"Рита", вторая книга, заключительная часть

ТРЕТЬЯ ЧАСТЬ


* * *


АНГЛИЯ, ЛОНДОН. СЕМЬ ЧАСОВ УТРА. 2018 ГОД


- Письмо от королевы. Ты права. Водитель доставил.
- Вскрой его и прочитай, - попросила Рита.
Кай открыл письмо, и вот что он прочитал:

«Милые мои, надеюсь на то, что вы устроились хорошо и отлично выспались после дальнего перелёта, набрались сил. Вынуждена сообщить вам, что у меня появились неотложные дела в Кембридже. Мне нужно вернуться в графство. Дела в университете. Моё присутствие необходимо. Наши планы изменились. Теперь вы приедете в графство сами. Водитель вас привезёт. Но прежде настоятельно вас прошу посмотреть Лондон. Сын Амиры Айзек с женой Наташей покажут вам город. В письме вы найдёте рекомендации, что вам нужно посетить в первую очередь. Когда будете выезжать, сообщите мне. Я вас встречу в поместье.
До встречи в замке Норман-холл.
Виола».


- Да, это в духе мамы, - заключил Кай.
- У нас есть время принять душ, одеться и ждать наших новых друзей – Айзека и Наташу.
- Уверен, дорогая, вы подружитесь с Наташей.
- Тебе понравилось, Кай, как нас провожали в аэропорту в Андижане, когда мы покидали родной город? – спросила Рита, одевая неглиже.
- Впечатляюще, - ответил Кай.
- И мать с отцом расплакались. Мои подруги тоже. Пришли и коллеги по театру во главе с главным режиссёром, чего я не ожидала. Ведь я была в театре и попрощалась со всеми.
- Пришёл проститься и Рахмат Арипович. Сказал, что я могу вернуться к работе в любое время. «Помни, Лебединский, для тебя в университете всегда есть место» - его слова.
- Да? И мне сказал то же самое Валентин Захарович. Из университета пришли студенты…
- Я чуть было не прослезился.
- Венера передала книгу, не хотела тебя отвлекать от разговора с Рахматом Ариповичем, поэтому вручила её мне.
- Когда мы направились в накопитель, помнишь, пришёл Сатволды-ака и сказал, что письма закопал, точнее, вернул их на место. Обещал смотреть за могилой отца. Словом, я насчитал двадцать восемь человек, пришедших проводить нас в большое плавание.
- Спасибо всем, кто пришёл нас проводить, попрощаться… Я не ожидала, что будет так много друзей и знакомых. Вот книга, которую передала тебе Венера.
Рита протянула завёрнутую в блестящую бумагу книгу Каю. Он развязал ленточку и развернул упаковку.
Полистав книгу, он пояснил:
- Роман. Она всё же успела закончить его. Молодец! «Перипетии судьбы». Слушай, Рита: «Посвящается Учителю и Рите («брату» и «сестре») с радостью, с глубоким уважением и благодарностью, автор".
- Венера посвятила роман нам? О! Благородно с её стороны. В книге, разумеется, о её судьбе, о Равшане, о переменах…
- Так и есть. И заметь, не без юмора: «брату» и «сестре». Эти слова взяты в кавычки.
- Понимаю. В графстве обязательно прочитаем её первый роман.
- Я редактировал его.
- Тогда я прочитаю.


* * *


В одиннадцать часов по лондонскому времени в двери номера 321 отеля «Квин» кто-то постучал.
- Кай, слышишь? Должно быть, Айзек с Наташей пришли. И поправь, пожалуйста, галстук. Так хорошо. Ступай, мой красавчик, и встреть гостей.
Кай открыл дверь и увидел молодую пару. Айзек был похож на мать, Амиру. Его супруга, очаровательная и обаятельная брюнетка, была похожа на голливудскую звезду Ким Бесинджер в молодости, когда актриса была на пике славы и сыграла одну из главных ролей в своей карьере, где блистала во всей своей красе, исполняя роль профессиональной грабительницы банков в фильме «Настоящий Маккой». Кай от удивления открыл рот.
Айзек, привыкший к такой реакции со стороны незнакомцев, впервые увидевших его жену, поняв, что пауза слегка затянулась, спросил:
(Говорят по-английски.)
- Кай? Вы сын Виолы?
Кай улыбнулся и ответил:
- Извините, извините, я… Как бы это сказать… Не хватает Микки Рурка. Шучу.
- Ничего. Мы привыкли к подобному роду реакции.
Кай пригласил гостей в номер и представил им Риту. Айзек поцеловал Рите ручку и выразил комплимент:
- Выглядите шикарно. Мы с Виолой, вашей мамой, Кай, слушали вашу сестру, прошу прощения – невесту, в Лондонском театре. Вы – прима, Рита.
- Благодарю, Айзек. Тронута вашими комплиментами до глубины души. И, в свою очередь, замечу, что видела вас рядом с Виолой в театре. Я тогда не знала, кто вы.
- Это был я. Моя супруга Наташа, - представил гость жену. Она родилась во Владивостоке, на «Второй речке». Приехав в Лондон в составе участников математической Олимпиады, где она заняла второе место, познакомилась со мной. Теперь мы муж и жена.
- Очень приятно, Наташа.
- И мне, - смутившись, заверила гостья.
- Сходство и впрямь поразительное! Поверьте. Кай редко открывает рот от удивления, - уточнила Рита.
- Да, некоторые иностранцы, увидев меня, просят автограф. Думают, наверное, что Ким не стареет.
- Кай, Рита, если честно, мы знаем о вас всё или почти всё. О себе подробнее мы расскажем во время ланча. Мы будем вашими гидами целый день. Затем отужинаем в ресторане и отвезём вас в отель. Да, ещё одно: мы будем общаться на английском языке или на русском? – поинтересовался Айзек.
- Я бы хотела на русском, - ответила за всех Наташа и взяла за руку мужа.
Кай развёл руками и сказал:
- Вот и ответ. Наташа хочет на русском.
- Так и поступим, - согласилась Рита.
(Переходят на русский язык.)
- Добро пожаловать в Лондон! – торжественно произнёс Айзек и уточнил: – Слова доктора Ватсона сэру Генри Баскервилю.
- Конан Дойл! Спасибо, - поблагодарил Кай и протянул Айзеку лист.
- Что это, Кай?
- Айзек, мама хочет или желает, чтобы мы посетили именно эти места в Лондоне. Она срочно уехала в Кембридж.
Айзек развернул лист и стал читать вслух:
«Сынок, Айзек хорошо знает Лондон, он вам покажет всё, о чём я пишу ниже.
В Лондоне обязательно надо гулять неторопливо, наслаждаясь красотой парков, среди которых самый большой и знаменитый Гайд-парк, а самый уютный – парк святого Джеймса. Можно начать прогулку от Вестминстерского аббатства и Биг-Бена, дойти до Букингемского дворца, пересечь Грин-парк, и вы окажетесь на Пиккадилли. Обязательно надо отметиться на Трафальгарской площади и посетить Национальную галерею.
Если вы захотите перекусить, отправляйтесь на Оксфорд-стрит – там много небольших ресторанчиков.
Сынок, Айзек вам всё покажет и расскажет. Доверьтесь ему.
Жду вас в графстве. Виола».


Айзек прочитал рекомендации Виолы и пояснил:
- За один день мы всё перечисленное не посмотрим. Если же у вас нет неотложных дел в Кембридже, надеемся с Наташей на это, можем завершить остальное, что не успеем посмотреть сегодня, завтра. Что скажете?
- Оставайтесь ещё на один день, - предложила Наташа. – Завтра у меня день рождения, и я приглашаю вас к нам. Теперь вы будете жить в Великой Британии. Так что, познакомимся поближе, подружимся.
- Что скажешь, Рита? Ты хорошо себя чувствуешь? Ходить придётся много.
- Я – «за»! А вопросы о моём самочувствии больше не задавай.
Рита обняла Кая и поцеловала в губы.
- Вот и хорошо, - обрадовался Айзек.
- Айзек, а до Кембриджа от Лондона…
- Водитель довезёт вас часа за три-четыре. Мы, когда приезжает мама из Узбекистана, навещаем Виолу в её поместье. Да и сами иногда, раза два в год, приезжаем в гости. А в нашем доме, он находится на окраине Лондона, недалеко от трассы, ведущей в Кембридж, есть отдельная комната на втором этаже специально для Виолы, где она отдыхает по нескольку дней от лондонских дел, которых у неё, поверьте, немало. Вы ещё убедитесь в этом. В ней и отдохнёте от утомительного перелёта.
- Айзек, вы хорошо говорите на русском языке, - похвалил Кай нового друга.
- Спасибо. Я всё-таки родился в Андижане, где европейское население говорит только на русском. Хотя мой отец узбек.
- Итак, - вмешалась в разговор Наташа, - джентльмены, начнём с Биг-Бена. Он недалеко.
- Полностью с вами согласен, мисс, - ответил Кай. – Кстати, Айзек, вас отец назвал в честь великого американского писателя-фантаста Айзека Азимова, узбека по национальности, родившегося в Белоруссии?
- Пять с плюсом, Учитель. Так вы говорили своим студентам? - уточнил Айзек. – Вы угадали. С дедуктивным методом у вас всё в порядке.
- Вот и хорошо, сэр. Едем, - сказала Наташа.


* * *


Не будем перечислять всех достопримечательностей Лондона, известных всему миру, которые посмотрели за два дня Кай и Рита под руководством новых друзей; ресторанов и кафе, в которых они побывали, а также парков и площадей.
Итак, Кай и Рита познакомились с новыми друзьями. На дне рождения Наташи им понравилось. Было весело. Гости много шутили, говорили о политике, о делах на бирже, о жизни. Спрашивали гостей о том, как живут люди в Узбекистане, чем занимаются.
Кай и Рита заметили, что английское общество, если можно судить об обществе по одной вечеринке, более раскрепощённое во всех отношениях, нежели то, в котором они жили до переезда в Лондон. Каждый гость – это личность. Говорили они размеренно, выдерживая паузы, кивая головами. Словом, наши герои почувствовали разницу между лондонцами и собой.
Когда такси остановилось у отеля, Кай сказал Рите:
- Нам нужно будет многому научиться у этих англичан.
- Это так, сэр! – ответила она и добавила: – Княгиня Екатерина Дашкова любила Англию и англичан. Многому у них научилась. Написала книгу.
- Я в курсе. Читал её письма.


