Красная шапочка (новая версия)

Красная Шапочка (новая версия)


Лес был наполнен яркими красками и разнообразными звуками. Непроходимые чащи изредка сменялись небольшими полянками, и было видно, что сюда очень редко ступала нога человека. Да и не было особых энтузиастов гулять в лесу, где обитали самые свирепые хищники и росли не менее хищные растения. Которым всё равно было, кем и чем питаться. Кроме того, сама атмосфера, царившая в этом уникальном биоме, отталкивала любого чужака, осмелившегося сунуться сюда. Какими бы благими и невинными не были его намерения.
Тем не менее, иногда находились и смельчаки, которым законы леса не писаны. Охотники. Браконьеры. Этих не отпугивало ничего. Лесные жители старались, конечно, не попадаться им на глаза, но и от схватки не бегали. Так продолжалось из года в год. И не важно, кто выходил из этого противостояния победителем.
Одинокий волк бродил по древним тропам, изредка останавливаясь на отдых. Годы брали своё. И, хотя сил ещё хватало на многое, он всегда был начеку. В последнее время волк стал часто замечать странные изменения, как в самом состоянии леса, так и в облике многих его обитателей. Да и сам он менялся: доселе неведомые хищному зверю чувства нет-нет, да и проявлялись в самый неподходящий момент.
Повинуясь своему голодному инстинкту, он охотился за добычей, как в старые добрые времена, но… То ли зверьё стало умнее, то ли удача навсегда отвернулась от старого волка, а только вот уже несколько серьёзных неудач постигло хищного зверя. И каждый раз происходило нечто странное.
Взять хотя бы случай с козлиным семейством. И как только хватило ума матери-козе поселиться в лесу с семерыми малыми козлятами? Безо всякой защиты! Лёгкая добыча? Как бы не так! Сначала всё шло неплохо. Волк подслушал голосовой код, которым мать извещала своих детей о приходе, дождался её ухода за продуктами и принялся за дело. Но, как оказалось, детишки не поверили старому голодному хищнику, и не открыли заветную дверь. Перепробовав кучу вариантов с интонацией голоса, волк понял, что тут ему ничего не светит. Но не сдаваться же?
Мать-коза шла к избушке, нагруженная охапкой свежей травы и не видела, как волк занял позицию прямо за ней. Нет, можно было, конечно, полакомиться и самой самкой, но волка манила такая нежная и сочная молодая козлятина, что он решил оставить мамашу на потом…
Никогда он не забудет того, что произошло дальше. Как он потом понял, ребятушки-козлятушки заприметили его, спрятавшегося за мамкой, ещё из окна. И приготовили сюрприз. Хулиганьё малолетнее…
Сначала его окатили кипятком, а, когда он взвыл от боли, приласкали поленом для растопки печи. Больно так! Не собираясь сдаваться, и весь охваченный чувством мести, озлобленный волк попытался захватить козу в заложники, но недооценил противника. О да! Тот удар рогами он до сих пор помнит! Да ещё копытами чуть пониже хвоста коза приласкала. Куда катится мир? Решив не связываться с козлиным семейством, волк, как говорится, дал дёру. Чувство несправедливости и обиды ещё долго терзали его. Обида была, правда, на себя самого. Тоже мне, хищник свирепый…С козлами не справился!
Рассудив справедливо, что есть добыча и попокладистей, волк отбросил прочь отчаяние и, зализав за несколько дней раны, отправился на очередную охоту. Своё невезение он проклял где-то на второй день. Сначала был странного вида шар. С круглыми, явно сумасшедшими глазами. Он катился по тропинке, постоянно напевая чудную песенку: «Я от бабушки ушёл, я от дедушки ушёл…» Не особо вдаваясь в смысл странных слов, волк решил, что на безрыбье и рак—рыба. От непонятного вида добычи пахло съестным, и волк не раздумывал долго. И опять, не тут то было! Треклятый колобок, едва приметив хищника с голодными глазами, рванул со скоростью молодого зайца. Только комья лесного дёрна брызнули в глаза обалдевшего волка. И как бы не был он проворен в искусстве быстрого захвата добычи пастью, тут зубы схватили лишь пустоту. С трудом отряхнув голову от грязи, волк услышал только удаляющиеся звуки новых слов песни колобка: « Я от волка ушёл…»
Хотелось одновременно и плакать и смеяться, но не пристало грозному хищнику выражать свои эмоции, поэтому волк постарался взять себя в лапы, и крепко задумался. Вариантов было мало, от подступавшего отчаяния хотелось выть. Мелькнула мысль о ягодах и грибах, и он уже был готов отринуть всякие сомнения и забросить свою гордость куда подальше, как судьба выкинула очередной фортель.
