Спаси и сохрани

СПАСИ И СОХРАНИ
Когда Зоя после института устраивалась на работу, ей вспоминалось, как часто бабушка в детстве напутствуя её осеняла крестным знаменем… «Спаси и сохрани!».
Красный институтский диплом или страстная мольба помогли, как бы – то ни было, Зою приняли в лабораторию одного из НИИ города.
Коллектив тепло встретил молодого специалиста, с работой всё ладилось. Вскоре Зоя встретила свою любовь: молодой программист Юра работал в соседнем отделе. Сыграли весёлую свадьбу. Посажёнными родителями были заведующая лабораторией Ольга Аркадиевна и дядя жениха Сергей Иваныч. На подаренные деньги молодожёны решили поехать к морю, в небольшой посёлок недалеко от Сочи. Поменьше отдыхающих, да и море почище.
Да, надо сказать, её Юра оказался заядлым рыбаком, для него рыбная ловля была, что называется второй натурой. Да и рыбоед он был порядочный, любимой его застольной присказкой было глубоко философское утверждение: «За рыбу и душу продам». Познакомившись с местными рыбаками, рано утром, пока Зоя ещё спала, спозаранку, отправлялся порыбачить, и никогда не возвращался без улова. Кефаль, часто камбалу, барабульку притащит. Зоя жарила рыбу, варила наваристую, ароматную уху.
- Дорогая, а давай возьмём на прокат лодку, и сами будем ходить в море, порыбачим всласть, - как-то предложил Юрий, - денег у нас, думаю, хватит.
- Вот здорово! Я согласна – обрадовалась Зоя и захлопала, как ребёнок, в ладоши.
В тот же день они, оставив в залог Юрин паспорт, принесли из пункта проката небольшую резиновую лодку.
С вечера попросили хозяина, у которого снимали маленький дощатый домик, накачать её автомобильным насосом, а утром отвезти их на берег.
Встав ещё до восхода солнца, прихватили удочки, полторашку минералки и в путь! Попрощались с хозяином: «Ждите к обеду!».
В этом месте рассказа не лишним будет заметить, что описываемые события происходили до эпохи мобильной связи.
Изумрудное у горизонта море, беленькие облачка, послушные лёгкому ветерку, длинные пологие, размеренно катящиеся волны радовали их сердца, рождая в душах необычайный подъём, предвкушение увлекательного морского путешествия…
Наконец закинули удочки. Новоиспечённая рыбачка прихватила пакетик жареных семечек, и, в ожидании поклёвки, беззаботно лузгала, выплёвывая шелуху за борт. Волны лениво покачивали лодчонку. Отдыхающие на берегу казались человечками-лилипутами из «Путешествий Гулливера». Покончив с семечками, Зоя улеглась на дне лодки и, надвинув на лицо шляпу, задремала. В обрывке сна вдруг увидела свою бабушку: Она поцеловала внучку и, перекрестив, негромко вымолвила: «Спаси тебя Христос!».
Внезапно резкий порыв ветра сорвал с неё шляпку и зашвырнул в воду метров на десять. Юра вмиг стащив футболку, бросился в бушующие волны. Следом за ним отправились и удочки: Зоя не се успела их удержать. Волны раскачивали и подбрасывали на своих могучих спинах с клочками пены утлое резиновое судёнышко. Море в минуту преобразилось. Юра боролся с разъярённой стихией, пытаясь настичь улетевшую шляпу жены. Волны то накрывали его с головой, то выбрасывали на поверхность.
- Юра, вернись! – кричала Зоя, но грохот волн заглушал её голос. Сердце молодой женщины то бешено колотилось, то пугающе замирало в груди. Бронзовые плечи мужа в какой-то момент то появлялись, то исчезали за грядами нескончаемых морских валов.
Наконец, осознав тщетность своих попыток спасти шляпу, Юрий повернул назад. Но волны продолжали жестоко подбрасывать его, словно котёнок, который подкидывает принесённую мамой-кошкой полуживую мышь.
