Изгой

Всегда хочу, чтобы что-то крутилось…

Он часто повторял это выражение, которое услышал непонятно от кого. Крапин терпеть не мог промедления. Он даже не любил, когда его имя называли медленно. Витя Крапин. Это должно произноситься быстро. Все должно быть быстро и понятно. Раз-два, раз-два…

В этом государстве сказки все были обязаны спать ночью и работать днем. У них зато была стабильность и уверенность в завтрашнем дне. Если кто-то днем не работает в государстве сказки, то его ждет исправительное учреждение, как и тех, кто не спит ночью. Также в этом государстве каждый день перед работой нужно было брать справку на право дышать воздухом и справку о получении справки. Кто этого не делал — также сажали в тюрьму. Работа начиналась в восемь — но каждый должен был вставать в пять, чтобы выстоять две огромные очереди. В городе, где жил Витя Крапин, эти справки выдавали всего в двух местах. На выходные каждый также был обязан брать справку, но работали учреждения с восьми, а это значило, что можно было поспать лишние два или три часа.

Говорили, что жизнь в тюрьме сродни аду. В тюрьмах умирали. Там разрешали дышать только каждые десять секунд. В тюрьме был подъем в четыре утра — каждый на эти десятисекундные вздохи должен был взять три справки каждый день— справка на вздох до двенадцати, справка на вздох до шести, справка на вздох ночью. Кто дышал без справок — того просто душили.

У Вити Карпина был хороший знакомый, который не сдержался. Его посадили в тюрьму, где он посмел дышать без справки. Там его задушили. Также в тюрьме сразу душили тех, кто не хотел иметь детей или одевался в черную одежду.

Витя Крапин сегодня взял справки и вообще сделал все, как положено. Скоро у него на рабочем месте будет новый коллега, и он разделит с ним собственную зарплату. У государства сказки денег нет, но рабочие места оно изволило предоставлять. У него на работе прошел слух, что Вову посадили в тюрьму за то, что он не спал ночью. В его квартире обнаружили включенный свет. Ах да, в каждой квартире стояли датчики света. Это было усовершенствованное нововведение. Естественно, Витя его полностью поддерживал, год назад установили датчики в его квартире.

Минус был в том, что в провинциях еще были неповиновения. Например, кто-то посмел гулять после десяти вечера, слушать рок-музыку и не ложиться в пол одиннадцатого. Это нужно было жестко пресекать. Зато в столице, в городе Фелицитате, все было согласно норме, ничто не смело выходить за ее пределы.

Сегодня Витя Крапин вышел с работы в шесть, как и было положено. У него была жена и двое детей. Он не знал до конца, любит ли он свою жену или нет, но это было неважно — главным было то, что у них есть дети и что они правильные. Он пришел в свою однокомнатную квартиру и стал смотреть телевизор вместе с детьми. Его детей звал Олег и Никита. Витя даже иногда забывал, как зовут его жену…Ах да, Дарья.

Витя учил своих детей тому, что государство не может быть неправо. Ложиться нужно в пол одиннадцатого — не раньше и не позже. Входную дверь нужно закрывать ровно в десять — не позже. Подъем был ровно в пять в будние дни и в семь в выходные. Только так.
Правда, у него был странный знакомый по имени Максим. Он не знал даже, есть ли у него семья — странное дело, ведь те, кому за тридцать, просто обязаны иметь семью и детей. Скоро ведут за отсутствие семьи крупные штрафы, но и сейчас им грозило общественное порицание.
Этот темноволосый Максим, по словам Вити, был очень странным человеком. Например, он говорил такие странности, как наличие своего мнения, свобода мыслей, свобода слова, свобода…Да ну к черту эти свободы! Все равно в правительстве лучше знают, как тебе жить, гораздо лучше, чем ты сам! Витя Крапин был в этом полностью убежден.

Например, в прошлом году Витя в отпуск поехал на море с детьми, а вот Максим— вот странный человек— читал книжки, так как считал, что там можно набраться мудрости…Читал книжки вместо просмотра телешоу! Очень странный и непонятный человек.
Более того, однажды он открыто сказал, что не хочет быть, как все, что хочет жить, как ему заблагорассудиться. Это было в перерыве на работе. Витя Крапин после таких слов хотел пойти и пожаловаться на него в соответствующие органы, но что-то удержало. Ах да, Максим полностью поменялся на следующий день. Это было очень приятно, особенно для Вити.

Витя не помнил, как именно познакомился с Максимом. Говорят, что это было в раннем детстве Вити, когда законы были не такие строгие. Если бы законы еще тогда стали строже— а Витя полностью придерживался этих законов— то еще тогда Витя на него бы пожаловался в органы, а не стал бы с ним общаться.

Они познакомились во дворе. Еще тогда Максим не считал, что важно быть с кем-то, еще тогда Максиму почему-то было хорошо и одному. Витя не понимал его. Неужели Максим не осознавал, что нужно всегда быть в толпе, и тогда тебе никогда не будет скучно? Когда Витю и других ребят в возрасте от шести лет собрали на первый пропагандистский ролик, только Максим тогда не пошел. Вот странный ребенок.

