Два брата

***
С той поры прошло немного времени. Раби Эзра скрашивал скучное пребывание в замке графов ежедневными уроками французского языка. Грамматика, фонетика, произношение, заучивание новых слов - как тяжело доставалось Андрею познание нового языка. Во время учебы ученик и учитель закрывались либо в кабинете, либо в своих комнатах, когда стояла теплая погода - выходили к пруду и проводили занятия в беседке, под пожелтевшим и осыпавшемся виноградом. И каждый раз, если им выпадала такая удача, юноша ловил на себе пристальный взгляд Анжелики. Девушка не подходила к ним близко, но наблюдала издалека: то с балкона на втором этаже, то сидя на лавочке в тени тополей. В такие моменты Андрей смущался и в то же время взгляд прекрасной дамы сподвиг его взяться за ум и постараться выучить язык как можно скорее. Раби Эзра довольно потирал руки, но ни разу не обмолвился, что понимает чувства молодого человека. Лишь единожды после занятий старик задал юному другу вопрос:
- Кто тебе более нравится из двух дочерей графини?
- Я не буду многословен, ибо не хочу держать мои чувства в тайне. Сердце мое отдано Анжелике и никто более не интересует меня.
- Тебе понравилась Анжелика? Помилуй, друг мой! Но разве ее младшая сестра Камилла не прекраснее во сто крат? Разве огонь очей ее не испепелил взор твой? Скажи, ведь ты ошибся и, наверное, все же отдал предпочтение младшей мадмуазель?
Андрей резко вскинул голову, строго посмотрел в глаза учителя и это был взгляд не прежнего робкого юноши, но отца его - Никиты Федоровича.
- Маленький ли я, чтобы так бессовестно лгать тебе, мой учитель? Разве я похож на глупца, идущего против собственного сердца? Признаюсь, поначалу мне безумно понравилась Камилла, она показалась мне такой яркой, безумно горячей и веселой. Но это лишь на миг. Красота младшей графини подходит лишь для бескрайних полей и диких лесов, где ценятся здоровый дух и обожённая на солнце кожа. Но Анжелика иная - она словно мраморная статуя, вся окутанная ореолом зимы и таинственности. Не каждый разглядит в ней красоту, что подобно звезде бросается в глаза, но лишь пылкое сердце, ясный ум вглядится в эти ее огромные бездонные глаза, уловит запах свежих ветров в ее длинных черных локонах. Я углядел в ней красоту и теперь не отступлюсь от мечты моей.
Раби Эзра похлопал юношу по плечу, увлеченного пылким рассказом о своей первой любви, и промолвил:
- Что же, мой друг, признаться, у тебя хороший вкус, раз выбрал ты Анжелику Ариас. Я восхищен тобой.
- Но, как же так... ведь ты только что говорил о красоте Камиллы?
- То было сказано специально, дабы убедиться, что догадка моя правильная. Ты, Андрей, сделал правильный выбор, избрав для сердца самую прекрасную девушку на свете. Теперь лишь об одном прошу: не обмани надежды Анжелики, не оставляй ее.
- О, учитель! - юноша пылко прижал его к своей груди, крепко обнял. - Разве я могу упустить свое счастье и жизнь мою? Только тебе признаюсь, что сделаю все, дабы Анжелика стала моей женой!
Воротясь в замок, Андрей заметил девушку рядом с колоннами, уже поджидающую его. Анжелика дрожала, ее пылкий взор вглядывался в красивые глаза московского князя, и от этого взгляда у нее закружилась голова. Распахнув объятия, девушка кинулась навстречу любимому и вместе они долго наслаждались теплом, исходившем от них двоих. Жаркие поцелуи скрепили их чувства навсегда. Пылая от радости, Андрей прошептал:
- Любимая моя, ты так прекрасна!
- Эндрю, я безумно счастлива здесь и сейчас, только обними меня покрепче, не отпускай.
- Я готов держать тебя в объятиях целую вечность, готов целовать уста твои медовые, вдыхать аромат тела твоего сладостного, только будь моей навеки, - он и сам не осознал, что говорит на русском языке, но девушка поняла все, не поняв ни слова, по его тихому голосу, по интонации, по вздохам, исходившем из его груди.
