Рассказы о Рожднестве Христовом

Не судите меня строго, дорогие читатели, я — не теолог, но я — христианка и совсем юный человек, который хочет верить в чудо.
Рабочий день в небольшом городке Ольгино только начался, на улице, хоть и не было холодно, но всё было покрыто инеем, словно окантовано серебром. Ответственный за приём жителей города Тютчев предполагал, что в такую рань, когда от серости и тумана фонарей-то не видно, никто не придёт, но мысли о том, чтобы ничего не делать на работе, были тщетны: в дверь постучали.
— Ладно, уж, входите! — грубо и недовольно, почти приказным тоном сказал Тютчев.
В кабинет сначала вошёл молодой батюшка, и, судя по облику и взгляду, очень набожный, аккуратный, умный, культурный человек. За ним вошли его супруга, женщина лет двадцати восьми, в белой блузке с длинной ультрамариновой юбкой, две бабушки и женщина в платке и ну, очень скромном одеянии: в водолазке и юбке ( скажу вам по секрету, что эта дама — мать-одиночка).
— Так, что за делегация … (Тютчев хотел сказать «делегация неудачников», но сдержался)? Я же объявление повесил, что больше, чем по двое человек, входить нельзя! — недобро сделал замечание Тютчев — Начинайте вы, батюшка, зачем пришли!
— Извините нас, я, отец Лаврентий, моя жена, и другие неравнодушные люди собрали пятьдесят тысяч на строительство храма православного, а так же триста тысяч подписей жителей нашего города в документе, где все жители просят посодействовать строительству храма. Я понимаю, конечно, что на храм нам рассчитывать не стоит, но может, вы поможете нам с организацией молельного дома. Это очень необходимо для духовности и культуры нашего города, вдобавок через три дня Рождество Христово…
Тютчев, недослушав аргументы отца Лаврентия, резко прервал его:
— Прекращайте бить баклуши! За пятьдесят тысяч построить молельный дом невозможно! Всё! До свидания!
Бабушки запричитали, заохали, а жена Лаврентия уткнулась в край белого палантина, так украшавшего её милую причёску, и заплакала.
— Спасибо вам, Тютчев, за приём, извините, что зря потратили ваше время... — протараторил Лаврентий, вывел Супругу из кабинета, приобнял её и успокоил:
— Не волнуйся, милая, мы обязательно что-нибудь придумаем, Господь наш, Иисус Христос, поможет!
А тем временем в далёком от человеческого глаза раю среди прекрасных белых лилий, кристальных прудов с лебедями Архангелы Гавриил, Михаил и Рафаил наблюдали за происходящим.
— Мдаа… грустно как-то получилось… — заметил Архангел Гавриил, и так расстроился, что забыл, что украшал свой золотой хитон и нимб лилиями.
— А как-то эту ситуацию можно это исправить? — с волнением задал вопрос Архангел Рафаил, от волнения светясь, как молния, хотя Он и так был светлый и цветом млечного хитона, и цветом лица, и длинными песочными прямыми волосами.
— Ну, если попросить у Господа нашего Иисуса Христа благословения и помощи, я, думаю, что мы построим храм… — высказал идею Архангел Михаил, поправляя огненный меч на белоснежном поясе.
Мысль понравилась всем Архангелам, они искренне обрадовались и, взяв с собой и Архангела Уриила, полетели к Господу Иисусу Христу.
Господь с радостью дал Архангелам своё благословение и помощь, и Архангелы, дождавшись ночи, принялись с молитвой «Отче наш» за строительство, и казалось, всё Их существо тоже читало эту молитву. Руководил всем Михаил, то и дело поправляя друзей:
— Рафаил, готовь строительную смесь! Гавриил, клади кирпичи ровнее!
— А что делать мне? — спросил недоумённо Уриил.
— А ты пока отдыхай, каждый должен делать, что может, а ты к архитектуре не склонен… мягко говоря…
Уриил немного обиделся, но самую малость, и не на долго: Гавриил объяснил ему, что Уриил, как самый талантливый, будет украшать храм.
И скоро стены кирпичные стены храма с пятью куполами, которые Архангелы покрыли тонким слоем золота, были готовы.
— Ну, — улыбаясь от счастья, объявил Архангел Михаил — Уриил, берись ты за работу, чтобы храм был достоин назваться Божьим домом!
Уриил помолился и, взяв инструменты, окрасил фасад храма в сапфировый цвет, а окна и вход украсил белой лепниной, потом занялся штукатуркой внутри.