Нежный девичий голосок едва не поверг волка в трепет. Люди!? Надо рвать когти! Одновременно с этим его нос учуял ещё один знакомый запах. И не поверил собственному чутью. Как могло получиться, что медведь и человек шли вместе? Лесной Хозяин шумно дышал, поминутно кряхтел, а человеческий голос что-то постоянно бубнил.
Волк минул заросли малинника, подавив желание испробовать сладкой ягоды, так любимой медведем, и осторожно вышел на тропу. Огромный хищный зверь, покрытый пыльной тёмно-бурой шерстью, и каким-то коробом, прикреплённым к спине, брёл, почти не глядя по сторонам. Человека нигде не было видно, и волк решился.
—Куда путь держишь, Хозяин?
Медведь даже не дёрнулся, услышав резкий голос. Только слегка повернулся к волку и досадливо мотнул головой:
—И тебе поздорову, серый. Занят я, не видишь что ли?
—И чем же?- рискнул уточнить волк, присматриваясь к коробу, от которого шёл знакомый запах. Так примерно пахло от проклятого колобка. И ещё человеком. Странное сочетание запахов пробуждало у волка любопытство. Заодно и слюнки потекли, а в брюхе громко заурчало.
Слух у медведя оказался отменным, и он покачал головой:
—Не дам, мне эти пирожки отнести надо. В целости и сохранности,- подумав, добавил он.
—Ты хоть в курсе, что у тебя в коробе дитёнок человеческий сидит?- наугад ляпнул волк.
Медведь озадаченно почесал затылок и остановился.
—То-то я думаю, как же высоко она забралась, что всё видит…
—Кто она-то?- не выдержал волк.
Пришлось медведю рассказать про девочку Машу, собственно, чьи пирожки он и несёт её бабушке. Дескать, настрого приказала она ему не трогать гостинцы, и что приглядывать будет за ним с высокого дерева, чтоб не польстился он на еду, так вкусно пахнущую…
—А пирожки хоть с мясом?- поинтересовался Серый.
—С малиной,- грустно ответил медведь.
—Может, давай сожрём девку-то? И проблем меньше…- волк осёкся, увидев страшные глаза Лесного Хозяина.
—Ладно, пошутил я!- у волка хватило ума изобразить шутовскую маску.- Мне б и пирожков хватило бы.
—Ты что, серый, глухой что ли?- вздохнул медведь.- Нельзя Машу есть, да и обещал я.
—Ох и намучаешься ты с ней,- волк внезапно для себя проникся уважением к давнему приятелю.
—И не говори. Знал бы ты, что она учудила! Мы с супругой и сынишкой домой пришли, а там… И еда на столе вся съедена, и мебель поломана, и кровати все измяты! Еле поймали мы эту девчонку! Но, как оказалось, не такая уж и плохая она. Рассказала нам о своей жизни непростой, да и пожалели Машу эту. Пообещала она помочь нам по хозяйству, в обмен на услугу: испекла пирожков и попросила отнести своей бабушке, что живёт далеко. Ну я и согласился.
—Дурень,- в сердцах бросил волк,- сам же знаешь, что людям верить нельзя. Вам-то хоть пирожков досталось немного? А уверен ли ты, что у той же бабушки нет знакомых охотников с ружьями? Не ждёт ли тебя засада, друг?
Волк всё поглядывал на короб, в надежде, что девчонка высунет хотя бы голову, но тщетно. Видимо, и впрямь хитрая бестия попалась. Лучше с таким не связываться, себе дороже.
От обилия вопросов медведь только поморщился. Особым умом он никогда не блистал, но приятеля понял прекрасно. Вот только и обещание выполнить надо. Иначе, о каком доверии к Лесному Хозяину можно будет говорить, если сам он своего слова не сдержит? Всё это понял и сам волк. Проводив глазами удаляющегося медведя с коробом на плечах, он повернулся в другую сторону. Уже отойдя на приличное расстояние, ему послышался звонкий девичий голос:
— Не садись на пенёк! Не ешь пирожок!