С огромным усилием пловец добрался до лодки. Перевалился из последних сил внутрь лодки и дыша, как спринтер на финише, вытянулся обессиленно на прогретом солнцем резиновом днище. Зоя не сдерживая слёз, прижимала к себе, целовала измученное родное лицо.
- Я так волновалась, переживала за тебя, Юрочка, так боялась!
Когда он немного пришёл в себя, Зоя тоже стала успокаиваться, но ужас вновь охватил её, когда стало понятным, что берег окончательно исчез из их поля зрения.
- В какой стороне земля? Куда грести? – вопрошала испуганно Зоя.
- Я думаю берег нам – махнул Юрий рукой наобум, чтобы только не напугать Зою.
- Гребём?
- Гребём!
Но сколько они не налегали на вёсла – лодка, казалось, стояла, как на якоре. Они табанили до тех пор, пока совсем не выбились из сил.
В конец изнеможённые они улеглись на ребристое днище лодки, предоставив морю единолично распорядиться их судьбой.
- В конце концов нас обязательно принесёт к берегу – утверждал Юрий, и столько было надежды в его голосе, что он почти и сам уверовал в это.
- Да, я тоже так считаю, - соглашалась с мужем Зоя, крепко держа его руку.
Измученный, закрыв лицо от палящего солнца, Юра лежал, прижавшись к любимой. Она же с ужасом смотрела на бушующее водное пространство, на море, обманувшее их спокойным предрассветным штилем.
В детстве Зоя, пуская бумажные кораблики в тазу с водой, трясла, накреняла его из стороны в сторону, при этом кораблики попадали в «стлашную булю». Так вот как на самом деле бывает на море! Хотя сейчас было всего лишь волнение в открытом море два – три балла, не больше.
Остывающий солнечный диск катился к горизонту. Жара отступала. Обожжённые беспощадным светилом тела приятно обдувало морским бризом. Неумолимо сгущались сумерки. Приближалась ночь. На небе высверкалась первая звёздочка. За ней, как светлячки, высветились мириады других, ярких и еле теплящихся. Одни из них мерцали, другие испускали ровный свет: розоватый, желтоватый или белый.
Вот она вечность мироздания! А что мы перед этим безмолвным и величественным Космосом? Песчинки на поверхности голубой планеты Земля…
Прижавшись друг к другу, молодые люди пытались убедить один другого, что безмятежно спят.
На самом деле неотвязные мысли хороводом кружили в их головах, рисуя ужасающие картины их гибели…
К утру море стихло. Величественные волны катились бесконечной чередой. Солнце поднялось уже довольно высоко, когда затерянные в море проснулись. Берега по-прежнему не видно. Днём солнце вновь пекло нещадно. Спасаясь от его лучей, они опускались в воду, держась за борта лодки. Их лица и тела были обожжены и напоминали своим видом свежеосвежеванную дичь. Хотелось есть, пить. Ведь кроме пакетика семечек никакой еды они не взяли. Полторашку минералки давно выпили.
На третий день Зоя потеряла сознание. Юрий долго приводил её в чувство. Влажной футболкой пытался охладить горячую, обожжённую кожу.
На следующий день у него начались галлюцинации. «Зоя, смотри! Корабль! – он размахивал веслом с привязанной к нему майкой, кричал: «Помогите! Спасите!». Зоя не видела никакого корабля на морской равнине, окружавшей их со всех сторон. Потом Юра пристально посмотрел на неё и забормотал: «Корабль пиратский, я вижу чёрный флаг с черепом», - внезапно он осёкся, вспомнив, что давным-давно видел пиратское судно с Весёлым Роджером в любимой книжке про пиратов.
На пятый день Зоя увидела белого кита. «О, боже! Кит! Белый огромный кит! Он потопит нашу лодку! Юра, мне страшно!». «Да нет никакого кита! Зоя, успокойся, я прошу тебя! Это галюники всего лишь, дорогая» - утешал он жену.
Проваливаясь в беспамятство, перед глазами измученной молодой женщины проносились картинки из детства, возникали черты любимой бабушки…
«Тебе надо было мальчишкой родиться!» - укоряла она шутливо внучку, когда Зоя в очередной раз появлялась на пороге родного дома с шишками, синяками или ссадинами.