* * *


- Сэр, во сколько мы завтра выезжаем? – поинтересовалась Рита, выходя из душевой кабинки.
- Водитель сказал: в десять часов утра.
- И во сколько мы приедем в графство?
- В районе двух часов. Пояснил, ехать будет небыстро, чтобы мы могли полюбоваться сельскими пейзажами Англии.
- Чудесно. Какое платье мне надеть?
- Сама решай, сестра.
- Хорошо, братец. Тихо… Мой телефон… Да? Мама!.. Всё хорошо. Гуляли по Лондону два дня. Завтра выезжаем в Кембридж. Как вы? Рада за вас… Мам, ты не говорила, что в Лондоне живёт сын Амиры. Нет, нет… Ты говорила – родственники. Наши машины? Кай пусть решает. Портрет с нами. Он, насколько я понимаю, чрезвычайно дорог Виоле. Передам. Сегодня светит солнце, а вчера моросил дождь. Спасибо.
- Надежда Петровна? – поинтересовался Кай.
- Мама интересовалась нашей новой жизнью. Кстати, что им делать с нашими машинами?
- Я устал, дорогая. Поговорим об этом в графстве.
- Ты много танцевал с Наташей, вот и выдохся. Надеюсь, в поместье ты займёшься спортом.
- О! Ревнуешь? Мы много говорили о литературе. Ей понравился мой второй роман. Читала его два раза. Представляешь? Скачала из Интернета.
- Наташа красивая, спору нет. В такую можно и влюбиться.
- Можно. Но я уже влюблён. И, поверь мне, ты привлекательнее. На тебя весь вечер смотрел Джо. Он, кажется, ведёт в Интернете свой блог. Блоггер.
- Биржевые новости, - уточнила Рита. – Это по твоей части. Ничего особенного.
- А когда ты исполнила вторую арию, он первым встал и захлопал в ладоши: «Браво! Рашен! Браво!» Хм! Интересные эти англичане. Для них что Узбекистан, что Молдова, что Беларусь – всё Россия!
- Судят по СССР, - зевая, заметила Рита.
- Надо выспаться, Рита.
- Думаешь, мы после всего ещё и выспимся?
- Ложись в постель.
- Подвинься. Кай, как же мы будем жить в Англии?
- Жить в своём поместье. Мать научит нас всему, чему необходимо.
- Я волнуюсь. Столько лет прошло. Да и на портрете ей чуть больше, да нет, - меньше тридцати. А сейчас ей где-то пятьдесят пять.
- Не считал. Но, признаюсь, тоже слегка волнуюсь.
- В Кембридже есть театр?
- Хороший вопрос. В нём усматривается твоё будущее. Ты приняла решение вернуться на сцену? Лечиться?
- Когда сегодня я спела и, как говорят в театральном мире, сорвала аплодисменты, мне так захотелось на большую сцену, дабы вновь всё прочувствовать, пережить, выстрадать.
- Рад это слышать, сестрица.
- Ты позвонил маме? Сообщил ей о нашем приезде?
- Сообщил. Она, судя по всему, тоже волнуется.
- Виола? Нет. Она сильная женщина. А сильные не волнуются, они действуют… Кай, все думают, что твою мать назвали в честь цветка. Это так?.. А может быть, в честь инструмента. Виола предшественница скрипки.
- Может и так. Не знаю. Ты права, кто ещё способен на такое: исчезнуть на двадцать пять лет?! Я не ошибся в подсчётах? Только моя странная, непредсказуемая мама. Рита… Рита… Ты спишь?
Рита от усталости заснула первой. Кай поцеловал её и выключил свет.


* * *


НОРМАН-ХОЛЛ



Через четыре часа машина, на которой ехали Рита и Кай, остановилась у чугунных, кованых ворот, на каждой из створок которых красовался родовой герб Норманов, а над воротами висела табличка: «Норман-холл».
Охранник открыл ворота, и машина въехала на территорию поместья.
Проехав сто метров и обогнув фонтан, над которым возвышалась древнегреческая скульптура из трёх богинь, водитель подъехал к парадному входу и остановил машину. Лакей отворил дверцу машины, и Кай с Ритой вышли из неё.
Они поблагодарили водителя, тот кивнул в ответ головой и поехал в гараж. Слуги стояли рядом с багажом и ждали указаний.
Рита прижалась к Каю. Кай осмотрелся и, подняв голову, замер, увидев стоявшую наверху женщину. Внимательно вглядевшись в неё, он узнал мать. Она была одета во всё белое. На шее красовалось колье, подаренное ей отцом в день свадьбы.
Виола была похожа на герцогиню времён Байрона. Она стояла и ждала, когда сын с невестой поднимутся к ней, преодолев тридцать три ступеньки, и она наконец обнимет их. Кай с Ритой осторожно начали подниматься по ступенькам. Когда они преодолели несколько ступенек, Рита вдруг оступилась. Слуховой аппарат вылетел из уха и, ударившись о ступеньку, разбился.
- Что с тобой, ангел мой? – испугался Кай.
- У ангела закружилась голова. Кай, говори теперь громче.
- Тебе плохо? Может, попросить, чтобы принесли воды? Что скажешь?
- Кай, та женщина из театра, помнишь, о которой я говорила, это она. И колье…
- Помню, помню. Да что с тобой? Ты сомневалась в этом?
Виола всё видела, но даже не шевельнулась.
Наконец они поднялись на площадку и остановились в двух шагах от Виолы. Она улыбнулась. Они простояли некоторое время молча, глядя друг на друга (если вы помните, Виола, встретив сына и Риту в аэропорту, отвезла их в отель и уехала по неотложным делам. Словом, они так и не смогли не только разглядеть друг друга, но и пообщаться). У Виолы появились на глазах слёзы. Вытерев их платком, она протянула обе руки вперёд и сказала:
- Сынок! Мой Кай! Добро пожаловать в Норман-холл.
Они обнялись, и Кай, прижимая мать к груди, закрыл глаза и произнёс:
- Мама, как долго я ждал этой встречи. Я никогда не верил в то, что ты бросилась в холодные воды Невы. Не было причин. Ты мне снилась…
- Мой ангел!.. Ты мне тоже. Сколько лет я ждала этой минуты – этой благословенной минуты.
Рита стояла в стороне и вытирала слёзы – слёзы радости и сбывшихся надежд. Управляющий поместьем улыбался. Хозяйка часто рассказывала ему о сыне, показывала фотографии, книги, написанные им, и ждала, ждала, ждала. И он от всей души был рад их встрече, воссоединению.
- Мам, тебе многое придётся объяснить мне. Нам всем, - заявил Кай с улыбкой на устах.
- И я сделаю это. Всё объясню. Мы поговорим обо всём серьёзно, будь уверен, малыш. Даю слово. Подойди ближе, Рита.
Рита подошла, и Виола, обнимая её, выразила удивление:
- Как ты выросла, девочка! Я слушала твоё пение в Лондоне, но не решилась подойти к тебе. Словом, тогда было ещё не время. Я рада, родные мои, что вы вместе. Вы вместе с самого детства, когда Надежда Петровна с Арсением привезли тебя из Ташкента в Андижан и ты стала Ритой Лебединской. Время шло, вы взрослели, и девочка полюбила мальчика с кусочком льда в сердце… Браво, Рита! Тебе удалось вернуть Кая мне, то есть растопить лёд… Ах, где мои манеры?! Проходите в замок. С этой минуты в вашей судьбе наступят перемены. Твои родители, безусловно, приедут на венчание, Рита. Здесь, в замке, я с ними и объяснюсь.
Хозяйка Норман-холла что-то сказала управляющему по-английски, и тот обратился к Каю:
(Говорят на английском языке.)
- Прошу за мной, сэр! Я покажу вам ваши комнаты.
- Разве мы будем спать в разных комнатах? – удивилась Рита.
- Ваша мать, сэр, распорядилась так. Ступайте за мной.
Управляющий показал им комнаты, в которых они будут жить до венчания, и, поклонившись, ушёл.
- О! Такое впечатление, мой принц, что я перенеслась во времена Шекспира, Кита Марло, Джонсона. Твоя мать и вправду похожа на королеву. Разговаривает важно, держится аристократично. А какие манеры!.. Как же мне называть её прикажете, милорд? Мама или Виола, как все наши родственники.
- Выбирайте сами, мисс Рита.
- Я всё поняла, сэр!
- Мы столько о ней узнали из писем.
- И столько ещё узнаем, малыш, - мисс улыбнулась сэру и поцеловала его в лоб.
- Ты меняешь привычки? В твоей комнате красивее, примадонна.
- Говори громче, Кай.
- Рита, достань второй слуховой аппарат и одень его на ухо.
- Он мне мешает. Не могу привыкнуть к этим штучкам.
- В твоей комнате красивее, - громче повторил Кай.
- Теперь поняла. Она напоминает мне пышные королевские чертоги, как в фильмах про королей Людовиков. В таких покоях почивали их избранницы. Кай, хочу отдохнуть. Не возражаешь? Я очень устала. Всё так волнительно, стремительно происходит. Мои обострённые чувства не успевают за такой быстрой сменой событий. Они молят о пощаде.
- Отдыхай. Лакей или, как там его, - управляющий домом сказал: ужин нам подадут в семь. За полчаса до ужина я разбужу тебя. А пока отдохни пару часиков в королевской кроватке, моя бесценная англичаночка. Смотри, над тобой висит портрет. Определённо, работа мастера.
Кай пригляделся и восторженно воскликнул:
- На мать похожа! Не находишь?
- Это твоя мать похожа на неё. Я тоже заметила сходство. Не иначе как прапрапрабабушка Виолы или бабушка. Словом – родственница. Мы ещё узнаем о ней.
- Или тётя?
- Чем займёшься ты, сэр?
- Осмотрю для начала дом. Интерьер, картины…
- В смысле, замок?
- Ты заметила крытый бассейн? Будешь плавать в нём круглый год. Рита… Уснула, даже не переодевшись, - улыбнулся Кай. И поцеловав невесту в лоб, тихо вышел в коридор и закрыл за собой дверь.


* * *



Не станем описывать ужин, как он проходил, о чём они говорили, ибо у англичан, а Виола за столько лет проживания в Англии уже стала англичанкой, есть традиции и церемонии на этот счёт, которые весьма раздражают своей чопорностью приезжающих в Англию иностранцев, приглашённых на ужины и приёмы к аристократам. Виола, к тому же, решила удивить сына и невестку обилием блюд. В связи с чем Кай и Рита не знали, с какого блюда им начинать трапезу и какими приборами при этом пользоваться. И поэтому слуги иногда улыбались, глядя на молодую пару, как они берут ложки, предназначенные для десерта, и едят ими первые блюда. Виола смотрела на детей и кивала головой, сама же она не притронулась ни к одному из блюд. Она думала про себя: «Нужно сказать Бенксу, чтобы он обучил детей всему и в кратчайшие сроки».
В конце ужина Кай признался:
- Я, кажется, объелся.
- И я тоже, - добавила Рита.
После ужина Рита осматривала замок. Управляющий водил её по коридорам и, раскрывая перед ней двери, знакомил со всем, что она видела. Отвечал на её вопросы.
Кай сидел с матерью в библиотеке, они разговаривали.
- Кай, скажи Рите, что послезавтра в вашу честь будет приём. Можете завтра съездить в город и купить Рите новое платье. И ты что-нибудь купи себе: приличный костюм, например. Я позвоню миссис Лорне, она встретит вас у входа в свой магазин одежды. А через два месяца вы обвенчаетесь в нашей родовой церкви.
- Она же православная? – выразил удивление Кай.
- Перед Богом все равны, - ответила мать. – Таков план.
- Не буду спорить, мам. Тем более, я думаю – это приказ!
- Правильно. Время споров прошло. Видишь письмо на столе? Прочти его. Вскрой и прочти.
Кай вскрыл письмо и, прочитав его, не поверил глазам. В письме было сообщение, что его, Кая Лебединского, принимают на работу в Кембриджский университет в качестве преподавателя русской литературы с испытательным сроком. Прочитав письмо второй раз, он воскликнул:
- Мам! Это же мечта всей моей жизни!
- И она сбывается.
- Как же тебе удалось всё устроить?
- Ты такой наивный, малыш!
- Ах, да. Ты состоишь в Фонде. Совсем забыл.
- Мы ещё поговорим об этом на приёме. Ты познакомишься с будущими коллегами. Заведующий кафедрой читал твои книги. Особенно понравился ему третий роман. Впрочем, он обо всём расскажет тебе сам.