С тех пор, как они узнали о чувствах друг к другу, то каждый день проводили часы вместе, коротая прежнее безделье долгими беседами и строя планы на будущее. Андрей чувствовал безумное счастье, когда вместе с возлюбленной прогуливался вдоль аллеи парка, мимо фонтана, укрываясь от посторонних взглядов за мраморными статуями. В эти минуты он не знал, ревнует ли его Камилла к своей старшей сестре, сидит ли у окна, с разбитым сердцем наблюдая за их счастьем, плачет ли по ночам в подушку или же просто живет своей жизнью. О младшей сестре Анжелики юноша и думать забыл, будто и не существовало ее. Все внимание, все чувства положил он на алтарь у ног Анжелы и был рад, когда и она отвечала взаимностью. Чувства Андрея не походили на чувства его брата Александра к несчастной Анастасии, ибо последний был одержим безудержной страстью и безумной попыткой владеть красавицей во что бы то ни стало. Старший же брат, лишенный буйных ветров в голове, не думал об огне, который мог завлечь его в петлю, напротив, чувства его были нежны и непорочны и он не позволял себе более поцелуев и держания за белую ручку юную графиню. Подчас у Андрея возникал вопрос: почему из всех женщин на земле он выбрал именно ее? И отвечал сам себе - потому что сердце само подсказало ему, чьи руки должны быть в его деснице и еще... ни у кого, даже у Камиллы, не было чарующей черной родинки над верхней губой, столь привлекающей внимания неискушенного юноши. Нежность, обаяние, легкая красота - вот, чем владела Анжелика и чем отличалась от остальных.
А на Руси тем временем выпал снег. В огромных сугробах на краю дорог весело резвились дети, съезжали с город на санях, кидались друг в друга снежками, а потом к вечеру, раскрасневшиеся, замерзшие, возвращались домой к теплому очагу под под бок любящей матери. Ах, как легка и счастлива беззаботная жизнь детворы! Нагруженные коромыслами, охапками дров, взрослый люд косо посматривал на ребятишек, приветливо улыбался их личикам, в тайне завидуя им.
На улицах Москвы, в толчее людской, рысью пробирались всадники на высоких тонконогих жеребцах вороного цвета. Сам всадники под масть лошадей были одеты во все черное, их плащи гордо развевались на ветру подобно крыльям ворона, а народ в страхе отходил в сторону, низко кланяясь, пропуская вооруженных мужчин. Лошади домчались до мостовой, потом свернули направо и поскакали вдоль длинной улицы, на которой располагались городские бани. Из бань слышался громкий голос посетителей-мужчин и звонкий смех блудных девок. К всадникам подбежали три девицы с ярко раскрашенными лицами и распущенными, длинными до талии, волосами. Одна из них упала на колени подле коня Александра Тащеева и крепко обняла ногу юноши, мягким голосом предлагая себя. Молодой человек схватил плеть и наотмаш ударил девицу по лицу, та в страхе отшатнулась и покатилась в сугроб.
- Ах, жалкое отребье чертово! - воскликнул он, поднимая кулак над головами остальных блудниц. - Чтобы вас черти унесли с собой в тартары.
Девушки с криками убежали с дороги и спрятались за угол бани. Оттуда выскочили голые девицы и раздетые мужики, в веселым хохотом толпа ринулась к реке и плюхнулась в прорубь. Несколько пар отделились от них и направились в специально отведенные комнаты, где их поджидали мягкая постель да любовные утехи.
Окидывая взором сие мерзкое зрелище, Александр тронул поводья коня и проговорил:
- В грехе породились, в грехе и помрут.
К нему подъехал Михаил Скалкин, погладил тонкую черную бородку и ответил:
- Княже, неужто ни одна из девиц не приглянулась тебе?
- Ни одна.
- Дык, как же так? Ты молод и хорош собою, разве не хочется тебе окунуться в пышные объятия красоток, пусть даже и порочных?
- Нужно домой воротиться до захода солнца, а не лясы точить! Ежели хочешь в баньку с молодками, так я тебя не держу. Иди, выбери какая понравится и оставайся здесь до утра.