— Молодец, так держать! — с тёплотой изрёк Михаил.
— О, это ещё не всё! — радостно воскликнул Уриил, и скоро Архангелы установили всё, что нужно в храме для богослужения и совершения таинств, провели свет, отопление. Но и на этом их миссия не закончилась: появился иконостас с иконами Господа Христа, Богородицы и основными событиями Нового Завета. Иконы обрамляли золотые лилии, виноградные лозы и бархат.
Тайная вечеря, изображённая над Царскими вратами, была в тысячу раз красивее и одухотворённее работы Леонардо да Винчи, а на самих Царских вратах были изображено благовещение, при этом Дева Мария вышла такой смиренной, красивой, и в то же время величественной, особенно благодаря нимбу из жемчуга, что невольно вызывала благоговение.
Вскоре стараниями Уриила на стенах появились распятие и основные иконы: иконы Богородицы «Неупиваемая чаша» и «Неувядаемый цвет чистоты», икона Николая Чудотворца, святого целителя Луки Крымского, равноапостольной княгини Ольги, преподобного Сергия Радонежского. Но купол и большая часть пространства были свободны.
— Попробуй приукрасить храм красивыми фресками… — предложил Архангел Михаил Уриилу.
— Но я не художник, а Архангел! — удивился Уриил.
— Но иконы красиво написал! Значит, и с этим делом справишься! —стали его уговаривать Архангелы.
— Что ж, шедевров не обещаю, но постараюсь проявить талант… — задумчиво протянул Уриил, понимая, что может и не получиться.
Он помолился. Развёл краски святой водой, взялся за работу…
… И, о чудо! У Уриила вышли не просто шедевры, а что-то художественно и духовно выше шедевров!
В одном месте были нарисованы святые Борис и Глеб. Глеб вышел похожим на Ангела: стройным, с длинными, ниже плеч, злато-медвяными локонами, просветлённым личиком, и чистыми, как родник, светло-голубыми глазами. Одеяние княжича тоже было соответствующее: расшитая золотом рубаха кофейного цвета и голубое корзно, скреплённое оранжевой розой. Борис тоже поражал: его лицо, казалось, светится добротой и мудростью, а белая рубаха с золотой каймой, золотой пояс, ультрамариновое, похожее на цвет ночного неба, когда хорошая погода, корзно под цвет глаз святого князя украшали образ.
В другом месте Уриил поместил изображение святой Софии с её дочерьми: Верой, Надеждой и Любовью. Все три были в бордовых скромных одеяниях, с распятиями в руках и нимбами, украшенными цветами из горнего мира.
Но главное, что было в этом храме, его красота и духовность, его бриллиант, Архангел изобразил на куполе: с Евангелие в руках над прекрасными садами воспарил Господь наш Христос, а рядом летали золотые голуби с розами в клювах! Если сравнивать это достижение с вершиной, то эта вершина намного выше Эвереста, а если с ювелирным украшением, то это лавровый венок из чистого золота с оранжевыми розами и бриллиантами вместо росы.
Ангелы, молча, поблагодарили Бога, установили места для свечей, подвесили изящные фарфоровые лампадки и вышли на улицу: нужно было ещё украсить ель свечами, конфетами и звёздами, которые Ангелы принесли с небосвода, сделать небольшую пещеру с яслями. Пещера получилась очень уютная благодаря свечам и изображениям трубящих ангелов, праведного Иосифа, Святого Младенца и юной Девы Марии, которая, хоть была очень скромно одета, затмевала красотою всех, потому что истинная красота в душе.
Наконец, под утро Архангелы осветили храм в честь Святой Троицы и зазвонили в колокол, а благоговеющие до воздушных слёз радости люди шли в церковь.
Я надеюсь, что от этой истории, которая, может, была, а, может и нет, вам тоже станет радостнее на душе.