* * *



Приём в честь Кая и Риты – жениха и невесты, прошёл во всех отношениях, как говорят в таких случаях, на высшем уровне.
Гостей насчитывалось более шестидесяти человек, в основном, - члены попечительского совета Фонда, преподаватели университета, в числе которых был профессор Мильтон, заведующий кафедрой иностранной литературы.
В начале приёма гостей ждал сюрприз – портрет Виолы. Когда с портрета сняли материю, все ахнули и захлопали в ладоши. И хотя между Виолой, написанной художником из Узбекистана более двадцати семи лет тому назад, и Виолой настоящей была большая разница в годах, сущность её так и не изменилась. Было очевидное сходство между портретом и Виолой сегодняшней.
Это сразу заметила Наташа, которая тоже писала картины и понимала живопись. Наташа, в основном, писала пейзажи, сельские пейзажи Шотландии и натюрморты. И это скорее было её увлечением – увлечением преподавателя математики в одном из колледжей Лондона. Портреты же ей не удавались. Каю понравились несколько её пейзажей, когда они были на юбилее в Лондоне у Наташи с Айзеком.
Гости общались между собой. Пили шампанское, шотландский виски, лимонад…
К Каю, когда он с Наташей смотрел портрет матери, подошёл профессор Мильтон и, извинившись перед Наташей, отвёл его в сторону и сказал, что Кай может приступить к работе в университете после того, как наберётся сил и освоится на месте. Он пригласил Кая посетить университет в любое время, хоть завтра, в частности, кафедру иностранной литературы, где Кай будет преподавать.
(И через неделю после приёма сэр Мильтон лично показал Каю университет и рассказал историю его создания, а также о том, что должен знать преподаватель русской литературы, работая на кафедре.)
Рита на приёме исполнила три арии. Третью арию по просьбе гостей она исполнила дважды. Все присутствующие были в неописуемом восторге. Аккомпанировал примадонне на фортепиано преподаватель музыки из университета.
«Браво! Брависсимо!» - кричали гости и хлопали в ладоши. Виола стояла в стороне и, глядя на происходящее, гордилась Ритой. Она порой удивлялась, отчего или почему Рита стала заниматься музыкой? Ведь в детстве девочка не была вундеркиндом и не проявляла никакого интереса к музыке. А в пятнадцать лет неожиданно для всех вдруг у неё обнаружился талант к пению.
«Удивительно. Очень удивительно», - говорила она вслух, глядя на то, с каким восторгом аплодируют гости, в их числе имеющие музыкальное образование, полученное в престижных европейских консерваториях и музыкальных школах, молодой девушке из далёкого Узбекистана, большинство из которых (гостей) не знает даже, в какой части света находится эта страна.
Врач, специально приглашённый Виолой для предварительного осмотра Риты, настолько был удивлён её пением (он знал о слабом слухе будущей пациентки), что подошёл к Виоле и сказал: «Я верну её на сцену». «Не сомневаюсь, сэр Клуни. Не сомневаюсь», - ответила хозяйка замка. (На приёме большинство приглашённых говорило на английском языке. Но можно было услышать речь и на других языках. Например, на французском, немецком, испанском. Это свидетельствовало о том, что у матери Кая были друзья из этих стран.)
После предварительного осмотра Риты в комнате на втором этаже сэр Клуни назначил ей время, в четверг, для полного осмотра и сдачи анализов в своей клинике, после чего они спустились к гостям.
Приём закончился через пять часов большим фейерверком. Гости начали разъезжаться по домам.
Виола, Кай и Рита стояли у входа и, пожимая руки гостям, которые, в свою очередь, выражали свою признательность и говорили, что всё прошло замечательно и целовали при этом ручки Рите и Виоле, а те в ответ благодарили гостей за визит.


* * *



- Всё, - сказала Виола, усаживаясь в своё любимое кресло, над которым висела картина кисти Айвазовского, - я представила вас кембриджскому обществу.
- Вывела в свет, как говорят англичане в фильмах, которые так любит смотреть Рита, - пояснил Кай.
- Я устала, дети мои. Приму ванну и постараюсь заснуть, в чём я сильно сомневаюсь.
Она встала, поцеловала Кая в лоб, Риту в щёку (Рита улыбнулась, увидев то, как мать целует сына в лоб, вспомнив привычку Кая целовать всех в лоб) и пошла в свои покои.
Рита и Кай остались сидеть рядом с фортепиано. Кай протянул руку и стал что-то наигрывать. Рита улыбнулась и пошутила:
- Хочешь, чтоб я завыла? Кай, милый мой, ты сегодня много уделял внимания Наташе. Тебе не кажется?
- Недостаточно много. Мы говорили и живописи, о музыке, о Дальнем Востоке.
- Правда? А мне показалось, достаточно. И если ты не забыл, она – математик.
- Кстати, Наташа жила не во Владивостоке, мы неправильно поняли. Она в нём родилась.
- Интересно? – усаживаясь на колени жениха, удивилась примадонна.
- Она жила с отцом в Крыму. А когда российские политики вернули Крым в состав России, они, как и остальные тридцать процентов украинцев, коренных крымчан, уехали на Украину, к родственникам в Киев. Отец в Крыму занимался виноделием. У него были виноградники… Были, да сплыли, как она говорит. Остальное ты знаешь. Они, Наташа и Айзек, познакомились в Лондоне. Она – политическая беженка. Сказала, что в Соединённом Королевстве таких, как она, из Украины, более двух тысяч человек. Мать осталась на Украине. Она не жила с ними… Я не стал задавать ей по этому поводу вопросов.
- Ясно. Так или иначе, Наташа – приятная девушка. Красивая и умная.
- Её девичья фамилия Мащенко. Говорит, скучает по Крыму, но ехать к матери не собирается. Кстати, ты что, снова ревнуешь?
- Нет. Мы же вместе на века. И в будущей жизни судьба нас сведёт. Я доверяю тебе, всем сердцем и душой.
- Джо тоже, так мне показалось, от тебя не отходил. Похоже, он любит оперу. Слушал твоё пение с большим вниманием. Ты ему нравишься, и это очевидно. Я это заметил.
- Я люблю тебя, мой долгожданный…
- Рита, сегодня, когда я слушал тебя, понял: музыка влияет на людей больше, чем другие виды искусства. Когда ты взяла первые ноты, полные такой глубокой печали, драмы,.. все сразу затихли. Воцарилась тишина. Звуки буквально овладели их душами. Знаешь, хм, конечно же, знаешь, кто, если не вы, оперные певицы, покоряющие сердца зрителей в театрах всего мира, музыка воздействует на человека быстрее любого другого искусства. Овладевает им сразу, с первых нот, и полностью. Повторяюсь… В музыке, а главное, в опере, образы формируются с помощью звуков. Музыка обладает большой эмоциональной силой, способной воплотить мироощущение человека. Несомненно и то, что оперы, написанные великими композиторами, в первую очередь призваны совершенствовать и возвышать душу человека.
- Браво! Браво! Под стать музыкальному критику, - хлопая в ладоши, удивилась Рита. – Блестящий отрывок! С таких слов и начинают обучение певиц. Удивил, милый, удивил.
- Спасибо.
- Кай, где мы сегодня будем спать? У тебя или у меня? Право же, стыдно бегать из комнаты в комнату.
- Мать так решила. Когда она заснёт, я приду к тебе по-тихому. Хочешь?
- Уже хочу. Два дня спим врозь. Никто нас не разлучит – ни Наташа, ни Джо. Да, милый?
- Да, сестрица. Как тебе нравится английская еда?
- Отличается от нашей кухни. Ну, иди уже. Буду ждать вас глубокой ночью, сэр, когда заснут все приведения в замке.


* * *



- Всё, Рита. Я выдохся. На сегодня достаточно.
- Так и быть. Отдыхай, мой музыкальный критик.
- Уф! Ты в отличной форме, - выдохнул Кай.
- И ты, братец, начинай-ка плавать в бассейне. Я каждый день плаваю. Присоединяйся. Кстати, ты знаешь, сколько километров проплывает по утрам твоя мать?
- Нет. Она плавает?
- Три километра каждый день. Начинает в восемь утра, когда ты ещё спишь детским сном. Ты находишься в библиотеке до первых петухов. Это похвально, но отдыхать-то тоже нужно.
- Рита, твоё пение сегодня так зацепило меня, что я…
- Зацепило? Ты ведь не любишь такие слова.
- А… Мы не на лекции. Оно так сильно зацепило меня, за живое, словно в моей душе что-то оттаяло и начало петь.
- О! Процесс продолжается, мой герой. Тише, похоже, королева идёт по коридору. Услышит наш смех, тогда мы пропали. До венчания нельзя… понял?
Они тихо посмеялись. Шаги стихли, и Кай продолжил:
- Слушай дальше. И мне так захотелось написать романтическую трагедию в духе Эдгара, нашего земляка.
- Имеешь в виду «Камиллу» и «Глорию»?
- Именно. Чтобы люди читали концовку и плакали, плакали, очищая душу.
- Одобряю. Сама плакала. А Лола мне рассказывала, что её соседка в Андижане, прочитав «Камиллу», плакала полгода…
- Полгода? Ай!.. Возможно ли такое, мисс?
- Вполне серьёзно. Её зовут Лера. Она сейчас проживает в Турции. Вышла замуж за врача-турка. Живёт с ним уже три года. Правда, сейчас отношения у России с Турцией обострились…
- Ну она же из Узбекистана. Причём тут Россия?
- Она русская. Вот она установила рекорд, подумать только!
- В это трудно поверить. Но если это правда, её слёзы доказывают слова Платона: «В литературе высшим проявлением таланта является создание романтической трагедии или драмы». Лера. Впечатлительная особа.
- «Ромео и Джульетта» - романтическая трагедия. Я читала её на итальянском языке. И исполняла арии Джульетты в опере в Ташкенте. Видела, как зрители плакали.
- Вот, вот. И финал должен быть трогательным и таким же безупречным – как музыка, которая сегодня, благодаря тебе, открыла во мне нечто новое.
- Я пела и плакала.
- Пусть читатель очищает душу. Вот её истинное предназначение.
- Нужна история. История любви, которая и послужит сюжетом. Кай, в библиотеке, в «Истории рода Норманов» ты, возможно, найдёшь рассказ или новеллу, достойную пера.
- Было бы неплохо. Не хочу выдумывать. Если писать драму, то основанную на реальных событиях.
- Кто-нибудь из твоих далёких предков уж точно испытал неразделённую любовь или настоящую трагедию. Поищи в архивах.
- Хороший совет. Рита, я пойду в библиотеку, ты не против?
- Уже? Решил не откладывать? Иди. Я, похоже, тоже устала. Почувствовала усталость. Когда наведаешься в университет?
- Через неделю, думаю. Сэр Мильтон всё покажет и расскажет лично. Спокойной ночи!
- Встретимся в бассейне?
- Не уверен. Если не засну в библиотеке, приду.
Кай надел халат, открыл дверь, убедился, что в коридоре никого нет, и потихоньку пошёл в свою комнату. Одев спортивный костюм, он поднялся в библиотеку.
Рита достала дневник и записала в нём: «Я счастлива!»