—Как есть дурень,- повторил волк уже про себя, и пошёл дальше.
Говорят—волка ноги кормят. Серый аж фыркнул с досады. Как же! Голодное брюхо было в корне не согласно с этим утверждением. Тем не менее, он продолжал рыскать по лесу в поисках какой-нибудь еды, ибо ещё одно высказывание упорно лезло ему в голову: движение—жизнь. К ночи он совсем выдохся и стал искать место для ночлега.
Хруст сухих веток разбудил волка ранним утром. Он напрягся и приподнял голову из-под разлапистой ели, где вчера нашёл свою постель. В животе сразу заурчало, и он испугался, что этот звук может спугнуть возможную добычу. Ненавистный уже запах ударил в нос, и он чуть было не взвыл: человек! Мало того, это опять была девчонка, судя по голосу. Она двигалась по тропе лёгким шагом, напевая под нос какую-то песенку. Волк обнажил зубы. Голод упрямо толкал его вперёд, и он, максимально осторожно, вылез наружу. Звериный инстинкт помогал ему без шума продвигаться вслед за намеченной добычей.
Ветер донёс до него ещё один знакомый запах. «Да вы что, издеваетесь!?»- волк совсем перестал что-либо понимать. Но то, что впереди шла явно не Маша, было ему очевидно. Но, вот что две разные человеческие девчонки в одном лесу, да несли с собой пирожки? Неужто, где-то обитали вечно голодные бабушки, которые питались исключительно сдобой?
Волк долго не раздумывал. Какая, в принципе, разница, кто и что несёт по лесу? Человечина не особо прельщала волка, но вот попробовать пирожков он теперь был просто обязан! Из глотки, помимо воли вырвался тихий рык. Рефлексы сработали быстрее мысли о провале. Два длинных прыжка покрыли расстояние до жертвы, и он уже мысленно праздновал победу… Да сколько ж можно!?
В нос упёрлось широкое дуло охотничьего ружья. Сидя, грубо говоря, на заднице, и глядя сбившимися в кучку глазами на мушку ствола, волк ощутил слабый запах пороха и…смерти. Сил нервно сглотнуть уже не было, время остановилось, а где-то в подсознании забилась мысль: «Нельзя сдаваться! Ты ж волк! Бейся до последнего!» Прошло несколько томительных мгновений. Серый сообразил, что прямо сейчас его убивать не будут, и попятился назад. Ставшие на место глаза сфокусировались на охотнике, вернее на охотнице.
Огромные голубые глаза, небольшой аккуратный носик, полные коралловые губы и… две тёмные полосы через всё лицо, явно нанесённые грязью. Портрет довершал тёмно-зелёный пятнистый костюм, и лихо заломленный на одну сторону берет ярко-красного цвета.
—Кто это у нас тут? Смелый, явно голодный, но не опасный. Мы же не будем создавать друг другу проблем?- а голос-то бархатный, трепетный… Тьфу ты! Волк всё же судорожно сглотнул и мотнул головой, прогоняя навалившееся чувство чего-то непонятного.
На всякий случай, издав предупреждающий рык, он пригнулся, не сводя глаз с пальцев охотницы, что легли на курок. Донёсшийся до него смех ошеломил не хуже грома среди ясного неба.
—А исхудал-то, бедненький! Пирожков хочешь? С мясом…
Волшебное слово спровоцировало желудочный спазм, утробным рёвом которого можно было напугать и медведя. И этот звук вызвал ещё один приступ смеха у девушки с ружьём. Она протянула руку и положила на холку вконец охреневшего хищника. Девичьи пальцы пробежались по шерсти, приглаживая её лёгкими движениями. Волк вдруг сообразил, что уже сидит на задних лапах и млеет от ласки. Осталось только ещё завилять хвостом, и полное сходство с псом довершит картину. Серый собрался было вновь зарычать, но понял, что совершенно не хочет этого делать. Глаза хищника предано смотрели на охотницу и словно спрашивали: «где же мои пирожки!?»
Лежавшая рядом с девушкой корзинка была мигом открыта. И вот, на залитой солнцем поляне расположились двое: молодая девушка в камуфляже и серый исхудавший волк. Примерно половина имеющихся пирожков уже перекочевала в ненасытную волчью утробу, как прозвучал вопрос:
—Скажи мне, Серый, ты в лесу дела пытаешь, аль от дела лытаешь?