Праздник для Анны

… Утром седьмого января, когда на небосводе красиво сливались цвета искрящегося белого снега, фиолетовой ночи и клюквенной зари, семья Анны Вечеровой, девушки пятнадцати лет, проснулась в приподнятом настроении: и Анна, и её родители, и младшие брат и сестра девушки готовились встретить Рождество Христово. После короткой, но искренней и чистой утренней молитвы, вся семья прихорошилась. Анна, у которой были светло-серые глаза и длинные каштановые волосы, выбрала длинное платье из золотого атласа и белые туфельки с жемчужинами, так дополнявшего её внешность девушки и её образ Вифлеемской звезды. Приведя себя в порядок, вся семья Вечеровых решила разговеться в гостиной, которую украшала большая сосна, украшенная шарами, золотой Вифлеемской звездой, и конфетами в пёстрых обёртках, которые любили младшие дети. Приятный запах хвои дал всем Рождественское настроение, и к этой семейной идиллии присоединились сестра главы семейства и две подруги Анны. Дети стали показывать номера: сестрёнка и братик Анны ставили сценку про пиратов, а сама Анна читала стихотворение про звезду.
Всем было ужасно празднично, особенно после вручения подарков, дорогих не по денежной цене, но для сердца, друг другу: тряпочных Ангелов, детских красочных изданий Библии.
— Странно, — вдруг заметила с грустинкой мама Анны, — моя сестра Любовь, крёстная мать моих детей не пришла поздравить меня и крестников…
Все вздохнули печально от этого, но направились в церковь без неё. Все стояли на литургии, вознося молитвы душой выше колокольни, а, когда благодатный колокольный звон сообщил, что служба кончилась, все спешили положить конфеты в пещеру с трогательными изваяниями Богородицы, Господа Иисуса Христа, старца Иосифа и поклонившихся Господу пастухов и волхвов.
— Всё это чудесно, волшебно, благодатно, не правда ли, мама? —воскликнула чарующе нежно Анна.
Мама Анны вдруг серьёзно опечалилась, подумала и задала свой вопрос на вопрос дочери:
— А ты подошла к батюшке за благословением на поездку и операцию?
Девочка заплакала: да, во всём торжестве я умолчала, что Анна через два дня улетает в Германию, где ей врачи будут сделать операцию. Анна какое-то время должна будет лежать в больнице, одна в чужой стране, не видя родных и друзей, если, вообще выживет.
Анна собралась силами и получила благословение у батюшки, но по дороге домой опять заплакала.
Вдруг в дверь дома постучали.
— Это — твоя крёстная Любовь! — сообщила радостно мама Анне.
Любовь, мудрая женщина, поздравив всех с праздником и вручив подарки младшим крестникам, подошла к Анне.
— Милая моя девочка, я понимаю, как тебе тяжело, но я буду молиться, чтобы трудности кончились и ты вернулась здоровой, а пока о доме пусть тебе напоминает это уютное домашнее платье, носи его в больничной палате…
— Спасибо, крёстная… — сказала Анна и распаковала свёрток, от которого пахло уютом.
Внутри свёртка оказалось плюшевое оранжевое домашнее платье с кошачьей мосечкой. От этой вещи действительно, как от материнской ласки, Анне становилось лучше, вдобавок, Анна давно говорила, что хочет что-то из уютной домашней одежды.
— Спасибо, крёстная, — с тихой минорной радостью изрекла Анечка, — Теперь я поняла, что и вы, и мои родные, и Бог, любят и помнят меня, а значит, всё будет замечательно!

Рождественская ярмарка

…Было это вечером под Новый год или Рождество Христово, совсем недавно. Вечер был просто чудесный: лёгкий морозец бодрил. А далёкие и прекрасные звёздочки на ультрамариновом безоблачном небе и, вращающиеся по кругу, снежные хлопья настраивали на зимние праздники. Я пришла на Рождественскую ярмарку, где играла весёлая музыка, продавали имбирные пряники, ёлочные украшения, сусальных Ангелочков и другие чудеса. Красочная ёлка с шарами всех цветов радуги и атмосфера праздников привлекла сюда многих. Порадовавшись и купив всё для весёлого праздника, мы с мамой шли на выход, когда увидели очень грустного человека, бедно одетого мужчину.
— Скажите, у вас что-то случилось? — спросила я.
— У меня дочь маленькая в больнице, а я даже не могу порадовать её подарком… — печально пробормотал мужчина.
Наш разговор услышали все гости, мы всей ярмаркой сбросились по десять рублей, а мужчина покупал подарок и плакал:
— Спасибо, Боже, мир не без добрых людей!
Маленькая поэма о Рождестве Христовом
…Святая Дева как-то раз в своей светлице вышивала,
О том, что в тот миг произойдёт, она тогда ещё не знала…
Но тут архангел Гавриил во всём блистанье ей явился,
Признав Царицу в ней небес, воскликнул, низко поклонился:
«О, Благодатная Мария!