* * *


ПРОШЛА НЕДЕЛЯ



- Дорогой, и как ты находишь Кембриджский университет, в котором училось столько знаменитостей? Впечатляет? Есть разница?
- Имеешь в виду университет Бабура? О, да! Сэр Мильтон, однофамилец Джона Мильтона, английского поэта, которого считают некоторые литературные критики Англии вторым поэтом после Шекспира, показал мне университет и аудиторию, в которой я буду преподавать. Профессор говорит на шести языках! И прекрасно декламирует стихи Цветаевой, Мандельштама, Пушкина на русском языке. С ним, поверь, приятно общаться. И мой годичный заработок, если он тебя интересует, будет равен ста восьмидесяти тысячам долларов в переводе с фунтов стерлингов. Мы ведь привыкли к долларам.
- О-го-го! С налоговыми вычетами?
- Мать посоветовала половину суммы отчислять в Фонд, чтобы студенты, не имеющие возможности оплачивать обучение, могли учиться, и из стран СНГ в том числе.
- Это благородно, мой гений! В университете тебе придётся преподавать только русскую литературу. Европейскую и, тем более, английскую студенты, я думаю, отлично знают. С чего начнёшь? Точнее, с кого?
- С Гоголя Николая Васильевича.
- Ты любишь произведения Гоголя. Если мне не изменяет память, Белинский тоже предпочитал Гоголя.
- Достоевского, Горького, Некрасова, Грина, Толстого, Новикова, Цветаеву, Языкова и, разумеется, кого-нибудь из современных авторов Узбекистана.
- Пушкина и Лермонтова они, по крайней мере, знают. Уверена в этом.
- Посмотрим. Составлю план работ, представлю его на утверждение профессору, он посоветует, с кого начать.
- Работы много? – спросила Рита.
- И это мне нравится, - ответил Кай.
- Когда приступишь?
- После венчания. Приказ королевы обжалованию не подлежит.
Они рассмеялись, зная о странностях Виолы, о которых раньше только слышали от родителей Риты, а теперь видят их воочию, чувствуют на себе и не спорят.
- Я тут подумал, - продолжил будущий преподаватель, - что между Андижанским университетом и Кембриджским можно установить связь. Но данная связь пока в проекте.
- Отлично, сэр! Сегодня я ездила, точнее меня возил водитель Виолы в клинику на повторное обследование. Меня обследовали полдня.
- И?
- Результаты будут через три дня. Есть вероятность того, что операции не потребуется.
- Чудесная новость! – воскликнул будущий преподаватель.
- Какой-то новый метод. Кай, я так хочу снова выступать на сцене.
- Ты, насколько я помню, сказала, что я твоя сцена.
- Помню. Ты – главная сцена.
- Рад за тебя… Прохладный, сырой, туманный климат Англии, как ни странно, идёт тебе на пользу, да?
- Похоже на то. Ты мне разрешишь?
- Любовь моя, ты вернёшься на сцену, будешь работать. А работа делает человека счастливым. И значит, у тебя будет всегда хорошее настроение, что немаловажно и для меня.
- Ах ты, эгоист!.. Пошутила.
- Рита, хотел спросить тебя: вчера тебе приснился кошмар? Я слышал…
- Мой крик?
- Как из твоей комнаты доносились крики. Но когда я открыл твою дверь, ты уже спала. Мать, словно привидение в белой рубашке, вышла из своей комнаты и, посмотрев на меня, вернулась в свои покои, ничего мне не сказав. Странная она всё-таки.
- Как привидение? Кай, мы же в замке, в английском замке, в нём должны быть привидения, как и во всех английских замках. Вспомни фильм «Фантомас». Комиссар полиции, которого сыграл неподражаемый Луи де Фюнес, чуть с ума не сошёл в замке, в котором вёл расследование.
- Если в замке Норман-холл и есть привидения, то это…
- Виола, - пошутила Рита. – Приснился. Но уже… Не так ясно, что ли. И сон на половине вдруг закончился. Я ведь выучила его наизусть, как партитуру.
- Пока не закончатся титры? Как ты себя чувствуешь? Смена обстановки пошла тебе на пользу?
- Безусловно. И многое из того, что нам пришлось испытать и пережить за полтора года, медленно, но стирается из моей памяти.
- А пережили мы не мало, а много. Совет врача. Они, доктора, бывают неправы, как говорил дядя Артём, но в нашем случае лечение выбрано правильно. Тебя положат в клинику, не боишься?
- Нет. Вера в то, что меня вылечат и я снова буду петь, придаёт мне силы и уверенности. Звонила маме. У них всё хорошо. Скучают… Смотрят за нашими машинами и квартирами. За две недели до венчания приедут.
- Пошлём им музыкальную телеграмму.
- Может быть, нам продать машины, квартиры?
- Пусть пока остаётся всё, как есть.
- Хорошо, дорогой, хорошо. Ты глава семьи тебе и решать. Чем займётесь, сэр?
- Пойду в библиотеку после ужина. Продолжу читать историю рода.
- А я погуляю в саду.
- До встречи у меня, - сказал тихо Кай. – Будь осторожна, не попадись на глаза Виоле.
- Слушаюсь, - шёпотом ответила Рита, а затем громко рассмеялась.



* * *


АНДИЖАН, УЗБЕКИСТАН



- Здравствуйте! Надежда Петровна у себя?
- Да. Проходите, Арсений Иванович. Как в Англии поживают Рита и Кай? Скоро свадьба?
- Венчание. Осваиваются. Они сообщат точную дату.
- Передавайте Учителю привет, и дочери тоже.
Арсений Иванович кивнул головой и прошёл в офис супруги.
- Вот это да! – удивилась визиту мужа в свой офис, что происходило крайне редко, Надежда Петровна. – Проходи, Арсений. Дай мне пару минут, и мы поговорим. Ты ведь за этим сюда пришёл? Поговорить?
- Работай, работай. Я подожду.
Надежда Петровна подписала документы, и директор ресторана «Райхон», приехавший из Бухары, поблагодарив её, вышел из кабинета.
Надежда Петровна села рядом с мужем и спросила:
- Итак?
- Я от Амиры. Визы на выезд или на поездку уже готовы.
- На полгода?
- Да. Амира молодец. Сказала, что её сын с женой Наташей показали нашим детям центр Лондона. Вместе отмечали юбилей Наташи. В свою очередь, Виола пригласила на приём в честь приезда сына и его невесты, нашей дочери, Айзека и Наташу в замок. Заводят связи.
- Знакомства. Связи нужны для дел. А наши дети, смею тебя заверить, достаточно богаты, чтобы не заводить связи, а наживать друзей. Так правильнее.
- Вечно ты меня редактируешь, как говорит наш Учитель.
- По завещанию, оставленному отцом, Кай получит после венчания десять миллионов рублей, российских. И пятнадцать миллионов после рождения первого ребёнка. К тому же, на моём валютном счёте лежат сто пятьдесят тысяч долларов моего брата. Знаешь, сколько это денег при курсе восемьдесят рублей за доллар? И мы с тобой для Риты, дочери нашей, приготовили великолепный подарок.
- Это так, Надежда. Но я скучаю. Когда остаюсь один дома, места себе не нахожу. Дом опустел. Жизнь без Риты и нашего горе-игрока стала бессодержательной, скучной.
- Скажу тебе, мой милый, и я тоскую. Порой так хочется поговорить с дочерью, приготовить ей любимое блюдо. Сходить в театр, послушать, как она поёт. Ты прав… Когда у Риты операция?
- Не операция, а что-то в этом роде. Новые технологии, я так понял её. Лечить будут ультразвуком или лазером. Полагаю, она сообщит нам о дате.
- Её потянуло на сцену. Хорошо, что она после того, что случилось с ней, не замкнулась в себе навсегда. Я так боялась этого, понимаешь, о чём я?
- Кай молодец. Да, его же приняли на работу. После венчания начнёт преподавать.
- Мечты сбываются. И всё-таки, есть что-то общее у них с Виолой. Живут без страха, словно у них всё расписано до конца жизни по минутам.
- Это так! Живут свободно, без комплексов, как сейчас говорят. Яблоко от яблоньки… и так далее.
- Когда состоится венчание? – спросила жена.
- Виола назначила на начало марта.
- Уже скоро. Костюм выбрал себе по такому случаю?
- Выбрал. Купил. В машине лежит. Сегодня примерю. Надежда, а интересно будет съездить за границу. Мы ведь были несколько раз в Египте и всё. А в Европе нет.
- Вот и посмотрим. Может, и…
- Переедем?
- Давай-ка вначале выдадим дочь замуж, а там и посмотрим.
- Виола поможет с переездом.
- В Кембридже и решим. Можно жить здесь и раз в год навещать детей. Иначе, кто будет присматривать за имуществом здесь. Ухаживать за могилами? Климат в Англии сырой… Я думаю: побывав в Англии, ты не захочешь там жить. Я знаю тебя.
- Ясно. Работай. Не буду тебя отвлекать от дел своим нытьём. Поеду домой. Приготовлю плов.
- С изюмом? – поинтересовалась супруга.
- Да. До вечера.
Арсений Иванович вышел из офиса и поехал домой готовить ужин. Надежда Петровна вытерла платком слёзы и подумала: «Надо съездить на кладбище и рассказать обо всём брату. Навестить могилы Артёма, мамы, бабушки. Поговорить с Сатволды Мамедовичем. В Англии, наверное, хорошо, но дома лучше».


