры, спокойная и чистоплотная женщина, любила лечить людей. И у неё это неплохо получалось. Трудно было в те времена с врачебной помощью. А вернее, её и вовсе не было. До ближайшей больницы 30 километров с гаком. А зимой вообще не доехать, ни пройти! Сугробы высотой в рост человека были. Дорогу не чистили. Лошади это не под силу, а трактора выделяли редко, только, если какое-нибудь начальство приезжало с проверкой.
Не дай Бог было зимой серьёзно заболеть-ложись и помирай тогда! Поэтому все в случае нужды и обращались к Вериной матери за помощью. Никому она не отказывала, давала разные сушёные травки от головной или зубной боли, от сердечных болезней, от камней в почках.
Даже тайком давала девкам и бабам снадобье, чтобы нежеланное дитя вытравить. А иногда наоборот-приворотное зелье, приготовленное по старинному бабкиному рецепту: из менструальной крови, слёз и жжёных мужских волос с лобка!
И, как ни странно, помогало! Да и в дом доход. Кто десяток яичек принесёт, а кто-то кусок мяса или свежезарезанную курочку.
Так и жили они: сами по себе. После смерти родителей, она решила превратить домик в своего рода дачу: место отдохновения от трудов праведных. Пару лет она на недельку другую приезжала в июле месяце покупаться в озере, да пособирать землянику с черникой. А после выхода на пенсию и вовсе решила переехать туда на постоянное жительство.
Деревенька, где у Веры был домик, притулилась на берегу небольшого озера, из которого вытекала маленькая речушка. Зато лес был знатный: густой и непроходимый. Боялась Вера в него далеко заходить. Потеряешься, никто особо и искать не будет.
Народу в деревне жило мало. Старики поумирали, дети разъехались по стране в поисках счастья. Брошенные избы быстро приходили в негодность: первым делом начинала течь крыша, потом начинали гнить балки и потолки, а уж потом доходило и до стен с полом. Опасно было в такие дома и заходить, того гляди и провалишься в подпол, ноги преломаешь.
Пожалуй только летом ещё как-то всё оживало: приезжали из города дачники с собаками да кошками. Иногда на месячишко привозили и внуков. Те ужасно скучали без интернета и компьютера и постоянно просились домой в город. Слонялись они без дела по деревне, по ночам жгли костры(пекли в них картошку), да рассказывали друг-другу разные страшные истории.
Иногда пацаны пытались и рыбу половить в озере, но это у них плохо получалось: некому было городских научить этому искусству. Ох, некому! Старики лежали в могиле, а отцы зажигали где-нибудь в Турции или в Египте.
Осенью жизнь постепенно замирала. То и дело отъезжали тяжелогружёные выращенным и собранным урожаем машины. А уж зимой...Зимовать оставались только Вера, да соседка баба Зоя со своим тридцатилетним дурачком сыном Митькой.
Митька никогда нигде не работал: с детства получал пенсию по инвалидности. Говорил он плохо, как будто каши набил полный рот. Только мать его и понимала.
Любил всем помогать, особенно Вере. Специально подгадывал, когда она шла, вихляя туго обтянутой в джинсы задницей, на ключ за водой. Все дела бросал и бежал ей на помощь. Тащил ведро с водой и всё время что-то ей рассказывал, кривляясь и хихикая.
При разговоре слюна текла у него изо рта. Он забывал её вытирать, поэтому грудь у него всегда была мокрой, как у младенца. Она сначала его боялась, а потом и привыкла. И перестала на него обращать внимание. За помощь благодарила, иногда дарила ему старую отцовскую одежду и давала несколько конфет"Золотой Ключик". Митька их очень любил.
Держала бабка Зоя ещё пару куриц с петухом и собаку Шарика. Как же в деревне без собаки. Без собаки нельзя. В случае чего хоть голос подаст, предупредит, что чужой близко. Так и жили, не особо надеясь на власть. Не жили, а выживали, хоть и не особо понимали это, ибо другой жизни и не знали.
Всю свою трудовую жизнь Вера проработала на одном месте: в бухгалтерии городского домоуправления. Сначала Вера очень скучала: работа с цифрами её сильно утомляла, а потом постепенно привыкла. Да и чисто женский коллектив не добавлял ей радости, тем более, что все женщины были замужем. Сплетни и пересуды про измены мужей, да про шалости детей её мало интересовали. Сначала товарки хотели устроить её личную жизнь: активно предлагали познакомить со своими неженатыми братьями и кумовьями, но ничего хорошего из этого не вышло.
Пару раз Вера сходила на свидания, да продолжения не последовало. А теперь она думала, что может и к лучшему. Правда старой девой Вера все-таки не осталась. Она и сама не очень поняла, как закрутился роман с женатым начальником горуправления. Всё вышло как будто случайно: "Новый год", междусобойчик после работы. Потом он отвёз её на съёмную квартиру. Да и остался там до утра.
Сначала Вера очень хотела от него ребёночка, но он был против. Тогда подруга научила её, как можно мужика обмануть. Вера купила его любимые презервативы и тайком проделала иголкой в каждом по маленькой дырочке, потом умудрилась незаметно заменить его на свои, но, видимо, не судьба.
Так Вера и не забеременела, но из этой связи хоть что-то да поимела: выхлапотал ей любовник маленькую однокомнатную квартирку у метро. А потом переключился на более молодую сотрудницу, что поступила к ним на работу после окончания института. И Вера восприняла эту измену с некоторым даже облегчением. И быстро успокоилась.
Жизнь её текла серо и скучно: дом, работа, работа, дом. Даже отпуск она проводила в деревне с родителями, пока не ушли они друг за другом в лучший мир.
Перед пенсией Вера стала старшим бухгалтером. Получила среднюю по размеру пенсию(приличную по местным меркам) и стала думать, как ей жить дальше.
Городскую квартиру решила сдавать дочери подруги с мужем. Молодожёны решили, что жизнь надо начинать сразу по-взрослому: с собственного жилья. Ипотеку получить не удалось, тогда они надумали снять отдельное жильё и проверить свои чувства. Вера решила им помочь и за недорого сдала свою однокомнатную квартиру.
Пенсия да плюс плата за жильё и получилась сумма, на которую в деревне можно было жить припеваючи. Тратить там деньги было особо не на что. Продукты да лекарство, вот и все основные траты. Продукты пару раз в неделю привозила автолавка. За пенсией и деньгами за сданную квартиру Вера раз в месяц ездила в город. Там и покупала нужные лекарства.
Не смотря на возраст, а ей только стукнуло пятьдесят пять, Вера отличалась хорошим здоровьем, только иногда скакало давление, да голова побаливала. Что не удивительно-менопауза!
Родители перед смертью умудрились подремонтировать дом и баню, так что и тут всё было в порядке.
Раскопала Вера пару грядок, посадила лук да чеснок, укроп и петрушку, морковку и капусту. И решила, что хватит ей витаминов, а всё остальное она купит в автолавке.
Любила Вера порядок и уют в доме. Всё чисто вымыла, повесила по стенам картинки с изображением цветов и пейзажей в дешёвых рамках, расставила пару глиняных крынок из мамкиных запасов по полочкам, воткнула в них засушенные ветки сосны с шишками. И успокоилась.
Больше всего на свете Вера любила пить по утрам чай. На что на что, а на чай Вера денег не жалела. Покупала в городе самый дорогой индийский или китайский по три тысячи за килограмм. Купила настоящий фарфоровый заварочный чайник с изображением китаянки под жёлтым зонтиком. По мере нагревания, зонтик менял свой цвет на ярко-красный.
Заваривала чай она по всем правилам: сначала хорошо нагревала чисто вымытый сухой заварочный чайник над открытым огнём. Для этого она купила сухой спирт в таблетках в туристическом магазине, потом насыпала в чайник сухой чай. Ровно две полные чайные ложки с верхом. И сразу заливала его кипящим ключём кипятком. Потом накрывала чистым холстяным полотенцем, сложенным в три ряда, и оставляла на пять минуты. Для настаивания!
Затем Вера аккуратно приоткрывала крышку чайника и жадно вдыхала запах хорошо настоенного чая с плавающей по поверхности серовато-зелёной пенкой. Потом осторожно сливала первую заварку в любимую чашку с золотыми драконами. И сразу же заливала кипятком вторую порцию.
Вера особенно любила чай с пенкой. Та вбирала в себя весь чайный аромат. Вера осторожно набирала в рот немного чая, всего на один глоточек, стараясь сразу же захватить пенку целиком, потом тщательно языком размазывала её по нёбу. От удовольствия у неё даже слёзы выступали на глазах. Кайф!
Весь процесс она со временем превратила в ритуал: расстилала на столе чистую белоснежную скатерть, на неё ложила маленькую холщёвую салфеточку с цветными узорами, ставила любимую фарфоровую чашку, заварочный чайник. Не забывала положить и старинную серебряную ложечку, которую подарили ей на крещение дядя и тётя покойные. На чайной тарелке лежали хорошо прожаренные на сливочном масле кусочки булки. Вера позволяла себе съесть не больше трёх. Старалась все-таки следить за своей фигурой, хоть это и плохо получалось. Возраст, увы!
В маслёнке томилось деревенское масло, жёлтое со слезой! Чуть поодаль-баночка с башкирским гречишным мёдом. Вера любила почему-то именно густой коричнеый башкирский мёд.
Вот и сегодня Вера сидела у окошка и собиралась выпить чашку чая, как неожиданно услышала:
-­­Вера, ты дома?
Вера вздохнула, поставила на стол чашку с чаем и положила бутерброт на тарелку. Потом с трудом открыла распухшее от сырости окно и выглянула во двор.

У забора стояла бабка Зоя с огромным рюкзаком за плечами и двумя сумками у ног. Она стояла, тяжело опершись на ветхий забор из почерневших от времени и дождей планок. Они скрипели и гнулись, того гляди и отвалятся под бабкиной тяжестью.
-Да дома я, дома. Где же мне ещё быть-то с утра. Завтракаю я!-раздражённо сказала Вера.-Ты смотри, не сломай мне забор, а то он на ладан дышит. Чем кричать с улицы, зашла бы в дом. Чаем угощу. Что там вообще случилось-то?
-Что случилось, что случилось. Много чего случилось!-затараторила бабка Зоя, вытирая вспотевший лоб уголком, сползшей на правое ухо косынки. И продолжила:
-Света вот нет уже третьи сутки. Давно такого безобразия не было.
-Ну и новость!-усмехнулась Вера.-Можно подумать, что я не знаю, что света нет. Холодильник тарахтеть перестал. Хоть засыпаю теперь спокойно. Радио вот молчит. Это плохо, новости не узнать, чёрт знает, что в державе-то деется.
-Так я и говорю, новости есть. Я только что с автолавки. Зря ты не пришла, там такое сегодня было, такое...
Бабка Зоя задумалась, а потом и выпалила:
-Вот тебе первая новость: завёлся в стране нашей какой-то коронованный вирус! Страшная вещь, Вера. Стоит только чихнуть, или дыхнуть на человека, как он заболевает и помирает в страшных муках от кашля и воспаления в лёгких! А вот и вторая новость: у мужа Нинки продавщицы на заднице чирей преогромный вскочил. Сказала, что в больнице резать будут.
-Чё завёлся?!-удивилась Вера.-Какой ещё коронарованный вирус. Придумают же люди невесть что, а ты всему веришь.
Тут Вера откусила кусочек от бутерброда и выпила глоток чая. По телу пробежала волна тепла. Вера даже глаза зажмурила от удовольствия, а бабка Зоя продолжила:
-Да точно я тебе говорю. Продавщица говорила, а у них в городе свет, ясное дело, есть. Телевизор смотрят. Это мы на отшибе цивилизации живём.
Любила бабка Зоя иногда вставить в свои речи красивые иностранные слова. И иногда они даже были к месту.
Тут Вера призадумалась, не то, чтобы она уж так сразу поверила в бабки Зоины слова про вирус, но раз продавщица сказала, то...Что-то такое точно должно быть. А тут ещё света нет, радио молчит.
-Вирус-папирус! Да откуда он взялся-то, вирус этот? Читала я, что от вируса грипп бывает, а тут...Что народ-то говорит?-спросила Вера и даже жевать перестала.
Бабка Зоя обрадовалась, что её новость произвела на Веру должное впечатление и с радостью продолжила:
-Говорят, что пришёл он к нам из Китая, но я этому не верю! Где мы и где Китай. Это же неведомо где. Тут все ноги сотрёшь, пока до наших лесов добредёшь. Да, ещё говорят, что у него и ног нет, одни сосочки какие-то. На корону похожие. Вот поэтому и прозвали его коронованный вирус! А ещё говорят, что привезли его на самолётах из-за границы враги. Специально заразили наших буржуинов, что любят шляться по заграницам этим. Заразили их там, а потом и выслали в Россию-матушку. Лечитесь де дома. Нефиг тут рот на ихнюю медицину разевать. А наши и рады: не бросим своих на чужбине. Хм, нашли своих. Нужна им была Родина, пока всё было хорошо? Не нужна. Скучно, грязно, да холодно вишь. На тёплых морях веселее жопу-то греть в песочке белом под пальмами с бокалом джюса в руке. Опять к месту пришлось слово, что слышала бабка Зоя когда-то.
-Вот про врагов народа я охотно верю. Такое уже бывало при товарище Сталине. Но при Вожде и Учителе с этим бы быстро разобрались, а сейчас... Паника одна. Говорят, что надо носить маски из марли на морде лица и перчатки. Во-первых, а где мы эти маски возьмём? Продавщица сказала, что и в городе их не достать. Что уж про деревенских говорить. А во-вторых, перчатки эти кто нам продаст? Никто! Автолавка может привезёт на будущей неделе, а может и не привезёт. Вообрази, Вера, как я буду Шарика кормить в маске, да ещё в перчатках. Он сбесится, ей богу. Решит, что его старая хозяйка с ума сошла. Ещё и кусанёт от страха. А может подумает, что наступила наконец эпоха справедливости и равенства. И собаки и хозяева в намордниках! Да, вот ещё что-нет от него лекарства. Люди мрут, как мухи!.
Бабка Зоя с облегчением выдохнула воздух и замолчала. А потом внимательно посмотрела на Веру, типа дошло ли до неё сказанное, или нет.
Вера молча сидела, позабыв и про чай и про бутерброт с сыром. Переваривала услышанное.
-Ну и новость ты мне сегодня сообщила, баба Зоя. Никогда ничего подобного я не слышала,- сказала ей Вера, облизнув пересохшие губы,-и что ты делать теперь будешь? Может и не дойдёт до нас этот вирус, мы от города далеко. Может он пока до нас добирается, так силу свою смертельную потеряет, ослабнет. Сама же говорила, что он из Китая.
На это баба Зоя ей ответила твёрдо и решительно:
-Ты, Вера, как хочешь, а мы запрёмся у себя в доме с Митькой на эту, как её...консервацию. Нет, обсер...обсервацию! Тьфу, ну и словечко!
Баба Зоя опять вспомнила редкое иностранное слово, которое услышала от продавщицы.
-Баню натопим, намоемся, напаримся, чаю напьёмся с малиной и ляжем спать. Глядишь и минует нас беда эта. Ты к нам не приходи больше-не открою! И я к тебе не приду! Законсервируемся, как огурчики в банке. Тем и спасёмся. Засим желаю тебе удачи, не болей, Вера! Ушла я.
Тут баба Зоя схватила свои сумки и бодро зашагала вниз по горке к своему домику у озера.
Снова стал накрапывать дождик. Редкие капли бодро застучали по крыше и в оконное стекло. Настроение у Веры испортилось и даже защемило под ложечкой. Чай она допила порядком остывший, без большого удовольствия.
Испортила ей бабка Зоя удовольствие своей новостью, ох испортила. На фоне сплетен о короновирусе все остальные происшествия явно померкли. И думать о них не хотелось.
Вера встала, убрала со стола, вытерла клеёнку, расстелила на ней чистую газету. Хотела было порванную наволочку зашить, да всё из рук валилось. Тогда она решила прилечь на часок. Постелила на старый кожаный диван батькин тулуп, под голову подушку. И легла, укрыв ноги старой шерстяной кофтой.
Лежала, смотрела в окно, как слабый ветерок шевелит тюлевой занавеской, как скользят лёгкие тени по подоконнику, как отражаются в стекле тучи, как жужжит тощая весенняя муха, пытаясь очухаться от долгого зимнего сна.