Ссадины старушка обрабатывала зелёнкой, к шишкам прикладывала медные пятаки, на синяки наносила йодную сеточку.
«Перерастёт, не переживай!» - говорила мама Зоиной бабушке и уезжала в очередную командировку.
«С возрастом всё нормализуется, утихомирится. Я тоже сорвиголовой рос» - говорил отец.
И снова девочка-сорванец убегала на улицу наскоро расправившись с пышными бабушкиными оладушками. Старушка осеняла крестом внучку, негромко приговаривая: «Храни и спаси тебя Христос».
Шло время. Однажды мать, будучи в очередной командировке прислала письмо. Отец, пробежав глазами неровные строчки наспех написанного послания, замер. Взглядом остановившимся упёрся в стену, словно Валтасар, увидев на ней роковые письмена.
Затем ещё раз перечёл письмо и обхватил голову руками.
Жена сообщала, что встретила человека, и к мужу не вернётся. «А я, выходит, не человек?!» - вдруг выкрикнул отец. Он ещё долго возмущался, винил бабушку. «Ты её разбаловала, на всё закрывала глаза, потакала ей во всём!».
Хлопнув дверью так, что осыпалась штукатурка, он выскочил из дома. Зоя не знала, когда он вернулся домой, но по тому, что спал он на диване, не раздеваясь и по перегару в комнате поняла: пришёл поздно и пьяный.
Эту первую душевную внучкину ранку бабушка врачевала любовью и ласковым утешением в виде пломбира и красивой большой куклой в кружевном платье.
Провожая Зою в первый класс, в нарядном платье и белоснежном фартучке, с букетом разноцветных астр в руках, бабушка вновь умоляюще шептала: «Спаси тебя Христос, помоги тебе Господь!».
Какое-то время они жили втроём. Но отца будто подменили. Стал замкнут, необщителен, отстраняясь от дочери всё дальше и дальше. Ей исполнилось четырнадцать, когда он ушёл из дома, оставив Зою на попечение тёщи.
Эту очередную трещину лечила бабуся долгими задушевными беседами на кухне, в спальне девочки.
Зоя долгое время не могла прийти в себя после предательства теперь и отца.
Стали они жить вдвоём, внучка и бабушка. Зоя на «хорошо» окончила школу, поступила в институт. А бабушка по-прежнему, при случае, напутствовала её словами: «Спаси тебя Христос!».
Ещё Зое запомнилось впервые услышанное от бабушки толкование её имени: «Твоё имя древнегреческое, - в этом месте она поднимала указательный палец вверх, - и означает – жизнь.
Ты будешь жить долго!
Прошло несколько лет. В один страшный день Зою постигло большое горе: бабушки не стало…
Покойница умиротворённо лежала на своей узкой кровати, и как - будто спала: таким безмятежным было её лицо, даже, казалось, разгладились морщинки, смягчился овал подбородка. В простенке комнаты, в простой рамочке, висела её фотография, удивительно, но молодая женщина на снимке легко была узнаваема в чертах почившей.
Как всем нам известно: раны со временем затягиваются. Зое часто в снах являлась её бабушка, ведь она до конца своих дней любила, жалела свою внучку…
И теперь в памяти Зои всплывали разные события её жизни, а воспалённое сознание ярко иллюстрировало эти зачастую горькие моменты.
Юрий всматривался в лицо бредившей жены, невольно прислушиваясь к отдельным бессвязным словам, произнесённым, порой, вполне явственно.
Чаще всего Зоя пересохшими, потрескавшимися губами шептала: «Господи спаси и сохрани!». Ночью бредили оба.
***
Утром с катера береговой охраны заметили на морской глади одинокую лодчонку без признаков жизни в ней. Моряки спустили шлюпку на воду и обнаружили в надувной посудине два безжизненных тела. Молодых мужчину и женщину, едва живых, срочно доставили в местную больницу…
***
Горячая просьба к Всевышнему была услышана и Милостью Его управлена. «Спаси
и сохрани!».
Т. ВЕРЕТИНСКАЯ