* * *



Как-то днём, солнечным тёплым днём, что бывает в феврале в Кембриджшире редкостью, Кай сидел в библиотеке и внимательно читал книгу.
Вошла Виола и, посмотрев на сына, увлечённого сюжетом книги и не заметившего, как она вошла в библиотеку, спросила:
- Сынок, что ты читаешь?
- «Дон-Жуана» Байрона. Первое издание, - ответил, вставая со стула и тем самым проявляя уважение к матери, ответил сын.
- Прекрасный выбор. Сиди, сиди. Ты не хочешь принять протестантскую веру, сынок? Стать протестантом?
- Я не думал об этом, если честно. А что, это так необходимо? Нужно?
- Нужно верить во что-то. Ведь так? В силу искусства ты веришь. Это видно. Поверь и в силу Божью. В поместье есть церковь, выстроенная в пятнадцатом веке. Капеллан… Примешь веру, крещение и будешь молиться в ней, как молились много веков твои предки. Капеллан в Англии – священник при домашней церкви. Правда, некоторые представители нашего рода были католиками, за что расплатились своими жизнями.
- Поговорим об этом после венчания. Ты не против, мам?
- Можешь принять православную веру, как Рита, твоя невеста. Раз в неделю она ездит в православную церковь в город. Не стану принуждать тебя… Ты, по всей видимости, думаешь о вере, как твой отец. Словом, если решишься на такой акт, дай мне знать.
- Это приказ? – не без иронии спросил сын.
- Нет. Ты уже взрослый, и время приказов прошло. Тем более, они доходят до тебя с большим опозданием, - засмеялась мать.
Виола подошла к сыну, села напротив и спросила:
- Где Рита?
- Уехала в город примерять свадебное платье.
- Да, да. Кай, Риту мучают кошмары. Иногда ночами я слышу её крики.
- Уже не так часто.
- Что рассказала вам Надежда о родителях Риты?
Кай всё рассказал матери, а именно всё, о чём поведала тётя о родителях Риты.
Мать вздохнула, улыбнулась, поправила причёску и уверенно сказала:
- Я и не сомневалась, что Надежда поступит именно таким образом.
- В чём, мам? Что ещё?
Виола посмотрела на сына, на дверь, которую не закрыла, когда вошла в библиотеку, и обратилась к Каю:
- Закрой дверь, сынок, закрой. Так мне спокойнее будет говорить, а тебе слушать.
Кай удивился, встал и исполнил просьбу матери. Мать продолжила:
- Сядь на место, Кай, отложи книгу и послушай, что расскажу я тебе. Ты должен это знать: правду о родителях Риты.
- Правду? – переспросил сын. – Но я её знаю.
- Надежда вам солгала. Сказала неправду. Понимаю её.
- Что? Солгала? Не может быть! Как же это прикажешь понимать?
- Но это так. Слушай. Родители Риты проживали на окраине Самары, а не во Владикавказе. И, к твоему сведению, столица Южной Осетии не город Владикавказ, а город Цхинвал. В Самаре у твоего отца были рестораны и кафе. Когда отец почувствовал угрозу бизнесу и своей жизни, он переписал весь бизнес, скажем так, на сестру Надежду. И она, по документам, стала президентом империи, которую создал своими руками твой отец. Я думаю, ты знаешь это. У Надежды и Арсения не было детей. Она лечилась, но… И они наконец решили усыновить ребёнка из России. В Самаре есть дом-интернат для сирот. Их порекомендовали как порядочных людей работникам интерната, и они поехали в интернат выбирать ребёнка вместе с твоим отцом.
- Отец тоже знал правду? Неправду? Я в конец с вами запутался.
- Не перебивай. Это приказ. Продолжаю… Они приехали в интернат. Им показали шестерых годовалых малышей. Одна девочка, когда Надежда подошла к её кроватке, протянула свои ручонки к Надежде, словно говоря: «Мама». Слёзы выступили на глазах Надежды, и она, не раздумывая, взяла девочку на руки и поцеловала её. Девочка улыбнулась и, положив головку на плечо Надежды, сразу заснула.
Кай хотел что-то спросить, возможно, уточнить, но мать жестом руки остановила его.
- Они оформили все необходимые документы, - продолжала Виола, - и увезли девочку в Ташкент. Назвали её Ритой в честь бабушкиной дочери, твоей тёти по линии отца, которая…
- Что, мам? – не выдержал сын.
- Не хочется вспоминать. Ну хорошо. Словом, погибла в четыре годика.
- При каких обстоятельствах?
- Риту оставили без присмотра, справляли чей-то юбилей, и она полезла на брёвна. Брёвна покатились и раздавили Риту. Её искали весь день. К вечеру, ближе к вечеру, кто-то из гостей заметил, что на заднем дворе, как бы сказать правильно, брёвна раскатились или рассыпались…
- Обвалились. Неважно.
- Пусть так. Начали быстро растаскивать брёвна и нашли под ними тело Риты. В честь погибшей девочки и назвали твою будущую жену. Это ясно?
- Что ты говоришь? Кто же родители Риты? Моей Риты? Надежда Петровна… Нет, я тебе не верю. Я просто не могу в это поверить! Мы с Ритой приняли рассказ тёти за чистую монету. Хотели даже съездить на их могилы, во Владикавказ.
- Я пропущу твои слова «Я тебе не верю» мимо ушей, Кай. Не смей подвергать мои слова сомнению! – властно заявила мать.
- Извини, мам. Но…
- Твой отец не хотел, чтобы сестра Надежда знала историю жизни родителей девочки. Так поступает большинство людей. Они не спрашивают… Но Надежда проявила любопытство, и когда они остались наедине с директрисой, расспросила её обо всём. Та ей всё и рассказала, хотя и сопротивлялась, и советовала ей не поступать так… Надежда сказала, что она должна знать о родителях девочки на случай того, если в будущем возникнет необходимость в том… Словом, если вдруг Рита сама узнает от кого-нибудь, что они не её родители, и захочет узнать о своих настоящих родителях.
- Немного запутано, но я понял.
- Так и произошло в вашем случае. Если бы вы не стали женихом и невестой, то есть Рита влюбилась бы в простого парня, не в тебя, тогда Надежда, разумеется, не стала бы рассказывать дочери и тебе, что они не её родители. Но так как вы были братом и сестрой для людей, но не являлись таковыми на самом деле, ей пришлось раскрыть тайну, чтобы ты наконец успокоился по поводу: «Мы брат и сестра! Разве может быть между нами любовь?» Твои слова? Вот ей и пришлось всё рассказать. А так не было бы такой необходимости. Но вот почему…
- Я понял, понял. Кто же родители наконец, если не дядя Володя и тётя Анна, то есть Аня? А как же Арслан?
- Теперь выслушай правду… Мать Риты была алкоголичкой. Как говорят в России – конченной.
- Не так жестоко, мам, - смутился сын.
- Извини. Отец работал на железной дороге рабочим. И тоже много выпивал. В один из зимних дней он убил её.
- Убил? – воскликнул Кай.
- Они выпили, поссорились, и муж убил жену, мать Риты. Он часто бил её. Вот и снятся нашей девочке кошмары.
- Начинаю понимать. Какой ужас-то! Продолжай.
- Отец протрезвел и, поняв, что ничего не исправить, положил девочку в кроватку и убил себя, выстрелив из ружья себе в голову. Они сильно любили друг друга. Так сказала заведующая интернатом. Когда Надежда вышла от директрисы, выслушав её рассказ, ей стало дурно.
- Вот дела! Да, тайны раскрываются. Да, но как же понимать рассказ тёти? Гибель семьи на дороге? Дождь?
- Там всё правда. Про друга Арсения – всё правда. Вот только девочки там не было. Погибла вся семья. Они ехали со свадьбы или на свадьбу. Не помню. Но сын у них был.
- И что же теперь мне делать? Носить всю жизнь эту правду-тайну в себе? Хорошо, что Рита не настояла на поездке во Владикавказ, то есть в Цхинвал, на могилы родителей. Впрочем, у нас и времени-то не было. Всё так быстро произошло с отъездом.
- Ничего страшного. Могилы на месте. Арсений раз в два года летает во Владикавказ, в Северную Осетию, Надежда перепутала столицы, и навещает могилу друга и его семьи. Они ведь были друзьями, закадычными, как говорят в России.
- Припоминаю, дядя Арсений при мне как-то заказывал билеты в Осетию.
- К тому же, сынок, добавлю: у матери Риты были два выкидыша и проблемы с родами. Ей делали кесарево сечение, когда она рожала Риту. Поэтому я тебе и приказывала прилететь немедленно в Лондон, узнав о том, что Рита беременна. А ты…
- Надо было сказать правду. Тогда бы я принял решение.
- Решение? Ты?.. Надежда убеждала меня в том, что беременность проходит хорошо. Из всего сказанного можно сделать вывод: у Риты могут быть проблемы с родами. Ну, слава Богу, вы в Англии. Здесь медицина на высшем уровне. Современные методы… Поэтому дети олигархов российских, украинских… приезжают рожать в Англию. Думаю, мать Риты начала пить после второго выкидыша. Наследственность. А может, и нет.
- Значит, тётя подстраховалась? Но зачем? Рита теперь будет думать, что родилась в Южной Осетии.
- Пусть думает. Оставим это. Разве лучше будет, если она узнает о таком кошмаре? Чем тут гордиться? Отец убил мать, а потом и себя. Правда будет мучить её всю жизнь. И после этого, она всю жизнь будет гадать: первая «правда» - настоящая правда, или вторая? Лучше пусть всё останется, как есть. Так решила Надежда. И запомни: это их личное дело – Надежды и Арсения. Такую ужасную историю о своих родителях любому ребёнку стыдно будет рассказывать кому-нибудь. А в Англии, знаешь, как с этим… Итак, Кай, я всё рассказала тебе лишь потому, чтобы ты знал о происхождении этих кошмаров, снов и не строил догадки. Успокоился. Дай слово, что не разгласишь тайну Рите.
Кай подумал немного и ответил:
- Даю. Уверен, ты права. И всё, как всегда, продумала. Тем более, я так думаю, это не просьба, а приказ, хоть время приказов и прошло, - пошутил Кай.
- Вот и хорошо, малыш.
Виола встала, поцеловала сына в лоб и спросила:
- Рита носит колечко с изумрудом. Его Надежда ей подарила?
- Да. И сказала: колечко – подарок от бабушки. И что бабушка знала, что мы с Ритой – не брат и сестра. И так же, как и вы все, хотела, чтобы мы поженились. Колечко она завещала Рите. Моей Рите, – уточнил сын.
- Знаешь о нём, о колечке?
- Ещё что-то? – удивился сын. – И что же на этот раз?
- Бабушке, когда она была молодой, лет восемнадцати, подарил колечко сосед. Соседский мальчик. Он безумно любил её. Она же его – нет. Не любила. Он подарил ей его, когда уходил на Вторую мировую войну. Он погиб на фронте, в Польше. Бабушка хранила кольцо в память о нём. Кай, у нас с твоим отцом, которого я до сих пор люблю, не было секретов друг от друга. Так будет и у нас. Продолжим семейную традицию. Если у тебя есть секрет или тайна, поведай о них сейчас. Я выслушаю, и мы обсудим, что нам с ними делать – закопать глубже или раскрыть.
- У меня нет секретов от тебя, мам. Тем более, тайн.
- Замечательно. Я пошла в кухню, посмотрю, как там дела? А ты продолжай читать «Дон-Жуана», внимательно. И учись у лорда Байрона. Да, венчание назначено на девятое марта.
- На девятое? Мы же говорили о первом числе!
- Я передумала. Цифра «девять» сильнее цифры «один». Рекомендации астрологов.
- Но ты же верующая, - удивился сын.
- Одно другому не мешает. И сообщи об этом невесте и её родителям, - уточнила мать и ушла.