-Вирус, вирус, где ты был?
На Фонтанке Верку бил,
А потом с ней водку пил...

Господи, что за глупости мне в голову лезут. Вирус, вирус-с-с...ус-с-с-,-лениво думала Вера, засыпая.

Первый сон Веры Павловны:
**************************

-Вроде правый ус стал короче, чем левый!-думал, глядя в зеркало, товарищ Сталин. Он стоял перед ним в комнате отдыха в своём кремлёвском кобинете, держа в правой руке маленькие изящные ножницы. Эти ножницы входили в набор для бритья, что ему подарила в самом начале их отношений жена Надежда. Отличный набор, отличная немецкая сталь, кстати.
-Как давно это было, как будто в другой жизни!- думал товарищ Сталин, расчёсывая усы, и собираясь подрезать пару-тройку волосков, что выросли длиннее других.-Так значит левый уклон! Ну хорошо же. Мы знаем, что с вами надо сделать, знаем. Мы поступим с вами, как с Иудушкой Троцким: раз и нет вас!
Тут Сталин ловко подрезал выступающие волоски, потом снова расчесал усы щёткой и остался доволен проделанной работой. Теперь усы выглядели одинаково аккуратно. Потом он расчесал редеющие волосы, ополоснул щербатое от оспы лицо водой, прополоскал жёлтые прокуренные зубы и внимательно посмотрел в зеркало.
Усы товарищ Сталин никому не доверял подстригать. Всегда делал это сам, как и никому не доверял брить своё горло. Мало ли, что может взбрести в голову брадобрею. Никому нельзя доверять, никому! Тем более горло.
-Как бы там ни было, но я старею, да, старею. Семьдесят лет-это не шутка, давно на пенсию пора, а как уйдёшь, кому пост оставить, столько ещё предстоит сделать, столько проблем. Враги не дремлют. С внутренним врагом худо-бедно мы разобрались, а вот с внешним противником не так просто будет справиться. Они с самим чёртом готовы договора заключать, чтобы навредить СССР.
Хороши союзнички, немецких и японских военных преступников привлекают к научным разработкам. Ничем не гнушаются! А собственно говоря, что тут удивительного. Капиталисты на что угодно пойдут, чтобы уничтожить СССР, первую страну рабочих и крестьян. Чувствуют, что мы их рано или поздно закопаем. Чувствуют и знают это!-думал Сталин, вытирая руки ослепительно белым вафельным полотенцем.
Плотно закрыв дверь комнаты отдыха, Сталин вошёл в рабочий кабинет и сел за стол. Слева неярко горела настольная лампа. Справа исходил паром в гранёном стакане крепко заваренный чай с лимоном. Блеснули остроотточенные карандаши.
Он особенно любил писать резолюции толстым синим карандашом с мягким грифелем, поэтому требовал всегда иметь в наличии не менее десяти готовых к работе карандашей. Еле слышно шли настольные часы в виде кремлёвской башни-подарок товарищей из Коминтерна. Они показывали почти полночь.
Любил вождь работать по ночам: было тихо и спокойно, ничто не мешало думать. А думать приходилось много и постоянно брать ответственность на себя за народ, за Государство.
Открыв ящик письменного стола, товарищ Сталин достал из неё пачку любимых папирос"Герцеговина Флор", раскрошил одну из них, тщательно набил трубку. Чиркнул спичкой и прикурил.
Ароматный дымок плавно заструился вокруг его головы. Сталин жадно втянул в себя горький дым и задержал дыхание. Знакомый спазм в носу и горле доставил ему большое удовольствие. Потом он медленно, колечками стал выпускать дым. Они плавно поднимались и таяли в воздухе...
-Всё это хорошо, но надо работать,-сказал он в полголоса и открыл большую кожаную папку с документами. Она содержала докладную записку министра внутренних дел СССР Круглова на имя товарища Сталина и материалы о подготовке американцами бактереологической войны против СССР и стран народной демократии.
Мягко шелестели страница за страницей. Временами товарищ Сталин качал головой и хмурился.
-Какие всё-таки мерзавцы наши союзнички. Не гнушаются даже детоубийц и садистов привлекать к работе, отмазывают их от справедливого наказания за военные преступления!
От японской военщины особенно пострадали китайские товарищи. Недавно мне об этом писал Мао Цзедун. И в этой ситуации мы не можем им не помочь. Надо будет подключить к этому вопросу Лаврентия. Берия тут незаменим!-раздражённо подумал Сталин и отложил папку в сторону.
Потом достал из папки с грифом "Совершенно секретно"какие-то документы и погрузился в чтение. Это был отчёт спецгруппы полковника медицинской службы Мураховскго о проделанной работе. Уже три года лучшие специалисты в области вирусологии и эпидемиологии НИИГ(Научно-исследовательский институт эпидемиологии и гигиены Красной армии) работали над возможностью дать быстрый и эффективный ответ на попытку вероятного противника начать бактереологическую войну. И вот наконец достигли результата. Как он понял из отчёта-весьма впечатляющего результата.
-Отлично, просто отлично поработали товарищи!-констатировал товарищ Сталин.-Оружие по эффективности будет не хуже атомной бомбы. Надо будет достойно наградить всех участников проекта. Мураховскому звание генерал-майора, звезду Героя, Сталинскую премию первой степени, дачу и автомашину "ЗИМ". И всех остальных наградить по заслугам. Отлично поработали учёные, просто молодцы!"
Вождь никогда не жалел средств для награждения достойных товарищей. Главным для него был результат, быстрое и качественное выполнение порученного задания.
Товарищ Сталин пришёл в хорошее настроение от чтения отчёта. Медленно допил остывший чай из стакана в тяжёлом серебряном подстаканнике с большим выпуклым гербом советского союза на боку, пожамкал кусочек лимона ложечкой и с удовольствием выпил последний глоток. И решительно нажал на кнопку вызова.
Потом встал из-за стола и стал медленно прохаживаться по кабинету. Где-то за дверью раздался звонок и через пару секунд дверь кабинета бесшумно отворилась. На пороге появилась лысая голова секретаря Александра Николаевича Поскрёбышева. Он вопросительно посмотрел на Вождя.
-Возьми документы и списком приготовь приказ о награждении группы товарищей. Секретным указом, конечно. Да, и пусть подают машину, минут через 15 выезжаем.
Трубка почти потухла, он сделал было сосательное движение, но передумал и пошёл к столу.
Проходя мимо окна, он остановился и посмотрел во двор. За окном мела метель. Последняя надо думать за эту Весну вьюга. Вокруг ярко горящих фонарей кружили, как взбудораженный пчелиный рой, снежные хлопья. Они яростно бросались и липли на них. На плафонах стали уже образовываться снежные шапки.
Прямо против окна сталинского кабинета стоял молоденький часовой с винтовкой. Заметив, что в сталинском окне кто-то появился, он встал по стойке смирно. На расстоянии не было видно выражения его лица, но товарищ Сталин знал, что часовой смотрит на него с любовью и обожанием.
А иначе и быть не могло: в кремлёвский полк набирали только тщательно проверенных ребят из русских деревень. С хорошим происхождением, с фронтовыми наградами.
Сталин улыбнулся и помахал бойцу рукой. Он не был уверен, что часовой его увидит, но не мог поступить иначе. Пусть хоть так, но он должен был выразить своё уважение к Великому русскому народу-победителю!
А боец смотрел в освещённое окно сталинского кабинета и думал:
-Так поздно, а товарищ Сталин всё не спит, всё работает на благо нашей любимой Родины. Как нам всё-таки повезло, что в годину тяжких испытаний во главе Государства оказался такой человек. Железный просто. Нет, стальной!Наимудрейший из мудрых. Он всё на сто лет вперёд видит. И знает, как построить Коммунизм. Вот тогда мы все заживём, весь Мир нам завидовать будет. Я думаю, что Коммунизм сначала построят в Москве. Как-никак Столица, а уж потом Коммунизм и по всей остальной стране строить будем. Волнами и кругами.
Вот стою я, товарища Сталина охраняю, а мамка не знает, что я такой чести удостоен. Надо ей в письме об этом написать, пусть порадуется за меня. А братишке ножик перочинный вышлю с красной звездой на рукоятке. То-то ему праздник будет.
Стоял боец и тёплые слёзы радости текли по его худым щекам...

Пробегая по своим делам, за окном гавкнул Шарик, старый кобель бабки Зои. Тут Вера дёрнула ногой и проснулась.
-Господи, ну и сон!-подумала Вера.-Прямо как в кино, да так ярко всё, в цвете. Удивительно даже. И часу ведь не спала, а чёрт те что во сне привиделось. Интересно, а помог товарищ Сталин Мао или нет. Вот бы узнать как-нибудь...
Вера лежала свернувшись калачиком, ей было тепло и уютно. Она закрыла глаза и попыталась снова уснуть. И ей это удалось.

Второй сон Веры Павловны:

***************************

На этот раз Вера хорошо запомнила, как покинула своё тело: как будто провалилась в какую-то дыру и стала падать сверху вниз сквозь густые облака. Падала она почему-то в горизонтальном положении. Скорее летела, а вернее, даже планировала. Пока летела, трогала руками облака. На ощупь они были влажными, как простыни в жаркий летний день где-нибудь на юге.
Но вот внизу стало что-то мелькать, Вера ощутила под собой какое-то слаженное движение. Ей показалось, что это тысячи муравьёв двинулись в поход.
-Не худо бы увидеть это поближе,-мелькнула мысль. И тут же она спустилась и повисла над группой людей, одетых в одинаковую зелёную форму.
На головах их были кепки с красной звездой, на ногах грубые ботинки, суконные обмотки. В руках винтовки с примкнутыми штыками. Между ними шли несколько человек со связаннями за спиной руками.
Они понуро брели, низко повесив головы, длинные грязные косы крысиными хвостиками болтались за спиной. Солнце ярко светило, заливая их потные лица горячими лучами.
Когда кто-нибудь их них спотыкался, солдаты били его прикладами по спине. Они тогда чуть не падали, но потом распрямляли спины и продолжали идти.
А впереди уже собиралась большая толпа крестьян, они шумели и жужжали, как взбудораженный чем-то пчелиный рой. Над их головами реяли красные знамёна, раздавались звуки барабанов и литавр.
Вера почему-то решила, что это суд. И совсем было приготовилась увидеть его во всех подробностях, как взгляд её упал на изображение улыбающегося толстяка во френче с бородавкой на подбородке, в кепке с большой красной звездой.
Он ласково улыбался, глядя на Веру. А за его спиной веером расходились солнечные лучи.
Люди, проходя мимо его портрета, низко кланялись и что-то громко кричали.
-Ба, да это же Мао Цзедун!-обрадовалась Вера. И как только она узнала его, так тотчас же очутилась в большой светлой комнате, украшенной резными деревянными панелями и огромными шёлковыми панно. За огромным столом стоял Мао и что-то писал кисточкой на большом листе тонкой рисовой бумаги. Иногда его рука замирала, а потом снова бежала по бумаге, оставляя чуть расплывающиеся влажные следы.
-Как красиво выглядят иероглифы!-подумала Вера.-Интересно, а что он там пишет?
И как только она подумала об этом, так сразу поняла смысл написанного и восхитилась.