Ни на кого более не глядя, Александр пришпорил коня и понесся во весь опор домой. Невыплаканные слезы застывали прямо на ресницах, а на душе было худо день ото дня. Сколько времени, сколько сил потратил он на поиски любимой своей, сколько ночей не спал в ожидании хоть какой весточки от нее, но Анастасия словно провалилась сквозь землю, будто и не было ее совсем. Где она теперь, с кем? Знает ли несчастная красавица, что осталась совсем одна - без отца, нянюшки? Ведает ли любимая, как сильно колотится его сердце от воспоминания о ней? Знает ли, что до сих пор любима своим Сашей, что жизнь готов отдать, лишь бы снова, хоть на миг, увидеть ее лицо, прижать к своей груди, поцеловать в алые медовые уста? Вот сейчас подъедет он к дому, а там поджидает его холоп Петрушка, который отправился один выведать пребывание Анастасии. Вот почему и торопился Александр.
Войдя в горницу, юноша скинул сапоги, бросил их в угол и прокричал:
- Петя!
В сенях показался молодой рыжий парень с веснучатым, смышленым лицом. Скинув шапку и низко поклонившись, Петрушка глянул в очи господина, не решаясь ничего сказать первым.
- Ну? Где она? Ты выведал?
- Прости, княже, я искал несколько дней, спрашивал всех, кто мог хоть что-то знать, да ничего не выведал. Анастасия Глебовна исчезла.
- Как ты можешь говорить слова сие!? - воскликнул Александр и стукнул холопа кулаком по носу. - Ищи ее, сколько потребуется времени, достань хоть из-под земли, но разыщи ее. Ты понял? - в гневе он тряс испуганного парня за ворот шубейки, готовый удушить его за плохие вести, но сдержался, отпустил.
Когда Петрушка ушел, молодой человек сел на длинную скамью, опустил в горе голову, а слезы сами покатились по его щекам.
- Где же ты, любимая моя? Где? - тихо шептало молодое сердце, готовое от горечи разорвать грудные клетку и выскочить наружу.
В большой светлой опочивальне было тепло и сухо. Две свечи тускло освещали двух спящих людей. Но так казалось в первый момент. На самом деле спал лишь один, а молодая девушка просто лежала рядом, широкими глазами глядя в потолок. Еще осень порешил Симеон Тимофеевич забрать Анастасию к себе, дабы ни минуты не отрываться от нее. С тех пор девушка лишилась собственной горницы, где могла наплакаться в одиночестве, и спала теперь на одном ложе со стариком. Этой холодной ночью боярин долго не мог обуздать свои страсти. Поначалу скинув все одеяние с Анастасии, он долго целовал все ее тело, а девушка стояла, сложив ладони на груди в ореоле своих волос, и глядела сверху вниз на старика, который встал на колени перед ней и прижался лицом к ее бедрам, вдыхая лишь одному ему понятный запах. Приласкав девичьи прелести, Симеон уложил ее на широкое мягкое ложе и долго лобзал перси ее, покусывал алые бугорки на них, пока не вошел в нее. За полночь уснул старик, голова его покоилась на белоснежном плечике красавицы, а Настенька с отвращением вспоминала его пытливые руки, что каждый раз сжимали ее тело и в такие моменты ей хотелось убить его во сне, задушить своими волосами, придавить подушкой, а потом наложить и на себя руки, дабы избавиться от позора и ненависти, что испытывала в последнее время. Ей уже исполнилось восемнадцать лет. В такие лета все ее двоюродные сестрицы и тетки уже имели по двое детей, матушка покойная родила ее в четырнадцать лет, а она, Анастасия, до сих пор даже не замужем, да так, скорее всего, и останется одинокой, кто же захочет взять ее в жены после этого? Видно, такова судьбинушка ее нерадостная, а ведь раньше мечтала она о любимом муже, о многочисленных детях, которых она няньчила бы на руках. Теперь же осталось коротать век молодости своей в объятиях уродливого, хитрого старика, а после смерти его уйти в монастырь, где и умереть в тишине и забытии. Об Александре девушка и думать перестала, зачем теребить сердце бесполезными мечтами, кои никогда не сбудутся в ее жизни? Наверняка, Саша махнул на нее рукой, нашел другую девицу и счастлив с ней. Хорошо, пусть так. Пусть хотя бы он, властелин всего ее сердца, будет счастлив, а за него и она порадуется.