* * *



Итак, уважаемые читатели, наши герои стали жителями графства Кембриджшир и проживали в замке Норман-холл, с которым связали свою дальнейшую судьбу и будущую совместную жизнь, во всяком случае, они так решили: пока никуда не переезжать. Замок находился в двадцати минутах езды от города Кембридж, в котором и находился университет, где будет преподавать русскую литературу Кай, мечтавший, будучи ещё преподавателем университета имени Бабура в Андижане, работать в этом университете – одном из известных университетов мира.
Они знакомились с новыми друзьями. Приглашали их в гости, наносили ответные визиты. Иногда ездили в город за покупками, гуляли по улицам Кембриджа, посещали кинотеатры, выставки городских художников, а также поэтические вечера в университете. Словом, учились новой жизни, а именно - быть англичанами, если так можно выразиться, и, само собой, готовились к главному событию в своей жизни – венчанию. А подготовка к нему шла, как говорится в таких случаях, полным ходом.
Два раза в неделю Кай и Рита ездили в город на примерку свадебных нарядов: невеста – свадебного платья, жених - костюма. Выбирали поздравительные открытки, ленточки, цветы…
Кай был принят в Кембриджский университет преподавателем на факультет русской литературы с испытательным сроком. Риту обследовали и назначили лечение. Она пролежала в спецклинике десять дней после того, как ей сделали под лёгким наркозом небольшую операцию. На одиннадцатый день в палату, в которой она лежала, вошли профессор и медсестра.
Медсестра под наблюдением профессора (Кай с матерью сидели в коридоре клиники) удалила из ушей пациентки тампоны синего цвета. После чего профессор осмотрел пациентку и по-английски спросил: «Как вы слышите, мисс?» Через несколько секунд со счастливой улыбкой на устах Рита ответила: «Отлично, профессор!» И поблагодарила его за то, что он вернул ей слух, который она частично потеряла, как вы знаете, переболев гриппом.
«А теперь, - сказал профессор, - послушайте музыку и скажите, как вы слышите? Нет ли постороннего шума в ушах, эха?» Медсестра включила музыку в половину громкости, Рита кивнула головой. Медсестра стала медленно прибавлять звук. (Мария Каллас исполняла одну из арий Верди.)
Рита, закрыв глаза, внимательно слушала пение великой оперной певицы и музыку. Песня закончилась, и Рита воскликнула: «Это чудо! Теперь я слышу и правым ухом…» - «Отлично, - отметил профессор, - лечение выбрано правильно. Результат превзошёл все ожидания. Вот вам, мисс, рекомендации. И продолжайте принимать препараты, пока я их не отменю. И, это важно, не перегружайте слух. Вынимайте из ушей пластиковые стержни перед сном. Через неделю я приеду в Норман-холл и обследую вас. Возможно, после этого они вам уже не понадобятся. Месяца через два вы можете приступить к репетициям в замке. Начните с одного часа, а потом постепенно будете прибавлять время пения к своим репетициям. С вами, мисс, будет заниматься полгода наш педагог. Заниматься и следить…»
Риту выписали. Все были рады за неё. Рита была счастлива, ведь ей так захотелось вернуться на сцену, что она согласилась на лечение, о котором и слышать не хотела после того, как она стала жить с Каем.
Виола занималась организацией свадьбы, семейный капеллан – венчанием, и венчание Кая и Риты должно было стать его первой свадебной мессой. И он, естественно, волновался.
За неделю до венчания в графство прилетели родители Риты и с ними Амира, подруга Виолы.
Всё, что увидели родители Риты в графстве и в родовом поместье Виолы, поразило их. Мать и отца поселили в комнату для гостей. Надежда Петровна вечерами гуляла с дочерью в саду, они говорили о предстоящем торжестве, вспоминали жизнь в Андижане. Надежда Петровна привезла подарки, которые передали ей подруги Риты, среди них было длинное письмо от Валентина Захаровича, главного режиссёра театра, в котором пела Рита.
Родителям понравилось свадебное платье дочери. Увидев в нём Риту, Надежда Петровна расплакалась, как и большинство мам, понимающих, что у дочери начнётся своя новая жизнь и, соответственно, в этой новой жизни будет всё меньшим и меньшим влияние матери на жизнь дочери.
Арсений Иванович больше времени проводил у телевизора, он смотрел футбольные матчи английской премьер-лиги.
Рита с Каем жили привычной жизнью. Амира гостила у сына в Лондоне и обещала приехать в Норман-холл за три дня до венчания, чтобы помочь подруге с организацией свадебного торжества. Одним словом, всё было сосредоточено на проведении венчания единственного сына Виолы и Анатолия. Все были взволнованы приближающимся днём – днём, который соединит две судьбы в одну, кроме, разумеется, Виолы. Она была спокойна, уверена в себе и знала, что всё пройдёт, как и задумано, без сучка и задоринки, и духи предков присоединятся к семейному торжеству.