***

Красный, жёлтый, зелёный,
Синий, чёрный, лиловый…
Кто танцует вверху
С пёстрым шелком в руке
Луч вечерний блеснул
После ливня большого,
За вершиной вершина
Встаёт вдалеке…
Здесь когда-то, давно
Было место сражений,
От снарядов следы
Сохраняет стена,
А теперь погляди:
В пестроте облачений
Расцветает гора —
Как прекрасна она!

-Да это же стихи и какие красивые!-восхитилась Вера.-Как всё-таки удивительно, что такие великие люди, как товарищ Сталин и товарищ Мао Цзедун писали стихи. Причём очень талантливые стихи.
Мао дописал последний иероглиф и положил кисточку на тарелку, потом сел и закурил папиросу. Сизый дым поплыл вверх и Вера совсем было собралась чихнуть, как подумала, что дым вовсе ничем не пахнет.
В этот момент в дверь постучали и в комнате появился молодой человек в форме. Он встал по стойке смирно и доложил:
-Товарищ Председатель, только что получено письмо из Москвы от товарища Сталина и спецпосылка. В сопроводительных документах говорится, что в ней контейнер с бактереологическим материалом. Новейшие достижения советских учёных в области бактереологической войны передаются правительству Китая в рамках взаимопомощи.
Товарищ Сталин считает, что поскольку мы теперь находимся на передовых рубежах борьбы с империализмом, то можем первыми испытать на себе всё коварство империалистических шакалов, тем более, что именно в Китае японские фашисты убили тысячи китайских граждан, испытывая на живых людях бактерии чумы и других заразных болезней.
-Да, Вы совершенно правы, товарищ Сунь!-ответил Мао.-Никогда китайский народ не забудет чудовищные преступления этих выродков рода человеческого. Мне уже докладывали о преступной деятельности отряда №731 под руководством полковника Сиро Исии. В голове не укладывается, как можно было дойти до такого. Преступления немецких нацистов меркнут перед деятельностью этих извергов!
Мао полошёл к большому окну и посмотрел на площадь Тяньаньмэнь. За окном царила мирная жизнь, деловито сновали люди, раздавались клаксоны автомобилей.
-Воистину-это Врата небесного спокойствия!-сказал Мао.-И наш долг, долг коммунистов, сделать всё, чтобы обеспечить мир и процветание Великого китайского народа на 10 000 лет вперёд! Для этого мы всегда должны сохранять бдительность и держать порох сухим. А Великому Вождю и Учителю мирового пролетариата товарищу Сталину наша особая благодарность. Тысячи промышленных предприятий строится в народном Китае благодаря бескорыстной помощи СССР. Тысячи студентов получают современное образование в вузах Москвы, Ленинграда и других советских городов.
-Надо обязательно послать товарищу Сталину благодарственное письмо от имени ЦК КПК и китайского народа и личный подарок Вождю!-продолжил Мао-Товарищ Сунь, займитесь лично этим вопросом!
Вера смотрела и слушала, забыв обо всём на свете, сердце её переполняла гордость и вера, что так и будет. Преодолев все трудности и разногласия, два великих народа пойдут вперёд к миру и процветанию бок о бок!

-Ну надо же, что мне сегодня только не снится,-прошептала Вера, не открывая глаз, потом она перевернулась на другой бок и затихла.

Третий сон Веры Павловны:
************************

Вера постучала в дверь кабинета начальника и, не ожидая ответа, вошла, прикрыв за собой обитую дерматином дверь.
-А, Верунчик, это ты!-радостно сказал он ей.-Проходи, проходи, что ты жмёшься у двери, как чужая.
Он вскочил из-за стола, посадил её на стул. И сам сел рядом. Потом улыбнулся и положил свою руку ей на колено. Вера медленно убрала его руку и посмотрела ему прямо в глаза.
-Ну, Верочка, что ты сегодня такая сердитая? А у меня для тебя сюрприз! На наше управление выделили две путёвки в Крым! Одну я решил отдать тебе. Ты ведь никогда на море не была? Ну так вот: отдохнёшь там, поправишь здоровье, развеешься малость. Ты довольна, лапуся моя?-он улыбнулся и снова положил руку на Верино тёплое колено.
Вера посмотрела на него и улыбнулась. Руку на этот раз она убирать не стала.
-А собственно говоря, почему бы и не поехать. Поеду с удовольствием!-сказала Вера и встала.
-Ну вот и молодец!-улыбнулся начальник.-Так я к тебе сегодня вечером заскочу на часок?
Вера молча кивнула головой и вышла.
Крым встретил Веру горячим солнцем, пьянящим от цветущих роз воздухом, огромными пальмами, массой праздногуляющей публики по бульварам, ароматом шашлыков и дешёвого красного вина. Веру поселили в двухместном номере с крашеной блондинкой лет тридцати с города Иванова. Вера слышала, что Иваново город невест, но не думала, что ударницы коммунистического труда приезжают в Крым не отдыхать, а за женихами.
Но её соседка своим поведением подтвердила ей именно такой вывод. Не прошло и суток, как она познакомилась с полноватым мужчиной средних лет. Он столовался за соседним номером и сразу обратил внимание на Верину соседку. То соль попросит передать, то горчицу. А вечером они уже вместе гуляли по берегу моря в обнимку.
-Да, времени она даром не теряет, я смотрю!-думала Вера.-А с другой стороны, кому дело какое. Она ещё молода, кровь играет. Да и мне поспокойнее. Она в номер только спать приходит. Получается, что я живу в отдельном номере. Прямо люкс какой-то.
Вера вставала очень рано, с восходом солнца. И шла купаться. Рассветало в Крыму очень быстро, только ещё мрак царил, как становилось совсем светло. Это над морем поднимался солнечный диск. Тоненький и узкий. На море появлялась блестящая алая дорожка. Она искрилась и переливалась, как расплавленное золото.
Вера раздевалась и бросалась в воду. Разница в температуре была высока, поэтому её тело резко обжигало холодом, перехватывало дыхание, но Вера сдерживалась, набирала в рот воздуха и начинала быстро колотить ногами. Минуты через три она согревалась и вода уже не казалось ей ледяной, а приятно ласкала её полное тело.
Не случайно Вера купалась в гордом одиночестве так рано. Была у неё маленькая тайна. У неё были сильно волосатые ноги. А на верхней губе росли даже небольшие усики. Вера как могла боролась с этим недостатком: и брила их, и высветляла перекисью водорода, а по молодости даже пыталась их пинцетом выдёргивать.
Ничего особо не помогало, и Вера в конце-концов смирилась! Мешает ли волосатость ног женскому счастью? Большинство скажет, что да, мешает, а меньшинство скажет-нет, не мешает. И будет по-своему право. Нет ничего более естественного, чем волосатость. Ведь волосатость мужских ног и груди не вызывает же особого беспокойства у сильной половины человечества. Так почему же волосатость женских ног или даже лица должна вызывать особое волнение у прекрасной половины человечества? Можно подумать, что волосатая женщина не достойна любви и обожания, или менее желанна. Достойна! И желанна! А раз так, то Вера особо и не заморачивалась по этому поводу.
А вскоре на пляже начинали появляться первые отдыхающие. Вера быстро одевалась и шла к себе в номер. Ложилась досыпать. А потом завтрак, процедуры и день начинал свой обычный бег.

Однажды она решила изменить своему обыкновению и пойти купаться не ранним утром, а наоборот-поздним вечером, после ужина, когда все пойдут смотреть в санаторном кинотеатре художественный фильм.
Кто-то рассказал ей, что в Крыму удивительно красивые закаты, и она решила сама убедиться в этом, да и искупаться заодно.
Вера вышла и стала медленно спускаться по лестнице, ведущей прямо к морю. Санаторий находился довольно высоко и далеко от него, поэтому и путь занимал минут десять.
Тёплый ветер ласково шевелил Верины кудри, раскалённые летним солнцем гранитные плиты лестницы, жгли ей подошвы. Вера ускорила шаг. Слева и справа росли высокие пирамидальные кипарисы, между ними росли кусты барбариса и мушмулы. Особенно много было роз. Розовые, белые и красные, они насыщали горячий воздух своим ароматом до такой степени, что даже было трудно дышать.
Справа, недалеко от моря, стояло летнее кафе. Оно было почти пустым, редкие пары медленно кружились под тихую романтическую музыку между столиков.
Вера пошла в сторону от них, чтобы выбрать укромный уголок. Солнце медленно садилось, постепенно меняя свой цвет от ярко алого, до почти тускло оранжевого. Яркая солнечная дорожка медленно, но верно гасла, переливаясь на тёмно-синих волнах. Волны тихо ласкались к босым Вериным ногам. Накатывались, брызгали пеной, щекотали мелким песком и камешками. Хорошо, что берег у самого моря был покрыт хорошо обкатанной галькой. Холодная и блестящая, она приятно холодила Верины ступни. А дальше? А дальше метра три тёплого чистого песка. И снова галька, уже более крупная и неровная.
Вера шла всё дальше и дальше от санатория и редких парочек, что сидели, нежно обняв друг друга, или медленно гуляли по берегу, взявшись за руки. Пахло солёной морской водой, йодом и водорослями. Выброшенные на берег, они быстро высыхали, и тогда ветер гонял их пучками по песку и гальке, или гнили, насыщая воздух сладковато-кислым запахом разложения и смерти.
Наконец Вера решила остановиться. Далёко вдали остались кафе и люди. Маленькими огоньками отражались в воде редкие фонари, утыканные вдоль берега. Небо ещё больше потемнело, редкие облака куда-то исчезли.
Она решила искупаться. Разделась, аккуратно положив на гальку махровое полотенце, халат и тапочки. Медленно вошла в воду, ощущая под ногами тёплую гальку, камни и песок. Вода была такая тёплая, что Вера совсем не ощутила разницы между температурой воды и тела.
-Надо же, как парное молоко!-подумала Вера, погружая в воду то правую, то левую руку.
Вода, в заходящем солнце, казалась ей чем-то большим и мягким, добрым и нежным. Как будто какое-то ласковое домашнее животное, колыхаясь большим тёплым животом, впустило её в себя.
Вера плыла вдоль берега, получая необыкновенное удовольствие от воды, шума прибоя и одиночества. Поплавав и подустав, она вышла на берег и прилегла на полотенце. Ветер быстро высушил её тело, она сначала даже слегка продрогла. Укрылась было халатом, но вскоре ей стало жарко и она скинула его, свернула и положила под голову.
Вера лежала, смотрела на небо, высокое и тёмно-синее, почти чёрное, без единого облачка.
-Завтра, наверное, опять будет жаркий день. Надо будет сходить в парикмахерскую и привести себя в порядок,-строила планы Вера.
Как вдруг она услышала лёгкое шуршание песка под чьими-то ногами. Вера привстала и посмотрела направо. К ней приближалась какая-то мужская фигура.
-Странно, кто бы это мог быть? Спасатели давно закончили работу. Ищут меня что ли? -подумала она, доставая из под головы халат и накидывая его на плечи.
-Извините, Бога ради, что я Вас беспокою, но я подумал, что может быть с Вами что-то случилось и нужна помощь. Одинокая девушка на берегу в такой поздний час!-сказал мужчина и улыбнулся.
Вера с интересом посмотрела на него. Среднего роста, худощавого телосложения. Белая безрукавка, лёгкие холщёвые брюки, шлёпанцы.
-Одет как все, значит тоже из отдыхающих. Чёрные волосы, а на вид не русский. Азиат что ли? Может спросить. А удобно ли?-подумала Вера и улыбнулась в ответ.
-Можно я присяду рядом с Вами?-спросил мужчина и воспросительно посмотрел на Веру.
-Почему же нельзя, можно, конечно. Пляж общий. Бесплатный!-засмеялась Вера.-А можно Вас спросить?
И, не ожидая ответа, продолжила:
-Вы из санатория, как и я? По вечерам гулять любите? Я вот искупалась даже. Такая вода тёплая, как парное молоко! Просто чудо!
-Люблю ли я плавать? Очень люблю. Я родился на берегу большой жёлтой реки,-ответил мужчина, присаживаясь рядом с Верой.
-Как интересно!Расскажите о ней.
-Хорошо, расскажу я Вам старинную легенду о Женитьбе бога реки Хуанхэ,-улыбнулся гость.