Максим был изгоем в своем классе. Он в корне отличался от всех, и некоторым это абсолютно не нравилось. У него часто забирали портфель и другие школьные принадлежности. В младших классах его просто били. Все началось с того, что во втором классе он высказал мнение о том, что абсолютно не обязательно следовать модным тенденциям и что всегда нужно иметь свое мнение. Каким бредом посчитали эти слова другие одноклассники. Учитель видел, что над Максимом после таких слов стали издеваться, но не предпринял никаких мер. Он в глубине души даже поддерживал тех, кто стал издеваться над Максимом.

В институте на юридическом факультете Максиму стало легче, он понял, по каким законам живет его общество. У него особо не было друзей, но, по крайней мере, над ним никто не издевался. Он пошел после института работать на компанию, на которую уже год работал Витя, так как он был старше Максима на год.

Максим считал, что государство создано для людей и должно обеспечивать нужны простых людей, что отличалось в корне от общественных взглядов. «Человек для государства» — именно такой лозунг публиковался и популяризировался СМИ . Человек должен делать все для нужд государства, отдавать ему все самое лучшее, что у него есть. Каждый человек является маленьким винтиком, маленьким механизмом, которые в сумме создают государственную машину. Максим в корне не поддерживал эти лозунги. Максим считал, что государство специально создано для людей. Витя не одобрял его мышление.

Однажды Максим и Витя встретились на пороге работы.

— Сегодня нужно много сделать— сказал Витя— нужно.

— Возможно. Посмотрим.

— Как это возможно? Нужно! Кстати, почему ты не хочешь детей? Все ведь хотят, все ошибаться не могут. Нужно делать так, как все.

— Кому нужно? — спросил Максим, когда они на лифте приехали и дверь открылась. Это был редкий, недолгий и последний разговор между Витей и Максимом.

Тот день оказался похожим на предыдущие, как две капли воды. Ровно в шесть всех освободили от работы. Ровно в семь Витя и Максим тогда пришли домой. Ровно в восемь был час для прогулки. И, именно в этот вечер, Максим гулял позже десяти.

Максим теперь знал, что нужно быть всегда улыбчивым и жизнерадостным, ведь твои чувства никому не интересны. У него никогда не было друга, с которым он мог бы поделиться сокровенным. Его внутренние переживания были интересны только лишь ему одному.

Ну к черту такой мир!..
Максим предпочитал одинокие прогулки. Однажды Максим вышел после десяти вечера. До отбоя оставалось еще полчаса, а он гулял по улице. Это было грубейшее нарушение. Ему могли посадить в тюрьму, если бы его заметили правительственные войска. На улице не было ни одного человека. На улице была идеальная тишина. Было слышно, как стрекотали ночные сверчки.

Максим был один, причем у него не было детей. У окружающих он вызывал отторжение. Правительство заставляло его платить налог на бездетность, что иногда составляло треть его зарплаты. Все это он вспоминал, когда гулял по улице…

Он чувствовал, что всю свою жизнь он жил, для того, чтобы понять это. Когда в ночном городе на улице никого не было, он выглядел блаженством...Деды рассказывали ему, что раньше существовало такое понятие как "ночная жизнь". Теперь это считалось архаизмом. Ночью люди должны спать.

Он смотрел на ночь и боготворил ее. Он хотел влиться с этой ночью в единое целое…Максим так устал от общества, так устал от бесконечной и пустой суеты, так устал от слепого следования моде, устал, устал…

Ночь и звезды сегодня были великолепными. Он наблюдал за звездами и банальными уличными фонарями. Все таки государство было создано для человека, а не наоборот. А сейчас общество больное, и причем его не вылечить.

Кто-то снова кашлянул на балконе. Скорее всего, он был очень далеко, так как Максим услышал эхо. Он коснулся холодной ветки. Шум от прикосновения отразился от стен домов.

Он каждый день слышал идеологию рабов. Нужно улыбаться и смириться, нужно все терпеть нужно подтверждать свое рабское существование. Всегда нужно радоваться. Никому, никогда и нигде не нужно показывать свои истинные эмоции. Они не нужны и не интересны.

Он считал, что обывательское рабское существование гораздо хуже, чем самая и постыдная смерть. Многие даже не осознают, что они уже мертвы внутри.

Все сидели дома, а он был на улице. В этот момент он, понял, что он вне системы. Он это очень четко и ясно увидел. Всю свою недолгую жизнь он жил лишь для этого осознания. Это был миг высшего блаженства. Это был миг, ради которого стоило жить, рисковать и разочаровываться.

Максим вспоминал телешоу, которые он видел в последнее время. На самом деле, он сам их смотрел редко, но тогда начальник заставил посмотреть на работе в качестве отдыха. Примитивный и пошлый умор, шутки, которые унижают простого человека определенной расы или национальности— Максим не любил это, но Ваня обожал.

Ему было гораздо приятнее смотреть на звезды. На полуголые октябрьские деревья, на одиночество, смотря ему прямо в лицо...

Нет, бывают разные времена, но Максим был уверен, что он жил в безвремье.

Все вокруг были счастливы и радостны— но он был одиноким и грустным. Раньше это его расстраивало, теперь уже начинало радовать. Ведь одиночество— великое благо.
В ту ночь его заметили правительственные войска. Они поймали его, раскроили ему голову. Так вот как они поступают…Он не умер по биологическим понятиям. Он просто стал таким, как все, органически вписавшись в толпу. Ему удалили мозг.

Он на следующий день не пришёл на работу. Какая была досада! После операции по удалению мозга давали три дня больничного. Мозг вырезали многим людям, которые посмели выразить свое несогласие с толпой.

Его убили, хотя он ходил и говорил...