* * *


В РОДОВОМ СКЛЕПЕ



Рита и Кай сидели в библиотеке. Рита читала исторический роман, а Кай – историю графства Кембриджшир. Кай посмотрел на Риту и спросил:
- Невеста не хочет слетать в свадебное путешествие в Париж дней на десять?
- Невеста была бы не против такого увлекательного путешествия. Но профессор порекомендовал мне не летать на самолётах примерно полгода.
- Перепады давления. Понимаю. После лечения, видимо, стоит воздержаться от перелётов.
- Кай, всё, что с нами происходит с момента прибытия в Англию, я воспринимаю не иначе, как свадебное путешествие.
- Должен признаться, что и у меня такое же чувство. Всё, я устал читать. Глаза слезятся. На сегодня довольно.
- Завтра наше венчание. Всё готово. Ты не волнуешься?
- Немного. А ты?
- Рядом с тобой – нет. Да и Виола, только посмотри на неё, своей уверенностью и спокойным видом вселяет в меня силы.
- Есть в матери что-то такое…
- Спокойствие и уверенность в том, что она всегда и везде права?
- Что-то в этом духе.
- Кай, может, сходим на могилы твоих предков. И положим на каждое надгробие по розе. Зайдём в родовой склеп. Что скажешь?
- А сколько там могил?
- За церковью восемь, а в склепе четыре. Кстати, как их называют?
- Те, что в склепе? Не знаю. Но согласен. Цветы срежем в теплице. С нашей стороны это будет выглядеть благородно.
- Сириец, забываю, как его зовут, срежет нам розы, которые я ему покажу.
- Абдулла Мохамед Алави-Мохсен – так его зовут.
- Ты запомнил его полное имя?! Впечатляет. Идём в склеп. Держи меня за руку.
Капеллан, увидев, что в сторону церкви направляются с букетом роз сын хозяйки поместья со своей невестой, которая завтра станет его женой, вышел им навстречу.
(Говорят по-английски.)
- Добрый вечер, святой отец, - поприветствовал капеллана Кай.
- Добрый вечер, сэр. Решили посмотреть, как убрана к завтрашнему венчанию церковь? Всё готово. Не волнуйтесь. Ваша мать пригласила на торжество сто пятьдесят человек, сэр. В связи с этим я дал распоряжение занести в церковь ещё десять скамеек. Кстати, ваши родители, Рита, были в церкви час тому назад. Мы познакомились. Они, правда, не говорят по-английски, но мы нашли общий язык с Божьей помощью.
- Святой отец, - обратился к капеллану жених, - мы хотели бы положить на могилы предков эти розы, - указывая на цветы, сказал Кай.
- Одобряю, сын мой, одобряю. Им будет приятно. Они ведь с небес смотрят на нас. Мы работаем на земле, а они – на небесах. Одобряю. Пройдёмте, я вам всё покажу и обо всём расскажу.
- Спасибо, святой отец, - поблагодарила его Рита.
- Рита, а как ваша фамилия, я всё хотел спросить, но не было случая. Завтра, совершая обряд, я должен буду произнести её вслух.
- Лебединская. Рита Лебединская, - ответила невеста.
- Лебединская? – удивился капеллан. – Вы что же – брат и сестра? Но это же…. Так не…
- Уже нет, святой отец. Уже нет, - ответил, пропуская вперёд капеллана, Кай.
- Что значит, «уже нет»? Брат не может жениться на сестре…
- Святой отец, мама не рассказывала вам о нас?
- Нет. Так вы были братом и сестрой, а теперь такими не являетесь? В этом есть какая-то тайна? Вы должны немедля исповедоваться мне, дети мои. Иначе…
Кай рассказал капеллану историю их жизни. Начиная с детства. Рассказал о судьбе Риты. То, разумеется, о чём поведала им в Андижане мать Риты.
Капеллан выслушал рассказ Кая с большим интересом и вниманием. Когда Кай закончил рассказ, капеллан обратился к невесте:
- Рита, дочь моя, сожалею о случившемся... На всё воля божья, поверьте мне, дети мои. Они соединили ваши сердца. Теперь всё ясно. В вашем роду, сын мой, много тайн. Теперь я знаю и эту.
Капеллан показал им все могилы, рассказал о каждом предке Кая, захороненном на родовом кладбище. Поведал и о тех представителях рода Норманов, кто покоится на других известных кладбищах Англии, а так же в других странах.
Он подвёл их к склепу. В руках Риты остались четыре розы, срезанные сирийцем в теплице. Капеллан открыл со скрипом решетчатую железную дверь и, перекрестившись, вошёл в большую комнату. Подошёл к могиле рыцаря, которая находилась посреди комнаты-усыпальницы, и сказал:
- У тебя, сын мой, предки с историческими именами, в рыцарских доспехах, в адмиральских мундирах и лентах лордов... Здесь покоятся мощи рыцаря Ордена Тамплиеров сэра Ротшильда Нормана, который, как гласит легенда, был, как и вы, сэр, писателем… Так написано в истории вашего рода, сэр. Я читал о рыцаре Ротшильде, который был знаком с рыцарем Томасом Маршалом, известным тамплиером, сражавшимся за свободу Англии.
Рыцарь лежал в полный рост на своём надгробии, точнее сказать, его скульптура, потемневшая от времени. На нём был надет железный шлем, на груди лежал щит, а рядом с ним, с правой стороны, находился меч тамплиеров, на котором была сделана надпись: «Защищай слабых».
Стало темнеть. Рита прижалась к Каю. Ей отчего-то стало страшно. Она мысленно представила сражения, гибнувших людей, убитых матерей и детей. Кай почувствовав это спросил её:
- Всё в порядке, любовь моя?
- Страшновато мне, Кай, от всего этого…
Склеп, на окнах которого был нарисован герб Норманов, погрузился во мрак прошедших времён. Капеллан сказал:
- Надо зажечь свечи. Ах, фонарик забыл.
Рита протянула Каю сотовый телефон и сказала:
- Посвети. Включи фонарик.
Кай включил фонарик, и капеллан зажёг все свечи. Стало светло. Рита положила по розе на три могилы и вернулась к могиле рыцаря. Капеллан продолжил:
- Что он писал – неизвестно. О чём – тоже. Свидетельства этому нет… Никто так и не видел его рукописей.
- Какая красивая лепка, - удивился Кай, осматривая тумбу, на которой лежала скульптура рыцаря. – Лица… сражения… кони… А вот эта роза… Произведение искусства, - Кай потрогал розу и слегка надавил на неё. В этот самый момент в комнату ворвался ветер и задул половину свечей. Комната погрузилась в полумрак. Рита сильнее прижалась к Каю. Капеллан удивился и хотел было сходить и посмотреть, кто открыл дверь, как вдруг раздался шум, повергший всех в страх, и надгробие, на котором лежала скульптура рыцаря, начало потихоньку сдвигаться вправо.
Капеллан глотнул слюну и от страха ничего не мог произнести. Кай не на шутку перепугался и отошёл на несколько шагов от тумбы, увлекая за собой Риту. Рита не верила своим глазам.
Плита, открыв могилу сантиметров на пятьдесят, остановилась. (Возможно, заржавел механизм или так было кем-то задумано.)
Шум прекратился. Ветер, неизвестно откуда налетевший, сразу стих. Наступила гробовая тишина.
Первым пришёл в себя Кай. Он спросил:
- Святой отец… Что это? Плита сдвинулась вправо.
- Что вы сделали, сэр?
- Я дотронулся до этой розы, и плита стала двигаться, - ответил удивлённый происходившим Кай.
Капеллан осмотрел розу и предупредил:
- Больше ничего не трогайте, сэр. Я снова зажгу свечи.
- Кай, что там внутри? Злые духи не вылетят оттуда? – испуганно спросила Рита.
- Это же не ящик Пандоры, любовь моя.
- Рита, дайте мне фонарик.
- Вот, прошу вас, святой отец.
Капеллан подошёл к гробнице и, посмотрев на Кая, на Риту, посветил внутрь могилы.
- Что вы там видите, святой отец? – поинтересовался Кай.
- Мощи… И… Что это там?
- Где? – спросил Кай и подошёл к капеллану.
- Вон там, видите, рядом с черепом?
- Что-то вроде ларца. Нужен большой фонарик. Этот слабоват.
- Я скажу Алави-Мохсену, чтобы он сходил в замок и позвал Виолу.
Капеллан вышел из склепа, крикнул сирийца и сказал ему, чтобы он позвал хозяйку и принёс большой фонарь и резиновые медицинские перчатки. Сириец быстрым шагом направился в замок. Через десять минут в сопровождении сирийца пришла Виола и спросила капеллана:
- Что случилось, святой отец?
- Кай, ваш сын, случайно нажал на вот эту розу, и плита…
- Сдвинулась? – спросила Виола, нисколько не удивившаяся увиденному. Окинув всех взглядом, она продолжила:
- И вы, дорогие мои, тут же лишились дара речи. Что вы увидели внутри - призрака, или мощи рыцаря Ротшильда? – не услышав ответа, она повторила вопрос, и сын ответил:
- Мам, там внутри находится ларец.
- Ларец Дария?
- Что это значит, мам?
- Согласно рассказу Плутарха, Александр Македонский, найдя среди добычи, захваченной им после поражения Дария, богатый ларец, велел хранить в нём сочинения Гомера.
- Думаешь, в ларце рукописи о славном рыцаре Тиранте Белом? В испанском переводе каталонского рыцарского романа, - пошутил Кай.
- Неплохо, сынок, неплохо. А может быть, рукописи поэмы Аугустино Алонсо «О подвигах и деяниях непобедимого рыцаря Бернальдо дель Карпьо»? Во всяком случае, они жили до Ротшильда, - заключила мать, довольная знаниями сына.
Через минуту она добавила:
- Ларец… Как говорила моя прабабушка: «Тайны открывает время». Оно пришло, святой отец. Думаю, наш рыцарь хотел, чтобы когда-то то, что находится в ларце, стало достоянием потомков. Возможно, время пришло. Святой отец, это не будет кощунством, если мы его вытащим наружу и посмотрим, что в нём? – спросила Виола.
- Вам решать. Вы – хозяйка.
- Ясно. Алави, возьми копьё у одного из рыцарей, стоящих у входа в склеп, и принеси его мне.
Сириец пошёл за копьём.
- Глазам не верю! – воскликнула Рита. – Думала, такое можно увидеть только в кинофильмах, в исторических сериалах про рыцарей…
- В кино всё взято из жизни, - спокойно заметила Виола. – Алави, надень перчатки и достань копьём ларец. Кай, посвети ему фонариком. Там есть кольцо на ларце, просунь копьё в него и приподними ларец, чтобы не потревожить прах рыцаря, и вытащи ларец наружу.
- Я боюсь, мисс, - ответил сириец, отходя в сторону.
- Делай, что тебе говорят, Алави. Не бойся. Я здесь.
Сириец подошёл к гробнице, Кай посветил ему, и тот, просунув копьё в кольцо, потихоньку приподнял его и медленно отошёл на два метра. Тут Кай и взял ларец в руки.
- Кай, - обратилась мать к сыну, - теперь поставь ларец на стол, вымой руки, надень перчатки и открой его. Смотрите, ключ вставлен в замок. Видите?
Кай пошёл мыть руки в специальную комнату. Капеллан с удивлением смотрел на ларец. Ларец был инкрустирован драгоценными камнями, которые, несмотря на то, что много веков находились в кромешной тьме, играли в лучах света, исходившего от фонаря.
- Что в нём, мама? – спросила Рита. – Золото, изумруды, драгоценности?
Виола, услышав слово «мама», улыбнулась Рите и ответила:
- Нет. Судя по тому, как легко вытащил ларец на свет божий Алави, в нём, по всей вероятности, я даже уверена в этом, рукописи или документы. Ведь рыцарь Ротшильд был, как гласят предания о нём, писателем, то есть он, видимо, записывал всё, что с ним происходило в походах. Тамплиеры были образованными рыцарями.
- Я готов, мам, - сказал Кай.
- Раз так, открывай. Поверни ключ влево и отвори ларец.
Кай подошёл к ларцу, повернул два раза ключ, убрал с ларца паутину и открыл его. Все стояли и ждали, что скажет Кай. Вытащив осторожно какие-то бумаги и прочитав несколько строк, он сказал:
- Рукописи. На староанглийском языке. Что-то о любви…
- Ясно, - перебила его Виола. – Что находится на дне ларца? – спросила она, глядя на растерянного сына.
Кай вытащил пожелтевшие от времени листы и осторожно положил их с левой от себя стороны. На дне ларца он увидел красивое колечко и прядь волос.
- Письма, - ответил он, - и вот ещё колечко и прядь волос. Волосы, скорее всего, были срезаны с головы девушки, ибо они светлые.
- Тамплиерам запрещалось жениться. Это знают все. Даже прикасаться к женщинам им не дозволялось.
Рита слушала Виолу и поражалась её уверенностью, логике, бесстрашию и тем, как она умело всем руководила. В эти минуты она восхищалась ею.
Виола тем временем продолжала:
- Волосы, видимо, принадлежали ребёнку. А колечко, судя по его размеру, молоденькой девушке. Ай да рыцарь!
- Святой отец, нас не накажут небеса за вторжение в личную жизнь рыцаря?
- Рита, если рыцарь завещал сделать так, чтобы, дотронувшись до розы, плита приоткрыла нам дверь в его тайну, а вставленный в замок ключ даёт нам право думать именно так, значит, он хотел, чтобы то, что расшифрует или переведёт на английский, на современный английский язык, профессор университета, стало всеобщим достоянием. В этом, я думаю, нет ничего осудительного. Удивляюсь тому, как за столько прошедших веков никто не дотронулся до этой розы? И эта честь, иначе не скажешь, выпала на долю нашего писателя, моего сына. Рыцарь, поверь, доволен. И, несомненно, его дух присутствует в этой комнате, - ответила за капеллана Виола.
После этих слов ветер снова задул половину свечей. Рита прижалась к Каю. Капеллан и сириец перекрестились.
(Алави-Мохсен – беженец из Сирии. Бежал с семьёй от террористов из ИГИЛ. Виола приютила семью сирийца, предоставив им работу.)
Виола посмотрела на них и продолжила:
- Он с нами… Я чувствую его присутствие.
У Риты «мурашки» пробежали по коже после слов Виолы, и она ещё сильнее прижалась к жениху.
Виола, посмотрев на Алави, сказала ему:
- Алави, отнеси ларец в библиотеку и поставь его на стол. Только осторожно! Да, и набрось на него, - она сняла с себя белый шарф и протянула его сирийцу, - вот этот шарф. Так хорошо. Ступай. И смотри под ноги.
- Слушаюсь, мисс, - ответил сириец и, осторожно взяв ларец обеими руками, вышел из склепа.
У Виолы зазвонил телефон. Она ответила:
- Да?.. Хорошо. Сейчас буду. Джонсон, включите, пожалуйста, всё освещение в замке, во дворе, в саду, на деревьях. Пусть в округе все видят, что у нас завтра праздник, - большой праздник.
Она посмотрела на сына и спросила:
- Что вы делали в склепе, Кай?
- Решили перед венчанием навестить могилы предков. Капеллан нам рассказал о них и всё показал. Потом я дотронулся до этой розы и…
- Я знаю, что было потом. Весьма любезно с вашей стороны, дети мои. Я довольна вами. Мне пора. Мы с Надеждой и Амирой следим за тем, как идёт приготовление к празднику, семейному торжеству. Да, Айзек и Наташа уже приехали. Не задерживайтесь здесь. У вас ещё будет время познакомиться с судьбой тамплиера. Кай, ты можешь уже вернуть плиту в её прежнее положение. Теперь ты знаешь, как это сделать. Рита, подойди...
Рита подошла к Виоле, и та спросила её:
- Нервничаешь?
- Немного, - ответила, улыбнувшись, невестка.
- Поверь, завтра в это время ты будешь спокойна, как египетская царица. Живи будущим, милая.
Виола ушла в дом. Капеллан пошёл с ней. Кай спросил Риту:
(Говорят по-русски.)
- Примадонна, не хочешь прикоснуться к вечности?
- Ты о розе? А что, если…
- Не бойся. Я с тобой.
- Повторяешь слова матери.
Рита осторожно нажала на розу, и надгробная плита вернулась на своё место.
- Вот это да! – воскликнула Рита. – Твоя мать, Кай. У меня нет слов. Королева… Вспоминаю слова мамы, когда она прочитала письмо Виолы из Англии, сказанные отцу: «Теперь в Англии две королевы». О чём ты думаешь, братец?
- Она так сказала? Знаешь, что я прочитал, то есть понял? В рукописи говорится о какой-то Тэсс. «Тэсс тихо подошла ко мне сзади. Я почувствовал её тепло. Моё сердце забилось чаще. Тэсс убила в бою трёх наёмников. Я повернулся к ней, и она поцеловала меня. Я оттолкнул её. Она, глядя мне в глаза, стала снимать одежду. Сняв одежду, она легла на солому и протянула руки. Луна освещала её красивое молодое лицо. Я сжал лезвие меча и почувствовал тепло крови…» Дальше я не понял.
- Отлично! Красиво написано. Как думаешь, они…
- Не знаю. Тамплиерам ведь запрещалось…
- Но ведь любовь сильнее запретов. Прочитаешь рукопись, и мы узнаем, чьё это колечко и кому принадлежала прядь волос. Но сколько веков прошло-то! Кай, тайны множатся, и мне кажется, они – ваши вечные спутники.
- Наши, наши. Мы разгадаем их, разгадаем. Вот и сюжет к новой книге. Всё, сестрица, ты выходи наружу, я затушу свечи, закрою дверь и присоединюсь к тебе. Айзек и Наташа уже заждались нас. Где наши манеры?
Через десять минут Кай вышел к Рите и, открыв рот, остановился.
Рита посмотрела на него и сказала:
- Напоминает рождественский Нью-Йорк. Повсюду огни, даже на деревьях. Кай, как красиво! Сказка!
- Завтра наш день, сестра. Нас обвенчает батюшка из Лондона. И мы станем мужем и женой.
И взявшись за руки, они пошли в замок, в котором их ждали друзья.