Спешу обрадовать тебя:
К началу января
Родишь от Господа ты сына!
И наречёшь его Иисус, что означает Вседержитель,
Он будет Божий сын, и всех учитель, и спаситель!».
«Но как же это может быть, ведь мужа я не знаю?!» -
Смутилась Дева Пресвятая.
Архангел Гавриил тайну ей открыл, раз разговор был начат:
«Не бойся, милое дитя, он непорочно будет зачат…
Теперь решенье за тобой, о, Небесная Царица!».
«Не обращайся так со мной:
Считаю себя я лишь Божьей рабой!
Пусть как захочет он, случится!».
И улыбнулся Гавриил, на сердце ликованье было,
И с этого дня Мария Пречистой Богородицей прослыла…
Вот девять месяцев прошло, январь в Израиле торжествует,
Мария святого младенца ждёт, и муж Иосиф не горюет,
Но как-то раз изрёк Иосиф,
Сомнения свои не как не может он отбросить:
«Мы в Назарете живём,
Как в Вифлеем мы попадём,
Ведь по пророчествам старинным,
Родиться там должен малыш твой милый?».
Но император издал о переписи указ,
По которому все на Родину отправились в тот же час.
Из Назарета в Вифлеем Иосиф и Мария держат путь нелёгкий,
И показалась им дорога необычно долгой.
Когда прибыли в Вифлеем, она почувствовала, что срок подходит,
Весь город Иосиф обошёл, нигде он угол не находит.
Тогда один старик пустил их в пещеру, где был его хлев,
За этот скромный приют они отдали последний хлеб…
И вот не спит Мария: приходит ночь Рождества святая,
Родился сын, Иисус, и мать младенца спеленала,
И с умилением на душе в ясли малютку положила,
Ласкала святое дитя, и речь такую говорила:
«Спи, блаженное дитя, спи, беды не зная,
Спи, прекрасное дитя, видишь, ночь блистает,
Как же мне тебя держать? Ты всем миром правишь…
Спи, родное дитя, об этом ты ещё не знаешь…».
Как родился Божий сын, ангелы запели,
И зажглась яркая звезда новая на небе,
Так прекрасна та звезда, что всех удивляет,
Это чудо из чудес Бога прославляет.
А архангел Гавриил пастухам явился,
Даже старый пастух очень поразился,
И вещал им Гавриил радость, что на небе:
«Родился Божий сын в граде Вифлееме!».
Шли пастухи на поклон к маленькому хлеву,
Принесли барашка пастухи Царю Неба.
А в далёких странах звезду видели волхвы:
«Пророчество сбылось: царь родился!» - говорят они.
И пришли волхвы за звездой из далёких стран,
Принесли новорождённому царю злато, смирну и ливан.
С той поры уж две тысячи лет в Рождество ликуем,
Празднуют и люди Рождество, и ангелы танцуют…
Тиха Рождественская ночь…
Тиха Рождественская ночь,
Всё этой ночью свято:
И снег, хрустящий под ногой,
И купола, как злато,
И колокольчик под дугой,
И песня христославов…
В душе моей мир и покой…
Всё этой ночью свято…
Все праздник этот светлый ждут,
Надежда сердце греет,
Пусть мир добрее станет вдруг,
От счастья сердце млеет.
Пусть все исполнятся мечты
В Рождественскую пору,
И свет лампадки в сердце ты
Почувствуешь без спора.
Люблю я праздник Рождества…
Люблю я праздник Рождества,
Когда в рожденье Божества
Фонарь чудес зажёгся вновь,
Душа поёт, а с ней любовь!
Мы все немножечко светлее,
В хлопотах красотой сияют лица,
И детворе нет праздника милее,
Мы все, как дети, будем веселиться!
Но не за это красок торжество
Люблю я, люди, Рождество.
Люблю души я пробужденье
В то благодатное мгновенье,
Когда при входе в храм,
Внимая лишь колоколам,
В пещеру из огоньков вхожу,
В молитве время провожу…
И едва нежно свеча горит,
В яслях Господь Иисус лежит,
Улыбкой кроткой Божья Мать
Молитвы дарит благодать…
Я благодарно поклонюсь до земли,
Этот миг в сердце мы берегли,
Он размывает акварелью года:
Нет времени, вечно царство Христа!..
Люблю я праздник Рождества,
Когда метелью волшебства
Мы веру нашу сохраняем
И, как звезда, душой сияем…