***

Давным-давно жил в государстве Вэй мудрый и справедливый человек, по имени Си Мэнь-бао. Его назначили правителем области Е, которая была расположена вдоль берега реки Хуанхэ. Не обрадовал правителя вид его новых владений. Куда ни бросит взгляд - всюду нищета и голод.
"Я хочу знать, - сказал он себе, - почему мой народ такой несчастный и бедный". И, одевшись простым крестьянином, Си Мэнь-бао тайно пошёл по селениям.
Что же узнал он? А вот что.
У правителя области были помощники: сборщик налогов и начальник стражи. Эти помощники только и делали, что обирали и разоряли крестьян. Вместе с шаманками, которые учили народ верить богам и приносить им жертвы, они придумали каждый год отдавать самую красивую девушку в жёны богу реки Хуанхэ, чтобы умилостивить его.
Для свадебного обряда бога реки Хуанхэ они собирали с жителей много денег и делили их между собой.
Каждый год шаманка ходила по селениям и высматривала для бога реки Хуанхэ самую красивую девушку.
-Если бог реки Хуанхэ не получит красивой невесты, он рассердится, пошлёт свои воды на посевы и жилища крестьян и уничтожит их, - говорила она.
Все богачи давали шаманке богатые подарки, чтобы она не выбирала в невесты их дочерей. Поэтому каждый год на дно реки Хуанхэ бросали красивую девушку из бедной крестьянской семьи. В день свадьбы несчастную невесту наряжали, сажали на маленький плот, украшенный флажками и разноцветными фонариками. Под звуки музыки плот пускали вниз по реке. Плот плыл до тех пор, пока воды Хуанхэ не скрывали его в своей пучине: это значило, что бог реки Хуанхэ принял свою невесту.
И вот, когда наступил день новой свадьбы бога реки Хуанхэ, провожать невесту пришёл сам Си Мэнь-бао. Он увидел маленький плот, на котором сидела девушка, с головой укрытая красным платком.
Дайте мне посмотреть, достаточно ли красива невеста бога Хуанхэ, - сказал Си Мэнь-бао.
Он приподнял платок, взглянул в заплаканное лицо девушки и отступил назад:
-Как, вы хотите обмануть бога Хуанхэ? Разве ему нужна такая некрасивая невеста? Да она ещё и плачет! - с гневом сказал он своим помощникам и строго приказал девушке - Уходи сейчас же отсюда, ты недостойна быть женой бога реки Хуанхэ!
Девушка быстро поднялась и исчезла в толпе обрадованных провожатых.
Тогда Си Мэнь-бао обратился к шаманке и громко сказал:
-Мы не сможем сейчас найти девушку, достойную бога реки Хуанхэ, и поэтому придётся тебе самой пойти к нему. Скажи богу, что как только мы выберем другую невесту, то сейчас же пришлём её к нему.
Услышав приказание правителя, шаманка задрожала, язык перестал её слушаться.
-Мне т-туда, в реку? - спросила она. - Ведь я утону!
-Невеста не боялась утонуть, а ты боишься! - гневно ответил ей Си Мэнь-бао. - Ну, быстрее, быстрее и сейчас же обратно!
И он приказал своим солдатам посадить шаманку на плот и столкнуть его в реку.
Долго ждали возвращения шаманки, но она так и не вернулась.
-Почему же шаманка не возвращается? Может быть, она заблудилась? Тогда пошлём за ней её помощницу. - Си Мэнь-бао приказал солдатам столкнуть в реку помощницу шаманки.
Но не вернулась и она.
Си Мэнь-бао напустил на себя ещё большую суровость и закричал:
-Ах, негодные! Вместо того чтобы выполнить моё поручение, они нарочно сердят бога Хуанхэ! Придётся тебе, сборщик налогов, передать богу моё поручение. Ну-ну, быстрее, не заставляй его гневаться ещё больше!
Бледный и дрожащий сборщик налогов не двигался с места. Пришлось солдатам силой столкнуть его в волны Хуанхэ. А затем Си Мэнь-бао приказал отправить туда же и начальника стражи.
После этого Си Мэнь-бао рассказал народу правду об этих обманщиках, отобрал у злодеев награбленное богатство и раздал его беднякам. С тех пор перестали отдавать девушек в жертву богу реки Хуанхэ.

-Какая необыкновенная история. Знаете,-продолжила Вера,-у Вас какой-то акцент в голосе. Вы не русский? Извините, если я Вас обидела своим вопросом.
-Не обидели,-улыбнулся мужчина,-и да, я китаец!
-Неужели китаец, как интересно,-удивилась Вера,-никогда не видела и не общалась с живым китайцем. Но как Вы оказались в России? Где Китай, а где Крым.
-По большому счёту, всё очень просто. У меня мама русская, а отец китаец. В начале семидесятых годов, после известных событий, мама была вынуждена уехать в Москву, а я временно, как тогда казалось, остался с отцом. Но, как оказалось, нет ничего более постоянного, чем временное. Закончив среднюю школу, я смог поступить в Пекинский государственный политехнический институт, получил специальность инженера по энергетическим установкам. Работаю на крупном машиностроительном предприятии.
Сначала мама часто писала, а потом письма стали приходить всё реже и реже, а потом и вообще перестали доходить. Я думаю, что она боялась нам с отцом навредить, так как во времена культурной революции власти с подозрением относились к таким как мы.
Мы ничего не знали о её судьбе. И только недавно(совершенно случайно) узнали, что она тяжело заболела. Отец у меня недавно умер, поэтому я сделал всё, что мог, чтобы приехать к ней, но не успел. Неделю назад она умерла. Я так и не успел проводить её в последний путь!-мужчина замолчал, нервно похлопал рукой по карману рубашки, достал было смятую пачку сигарет, потом спохватился и посмотрел на Веру.-Вы не против, если я закурю?
-Конечно, конечно, я очень хорошо понимаю Вас,-заметила Вера,-я сама не так давно похоронила родителей. Знаю, как это тяжело бывает. Теперь вот осталась одна. Замуж не вышла, детей не завела. Не получилось. Увы!
-Кстати, меня зовут Вера, а Вас как?
-Меня зовут очень смешно для русского уха. Когда я в поезде знакомился с соседями по купе, то они очень смеялись. Говорили, что моё имя им напоминает героя какого-то анекдота.
-Ну а как всё-таки? Клянусь, что не буду смеяться.
-Ну хорошо,-улыбнулся незнакомец,-меня зовут Сунь Уй Ча.
-И Вынь Сухим!-засмеялась Вера.-И в самом деле для русского уха звучит смешно. Не обижайтесь, это я так просто...
Они замолчали. Лёгкий дым сигареты медленно таял в воздухе, смешиваясь с запахом моря, водорослей и цветущих роз. Сунь нервно мял в руке сигарету, горящий огонёк её на фоне чёрного неба казался Вере маленькой шаловливой звёздочкой.
А потом докурил и окурок закопал в песок.
-Ну Вы прямо, как хохол. Недавно на нашем пляже отдыхала группа крестьян из ближайшего колхоза. Ну и типы: бабы все толстые, наглые, да и мужики не далеко от них ушли. Расстелили скатёрки свои, размером метр на два, пожрали всё, а остатки не в урну снесли( не так уж и далеко она), а прямо в песок под себя и закопали. И кости куриные и помидоры с огурцами. И как после них на этом месте лежать, отдыхать?! Вот свиньи, терпеть это наглое хамоватое племя не могу!-громко сказала Вера и с укоризной посмотрела на собеседника.
-Ой, простите, Верочка!-извинился Сунь, привычка дурацкая.-В Китае не очень-то принято соблюдать чистоту и порядок в общественных местах. В Азии много странных обычаев, которые раздражают европейцев. Да и темно уже становится урну искать.
-Ещё раз простите!-он повернулся к ней, осторожно взял за руку и поцеловал ладошку.
Прямо в серединку.
Веру, как огнём обожгло. Она хотела было инстинктивно отдёрнуть руку, но передумала. А почему и сама тогда не поняла. Её сразу что-то сроднило с этим совсем ей незнакомым и по сути чужим человеком. То ли смерть родителей и горе были тому причиной, то ли это странное одиночество на берегу моря.
-Вы не хотите искупаться?-спросил Сунь, встав и отряхнув прилипший песок с брюк.
-Нет, спасибо, я недавно уже поплавала. Хватит на сегодня,-сказала Вера,-а Вы поплавайте, почему нет.
-Я люблю плавать голым, Вы не будете против? Сейчас уже почти темно,-сказал Сунь и лукаво посмотрел на Веру.
-Мы с Вами не дети и я не думаю, что мы сможем чем-нибудь удивить друг-друга, тем более голым телом,-засмеялась Вера.
-Как сказать, Верочка, как сказать!-улыбнулся Сунь и стал быстро раздеваться.
Его худое, смуглое, мускулистое тело было совсем безволосым, оно чётко выделялось на фоне неба и моря. Он махнул рукой и стал медленно заходить в воду. Вокруг ног его образовывались маленькие буруны. Вскоре он нырнул и полностью скрылся под водой.
Вера посчитала, что будет неприлично смотреть на купающегося голого мужчину и снова легла на полотенце. Она лежала и смотрела на небо. На нём уже можно было разглядеть самые яркие звёзды, ветер всё так же дул с моря, приятно овевая Верино тело.
Чем больше она думала о Суне, тем больше ощущала какое-то давно уже забытое чувство возбуждения. Чувство томления не давало ей спокойно лежать. Она постоянно меняла позу, вертелась. Сама не заметила, как стала медленно гладить свою правую грудь и живот, спускаясь всё ниже и ниже. Туда, где курчавились влажные лобковые волоски. Тело её откликалось на ласки предвкушением чего-то большего, чем обычные ласки, к которым оно уже успело привыкнуть.
Тут что-то кольнуло ей в спину и она привстала, чтобы выбросить ракушку и поправить сбившееся под спиной полотенце. Да, а что там с незнакомцем? С тревогой Вера посмотрела на море. И вскоре заметила голову Суня, которая то появлялась, то исчезала в волнах.
-Хорошо, что с ним всё в порядке!-думала Вера.-Хотя, можно подумать, что у меня есть какое-то особенное право волноваться об этом мужчине. Мы с ним знакомы всего-то какую-то малость. А я уже Бог знает что напридумывала о нас. Вот сейчас он придёт и навсегда уйдёт, как будто и не было этой встречи, этого моря и пляжа...
Вера лежала, закрыв глаза, прислушиваясь к шуму прибоя и боясь пропустить шаги Суня. Боялась, но всё-таки пропустила.
Он подошёл совсем близко. И только тогда она поняла, что он рядом. Запах солёной воды и живого мужского тела ударил ей в лицо. Вера жадно раскрыла ноздри и глубоко втянула этот возбуждающий запах молодости и силы. И опять почувствовала, как в её истосковавшемся по настоящей любви теле, растёт чувство радости и грядущего наслаждения.
Сунь сел рядом с Верой и взял её за руку, потом наклонился и стал нежно целовать своими горячими сухими губами её пальчики. Вера вздрогнула и посмотрела на Суня.
А потом погладила его спутанные мокрые волосы и...крепко поцеловала! Горячая волна возбуждения и счастья вдруг охватила их. Сунь стал ещё крепче целовать её губы, ушки, трепещущее под его ласками горлышко, спускаясь всё ниже и ниже. Правая рука его стала ласкать её набрякшие соски. Вера затрепетала. Молча отдавалась она его ласкам, плотно сжав зубы, словно боясь спугнуть сладострастным стоном это нежданное счастье, как птицу.
Она жадно ласкала его влажное тело, покрывая поцелуями его грудь, живот и плечи, нежно касаясь вставшего пениса и отвисших яичек.
Неожиданно Вера нащупала сзади у Суня маленький отросток, твёрдый и гладкий, он шевелился, свиваясь в колечко, когда Вера ласкала его, пропуская между пальцев.
-Сунь, что это у тебя там такое?!-прошептала Вера ему на ухо.
-Атавизм это, Верочка. Просто атавизм!
Сунь только стонал в ответ на эти ласки, по его сильному мускулистому телу пробегали волны наслаждения. Тогда она решила лечь поудобнее, навзничь. Сунь продолжал целовать и гладить её вспотевшее от ласк тело, нежно покусывая кожу и трогая кончиком языка эрогенные места, которые немедленно откликались ещё большим возбуждением.
-Вера, как ты прекрасна! Я люблю тебя!-шептал Сунь, целуя её секелёк.
-О, Боже! Не могу больше, не могу!-простонала Вера.
Горячая волна неслыханного наслаждения пробежала по её телу. Казалось, что оно вспыхнуло от этих безумных ласк. И сгорело! Тут Вера уже не могла больше сдерживаться и широко раздвинула ноги!
Лёжа в своём номере, под храп соседки, Вера пыталась вспомнить, как они дошли до санатория, как распрощались. Пыталась, но так и не смогла. Всё перепуталось в её пылающей голове.
Она лежала и молча смотрела в потолок. Ветер колыхал неплотно задёрнутые тюлевые занавески, свободно проникая в номер, через незакрытую дверь балкона.
Вера лежала и пыталась вспомнить всё, что сегодня с ней произошло. Но мысль скользила, ей никак не удавалось в подробностях восстановить всё, сосредоточиться. Ей казалось, что только сегодня она поняла, что такое настоящая любовь. И оргазм! И это было восхитительно! Ей стало грустно, что так бездарно прошла её молодость, что не встретила она такого человека, как Сунь, что не осчастливила она никого в этой жизни по-настоящему.
Она даже всплакнула тихонько в подушку от жалости к себе, потом повернулась к стенке и попыталась уснуть. Она лежала и не чувствовала своего тела. Казалось, что оно просто растаяло. Или растворилось в чём-то приятном и нежном.
-Как мороженое в малиновом киселе!-подумала Вера, улыбнулась, вздохнула и наконец уснула.