Рано поутру собрался Симеон Тимофеевич на большое торжище, что должно состояться неподалеку от Москвы. Сани уже приготовлены, лошади накормлены. Боярин в богатой, нарядной одежде вошел в почивальню попрощаться с Настенькой, а та как увидела его одетого, так стала со слезами на глазах умолять взять с собой.
- Милый мой, ненаглядный! - воскликнула красавица, целуя тыльную сторону его ладони, обливая ее слезами. - Возьми и меня с собой! Я так устала сидеть в четырех стенах, света белого не видя! Моя красота зачахнет здесь. Дай хоть один день подышать свежим ветерком, потоптать сапогами снег. Я задыхаюсь в этом доме! Неужто я пленница твоя?
Глядел долго боярин на стенания девицы, комок застрял у него в горле - так стало жаль ее. От тоски и мысли, что кто-либо примет ее и уведет, а может быть, сам Тащеев встретится на пути, разрывалась душа его, да делать нечего, уж слишком громко плачет Настенька, от всего сердца моля его о просьбе, которую в силе выполнить даже последний холоп. Отчего и ему не дать ей сегодня небольшой свободы? После этого красавица еще пуще полюбит его. Такие мысли долго вертелись у него в голове. Наконец, призвав Ефросинью, Симеон приказал нарядить Анастасию как барышню, накрасить-нарумянить лицо ее пригожее, чтобы завидовали все при виде девицы. Холопка верно исполнила пожелание старика и вскоре пред ним предстала до боли родная, но с чужим лицом высокая, статная девушка в длинной шубе, а коса ее была верно спрятана под толстым пуховым платком, на ножках красовались изящные сафьяновые сапожки на низком каблучке, а лицо густо намазано белилами и нарумянино свеклой, даже если кто и увидит их, то не узнает в ней Анастасию Глебовну. Довольный боярин взял ее под руку и подвел к саням, приказав сесть в дальний угол, а сам уселся чуть выше, дабы прикрывать ее своей спиной.
И понеслась тройка по сизому морозу, ветер весело играл бахромой на шали, щеки покраснели от холода, но было так хорошо ехать вот просто сидя в санях, а мимо пролетали березовые рощи, сосновые пролески да дальние деревенские домишки. Приехали как раз к открытию ярмарки. Анастасия широко раскрыла глаза - они горели радостным огнем. Вспомнила она, как в детстве отец возил ее каждый год на ярмарку, куда свозили свои товары купцы заморские да маленькие народы Руси: мордва, татары, узкоглазые жители Сибири и Севера, а русские скоморохи в цветастых одеяниях да на ходулях показывали всевозможные представления, тогда она, будучи ребенком, привозила домой целый ворох подарков, а ночами, пока нянька спала, ела за обе щеки пряники медовые да леденцы сахарные. Сейчас, будучи взрослой, со спокойным сердцем глядела девушка на потехи артистов, возле которых собралась толпа ребятишек, не желала она купить что-нибудь для красы своей - гребешок аль заколку какую, не глядели очи ее и на пряники медовые, печенья восточные, напитки медовые, грустно стало девицы на душе, а уста ее растягивались в улыбке, дабы сдержать горечь слез, нахлынувших на нее. Лишь единожды задержала Настенька взор свой, когда приблизилась к лавке купца, по виду европейца, да только из какой он страны, того не ведала. Молодой купец разложил женские украшения из бисера и жемчуга - волей-неволей сия красота не могла быть незамеченной девушкой. Анастасия встала, долго смотрела на изящные бусы, необыкновенной формы кольца и серьги, а попросить что-либо не хотела, ибо Симеон потребует ночную плату за подарки, а ощущать лишний раз прикосновения старика к ее прелестям не хотелось. Но не ведала красавица, что купец заморский и сам было положил на ее глаз, уж слишком краса ее приметна.
- Синьора, пожалуйста... подождать меня... - прокричал ей незнакомец, плохо выговаривая русские слова.