Волк едва не поперхнулся. С трудом дожевав кусок, он уставился на девушку. Она внимательно посмотрела на него и рассмеялась:
—Да не парься ты, это моя бабушка так выражается! Вижу, давно не ел ты, так что не отвлекайся. Меня, кстати Красной Шапочкой звать.
—Серый волк,- буркнул в ответ волк.
—Ожидаемо,- кивнула охотница. Сама она отложила ружьё в сторонку, чтоб не нервировать голодающего и, подперев голову руками, продолжала глядеть на то, как волк уничтожает её запасы.
Волка внезапно осенило. Он поспешно отполз назад, с сожалением бросив взгляд на корзинку.
—Ты, верно бабушке-то и несёшь гостинцы? А я тут…вот.
Голубые бездонные глаза вновь наполнились весёлым смехом, заставив волка почувствовать, как бухнуло сердце где-то под рёбрами. Сосущее чувство голода ушло, пирожки просто таяли в пасти, и он поначалу не чувствовал их вкуса. А теперь приятная истома сподвигла его на благородство, подкреплённое чувством благодарности.
—Спасибо, я сыт,- выдавил он.
Красная Шапочка кивнула.
—Ты прав, надо и старушке что-нибудь оставить. Но ничего, если не спешишь никуда, предлагаю вместе к ней отправиться. Тут уже недалеко осталось. Заодно и меня охранять будешь.
Волк оглянулся на ружьё.
—К бабушке, говоришь? Да с охраной? Во дела! Да ты и сама кого хочешь отпугнёшь, с таким-то арсеналом.
Девушка снова улыбнулась.
—Ну должен же ты отблагодарить меня хоть как-то. Глядишь, и работа тебе там найдётся. Хозяйство небольшое имеется, его тоже охранять надо. Ну как, годится?
Волк раздумывал недолго. Один вопрос лишь всё не давал ему покоя.
—Сама чего с одна по лесу таскаешься? Пусть даже и с ружьём?
—Браконьеры, чёрт бы их побрал!- тряхнула головой девушка,- охотникам не чета, да ты и сам знаешь.
Волк знал. Знал и то, что ему без разницы, кто в лесу хозяйничает: И те, и другие рады были содрать с него шкуру. Но вслух ничего не сказал. Лишь неуверенно кивнул. На том и порешили.
Путь действительно оказался коротким. На опушке леса стояла дивного вида избушка. Увидев ветхое строение, возвышающееся над землёй на двух куриных ногах, волк преисполнился мрачных предчувствий. Заметив, как её новый друг замедлил шаг, а потом и вовсе остановился, Красная Шапочка сказала:
—Ну да. Мою бабку все называют Бабой ягой. Но ты не бойся, Серый. Она добрая. И ни разу не ведьма какая-нибудь, что б там не говорили.
Волк никак не мог показать даме свой страх. Он же хищник, в конце концов! Поравнявшись с Красной Шапочкой, он проговорил:
—Не боюсь я ничего. Вот только почему-то и зверьё и люди обходят это место стороной.
—Завидуют, наверное, - пожала плечами девушка,- Яга слывёт знатной травницей и знахаркой. Но немногие об этом знают. Помогает она не всем и не всегда. И живёт тут, в глуши потому, что её так удобней. А я иногда приношу её гостинцы, что мама моя ей передаёт, а бабуля мне снадобья разные на продажу, значит. Так и живём.
Волк сделал вид, что всё понял. Какая теперь разница? Согласился ведь. Пути назад не было. Да не могла такая прелестная девушка привести его на верную гибель. Ибо, если б это было так, мир перевернулся бы с ног на голову.
Невысокая сухонькая старушка вышла встречать внучку, и ничуть не удивилась неожиданному гостю. Не то, чтобы она сразу внушила волку доверие, но и страха не нагоняла. Красная шапочка вкратце обрисовала бабушке ситуацию и предложила ей волка в качестве охранника. Хозяйство у Яги и впрямь было небольшим: корова, да несколько кур. Зато имелся изрядный запас разной снеди в основном в виде сушёного мяса, запах которого сразу стал сводить Серого с ума. От предложенной из вежливости бани он, понятное дело, отказался, а вот обед с большим удовольствием умял в два счёта.