***

Вера очнулась от резкого перестука дождевых капель по крыше.
-Какой необыкновенно яркий сон. Я как-будто всё пережила заново. Сунь, где ты? Интересно, как сложилась твоя жизнь? И что же было потом? А утром дежурная по этажу передала мне записку от Суня. В ней было несколько строчек:"Вера, прости меня! Я вынужден срочно уехать, вызывают в посольство. Но мы снова увидимся. Верь в это, Вера, верь! Я люблю тебя!"
Я уже стала было забывать эту историю, а тут...разбередилось всё. А за окнами опять дождь, да когда же эта мерзкая погода закончится и лето настанет-то?!-подумала Вера и сладко потянулась.-Надо всё-таки встать, обед разогреть, да поставить бочку под водосток. Надо воды набрать, а то лето обещают жаркое и засушливое.
Она не особо доверяла прогнозам гидромедцентра. Уж слишком часто они ошибались, но старалась по возможности всё заранее предусмотреть. Вера встала, сунула ноги в старые калоши, накинула на плечи фуфайку и вышла на крыльцо.
Небо было сплошь затянуто плотными серыми тучами. На старой сосне у самой калитки сидел, нахохлившись, огромный Ворон. Время от времени он окрывал правый глаз и пристально смотрел на Веру.
-Да, на небо глядя, это точно нАдолго,-решила Вера, зябко ёжась.
С большим трудом прикатила старую бочку, поставила под водосток. Сразу же полилась тонкой струйкой вода, рыжее дно начало быстро темнеть, как будто кто-то проявлял в ней огромную фотографию. Изрядно промокнув, Вера побежала в дом, там быстро разделась и повесила сушить платье и фуфайку на печуркой. Быстро разожгла огонь. Заранее сложенные сухие дрова, лучина и газета сделали своё дело: скоро в ней весело затрещали берёзовые поленья, языки пламени жадно лизали кору и закопчёные кирпичи. Немного погодя закипел и чугунок с картошкой.
-Вот и славно,-думала Вера,-и плевать мне, что света нет, сейчас свечечку затеплю, картошечки налопаюсь с солёным огурчиком, банку тушёнки открою. А потом чай сушками, да с маком.
Наелась Вера до отвала, чаю напилась. Даже выпила рюмочку домашней малиновой наливки, что когда-то сделала покойная мать. Пару бутылок та спрятала в подполье, и Вера совершенно случайно их там и обнаружила, когда искала пустые банки под варенье.
От горящего огня по дому стало расползаться тепло, от мокрого платья поднимался пар. От съеденного и выпитого Вера совсем осоловела, она молча наслаждалась теплом и покоем, закрыв глаза и плотно прижавшись спиной и затылком к стенке. Она всегда любила так сидеть. И со временем на обоях, там, где она касалась их спиной и затылком, появились жирные пятна. Покойная мать всегда её за это ругала, хотела даже кухню переклеить моющимися обоями, да не так-то лёгко было их тогда достать. И Вера решила их не убирать, оставить на память.
И тут кто-то тихо постучал в кухонное окно.
Вера вздрогнула от неожиданности и открыла глаза.
-Господи, кто это может быть-то? Бабка Зоя дома сидит, Митька при ней. А больше в деревне и нет никого!-сказала вслух Вера и посмотрела в окно.
На толстой ветке сирени сидел давешний Ворон и качался на ветру туда-сюда. Иногда ветка совсем близко приближалась к окну, и тогда Ворон стучал клювом в него. Тук-тук!
-Кыш, птица! Вон пошла!-воскликнула Вера и постучала в оконное стекло.
На это кыш Ворон никак не прореагировал. Изредка он встряхивал огромными крыльями, чтобы не потерять равновесие и не свалиться с ветки. Глаза его светились каким-то странным багровым светом, как будто где-то вдали горели два маленьких уголька.
-Это ещё что за чудо-юдо такое!-подумала Вера.-Стучит и стучит, как будто просит чего-то. Может дать ему поесть остатки картошки с тушёнкой, да хлеба кусок накрошить?
Сказано-сделано! Вера свалила всё в старую миску и хотела было уже выйти на крыльцо, как услышала тихий хрипловатый голос:
-Вера, впусти меня, продрог весь, жрать охота!
Не то, чтобы Вера испугалась, услышав такие речи, но оторопела от неожиданности. Это точно. Она, конечно, знала, что существуют говорящие животные. Попугаи жако, например, и даже волнистые попугайчики могут хорошо имитировать человеческую речь. А в Америке жила горилла Коко, которая научилась говорить на языке жестов и выучила подобным образом более тысячи слов, и более того - понимала более 2 000 сказанных слов на английском языке. Но это где-то, тем более в Америке, но, чтобы у Веры в деревне...
-Блин, неужели это у меня галлюцинации начались от рюмки наливки, или консервы с бутулизмом были?!-испугалась Вера.-Этого мне только не хватало. Света нет, телефон не работает. Помощи ждать мне неоткуда. Караул!
А Ворон всё продолжал стучать в окно и просить:
-Вера, впусти меня, не бойся, я не причиню тебе вреда. Ты знаешь, кто я такой? Я же батя твой!
-Ну, точно-галлюцинации!-огорчилась Вера.-Или в крайнем случае я сошла с ума. Какая жалость!
Каким-то вторым чувством она понимала, что не должна бы слушать, что ей вещает странная птица, но в голове шумело, перед глазами всё плыло. И она поняла, что не в силах больше сопротивляться этому голосу.
Медленно, как заворожённая, Вера встала и подошла к окну, с трудом распахнула настежь его створки. С порывом холодного сырого ветра в комнату влетел Ворон и сел на книжную полку у самого потолка. Оттуда ему было всё хорошо видно: и Веру, и комнату, и даже часть улицы.
Сначала он распушил свои огромные крылья. И места, на которые падала тень от них, меняли свой цвет и форму: как будто что-то лишало их жизни. Половики сморщивались и обесцвечивались, теряли свой блеск половицы, покрываясь белёсыми пятнами и щербинками. Даже свежевыкрашенная Верой белой известью печь, как будто перегорела, начала трескаться и осыпаться.
-Вера, подойди ко мне поближе, мне надо тебе что-то важное сказать!-прохрипел Ворон, пристально глядя на неё своим горящим глазом.
Вера как могла сопротивлялась этому хриплому голосу, этому горящему красным глазу. Чем сильнее она сопротивлялась, тем труднее ей было сохранять равновесие. Её стало кружить и шатать из стороны в сторону. Всё поплыло перед глазами.
Стала раскачиваться люстра над головой, зазвенели плафоны, застучали стулья. Заскрипел платяной шкаф, сдвинутый явно нечеловеческой силой. Казалось, что все они взялись за невидимые руки и пустились в какой-то дьявольский танец.
Неожиданно всё стихло. Вера широко открыла глаза. Она снова была в своём доме. Все предметы были на своих местах. У окна никелированная кровать, покрытая серо-голубым покрывалом. Напротив её висела книжная полка. На старой этажерке патефон и коробка с пластинками. Долгими зимними вечерами покойная мать любила послушать русские народные песни. А Вера сидела рядом на табуретке, положив голову ей на колени. Мать слушала, гладила её по голове, ласково перебирая Верины волосики. И Вере было хорошо и спокойно. Казалось, что ничего и не изменилось, но только было чертовски холодно.
Воздух чёрными тенями струился по полу, поднимаясь всё выше и выше.
Вера сидела, поджав ноги, на старом кожаном диване. Но теперь он был на вид совсем новым: лоснилась его чёрная кожа, ярко блестели широкими коваными шляпками гвозди, резная спинка ещё пахла воском и мастикой.
Да, именно таким Вера его и помнила с детства: шикарным и уютным. Ни у кого в деревне не было такого дивана, даже у председателя.
На небе ярко светила голубая Луна. Лунный свет падал в окна, и Вере казалось, что перекладины рамы резали его на куски, которые лоскутьями падали на пол. И извивались на нём, как огромные черви со слепыми, мёртвыми глазами.
Посередине комнаты стоял стол, а за ним кто-то сидел, погружённый в густую тень. Вера пригляделась и поняла, что это были три человеческие фигуры. Одна высокая и костлявая, другая поменьше ростом, но пошире внизу, третья была совсем маленького роста, худая и горбатая. Тень липла к ним, казалось, что им с трудом удаётся пошевелиться, поднять руку, или повернуть голову.
Чем пристальнее Вера взглядывалась в них, тем чётче и яснее они становились, как будто Вера силой своей воли придавала им жизненную форму. Чем дальше, тем больше высокая и костлявая фигура стала напоминать Вере её покойного отца. На нём была выцветшая гимнастёрка с георгиевским солдатским крестом на груди, галифе и стоптанные валенки с подшитым кожей задником. Худое бледное лицо его было не бритым, давно не стриженные седые волосы дыбом торчали во все стороны, падали завитками за воротник. На носу очки. Одно стекло треснуло, а другого и вовсе не было. Костлявые руки спокойно лежали на столе.
Напротив него сидела Верина Мать. На измученном неизлечимой болезнью лице её лежала жалкая, виноватая улыбка. Тщательно расчёсанные седые волосы прикрывала аккуратно повязанная косынка. Глаза были плотно закрыты. На шее горели ярко-красные коралловые бусы-свадебный подарок отца. Казалось, что они жили своей собственной жизнью: сверкали, пульсировали, двигались. В них как будто была заключена какая-то живая душа или дух.
А третья фигура? Хоть Вера никогда и не видела свою Бабушку, но она сразу поняла, что это была именно она. Крошечное горбатенькое тело тихо сидело на краешке табуретки и что-то пережёвывало беззубым ртом.
Тут раздался глухой протяжный звук. Это начали бить старинные настенные часы в резном футляре. Отец страшно гордился этими часами фирмы Павелъ Буре. Никому он не доверял заводить их. Раз в две недели он доставал из ящика стола медный заводный ключ причудливой формы. Протирал его, продувал его носик, а потом осторожно вставлял в заводное отверстие. Медленно заводил пружину и маятник начинал свой равномерный бег на месте.
Вере в детстве казалось, что её отец был Главным Хранителем Времени, что без его регулярного завода Время остановится, что случится что-то непоправимое и ужасное.
Вера невольно стала считать удары. Раз, два, три...ДВЕНАДЦАТЬ! С двенадцатым ударом в часах что-то звонко лопнуло, часы перестали бить и в комнате установилась мёртвая тишина.
-Вера, доченька, иди к нам!-неожиданно услышала Вера слова Отца.-Не бойся, мы же знаем, что ты здесь.
-Иди к нам, милая, иди, ведь я твоя Мама!-ласково прошептала фигура, столь похожая на её покойную мать.-Я обниму тебя!
-Внученька, я не смогла обнять и поцеловать тебя. Я слишком рано умерла от тяжёлого труда и болезней, но я люблю тебя и хочу прижать к своей груди!-прошамкала старушка и открыла свои мёртвые глаза.
И все открыли свои глаза и посмотрели вокруг себя. Они смотрели и вверх, на чёрный потолок, весь увитый паутиной, и на пол, по которому скользили чёрные тени, извиваясь как змеи.
Они смотрели, но не видели Веры. Она сжалась в комочек, сидя на диване. Она и дышать боялась, не то, что говорить.
Лик Луны стал бледнеть и истончаться. Фигуры за столом становились всё беспокойнее. Они привставали со своих мест, заглядывали под стол, шевелили ногами и даже стали клацать зубами от злости.
Неожиданно их руки стали расти и Вера поняла, что скоро они её нащупают. У неё страшно забилось сердце, перехватило дыхание и она тихонько простонала от ужаса.
-Вот она!-закричали Отец и Мать, радостно ощерив свои чёрные провалившиеся рты.
-Да, да, это она! Хватайте её, держите её!-воскликнула Бабушка и радостно захихикала, так запрокинув назад голову, что стала видна её морщинистая шея в тёмно-синих трупных пятнах.
Костлявые холодные руки наконец схватили Веру и потащили к столу. Вера пыталась сопротивляться, но у неё ничего не получалось.
-Что Вам от меня надо?! Немедленно отпустите меня!-закричала Вера, пытаясь лягнуть ногой кого-нибудь.
-Что нам от тебя надо, доченька? Да одного-нам нужна твоя горячая, девственная кровь! Только она снова даст нам счастье жить!-засмеялся Отец.-Неужели ты пожалеешь своим родным, что дали тебе жизнь, такую малость?!.
Через мгновение она очутилась на столе. С неё сорвали одежду и три рта жадно впились в Верино тело. Отец разорвал зубами горло-алая струя крови ударила ему в лицо и в потолок. Он закатил глаза и судорожно зачмокал, наслаждаясь дымящейся влагой.
Мать вспорола Верин живот, погружая в него свои костлявые руки, вытаскивая наружу кишки и трепещущее сердце.
Бабушка схватила и стала сосать Верину грудь, пытаясь откусить беззубым ртом сосок. Наконец ей это удалось и она радостно загугулькала, как младенец, который, наконец, получил мамкину сиську, и в рот ему ударила струйка сладкого материнского молока.
Самое странное, но Вера совсем не чувствовала боли. Ей просто казалось, что из неё вытекает сама Жизнь, что она засыпает, что умирают её мысли и чувства.
Однако через минуту все остановились. Отец первым схватил себя за горло и испустил ужасный звериный вой, за ним закричали Мать и Бабушка.
-Верка, что ты наделала, мерзавка!-хрипел он, раздирая своё горло когтями. Ты не девственница!
Ты же нас всех убила, блеать ты этакая!
Все трое кричали, раздирая себе горло и животы от нестерпимой боли. Из них широким потоком лилась чёрная мёртвая кровь. Она шипела и пенилась, выжигая всё вокруг, как кислота. От их тел отваливались куски гниющей плоти, из пустых глазниц посыпались трупные черви. Они извиваясь в параксизме боли и отчаяния.
Бабушка стукнулась головой об стену, шея лопнула, как сгнившая верёвка, с противным жирным звуком. И её голова, сверкая голым черепом, покатилась по полу, подпрыгивая, когда касалась пола носом или ушами.
В этот момент раздался крик петуха и над лесом показался первый солнечный луч...