Анастасия обернулась, испуганно глянула на иностранца, который уже вплотную подошел к ней. Мужчина был молод, не более тридцати лет, тонкий, чуть выше ее, лицо открытое и доброе, которое поразило девушку красотой своих тонких черт. В смущении она опустила глаза, прикрывая ладошкой в варюжке нижнюю часть лица.
- Ах, госпожа, - продолжал купец, взяв ее за свободную руку, не давая уйти, - вы очаровательны... Вы покорили мое сердце. Признаться, впервые вижу я такую красавицу. Много на свете я стран повидал, но такой красоты не встречал. Вы принцесса?
Анастасия отрицательно замотала головой и еще гуще залилась краской: поверить только, сие слова слышать от незнакомца на Руси, было ей впервые. А купец никак не хотел отпускать ее.
- Синьора, не бойся меня... Я хороший, честный человек, родом из Италии. Вы знаете, слышали о такой стране когда-нибудь... Италия...
- Нет, нет, прошу, отпусти меня, - девушка попыталась было вырваться, спрятав от стыда лицо в край платка.
- Куда же ты, красавица? Неужто я непригож тебе?
Анастасия хотела было закричать, позвать хоть кого-нибудь на помощь, ибо ее могли посчитать блудницей, но к ней подошел Симеон Тимофеевич, резко вырвал ее из цепких рук иноземца, загородил ее своей спиной.
- Не приставай к нашим девушкам, - строго проговорил боярин, обращаясь в смущенному купцу.
- Умоляю, синьор, я и не думал ничего плохого. Ежели вы знаете сию прелестницу, то прошу прощения, но она уж больно хороша.
- Да, эта девушка приехала со мной.
- Поверьте мне, у меня не было никаких злых намерений. Коль сия девица ваша дочь или... внучка, то я готов породниться с вами. А уж став женой моей, она будет жить словно принцесса, я ни словом, ни делом не обижу ее, буду холить и лелеять ее словно драгоценность.
- Это женщина моя жена! - чуть было не выкрикнул от негодования Симеон, в тайниках души терзаясь ревностью к Анастасии и завистью к молодому, красивому иностранцу.
Подталкивая сзади девушку, боярин направился к своим саням, не желая более оставаться на празднике. А купец все смотрел им вслед, никак не в состоянии забыть дивный, прекрасный образ русской красавицы, которая, по несчастью, стала суженой этого безобразного маленького старичка, хоть богатого, но старичка. Анастасия даже с понурой головой возвышалась над Симеоном Тимофеевичем, будто бы паря над ним и над всей землей, над остальными жителями планеты. Сели в сани, лошади вскинули копыта и понеслись обратно в усадьбу, а позади возгласы толпы и веселые песни скоморохов.
Анастасия припала головой к выступу саней, по ее щеке скатилась крупная слеза. План побега, о котором она лелеяла столько времени, борясь с собственной нерешительностью и страхами, рухнул в единый миг и более нельзя было думать о нем. Единственная возможность сбежать осталась мечтой; с сей поры Симеон вряд ли когда-нибудь еще раз возьмет ее с собой - не тот он человек, который расстанется с тем, что дорого досталось ему. А образ милого, родного, но столь далекого Александра сменил нежный облик иноземца, даже имени которого она не знала. Борясь всеми силами с самой собой и чувствами, переполнявшими душу, девушка постаралась вновь воссоздать картину, где лишь она и Саша, да так представила себе, что показалось на миг, будто и не было никакого хищения, будто все это всего лишь сон, страшный, но сон. Вот откроет она очи свои, а перед ней склоненное красивое лицо Александра, она протягивает к нему руки, а юноша сжимает ее в своих объятиях, крепко целует. Вот касается рукой ее щеки и тихо молвит:
- Вставай, краса моя, уста мои медовые.
Но что это? Почему у прекрасного молодца такой старческий, скрипучий голос? Анастасия в страхе открывает глаза и видит склоненное над ней лицо боярина, который улыбается во весь рот и молвит:
- Ах, Настасьюшка моя родимая, спала ты всю дорогу, умаялась поди от холода такого. А мы уж домой воротились, сейчас студень с пряниками выпьешь и согреешься.
Преодолевая ненависть, девушка встала, по снегу протопала к крыльцу дома, даже не глянула в сторону боярина. На душе была пустота, а в сердце тоска.