Красная Шапочка, загадочно улыбаясь, отвела его в сторонку от избушки и подвела к полузарытому в землю строению с железной дверью. Как оказалось, там хранился целый арсенал из самого разнообразного оружия. Его-то она и отбирала у самых отъявленных браконьеров. Ну, кое что и покупала для себя, конечно. Волк вначале мрачно взирал на волчьи и медвежьи капканы, на взрывчатку, которой можно было глушить рыбу в местном озере, потом проникся уважением к храброй внучке, и без страха обнюхивал огнестрельное оружие, в большом количестве развешенное по стенам.
Пообещав волку даже научить его стрелять, Красная Шапочка повела нового охранника осматривать хозяйство и разъяснила ему обязанности.
—Я не могу постоянно быть здесь, поэтому и пришлось тебя нанять, - говорила она.- Раз в неделю буду вас навещать. С пирожками, конечно же. Надеюсь, вы с бабулей хорошо поладите!
Далее последовал краткий инструктаж и предупреждение, чтоб волк не совался в бабушкину лабораторию, особенно когда она там работает. Волк был со всем согласен и заверил девушку, что всё понял.
Прошёл всего месяц, а Серый всё никак не мог нарадоваться на свою новую жизнь. Обязанностей у него действительно оказалось немного, да и Яга никогда не обижала своего помощника. Поначалу волк всё же был настороже и даже как-то, набравшись смелости, спросил её:
—А правду говорят, что вы по ночам летаете в огромной ступе, и пугаете лесных жителей?
Яга лишь посмеялась и ответила, что давно привыкла к подобным слухам. А чтоб волк успокоился на этот счёт, показала ему ту самую ступу, в которой она смешивала разнотравье и варила различные настойки и зелья.
Красная Шапочка всё же приобщила волка к оружию. Сперва, конечно, Серый пугался громких выстрелов, так напоминавших ему облавы охотников. Но потом самозабвенно расстреливал целые обоймы и радовался успехам при попадании в мишень. Вообще, жизнь казалась ему налаженной и безмятежной, но инстинкт заставлял всё время быть настороже. Его подруга дарила ему массу положительных эмоций, и он про всё забывал, когда она была рядом с ним. А вот в то время, когда Красная Шапочка уходила домой к матери, пусть и ненадолго, он грустил. Нет, службу он нёс исправно, но без охоты и с какой-то мрачной решимостью. Все мысли о прекрасной во всех отношениях девушке он старался отодвигать, сосредоточившись на работе.
Сегодня он ожидал возвращения Красной Шапочки с самого утра. И обычно она никогда не опаздывала. Но прошёл день, а затем подступил и вечер, а её всё не было. Волк, нервничая и, весь издёргавшись, обратился было к Яге, но та, как назло заперлась в своей лаборатории на весь день. Когда вечернее солнце уже коснулось верхушек деревьев, он решительно собрался в дорогу.
Закинув за спину ружьё и, опоясавшись обоймой, волк отправился в дорогу. Он старался отгонять дурные мысли прочь, но по опыту знал, что, если что-то плохое может произойти, то оно же и произойдёт. Отдалённые выстрелы резанули одновременно и слух и нервы. Не помня себя от леденящего душу ужаса, волк ветром промчался несколько сотен метров напролом сквозь густые заросли. Не обращая внимания на ободранные об острые сучья бока, он выскочил на неширокую поляну и застонал от увиденной картины.
Корзинка из бересты валялась посреди тропы, и пирожки сиротливо были раскиданы прямо на примятой траве. Чуть поодаль лежало сломанное ружьё, то самое, которым ему когда-то угрожала красавица-охотница. Она же лежала рядом, и красный берет сбился с чёлки, а руки и ноги, все в грязи, бессильно раскинулись в нелепой позе. Серый весь дрожа от ужаса, практически подполз к подруге, молясь про себя, лишь бы он не опоздал. Запах крови раздражал нос, но, вместе с тем, чуткий слух уловил слабое дыхание. Ко всему этому прибавились запахи чужих людей ( или, правильней сказать, нелюдей?). А кто ещё мог сотворить такое с его любимой?! Разбираться, что же тут произошло, и кто и как ранил девушку, было некогда.