***

Вера очнулась на полу у самой печки. Она сидела и молча смотрела на неё. Огонь давно погас, можно было бы и трубу закрыть, но она медлила. Сколько раз она слышала страшные истории про то, что целые семьи гибли от невидимого врага(угарного газа), и она страшно боялась закрыть трубу раньше времени и умереть.
Потом взяла кочергу, поскребла в золе. Не было видно ни одного уголька. Тогда она закрыла задвижку на трубе и успокоилась.
Бельё высохло. Вера сняла его и повесила на спинку кровати. Пока её мучили странные сны, наступил вечер.
Луна выплыла из-за облаков. Прояснело. Дождь перестал стучать по крыше. Свеча почти догорела, ещё минута и огонёк вспыхнет в последний раз, вспыхнет и погаснет. Вспыхнет ярко, как и положено в это мгновение.
-Я где-то читала, что перед концом Жизнь ярко вспыхивает во всём. Даже смертельно больные, умирающие люди получают передышку. Или, скорее последнее утешение, перед последним путешествием. Но куда? Куда мы все отправимся после смерти?-думала Вера, сидя за столом.-Тьфу, ну что мысли мне сегодня в голову-то лезут!
Вдруг до неё донёсся какой-то странный металлический звук, как будто где-то вдали работает какой-то механизм.
Вера выглянула в окно. На небе сияла полная Луна. От её беспощадного света казалось, что все тени куда-то попрятались. Видно всё было, как днём. Озеро сверкало, блестели после дождя крыши изб. Только в окне бабы Зои горел слабый огонёк.
-Не спит старая,-подумала Вера,-а почему не спит? Время позднее, можно было бы уже и на боковую, а она бодрствует. Читает что ли что-то. На неё это не похоже. Скорее молится. Может и правильно делает. Может и мне спать лечь? Всё ровно электричество не дадут. Как пить дать!
Тут стрёкот усилился и Вере показалось даже, что по дороге, ведущей от города, что-то движется. Что-то совсем невиданное, как будто чёрное стадо баранов широким потоком выливается на простор, растекаясь по лугам и весям, захватывая дома и огороды.
Вера пригляделась и обмерла. На деревню надвигалась целая армия, ярко блестевших под Луной шаров, или скорее, сфер с ножками. Они толкались, отскакивали друг от друга, но всё катились и катились вперёд неудержимым потоком. Временами они останавливались, набрасывались кучей на что-то, а потом снова пускались в путь.
Вот они достигли избы бабы Зои. Раздался истеричный лай Шарика, потом он взвизгнул и умолк. На лай собаки в окне появилось испуганное лицо старушки.
Вот она перекрестилась, а сферы задвигались ещё энергичнее, как будто поняли, или учуяли, что перед ними есть кто-то живой. Они забурлили и вскоре домик её скрылся под бурлящей массой сверкающих сфер. Послышался какой-то треск, донёсся слабый крик бабы Зои и всё стихло.
Вера всё смотрела и смотрела, не отрывая глаз на эту картину, и её сердце всё сильнее билось в груди.
-Я поняла теперь, что это такое!-подумала Вера.-Это же коронавирус, о котором говорила баба Зоя сегодня. Значит и город уже им захвачен. Теперь бессмысленно ждать помощи, и автолавка не приедет, и электричество не дадут. Что же мне теперь делать-то ?!
Она закрыла окно поплотнее, задёрнула занавески. Вера понимала, что это всё ерунда, что это её не спасёт от мучительной смерти, но продолжала это делать по привычке. Потом пошла в сени и закрыла на ключ входную дверь. Ключ повесила на гвоздик, на положенное ему место.
За окнами стали быстро расти тени. Сферы приближались. Вот они уже были у стен Вериного домика. Зашуршали по стенам, забегали по крыше. С потолочных щелей стала сыпаться пыль и труха.
-Вера, собирайся, у нас не так много времени осталось!-вдруг услышала она знакомый хриплый голос.
Вера посмотрела и увидела Ворона. Он сидел за столом, положив нога на ногу. И делал вид, что читает старую газету "Правда", нацепив на нос огромные очки в черепаховой оправе. Ноги его, худые и длинные, отливали под лунным светом расплавленным серебром.
-Ты ещё кто такой?-спросила Вера.-И куда ты меня зовёшь? И почему я ДОЛЖНА идти с тобой?
-Ну ты, конечно, можешь и не пойти, но знай, что через пять минут волна короновируса затопит твой дома. От него не спасут ни двери, ни замки с засовами. Нет от него спасения человекам! Ибо так решил тот, кто создал этот Мир! Может быть кто-нибудь где-нибудь и спасётся, как уже бывало в истории. Пути Создателя неисповедимы! Вспомни историю про потоп, Ноя и гору Арарат. Так что всё ещё может измениться, но ты этого уже не узнаешь, Вера. У тебя нет времени, совсем нет. Осталось четыре минуты!-прокаркал Ворон устало и почистил клюв о краешек стола.
-Ну ты, птичка божия, не порть мне скатерть своим клювом! Она, между прочим, денег мне стоила. И немалых!-возмутилась Вера.
-Люди, люди, что Вы за странные создания, смерть тебе угрожает мучительная через три минуты, а она печётся о какой-то скатерти!-усмехнулся Ворон, вставая из-за стола.
-Вот тебе напиток, который тебя спасёт, откроет тебе двери в иной Мир. Там твой Дом родной, а не здесь на Земле!-и Ворон достал из бархатного мешочка с серебряной монограммой в виде стилизованной латинской буквы "S", который висел у него на груди, маленький пузырёк, плотно заткнутый пробкой.
-Быстро выпей и ничего не бойся! Ты как будто умрёшь, но это всё фикция, как теперь вы любите говорить-фейк! А дальше я тебе скажу, что делать.
-Пусть будет, что будет. Поверю я ему. Явно неспроста он прилетел ко мне,-решила Вера.-Признавайся, чудо в перьях, а кто тебя ко мне послал и по какой причине? Да и можно ли тебе доверять? Вот выпью я зелье твоё и окочурюсь в экстазе!
-Вера, тебе жизни осталось всего две минуты! О чём ты только думаешь? Бытро пей!-раздражённо прокаркал Ворон.-Кто послал? Кто Власть имеет надо мной, тот и послал! А я попытаюсь Время остановить минут на пять. На большее сил нет у меня.
Тогда Вера зажмурила глаза, вздохнула и решительно опрокинула содержимое пузырька себе в рот. И ничего не почувствовала. Вода-водой!
Тут Ворон распушил перья над головой и сложил их в виде короны. Потом он стал расти и расти. И вырос почти до потолка. Выросли и ноги его с большими грязно-жёлтыми когтями. Ворон почиркал, почиркал самым длинным когтем по полу, а потом быстрым и резким движением вонзил его в пол.
Пол в этом месте треснул с каким-то противным хрустом, как будто консервный нож впился в жестяную банку, а потом разошёлся в стороны. Сноп багрового света ударил оттуда в потолок. Вспыхнуло пламя, и скрыло в себе и Ворона, и Веру, и стены. Весь дом ярко пылал, не сгорая. Ворон закрыл глаза и громко прокаркал:
-Tempus ego praecipio tibi ut subsisto!

И Время остановилось!

