Он взорвётся!

...Он взорвётся!


Светлой памяти заместителя министра Заготовок УзССР
Александра Ивановича Локтионова


Те кто учился в высших учебных заведениях при советской власти помнят, а остальным будет полезно узнать, что в них существовало так называемое распределение. Каждый выпускник, согласно закону был обязан отработать пять лет на том предприятии или в учреждении куда его направит любимые партия и правительство. А иначе суд и места не столь отдалённые. Процедура распределения обкатана годами и представляла собой ритуал. Перед защитой диплома, скрупулёзно подсчитывались баллы заработанные студентом в стенах родной «Альма матер». На основании этих баллов составлялась очерёдность захода в заветный кабинет, где и лежали таблички с местами будущей работы. Отличники выбирали из полного списка, ну а те кто учился, скажем мягко — не очень, брали, уже то, что осталось.*


Июнь 1977 года. Деканат факультета «Технологии хлебопродуктов»


Коридор перед заветной дверью напоминал пчелиный улей в день роения. Наши девчонки позабыв, что они представительницы слабого пола усиленно работая локтями рвались к заветному стенду. Там, только что, вывесили их судьбу. В прямом смысле этого слова. Склеенная из многочисленных листков простыня демонстрировала порядковые номера. Согласно которым дипломированные инженеры, выпускники Краснодарского политехнического института, и должны входить в кабинет, где прибывшие из всего Советского Союза «покупатели»** станут предлагать «райские кущи» и прочие прелести работы на элеваторах, мельницах и комбикормовых заводах далёких областей и краёв.
Исключение делалось для «счастливчиков». Тех, кто успел за время учёбы создать крепкую советскую семью. Муж и жена входили вместе, согласно большего балла, одного из супругов.
К женатикам имел честь относиться и я.
— Молодые люди, как вы смотрите на то, чтобы махнуть в Среднюю Азию? - Миловидная «покупательница» в импортных очках, с тонкой золотой оправой, была сама любезность. Дыни, арбузы, виноград — загибала она пальцы.
— И на Кубани, это — робко возразил я.
— А как вам такое. — Она ловко сунула моей половинке бумагу, с синей печатью.
— Кккквар-тира в Таш-кен-те — заикаясь прочитала жена. И захлопала ресницами.
— Понимаете. У нас с семейными общежитиями напряжёнка. А вы, оба, учились неплохо. — Женщина заглянула в итоговую таблицу успеваемости. — Поэтому, ввиду исключения, Министерство Заготовок Узбекской ССР выделяет молодым специалистам отдельную квартиру, в строящемся доме. И заметьте — двухкомнатную.


Сентябрь 1977 года. Ташкент. Три часа утра. (По местному времени)


Сказать, что здание аэровокзала было полно народа — не сказать ничего. Люди сидели, лежали, стояли так плотно, что наш Краснодарский вещевой рынок — «Толчок» по сравнению с этой массой казался пустой площадью.
Кое-как пристроив ненаглядную на подоконнике окна, я отправился изучать расписание движения общественного транспорта до центра города.
Выяснил, что куковать в этом «муравейнике» нам ещё часа три, а затем ещё четыре исследовать окрестности вокруг здания Министерства.
Не знаю почему, но ужасно хотелось увидеть среднеазиатское солнце. Казалось, что оно в мгновение ока, прогонит сон.
— Скажите почтеннейший, в какой стороне здесь восток?
— В любом.- Буркнул аксакал, в стёганом халате. - Везде. Там, там и там.
— Извините. Я хотел уточнить, откуда будет подниматься солнце.
— Оттуда. - Старик ткнул пальцем в грязное окно, за которым мигали габаритными огнями разнокалиберные самолёты.
***
И светило таки взошло! Но лучше бы оно этого не делало. Я считал себя южанином. На Кубани летом бывает жарко. Но местное, сентябрьское светило это нечто, особое! Наимоднейшая и дефицитная нейлоновая рубашка, как и кримпленовое платье супруги мгновенно и «навечно» прилипли к телу.
От «лютой» смерти спасли кондиционеры в кабинетах Министерства.
— Ой, Гульнара, держи меня, а то умру от смеха. Явились, не запылились. Квартиру им подавай, двухкомнатную! - Сотрудница отдела кадров вернула бумагу с печатью.
— Товарищи, молодые специалисты. Не знаю как у с другими знаниями, но вот с географией у вас полное жоҳилият (Незнание. Узб). Вы прибыли в четвёртый город Союза. Миллионник! Тут люди квартир по три десятка лет дожидаются.
— Но ведь обещали, вот же печать и подпись. - Возразила, окончательно проснувшаяся, супруга. - И где теперь жить? У вас же с семейными общежитиями...
— Верно. С этим проблема. Впрочем, как и с работой. Спецы нам нужны, но не столице, а в жойларда (областях. Узб).
Из соседней комнаты выглянула стройная дама.
— Гульнара Адизовна. - Представилась женщина. - Я как раз занимаюсь комплектацией сотрудников на новую мельницу в Ферганской долине. Поезжайте туда. Квартиру дадут сразу. Двухкомнатную! Как в бумаге указано. Вы там бывали?
Мы отрицательно закачали головами.
— Там красота. Хлопок, дыни, арбузы, виноград.