Издав леденящий душу рык, Серый бросился к Красной Шапочке и мигом отыскал рану. Правый висок девушки истекал кровью, уже почти запёкшейся, но страшной даже на вид. Тёплый и шершавый язык зверя прошёлся по ране. Он шептал ей какие-то слова, признавался в любви и грозил тут же умереть на месте, если она не очнётся. Услышав слабый стон девушки, волк решительно взвился на ноги. Он сообразил, что нужно делать. И вот уже сквозь ночной лес мчалась серая тень со страшным грузом на плечах. Одновременно с этим волк как мог оберегал тело подруги от ушибов, неминуемых по дороге. Путь казался ему бесконечным, и вначале он даже не поверил, когда выскочил к частоколу возле избушки Яги.
Памятуя о том, что бабушка заперлась в лаборатории, волк всё же принял своё решение нарушить прямой приказ ради спасения Красной Шапочки. Довольно хилая дверь помещения, от которого исходили непонятные запахи, слетела с петель, и Серый осторожно положил свою ношу возле порога. Тоскливый вой вырвался у него из горла, когда на шум выбежала Яга. Она мигом сообразила, что произошло и, поражая волка неожиданной силой, подхватила тело девушки на руки и грозно зыркнула на него.
—Никого сюда не подпускай!- рявкнула старушка,- и сам не заходи. Жди.
Короткое слово прозвучало, как приговор. Волк остался снаружи и обессиленно свалился возле порога. Он свернулся калачиком и попытался заснуть, но тревога, рвавшая его сердце, не давала надежды на сон. Только под самое утро уставшее тело старого волка расслабилось, и он забылся тяжёлым сном.
Ни на это утро, ни на следующее никто не появился во дворе, и волк уже стал отчаиваться в успехе лечения любимой. И только через три дня сломанная дверь лаборатории отворилась, выпуская наружу… тень. Удивлённо разглядывая так не похожую на саму себя Красную Шапочку, волк едва не пустил слезу. Но она была жива! И это главное! Яга проводила внучку в баню, и волку пришлось прождать ещё несколько часов.
Чисто вымытая, но странно молчаливая девушка, безучастно глядевшая вокруг, вселяла чувство тревоги. Баба Яга заверила волка, что лечение прошло успешно, но Красной Шапочке необходимо время, чтобы полностью восстановиться. Волк готов был ждать, сколько понадобиться.
Спустя почти три недели волк и Красная Шапочка стояли возле кромки леса. Девушка держала руку на холке зверя, поглаживая посеребрённую шерсть друга.
—Мне придётся пробыть дома немного дольше, чем обычно,- произнесла она,- ты теперь мой самый лучший друг, серенький. Я благодарна вам обоим: и тебе, и бабушке за моё спасение… Но, боюсь, мама сильно расстроится, узнав, что случилось. Я постараюсь вернуться к вам, как можно скорее. Жди.
И вновь это проклятое слово! Волк обречённо вздохнул, но старался не показать и виду, что расстроен.
—Так что, на тебе по-прежнему всё хозяйство!- уже веселей добавила Красная Шапочка.- Да, кстати, Серый, ты прекращай подворовывать хмельной мёд из погреба! Думаешь, я не заметила? До добра это дело тебя не доведёт. И куда только бабуля смотрит?
Волк виновато опустил уши. Горечь расставания переполняла его, и он прижался к её ногам, словно прося прощения.
—Ладно, не унывай, серенький! Скоро свидимся! Бывай!,- и она решительным шагом пошла по тропе, что вела к людскому поселению вдалеке.
Прошло почти три месяца, а от Красной Шапочки не было ни весточки. Яга, как могла, удерживала Серого волка от похода за подругой, говоря, что придёт время, и она явится. Но тщетно. Волк всё же не сдержался однажды и, вылакав весь запас хмельного из погреба, отправился на поиски. Несколько дней бродил он, мучимый жесточайшим похмельем по лесу, пока не набрёл на хижину из веток, возле которой обнаружился странного вида подросток, явно пришлый откуда-то издалека. Ибо подобных существ волку видеть ещё не приходилось.
Сладостно-радостное выражение на поросячьем лице заинтересовало волка, и он решил поближе познакомиться с ним. Не испытывая ни малейшего страха, лишь любопытство, он решительно приблизился к хижине.


Конец.