Вера не отрывая глаз смотрела на гостя, а он деловито потёр крылом о крыло, как делают люди, после хорошо выполненной работы и сказал:
-Ну вот, дело сделано. У нас ещё есть лимит времени. Итак, Вера, нам пора. Повинуйся мне и всё будет хорошо. Теперь подойди к зеркалу.
Вера молча слушала его. В этот момент в голове её не было и тени сомнения, что она поступает правильно. Демонстрация сверхъестественного могущества убедили её, что сейчас лучше просто помолчать и просто делать то, что он ей говорит.
Они подошли к старому зеркалу, Ворон когтем подцепил его правый нижний угол и резко потянул его вниз и в сторону. И зеркало увеличилось в размере настолько, что Вера и Ворон могли бы спокойно увидеть себя в нём целиком. Что и произошло.
Потом Ворон сосредоточился, закрыл глаза и быстро провёл крылом по стеклу сверху вниз.
И стекло утратило свой блеск и превратилось в какую-то жидкую поверхность, покрытую серой мерцающей плёнкой. Она колыхалась даже от Вериного дыхания, настолько она была тонкой.
-Не бойся, Вера!-важно сказал Ворон.-Это не просто зеркало, а Дверь, своего рода Переход из вашего смешного и грешного мирка в настоящий Мир. В котором царит истинная Справедливость, Закон и Порядок. Там каждый получит по заслугам! Но, время-деньги! Шутка. В нашем Мире денег нет! Это всё туфта и фейк, Вера.
Тут он сделал первый шаг и наполовину исчез в зеркале. И когда осталась только правое крыло, которое сделало приглашающий жест, Вера решилась. На прощание она обернулась, чтобы запечатлеть в памяти своей дорогие ей вещи, а потом зажмурила глаза и сделала решительный шаг.
Переход произошел мгновенно. Вера и не почувствовала ничего. Как будто просто перешла из одной комнаты в другую.
На неё пахнуло горячим воздухом и каким-то едким дымом.
Вера решила открыть глаза и...замерла от удивления от того, что предстало перед её взором. Она стояла на холме, который возвышался над Городом. Внизу до самого горизонта простирались долина, застроенная домами разного размера и вида: высокие и низкие, они вырастали один из другого, причудливо переплетаясь. Но в них было и одно общее: цвет. Они были все из разных оттенков серого цвета. От тёмно-серого, почти чёрного, до светло-серого, напоминавшего собой сухой песок или пыль.
В некоторых ярко светили окна и в них мелькали тени, а другие тонули во мраке. Некоторые были как бы осыпаны чем-то белым и искрящимся под лучами невидимого источника света, а другие наоборот-пылали изнутри, как раскалённые кирпичи.
Вера посмотрела на небо и ничего не увидела, кроме огромных багровых туч, что с огромной скоростью неслись по небу.
В них постоянно громыхал гром и сверкали гигантские молнии. Время от времени шёл кровавый дождь. Всё протранство от земли до неба было заполнено дикими криками боли и отчаяния. Звуки вибрировали, свиваясь друг с другом, как змеи, бились о стенки зданий с такой силой, что на них образовывались трещины, из которых наружу сочилась какая-то густая субстанция. По виду она очень напоминала собой кровь или гной. Достигнув земли, она сворачивалась, превращаясь в тёмно-красные пятна, которые хорошо выделялись на выжженной траве.
Узкие улочки были полны движения. Какие-то неясные фигуры сновали туда-сюда по ним, часто волоча что-то за собой.
Вера присмотрелась было, но ничего не смогла толком разглядеть. Тогда она решила спуститься вниз с холма. И тут же услышала знакомый голос. Посмотрев вокруг, она увидела старого знакомого. Но теперь это был уже не Ворон, а Человек.
Юноша лет двадцати, высокий и стройный, с копной чёрных волос на бледном лице, одетый в чёрный кожаный плащ, в бархатном берете с пером, стоял и с улыбкой смотрел на Веру. Глаза его сияли. Даже смотреть на них было больно. И Вера быстро отвела взгляд.
-Куда я попала, куда ты меня завёл?!-удивилась Вера.-Чёрт тебя побери, наконец!
Юноша почтительно поклонился Вере, преклонив правое колено и сняв с головы берет.
-Госпожа, я рад, что всё прошло благополучно. С возвращением! Позвольте представиться, меня зовут Люциус! Я счастлив, что могу поприветствовать Вас Дома. Мне выпала огромная честь быть Вашим проводником. Не удивляйтесь увиденному и ничего не бойтесь. Вы здесь не гостья, как все, кто сюда попадает, а Хозяйка! Так решил тот, кто Господин и Князь этого Мира. Не спрашивайте меня, кто это. В своё время Вы узнаете это сами. И в самом скором времени замечу я. А сейчас я должен познакомить Вас с Городом и нашим Миром, которые станут отныне и вашим Домом.
Тут он протянул ей руку и они стали спускаться по ветхой каменной лестнице вниз. Вера с удивлением смотрела вокруг, ничего не узнавая, но и не чувствуя, что Мир вокруг неё был ей совсем незнаком. Казалось, что всё это она уже когда-то и где-то видела. Пусть даже и во сне.
Она не испытывала ни страха, ни особого волнения. Ей казалось, что всё страшное осталось позади, в том Мире, который она только что покинула.
Тут из мрака к ним что-то выскочило. Огромный зверь, напоминающий собой огромную собаку (высотой с телёнка), стоял и скалил зубы на них. Могучие мускулы перекатывались по его спине и бокам. Но на них не было кожи! От слова совсем! Капли крови стекали с его спины и боков, вены и артерии пульсировали. Казалось, даже можно было рассмотреть, как нервы вибрируют, причиняя ему нестерпимую боль. Длинный хвост с острым роговым крючком на конце волочился по пыли, оставляя в ней глубокий след. Огромный язык вывалился из оскаленной пасти и слюна каплями стекала на землю. На шее его болталась старая верёвочная петля.
Он медленно подошёл к ним вплотную и осторожно принюхался. В его огромных жёлтых глазах с расширенными чёрными зрачками отразилось Верино испуганное лицо.
Она вздрогнула и схватила юношу за руку.
-Не бойтесь, Госпожа моя!-поспешил успокоить её Люциус.-Это наш общий друг. Его когда-то звали Иуда и он был Человеком, а сейчас...А сейчас он будет Вашим верным спутником и помошником в этом Мире. Так решил тот, кто присудил его к этому. Да, и зовут его теперь Генерал.
Зверь открыл свою пасть и испустил приветственный рык, потом лизнул Верину руку огромным шершавым языком и лёг у её ног.
-Но всё-таки, что это за место? И почему я попала именно сюда?-нетерпеливо спросила Вера своего спутника, потрепав по холке Зверя.
-Это место Силы и Славы, Госпожа, место, из которого исходит вся энергия Вселенной. И в него же и возвращается, завершив свой бег. Это место Справедливости, место, в котором каждый получает по заслугам. И праведник и грешник найдут в нём то, чего они достойны и что они заслужили!
-Так это загробный Мир что ли? Я в Аду?!-прошептала Вера.-И все Души попадают сюда после смерти?!
-Именно так! Кто-то назовёт это место Адом, а кто-то и Раем. Все попадают сюда, но в разные места, конечно. Кто что заслужил своей земной жизнью, тот то и получит. Всё справедливо.
-Как интересно. А можно узнать, где сейчас находится Эльцин, наш презик незабвенный? Давно меня это интересовало!-спросила Вера.-Я думаю, что ему тут приготовлено интересное местечко. Во всяком случае, я на это очень надеюсь!
-Ну что же, это можно устроить. Садитесь на Генерала и летим!-с этими словами юноша взмахнул полами своего кожаного пальто. И они тут же превратились в огромные чёрные крылья. Он подпрыгнул и легко взлетел.
Вера осторожно села на спину Генерала и вцепилась в его холку. По спине зверя пробежала волна боли, но он и виду не подал. Потом он разбежался и взвился в воздух.
Веру обдало волной горячего воздуха. Пахло серой и ещё чем-то неуловимо знакомым. Через мгновение она поняла, что остро пахло раскалённым железом и горелым мясом.
Она жадно дышала этим странным воздухом и ей он не был неприятен, скорее наоборот-он наполнял её лёгкие силой и мощью.
Под ними простиралась огромная долина без конца и края, застроенная бесконечными зданиями и местами заросшая чахлыми деревьями. А кое-где блестели воды небольших рек и ручьёв.
-Друг мой,-спросила Вера своего спутника,-а кто населяет этот Мир? Я поняла, что после физической смерти все Души попадают сюда. Но тут они имеют вполне ощутимые тела. Я вот сижу на Генерале и чувствую, как подо мной движутся его мышцы. Да и я сама вполне реальна. Могу всё брать в руки, например. Как же это так?!
-Госпожа моя,-объяснил ей Люциус,-всё дело в том, что человек имеет не одно тело, а несколько тел. Представьте себе луковицу, например. Она имеет несколько слоёв. Так и человек. Физическое тело-это самая грубая и примитивная оболочка, помимо неё есть ещё несколько. Мы сейчас находимся во втором теле. Оно сильно отличается от земного, но вместе с тем, оно может испытывать почти те же чувства, что и в вашем Мире. Я имею ввиду боль и страдания, желания и мечты, даже удовольствие! Всё это доступно и здесь. На этом и строится Закон Справедливости и Возмездия, который находит своё воплощение у нас здесь. Он и есть сама Гармония! Вы скоро убедитесь в этом. Кстати, помимо человеческих душ, этот Мир населён и другими существами. Они имеют тела, которые сильно отличаются от тел №2 человеческих существ. Они могут по-своему желанию изменять его форму, например. Они не испытывают жажды и голода. В человеческом понимании этих слов, конечно. Главное, чем они заняты, это Служение своему Князю и Господину! Они выполняют Его волю и поручения. В этом и состоит их смысл жизни и предназначение. Согласитесь, что кто-то же должен обеспечивать здесь Закон и Порядок и приводить приговор в исполнение.
-Соглашусь. Конечно, ты прав! "Jedem das Seine " (Каждому-своё!)-почему-то по-немецки ответила ему Вера.-А у нас Вас называют чертями, или бесами, падшими духами. И страшно бояться!
-И правильно делают, что бояться!-усмехнулся Люциус.-Пора, мы уже на месте.
Они плавно опустились на землю. По правде говоря, Вера не смогла бы отличить это место от тысяч других, что окружали её со всех строн.
На берегу какой-то медленно текущей речушки Вера увидела высокое каменное здание с колоннами. Из него был спущен подъёмный мост, который одним концом упирался на другой берег реки.
Вера подошла к ней и посмотрела на воду. Да это и не вода была, а живая кровь. Посередине она ещё была свежей и горячей, бежала бодро, а по краям реки темнела, постепенно свёртываясь. У самого берега она вообще протухала и просто кишела червями и глистами. Яйца глистов усыпали её берега метра на два.
-Ну совсем, как галька на море в Крыму!-подумала Вера и ногой раздавила одно яйцо.
Тут же все глисты зашевелились и устремились к Вере.
Она быстро отошла и обратилась к Люциусу:
-Так что ты мне показать-то хотел?Ждём-с.
-Ровно через минуту Вы увидите своего незабвенного Эльцина. Вот уже его и ведут!-ответил ей юноша и махнул рукой.
Заскрипели ржавые ворота и на мосту показалась странная процессия. Впереди шёл Некто, очень напоминающий собой по внешнему виду первого и последнего президента СССР Горбачёва.
Огромная туша на кривых распухших ножках еле передвигалась. Лысая голова с коричневым пятном на лбу была покрыта морщинами и шрамами. Маленькие поросячьи глазки тускло щурились. На багровом носу еле держались золотые очёчки с крошечными щербатыми стёклышками. Отудловатые жирные щёки тряслись при каждом движении. Весь он олицетворял собой дух предательства, чванства и самодовольства.
В правой руке у него была верёвка с петлёй на конце.
За ним тащился человек со связанными за спиной руками. По бокам и сзади его сопровождали три существа отвратительного вида.
Своими неуклюжими кряжистыми фигурами они напоминали негров, или огромных горилл. Чёрная кожа лоснилась, будто смазанная жиром, волосатые ноги заканчивались огромными копытами. Они смачно чавкали, когда погружались в кровавые лужи.
Одеты они были в некоторое подобие военной формы: на голове у них были каски с рожками, а на чреслах рваные набедренные повязки из грубого сукна. В руках у них были бамбуковые палки и ножи. Когда Эльцин спотыкался, они били его палками по голове и спине. А один даже слегка колол его ножом в задницу. Тогда Эльцин вздрагивал и звонко, по поросячьи, визжал.
Вера сразу его узнала. На вид он совсем и не изменился: такая же шкафообразная фигура, отёкшее от пьянства лицо, беспалая рука.
Он шёл и напевал во весь голос :
-Мишка, Мишка, где твоя улыбка, полная задора и огня-я-я...Самая нелепая ошибка, Мишка,-печально добавил он,-что я тебя не грохнул тогда в Крыму, сволочь ты этакая!
Горбачёв усмехнулся и остановился посередине моста. Жирным педерастическим голосом он просипел охране:
-А ну, тащите сюда эту сволочь. Пора свершиться правосудию. Давай шею подставляй, сука, не задерживай народ!
Эльцин на это ничего не ответил, он молча подошёл к Горбачёву и вытянул свою жирную короткую шею.
-Ну ты и чурбан вырастил!-усмехнулся Меченый.- Придётся верёвку нарастить, а то и не повесить тебя должным образом. Хотя...постой-ка, на этот раз мы сделает лучше. Подвесим тебя за ноги, а не за шею! За такую казнь тебе высказалось 2 674 000 человек. У нас учёт точный, ни одно проклятие не пропадёт втуне. Что и говорить, многим ты успел насолить за свою земную жизнь, ох, многим!
-Правильно я говорю, мужики, или нет?-спросил охрану Горбачёв и заржал.
-Конечно, правильно! Вы всегда правы, господин начальник!-весело ответили солдаты.
Они повалили Эльцина на землю, быстро сделали на верёвке петлю и туго затянули на его ногах. Потом они, кряхтя и ругаясь, подтащили его тушку к мосту и привязали к перилам.
-Да свершится же Правосудие, наконец!-громким торжественным голосом прокричал Меченый и спихнул Эльцина с моста.
-Не хочу-у-у-у...Спасите, помогите!-завизжал Эльцин, дёргаясь всем телом, пытаясь освободиться. Но чем больше он дёргался, тем туже стягивалась петля. Наконец его голова коснулась реки и погрузилась в неё по плечи. Кровь в ней сразу забурлила, тысячи глистов и пиявок устремились к ней и стали впиваться в глаза, рот и уши.
Через пару минут Горбачёв приказал охране:
-Ну, а теперь тащите эту мерзоту наружу! Поглядим, что с ним стало.
Они быстро повиновались приказу и вытащили окрававленную тушку наружу. Эльцин упал на землю, его судорожно рвало глистами. Горбачёв вытащил из кармана брюк бутылку водки и засмеялся:
-Ну, Борюсик, хочешь водочки глоток? Столичная на чистом пшеничном зерне делана по спецзаказу партии и правительства! Твоя любимая! Прямо из холодильника, клянусь!
Эльцин жадно зачмокал распухшими губами, а Горбачёв стал медленно наливать водку в гранёный стакан, что ему услужливо подал охранник. Эльцин закрыл глаза и широко открыл рот.
Горбачёв стал медленно лить водку ему в рот тонкой струйкой. Но тут неожиданно Эльцин скривил рожу и заорал:
-Сволочь меченая, ты что мне льёшь-то?!Это же не водка, а протухший гной! Просто моча какая-то!
-Не, ну вы видали когда-нибудь такого козла!-заржал Горбачёв.-Он и в самом деле подумал, что мы ему водочки нальём, чтобы он запил своё горе и отчаяние. Сволочь краснопузая! Это мы ещё только начали, дальше-то поинтереснее будет. Жаль, что мы тут одни и люди не видят твои муки. Уж они бы похлопали нам, поблагодарили за труды наши. Знай, гадина, что как верёвочке не виться, а конец всегда найдётся!
Эльцин дико застонал и стал биться в судорогах, пытаясь дотянуться и укусить бывшего генсека за ноги.
-Ну и видок у него, прямо противно смотреть!-брезгливо заметила Вера.-Люциус, а они нас не видят что ли? Мы же рядом стоим и нас невозможно не заметить. Да, кстати, а разве Горбачёв умер? Я что-то не слышала об этом.
-Всё дело в том, что тут каждый сам по себе страдает или наслаждается. В гордом одиночестве, так сказать. Сам собой грешишь, сам в себе и наказание несёшь. И Вы правы, Горбачёв ещё жив, но это только видимость одна.
Он давно уже умер душой, а сердце его превратилось в камень! У предателей и изменников всегда так. А у нас тут просто проекция его мёртвой души службу несёт. И вроде неплохо получается! А как умрёт он, так его душонка к нам попадёт и понесёт свою меру наказания!-задумчиво заметил Люциус.-Нет ли желания ещё кого-нибудь навестить, Госпожа моя?! Не так далеко отсюда Ленин землю пашет вместо лошади. Можно слетать и пощекотать ему пузо прутиком. А то его слепни заедают. Ржёт ужасно жалостливо, однако.
-Да нет уж, довольно я думаю! Благодарю! Насмотрелась я. Верю теперь, что в вашем Мире и в самом деле Справедливость и Закон не на словах, а на деле существуют!-поблагодарила Вера.
-В таком случае, нам следует поторопиться. Время у нас с первого взгляда как бы стоит на одном месте, но это только так кажется. Оно движется по-своему, медленно, но всё-таки движется, а раз так, то поторопимся, ибо пусть свершиться то, что должно свершиться!
-Ой, подожди, Люциус, ты говорил мне, что у вас тут есть не только Ад, но и Рай. Я как-то этого совсем не понимаю. Два разных Мира в одном месте. Как такое может быть, ответь мне. Ведь в одном месте боль и страдание, а в другом счастье и покой. Так ведь?-спросила Вера.
-Совершенно верно, Госпожа моя. У нас не так много времени, поэтому я предлагаю Вам слетать и побыстрому ознакомиться с Раем. Он недалеко от Ада находится. Рукой подать! Вы сами всё увидите и всё поймёте!-ответил Люциус
На этот раз полёт занял всего одну минуту. Вера даже соскучиться не успела, как Люциус приземлился и подал ей руку.
Впереди себя они увидели большое кирпичное здание под шиферной крышей. Над входной дверью на одном гвозде криво висела ржавая вывеска. Надпись на ней от времени почти стёрлась, но всё же ещё можно было разобрать несколько букв. РАЙ! Первая буква почему-то стёрлась больше других и издали можно было прочитать её, как АЙ с восклицательным знаком, что могло бы привести проходящего мимо путника в некоторое недоумение. Что бы это значило?!
Через ровные промежутки в здании были сделаны маленькие оконца. Деревянные рамы их почти сгнили, стёкла кое-где треснули и выпали кусками. Кто-то заботливо заткнул их старыми тряпками и гнилыми пучками сена. Здание окружала широкая асфальтовая площадка, полная навоза и луж мочи. Везде ползали и жужжали жирные мухи с разноцветными брюшками. Недалеко от здания росли чахлые деревца. Вокруг площадки стояли покосившиеся бетонные столбы с остатками деревянных досок.
-А забор-то в Раю сгнил!-усмехнулась Вера и продолжила.-Хотя, если подумать, зачем в Раю забор. Никто по доброй воле его и так не покинет. Рай всё-таки. Да, если я правильно поняла, то могучая роща справа от меня называется Райские Кущи? Впечатляет, чё. Ну так что дальше смотреть-то будем, друг мой ласковый? В здание-то можно зайти, на райских жителей посмотреть хотца?
-Конечно, можно, Вам всё можно, Госпожа моя!-улыбнулся Люциус и широко распахнул дверь.
Рай представлял собой огромное помещение с щербатым каменным полом. Довольно высокие стены были когда-то чисто выбелены и оштукатурены. Но сейчас они были покрыты сетью трещин и заросли паутиной. В нём царила прохлада и полумрак. Кое-где на стенах висели цветные картинки, изображавшие улыбающихся людей. Они весело махали над головой ветками пальмы, как будто встречали кого-то. Кого они встречали разобрать было невозможно: кто-то оторвал большой кусок плаката. От него остался только кусок с изображением задней ослиной ноги.
На полу кое-где были расстелены ковры. От времени они совсем вытерлись, с трудом можно было на них разглядеть букетики цветов, круги и завитушки.
Посередине помещения стоял большой длинный стол, вернее ряд столов, приставленных друг к другу. На них была расстелена скатерть. Когда-то и она была белоснежной, а теперь посерела и дурно пахла.
Было очевидно, что её никогда не стирали, и использовали не только под посуду, но и в качестве салфетки. Многочисленные пятна сложились на ней в какой-то причудливый абстрактный узор.
За столом сидели и лежали на длинных скамьях райские жители. Вера с ужасом смотрела на их жирные самодовольные рожи. Было трудно разобрать в полумраке, кто же это такие.
Существа, сидевшие за столом, представляли из себя глыбы жира и мяса, очень напоминая раскормленных донельзя свиней. Почти на всех висели остатки когда-то нарядных шёлковых мантий. А на некоторых были даже мантии из парчи и остатков кружев. Некоторые из них всё ещё больше походили на людей, чем остальные: у них были длинные бороды и усы. На них даже висели золотые крестики на верёвочках. А на одном из свинолюдей, покрытым блестящей нанопылью, помимо крестика, на носу сияли ещё и золотые очки. Он важно щурился на окружающий и что-то наставительно говорил, покачивая головой в белом клобуке. Но его никто не слушал.
Перед каждым из них стояло вырезанное из дерева корытце, полное чего-то съестного. От корытец поднимался пар и пахло чем-то вкусным. Свинолюди радостно хрюкали, погружая свои пятачки в корытца, пытаясь вытащить оттуда лакомые кусочки и поскорее проглотить. По их оплывшим шеям и животам стекали капли соуса и жира. Иногда они вытирали рожицы краешком скатерти или рукавом.
Как только в корытцах еда заканчивалась, свинолюди располагались на скамейках отдохнуть. А кое-кто ложился на брошенные вдоль стен кучи соломы. Но некоторые, большей частью молодые свинолюди, спать не ложились. Они снимали со стен, висевшие на них арфы и другие струнные инструменты, и начинали бренчать на них какие-то мелодии. При этом они пели заунывные гимны визгливыми голосами, причмокивая и похрюкивая. В их пении невозможно было разобрать ни слова.
Свинолюди постарше не обращали на них никакого внимания, они просто лежали и храпели, сложив толстые ручки на животах. Некоторое время спустя, свинолюди просыпались и садились за стол. К этому моменту корытца наполнялись едой и всё повторялось снова.
-Какой ужас! Неужели это и есть Рай, место, куда стремятся миллионы и миллионы верующих людей?! Не могу в это поверить, даже увидев всё своими собственными глазами! Но приходится верить, что поделаешь!-заметила Вера.-Слушай, Люций, давай уйдём отсюда, я не могу больше на это смотреть. Это выше моих сил, честное слово.
Люций молча кивнул Вере головой и они вышли на улицу. Накрапывал мелкий дождик, где-то вдалеке раздавались раскаты грома и сверкали молнии. Всё было как обычно.
Вера вытянула правую руку и поймала несколько капель. Они меленно расплывались на её ладони красными вязкими пятнами.
-Да ведь это и не вода вовсе, а самая настоящая кровь!-подумала Вера и лизнула одну из капель кончиком языка.-Точно кровь, солоноватая на вкус, как обычная человеческая кровь.
Она обратила внимание, что кровь, попав на кожу руки, мгновенно вскипала и всасывалась в неё. А место, на которое кровь попала, сразу же начинало менять свой цвет и состояние. Морщины исчезали, пятна и невусы мгновенно высыхали и отваливались.
-Вы верно заметили, уважаемая Госпожа, это не просто дождь. Это живая субстанция, которая хранит в себе Души всего живого, даёт всему Жизнь и Бытие. Больные излечиваются, старые молодеют. Даже мёртвые оживают!-улыбнулся Люциус и предложил Вере.-Примите душ и Вы сами в этом убедитесь.
-Почему бы и нет!-подумала Вера и быстро скинула с себя одежду. Люциус проговорил вполголоса какое-то заклинание, взмахнув правой полой плаща, и кровавый дождь над ними усилился. Вскоре он стал лить как из ведра-сильно и мощно. Вера тут же стала энергично растирать своё тело руками. От неё повалили клубы пара. Шипя и пенясь, вокруг неё потекли кровавые ручейки. Она сразу же ощутила, как стала меняться её тело. Мышцы её налились какой-то девственной силой, кожа стала молодой и упругой. Живот втянулся. Перестал болеть позвоночник и суставы ног. Она ощущала, что волосы на голове стали густыми и тяжёлыми, как в юности. Они даже изменили цвет: стали нестерпимо рыжими. Но Вера этому даже обрадовалась. Ей надоел её каштановый цвет волос, да ещё и седые волосы на голове стали в последнее время появляться всё чаще и чаще. На теле высыпали веснушки, но даже это не растроило Веру. Она полной грудью вдыхала горячий воздух молодости и силы. Ей хотелось прыгать и бегать, танцевать и кричать от радости.
-Не буду я больше одежду надевать! Зачем она мне. Мне нечего скрывать. Я снова молода и красива! Не так ли?-спросила Вера юношу, который стоял рядом и радостно хлопал в ладоши, глядя на Верино превращение.
-Конечно, моя донна, конечно! Вы сама Молодость и Красота. Мой Господин будет рад поприветствовать Вас лично!-воскликнул Люциус.
-Так летим же к нему, зачем тратить время зря!-воскликнула Вера и вскочила на Генерала, который тоже с удовольствием носился под кровавым дождём.
Прямо перед ними была большая площадь, к которой стягивались толпы странных существ. Разного вида и образа, они имели и одно общее: все они были серого цвета. Вернее, серого цвета была их жалкая одежда. Сами тела были разных оттенков чёрного. С высоты казалось, что они не имеют и определённой формы.
Вера думала, что это из-за постоянного движения, перемещения их туда-сюда, но потом поняла, что они просто сами по себе изменяют свой облик. То у одного почему-то удлиннялась нога, или то, что можно было принять за ногу. А у другого руки раздваивались. И на их концах вырастали когти, которые можно было бы при желании принять за ножи. Менялось и выражение их лиц. То они распухали и превращались в какую-то пародию на человеческое лицо, то сморщивались, превращаясь видом в сдутую футбольную камеру. Они постоянно двигались, толкались и пихались. В воздухе стоял ужасный шум и гам, крики и стоны.
Как бы там ни было, но постепенно все становились в ряды по обе стороны дороги, ведущей к площади. Вера и Люций спустились и то же встали в один из рядов. Стоящие рядом было решили потолкаться и с ними, но увидев гордое лицо Веры и строгий взгляд Люциуса, поостереглись и немного отступили от них.
Генерал преданно лежал у её ног, на конце его хвоста угрожающе покачивался коготь.
Вдруг над толпой пронеслась какая-то тень и раздался оглушительный звук. Как будто одновременно взревели тысячи и тысячи медных труб. От этого звука в воздухе заметались вихри. Они поднимали песок с земли и бросали его в лица и тела собравшихся. Кто-то пытался руками прикрыть глаза, кто-то просто встал на колени, спрятав голову между ними. И таких становилось всё больше и больше. Скоро только Вера и Люциус остались стоять на ногах.
Люциус почтительно взял Веру за руку и указал ей в сторону горы, над которой всё ярче сверкали молнии. Над ней собиралась какая-то тёмная непроницаемая масса, которая всё более сгущалась и сгущалась.
И Вере стало казаться, что она начинает принимать какую-то вполне определённую форму.
Вскоре эта чёрная масса превратилась в шестёрку коней. Огромные, лоснящиеся чёрной шкурой, они бешено били копытами, от чего воздух вокруг них кипел и переливался, как будто огромные массы воды низвергались с высоты водопада. Они были запряжены в сверкающую колесницу.
В ней кто-то был. Вера не могла разглядеть его ясно, но всё-таки она видела, что это была исполинская мужская фигура в развевающемся на ветру чёрном плаще. На голове его был шлем с длинными острыми рогами. И они сверкали. Иногда между ними проскальзывали ярко-голубые всполохи. И тогда раздавался оглушительный грохот.
И тут раздался заревели трубы. Вере показалось, что сами небеса содрогнулись от этого оглушительного звука. Огромная молния сверкнула и блистающим бичом ударила над головами собравшихся.