Андижанская область. Город Ленинск (Ассаке)


В отделе кадров Министерства не обманули. Ключи от квартиры, в не сданном в эксплуатацию доме, выдали сразу. Электроэнергию туда подвели, а вот воду, канализацию и газ ещё нет. Получили мы и полагающиеся подъёмные, в размере половины оклада.

Базар «Ассаке»


— Почём гранаты? - Обратился я к усатому продавцу, в засаленной тюбетейке.
— Рубл уч (три на рубль. Узб). Учи наш язык, пригодится. - Торговец протянул огромную гранату.
— Тридцать три копейки за такую большую, дёшево! - пронеслось в голове. - Я отдал мятую купюру. Узбек положил в сумку полтора десятка плодов.
— Вы наверное ошиблись. Я купил три.
— Дарагой. Запомни. У нас на штук нет. Здесь всё на килограмм. На рубль три кило. Куший на здоровье и красавицу угощай. - Он добавил к горке ярко-красных плодов ещё пару штук.
На глазах супруги блестели слёзы. — Идём. Сам увидишь. - Потащила меня к неказистому лотку с рулонами ткани.
— Это трикотин, это кримплен, это люрекс. У нас такое только в «Берёзке» раздобыть можно. И то, за свободно конвертируемые тугрики. А здесь бери — не хочу. Надо будет маме отрез на платье срочно купить и почтой отправить.
— Бэри, пэри. Тэбе скидку дам. Сразу. Здеся такое носить низзя. Жарко. Воздух сопсем нет. Только хлопок можно. Я вишь, в сопсем тёплый халат хожу. Знаш почему? Потому как потею и под халатом прохладно. По вашему кон-ди-ци-о-нер называца.- Продавец крутился возле жены прикладывая к ней пёстрые синтетические ткани.


Декабрь 1977 года. Ленинский комбинат хлебопродуктов


Новая мельница работала из рук вон плохо. Принятая в эксплуатацию с многочисленными недоделками она и муку выдавала соответствующую.
Поговорка нашего директора Матлобуддина Нуриддиновича — «День работаем, ночь работаем. Карман копейка нет!» - Стала крылатой.
Возвратившись со смены приходилось ножом счищать с себя слой теста образовавшийся из муки и пота. Потом раз десять бегать за водой в ближайшую колонку. Затем с помощью двух кипятильников нагреть её в ванне. После чего черпать грязную воду и нести её к канализационному люку.
Однажды я возился с разобранным станком. Агрегат не работал уже сутки, из-за него простаивало всё производство. План горел по швам.
— Вы бы товарищ, обратили внимание вот на это — раздался тихий голос, за спиной.
Кого ещё нелёгкая сюда занесла. Ведь режимный же объект. И не оглядываясь я послал советчика по известному адресу.
Через минуту заметил, что в помещении стоит гробовая тишина. В буквальном смысле этого слова. Гомон ремонтников пропал, прихватив с собой лязг металла.
Директор дёрнул меня за рукав. Его лицо напоминало физиономию синьора — помидора из мультика про Чиполлино. — Ти кого сейчас послал? Сын шайтана и гюрзы. Ты самого многоуважаемого заместителя министра, послал. Далеко послал. Никто, даже в министерстве, такого себе не позволяет. Утащи тебя дивы. Вай, что тэпер будэт?
— Разжалуют из начальников смены в рядовые рабочие. Так я и сейчас пашу как они. На равных. И вообще идите все в... Административный корпус. Мне мельницу запускать надо. Муку для города молоть!
***
После смены меня окликнул человек из свиты замминистра.
— Горлышев Сергей Иванович. Начальник мукомольно-крупяного управления. - Представился он.
— Рассусоливать и тянуть кота за причинное место не буду. Забираю к себе. Старшим инженером. Такие наглые как ты, во как нужны. - Он провёл рукой по горлу. Только молчок! Никому. У нас в министерстве ещё тот террариум.


Январь 1978 года. Ленинский комбинат хлебопродуктов. Кабинет директора


— Тут на тэбя бамага пришла. Аж самого Ташкенту. Забирают, значит. Тока я не отпускаю.
— Министерство ослушаетесь — съязвил я. Это возможно?
— Верблюдица тебя лягни. Ты как с началством гаваришь? Ты вообще по закону тры годы здеся должен быть. По распределению.
— Там я должен быть. В столице. По распределению.
— По хорошему не хошешь? Будет по-плохому. Назначаю тэбя нашальником нового комбикормого цеха. Бальшая должность. И заплата бальшая. Заптра же выходи туда. Принимай праизводства.
— Не пойду.
— На повышение не хошь?
— Не хочу.
— Тада кагаз (бумагу. Узб) пиши. Министру показать. А то он меня при всех, как малчишку, за то что молодые кадры не пускаю в руководство.
Я взял листок и начертал: — « Отказываюсь работать на комбикормовом заводе, по причине того, что он когда-нибудь взорвётся!» ***