Все ещё ниже склонились и плотнее спрятали свои головы, стараясь плотнее закрыть свои уши ладонями. Всякое движение полностью прекратилось. Вере стало казаться, что и сам воздух изменился: он стал более плотным и был весь пронизан какими-то огненными иглами. Стало трудно дышать.
Колесница всё приближалась и приближалась. Вере было уже трудно смотреть на неё. У неё закружилась голова, в глазах потемнело. Она пошатнулась и ухватила Люциуса за рукав. Он стоял с бледным лицом, опустив глаза на землю. Грудь его колыхалась от нехватки воздуха. Его то же шатало из стороны в сторону. Наконец он потянул Веру вниз и они упали на колени, более не в силах сопротивляться Силе, которая растекалась во все стороны, подавляя всё вокруг.
Как и все, Вера спрятала голову между колен, плотно сжав уши ладонями рук. В этот момент она впала в какое-то оцепенение. Она не могла ни думать, ни дышать, не слышать. Ей показалось даже, что она умерла, но это ещё не была смерть.
Наступила мёртвая тишина. Она никого не видела и не слышала, ни Люциуса, ни своих странных соседей.
Но тут она ясно чувствовала, что какая-то нечеловеческая сила проникла в её голову. Холодная и безэмоциональная, она быстро просканировала её мозг. И не было никакой возможности что бы то ни было от неё утаить. Вере было неприятно ощущать в своей голове эту неведомою силу, чьё-то чужое присутствие, но она смирилась и молча ждала, что будет дальше.
А дальше...дальше эта сила исчезла. Быстро и без следа, как будто её и не было. И тотчас Вера снова стала слышать и видеть. В уши ей ударил шум ветра. Она медленно подняла голову и посмотрела перед собой.
В огненной колеснице перед ней стоял кто-то, кто показался ей знакомым. Мускулистые мужские руки крепко держали поводья, широкая грудь была украшена сверкающим панцырем, на котором пульсировали две багровые буквы S. Мужчина медленно снял с головы шлем и взмахнул волосами. Они чёрной волной разлились по плечами и...Вера обомлела.
Она тотчас узнала Его. Это был её Сунь! Да-да, это был её любимый. Он ничуть не изменился за эти годы. Всё такой же поджарый телом, стройный и моложавый. Но сколько в нём было гордости, мощи и энергии.
Вера встала и с тревогой, но и с восхищением посмотрела на него. Сердце её радостно билось в груди, голова пылала от радости и восторга.
И тут Сунь улыбнулся. Он смотрел на Веру и улыбался широко и по-доброму, как когда-то тогда на берегу моря в Крыму. Глаза его сверкали огнём Силы и Любви!
-Да Вера, это Я, твой Сунь Уй Ча! Как видишь, я выполнил своё обещание и мы встретились с тобой!-ласково сказал Сунь и продолжил.-Я всё знал о тебе, пока ты жила одна без меня. Я знал, что ты меня никогда не забывала. И вот сейчас я счастлив по-настоящему, что ты со мной в моём, вернее, теперь в НАШЕМ Царстве! Отныне никто и ничто не сможет нас разлучить. У нас впереди Вечность, Вера!
Вера смотрела на Суня с восторгом и обожанием. В этот момент ей казалось, что всё так и должно быть. Она не испытывала ни тени сомнения или тревоги. Сердце её успокоилось и стало биться ровно и мощно.
Вера с гордостью смотрела на Суня, её тело пронзала какая-то удивительная энергия, которая делала её такой же мощной, как и Сунь. Ей казалось, что в этот момент она может сделать всё, что угодно. И всё будет ей покоряться беспрекословно и тотчас.
-Давай, Вера, занимай своё место рядом со мной, Царица Моя!-сказал Сунь и протянул ей руку.
Вера молча взала её и тотчас очутилась в колеснице рядом с Сунем.
Огненный бич взвился в воздух, раздался хлопок и кони рванули. Колесница стала быстро подниматься. С высоты Вера смотрела на существ, которые стали вставать с колен. Они быстро пришли в обычное движение, стали толкаться и пихаться, как обычно. В воздухе опять стали слышны стоны и крики.
Тут Вера обратила внимание на одинокую фигурку, которая стояла и махала ей рукой. Вокруг неё метался туда-сюда Генерал, радостно маша хвостом. И Вера поняла, что это был её верный Люциус. Он ей что-то кричал, но из-за шума ничего нельзя было разобрать.
-Ой, я же забыла спросить. А как мне теперь тебя, ой, Вас звать-величать-то?!-смущённо спросила Вера Суня.
-Как звать?-улыбнулся Сунь.-Все зовут меня Светлейший Князь, Владыка Мира и Земли! Бессмертный Люцифер! Но для тебя, Жена моя и Госпожа, я Сунь. Просто твой Сунь!
-Я поняла, любимый! Так и буду тебя звать отныне. Но что будет с Люциусом и Генералом?
-Не беспокойся, с ними всё будет хорошо. Они были и останутся твоими верными помошниками и друзьями. Не забывай, у тебя будет много дел. Скучать точно не придётся. Ведь ты теперь Госпожа Сунь, а не просто Вера Поцелуйкорыто.Ты равноправная хозяйка огромного Мира и моя помошница. Если честно, то мне так тебя не хватало. А теперь летим в наш Дворец. Отдыхать и за работу. Всё должно идти своим чередом, Вера!-ответил Сунь и взмахнул бичом.
Кони рванули и стали быстро подниматься в небо. Скоро площадь и всё, что было внизу-исчезло. Вера стояла, плотно прижавшись телом к своему любимому, от которого исходили безграничная мощь и тепло. Горячий воздух ласкал её лицо и шевелил рыжими распущенными волосами. Она смотрела на его мужественное гордое лицо и её сердце наполняли обыкновенные человеческие радость и счастье, что всё плохое, наконец, кончилось и отныне будет всё только хорошее.

май-июнь 2020.







Голосование:

Суммарный балл: 0
Проголосовало пользователей: 0

Балл суточного голосования: 0
Проголосовало пользователей: 0

Голосовать могут только зарегистрированные пользователи

Вас также могут заинтересовать работы:



Отзывы:


Оставлен: 06 июля ’2020   18:24
Спасибо!

Оставлен: 06 июля ’2020   23:25
  Да не за что))неужели Вы прочитали ВСЁ до конца?!



Оставлять отзывы могут только зарегистрированные пользователи
Логин
Пароль

Регистрация
Забыли пароль?


Трибуна сайта

Город влюбленный людей

Присоединяйтесь 




Наш рупор

 
Оставьте своё объявление, воспользовавшись услугой "Наш рупор"

Присоединяйтесь 





© 2009 - 2024 www.neizvestniy-geniy.ru         Карта сайта

Яндекс.Метрика
Реклама на нашем сайте

Мы в соц. сетях —  ВКонтакте Одноклассники Livejournal

Разработка web-сайта — Веб-студия BondSoft