Февраль 1978 года. Министерство


— Ничего не пойму. На моём веку такого ещё не было. Александр Иванович интеллигентный человек. Добродушный. А тут возьми да, швырни в меня твоим заявлением. Не буду визировать и точка! - Гульнара Адизовна кивнула в сторону закрытой двери, с золотой табличкой. « Заместитель министра А.И. Локтионов»
— А что он тут самый главный? - Поинтересовался я, прикидывая в уме, успеем ли мы с супругой купить билеты на вечерний поезд, до Ленинска. И как там будет встречать нас Матлабуддин Нуридинович.
— Министр главнее всех. Только разве он подпишет без визы своего зама. Вряд ли.
Я забрал заявление и поплёлся в Мукомольно-крупяное управление. Попрощаться с Сергеем Иванычем и поблагодарить за беспокойство.
***
— А я тебе что говорил. Террариум здесь. Ещё какой. - Горлышев схватил заявление, на ходу велел никуда не исчезать и исчез сам.
Вернулся через полчаса. Ткнул в нос размашистую подпись. «В приказ. Министр».
— Завтра на работу. Иди оформляйся. А я пока твою ненаглядную трудоустраивать буду. Свалились на голову эти кубанцы. В следующем году сам в Краснодар поеду «покупателем». И только холостых, не женатых! Что бы без претензий, на квартиры. А невест и здесь вагон и маленькая тележка.


Полгода спустя. Ленинск. Комбинат хлебопродуктов

Бригада рабочих с комбикормового завода, голдя и толкаясь рассаживалась в старенький вахтовый автобус.
— Эльдар. Сколько выработал? - В салон заглянула учётчица Азиза. - Почему не отчитался за смену?
— Азиза-апа. Спешим мы. На свадьбу приглашены. Шухрат сегодня женится. Завтра напишу кагаз. (бумагу).
— Нет. Так не пойдёт. Мне суточную сводку в Ташкент передавать надо. Так что топай наверх и без выработки не возвращайся.- Женщина с силой хлопнула дверцей автобуса.
— Ильяз, ты самый молодой. Смотайся на силоса, посмотри сколько там чего.
Щуплый парнишка нехотя поднялся с места. — Только без меня не уезжайте. Я мигом.
***
Смеркалось. Пыльные лампы силосного этажа боролись с сумерками, проигрывая сражение.
Не найдя лампы с защитной сеткой Ильяз присел на корточки, достал из нагрудного кармана сигаретную пачку, поджог и бросил в люк, силоса готовой продукции. Раздался оглушительный взрыв.

Ташкент. Управление мукомольно-крупяной промышленности. Неделю спустя

— Значит так. Поедешь в "любимый Ленинск". В командировку. Посмотришь как там твоя бывшая мельница поживает. Про взрыв слыхал?
Я кивнул.
— Хорошо, что не по нашему ведомству.- продолжил начальник. — А то бы затаскали. Да. Кстати. Тут тебе повестка из тамошней прокуратуру. Зайди, отметься. Контора серьёзная. Игнорировать нельзя. Ступай. В АХО **** Билет на самолёт до Андижана уже заказали. Полетишь как султан. Быстро и с удобствами.


Прокуратура Андижанской области


— Ты же комсомолец? Без пяти минут коммунист.
Я не знал, что ответить. И не понимал зачем вызвали в эту организацию.
— Чья подпись?- Следователь ткнул пальцем в бумагу, где синим по белому было начертано - «Отказываюсь работать на комбикормовом заводе, по причине того, что он когда-нибудь взорвётся!».
Я кивнул признавая очевидное.
— Выходит знал и не предупредил компетентные органы. Догадываешься что за это светит? Любишь писать? Вот чистый лист, пиши явку с повинной. Тогда меньше дадут. - Он ещё что-то хотел сказать, но помешал телефонный звонок.
— Да товарищ генеральный прокурор республики. У меня. Так он же. Кто за него поручается? Заместитель министра. Локтионов? Входит в группу ведущих специалистов. Ну тогда конечно.
***
Добрый десяток лет я трудился под руководством этого удивительного человека. Инженера высочайшего класса и отличного педагога. Многому научился. А потом, поработав за рубежом, стал преподавать и сам.

Сорок два года спустя

Старость даёт о себе знать. Ноет плечо, на котором таскал семидесяти килограммовые мешки с мукой. Порой трудно дышать лёгкими, забитыми мучной пылью. А ещё иногда проснусь в ночной тиши, и в ушах вновь зазвучит голос далёкого следователя. — Знал и не предотвратил. Что, по советским законам, за это полагается?


* — Александр Ралот. Рассказ «Выверты с распределением»
** — Покупатели. Представители заводов и комбинатов хлебопродуктов испытывающих потребность в инженерных кадрах.
*** —Практически невозможно взорвать пакет или мешок с сыпучим (не гранулированным) комбикормом. Этот продукт становится взрывоопасен, только тогда, когда частички его оказываются взвешены в воздухе. В кубометре воздушной смеси должно содержаться не менее пятидесяти грамм частиц комбикормов.
**** — АХО. Архивно — хозяйственный отдел.