* * *

ВЕНЧАНИЕ



Когда венчание, по православным канонам, закончилось, все зааплодировали и стали поочерёдно подходить к новобрачным и поздравлять их.
После того, как все вышли из церкви на лужайку, где были накрыты праздничные столы, рядом с которыми гостей ждали официанты в белых перчатках с подносами в руках, в церкви остались Виола, Рита, Кай и Надежда Петровна.
Виола подошла к детям и сказала:
- А теперь, сынок, слушай, что скажет тебе мама… Если бы не Рита, мой малыш, не её терпение, умение ждать и прощать тебе твои любовные похождения и приключения, бороться с самой собой, ибо победив себя, человек побеждает мир. Слышишь? Не с другими, а с самой собой, потому что наш внутренний голос сильнее остальных голосов и почти всегда побеждает… И он настойчиво ей говорил: «Займись своей жизнью. Больше думай о себе. О своём счастье…» Понимаешь разницу? И она боролась с ним, обладая уникальной способностью видеть всё происходящее вокруг в ясных и чётких очертаниях. Рита указала тебе путь, истинный путь, ибо большинство людей проходит по жизни с завязанными глазами, среди которых оказался и ты, сынок, к сожалению… И она боролась… И наконец, понимая, что ты слеп, сделала первый шаг навстречу вашей новой жизни. Оглянись вокруг - это и есть ваша новая жизнь. Теперь вы вместе. Рита молодец! Только такие, как Рита, твоя законная перед Богом жена, вызывают у людей симпатии и уважение. А уважение…
- Не купишь, - добавил сын, удивлённый неожиданным красноречием в адрес Риты со стороны матери.
- Так что, мой малыш, - продолжила мать, - не ты, а Рита изменила твою судьбу, твой образ жизни, и вообще – твой образ… Теперь мы все вместе. Рита сделала свой выбор ещё в далёком детстве. Она нашла, судя по всему, ей подсказало сердце смысл жизни в тебе, Кай. Без тебя свою жизнь Рита представляла бессмысленной и пустой. И она всю свою жизнь, до той благословенной минуты, на которую её подвигнули, без всякого сомнения, ангелы, когда решила поцеловать тебя, ибо ты сам на такой сильный поступок не решился бы никогда – ты был слеп, хранила тебе верность. Свою верность она превратила в долг – в долг перед собой, перед сердцем и совестью. И любовь к тебе, любовь - это чувство, трудно поддающееся формальному определению, привела её к твоему сердцу. И оно оттаяло…
Рита, Кай, Надежда Петровна и капеллан (священник при домашней церкви) слушали Виолу с большим вниманием и удивлением, ибо Виола говорила убедительно и слова произнесённые ею, «минуя уши», как говорят философы, попадали прямо в сердца и души внимающих её. И хотя Виола говорила на русском языке, капеллан, не понимая языка, на котором она говорила, понимал всё сердцем и чувствовал, что её слова благословенны.
Виола сделала паузу и продолжила:
- И ты, сынок, должен благодарить её за это всю жизнь. Любить и доказывать свою любовь к жене каждый божий день. Только такие, как Рита, обладающие сильным духом, способны на любые жертвы ради любимого человека. Отныне я спокойна. И понимаю, что в прошлом поступила правильно, - она посмотрела на Надежду Петровну и продолжила говорить, точнее, разъяснять. – Если бы твой отец смотрел меньше в налоговые декларации и статьи доходов, а больше в будущее, он был бы сейчас в этот поистине Богом посланный за всё, что нам пришлось всем пережить, день с нами. И с большой радостью, и с трепетом в сердце повёл бы невесту к алтарю, взяв её под руку.
Виола вытерла слезу, взяла обеими руками руку Риты, перевернула ладонь и поцеловала шрам на запястье руки Риты, как бы давая понять присутствующим, насколько сильна любовь этой девушки к её сыну.
Растроганная таким вниманием и словами Виолы в свой адрес Рита поклонилась и в ответ поцеловала руку Виолы. Они со слезами на глазах обнялись. Капеллан смахнул с лица слезу. Надежда Петровна не удержалась от всего услышанного в адрес дочери и тоже расплакалась. Кай закрыл глаза.
Трогательная сцена. Заключительный акт, в котором Виола исполнила свою арию.
Через несколько минут, когда все пришли в себя, она сказала:
- Сынок, книгу, основанную на биографических данных нашей семьи, названную тобой «Виола», рукопись которой находится в твоём кабинете, переименуй в «Риту»… Это и будет твоим первым настоящим поступком. Рита заслужила моё уважение. И это, дорогой мой, – приказ!
Все, вытирая слёзы, рассмеялись, и капеллан тоже.
- Итак, дети мои, вас ждут гости.
Кай взял Риту под руку, и они вышли к гостям. Следом за ними, и тоже под руки, вышли матери новобрачных.



* * *



Торжество закончилось с рассветом (март выдался тёплым) большим, грандиозным фейерверком, продлившимся целых тридцать минут. Гости были в восторге. Когда рассвело, приглашённые на свадьбу гости стали разъезжаться по домам. Виола, Кай, Рита и родители теперь уже законной жены стояли и прощались с каждым из гостей, благодаря их за то, что те приняли участие в церемонии венчания и свадебном торжестве. Салют, свадебный фейерверк, был виден за много километров. И люди, проживающие в пригороде Кембриджа, особенно пожилые, говорили: «После стольких лет Норман-холл наконец-то ожил. Нужно будет непременно навестить новых владельцев этого старого английского замка, который выстроил в далёком прошлом сэр Ричард Норман».


* * *


Прогостив в замке у Виолы и дочери после венчания десять дней, родители Риты улетели домой в Узбекистан. Они так и не решили, будут переезжать в Англию или нет. Время покажет…
Кай приступил к работе в университете. Виола следила за делами в поместье. Рита начала репетиции…


* * *




В один из летних дней Виоле нужно было посоветоваться с сыном по одному вопросу. Она хотела спросить его, почему он и Рита не ездят на лошадях? В конюшне было два коня и четыре лошади. И на них нужно было ездить, чтобы они не застаивались. Но Кай не проявлял к ним ни малейшего интереса. Она подошла к невестке, поцеловала её и справилась: «В каком крыле находится наш писатель?» Рита ответила ей: «Возможно, в библиотеке».
Кай действительно сидел в библиотеке и в медицинских перчатках перебирал содержимое ларца, найденного им и капелланом под могильной плитой рыцаря Ротшильда. Ему не терпелось прочитать рукопись, которую он начал читать ещё в склепе, перед венчанием. В ней рыцарь писал о какой-то Тэсс и начинающихся между ними отношениях. Кай горел желанием узнать и о колечке, и о пряди светлых волос. Он медленно читал страницу за страницей. Когда в библиотеку тихо вошла мать, он прочитал уже больше половины и, разумеется, кое-что смог понять (рукопись была написана на староанглийском языке).
Мать стояла и молча смотрела на сына, поглощённого чтением, как оказалось, новеллы, которую рыцарь Ротшильд назвал «Моя Тэсс». Читая новеллу, Кай то и дело восклицал: «О! Вот это сюжет! Какая история!» Мать, глядя на сына, была довольна тем, что сын, оставшись сиротой, не покатился по наклонной, а, как говорят в народе, сделал себя сам – стал личностью.
Мать впервые в жизни не стала прерывать чтение сына. Она села на стул рядом со шкафом, в котором находились редкие книги, и стала ждать.
Через час Кай закончил читать новеллу. Читая её, он делал записи в свою тетрадь. Перевернув последний лист, он воскликнул: «Где же концовка? Что случилось с Тэсс? С её сыном?»
Он встал и, не заметив матери, начал ходить вокруг стола и разговаривать с самим собой: «Что решили рыцари? Вернулся ли рыцарь Ротшильд с задания живым? Тэсс, Тэсс… Мальчик… Какая трогательная история любви!.. Но где же концовка?.. Я допишу её! Я допишу концовку в греческом стиле…»
Мать улыбнулась и произнесла:
- Сынок! Конечно, допишешь.
- Господи! Мам… Ты испугала меня. Нельзя же вот так…
- Просмотри рукописи, возможно, концовка, затерялась среди других листов.
- Мам, тут много исторических рассказов, записей… Читая некоторые, я думал, почему их не сожгли? Ведь в них…
- Секреты Ордена? Я знаю концовку, сынок. И скажу: ты должен издать сборник новелл и рассказов нашего рыцаря. Они достойны этого.
- Мам, ты с самого начала знала обо всём и хранила тайну? – удивился сын.
- Я, как и ты, случайно дотронулась до розы на гробнице рыцаря. Надгробие отодвинулось, и я нашла в нём этот ларец. Профессор перевёл с большой охотой все рукописи. Я не дала ему разрешение на публикацию книги. Он хотел составить из них сборник… Профессор не обиделся, но в своих лекциях рассказывал о них… Это я ему позволила. В них много исторических фактов, и, безусловно, они не могли не заинтересовать профессора Мильтона.
- Когда ты нашла ларец? – удивился сын.
- Пятнадцать лет тому назад. Случайно… Затем, после изучения их профессором, я вернула ларец на место.
- А капеллан?
- Пока об этом знаешь только ты. Но ты не ведаешь, какие деньги мне предлагали за эти рукописи. А сколько эти рукописи в наши дни стоят на аукционе! Ты можешь представить себе эту сумму, горе-игрок?
- Но ты ведь, мам, не собираешься выставлять их на продажу?
- Напишешь сборник новелл, и, возможно, после того, как ты закончишь их изучение и сделаешь с них копии, я отдам их в Кембриджский музей. Или верну нашему рыцарю.
- Он ведь оставил в шкатулке ключ? Хотел, видимо…
- Мы уже говорили по этому поводу, - перебила мать. - Напиши книгу. Поведай миру о приключениях и высокой любви рыцаря к простой пастушке.
- Значит, Тэсс была простой пастушкой?
- Не совсем… Сынок, твои романы мне нравятся. Но…
- Что? – удивился сын.
- В них нет анализа.
- Анализа? Мне так не кажется.
- Неискушённому читателю они, без всякого сомнения, нравятся, но в них нет анализа. И не спорь со мной. Вот тебе пример. Я сидела в этом кресле целый час и наблюдала за тобой. И, кроме всего прочего, ты произнёс: «Вернулся ли Ротшильд с задания живым?»
- Так оно и есть. Этого в рукописи нет. И концовки тоже.
- Мощи рыцаря, милый мой писатель, покоятся в гробнице, а это значит?..
- Что он вернулся. Ты, мам, не перестаёшь меня удивлять. Тебе бы писать книги.
- Я так и делала – до поры, до времени.
- Я искал твои книги, записи, но так и не нашёл их. Где же ты хранишь рукописи?
- Это тайна. Я писать перестала в связи с этим, - Виола развела руками. – Понимаешь? Если бы я продолжала сочинять, мы бы так и жили в Андижане. А чтобы писать настоящие книги, нужна полная самоотдача. Искусство требует жертв, мой милый.
- Замок, наследство, дела в университете… Понимаю. Ты лучшая мама в мире! – целуя мать в щёку, сказал сын.
- Я это знаю, - без всяких эмоций ответила мать.
Кай рассмеялся и добавил:
- Мам, ты такая странная. И мне, временами, кажется, что ты всё знаешь наперёд.
- Это так, сынок, это так, - ответила мать и положила руки на плечи сына. – Но, почему временами?
- И не умрёшь, к моей великой радости, от скромности.
- Подведём итог: мне нравится твой настрой. Книга новелл рыцаря должна быть безупречна. Тем более, нет никого в живых… Среди живых. Путь к письменному столу открыт… И чтобы ты почувствовал дух рыцарства, ты должен ездить на лошадях и охотиться… Стать мужчиной.
- Я всё понял, мам, - целуя руки Виоле, сказал Кай.
- За этим я тебя и искала. Новеллы и рассказы должны увидеть свет. Тем более, действие происходило по большей части в графстве. И этот очевидный факт, без сомнения, возбудит интерес к книге у проживающих в графстве любителей новелл и историй про рыцарей. По большому счёту – рукописи нашего рыцаря, так или иначе, касаются каждого англичанина, шотландца, ирландца. И не сомневайся в этом ни на минуту.

(Возможно, в следующей книге, уважаемые читатели, мы узнаем о страстной любви рыцаря Ротшильда, тамплиера, к простой пастушке… Будем ждать.)


ЭПИЛОГ



Кай преподаёт русскую литературу в Кембриджском университете. В сорок пять лет он стал профессором. Он дописал роман «Рита», который разошёлся ста пятидесяти тысячным тиражом, что не так уж и плохо для первой публикации своего произведения на английском языке.
Издав роман, он принялся за рукописи рыцаря Ротшильда.
Рита пела в лондонском театре четыре года. Но впоследствии, родив двух сыновей, Анатолия и Ричарда, чему была особенно рада Виола, оставила карьеру оперной певицы, посвятив всю себя воспитанию детей и заботе о муже. Рита так и не узнала о своих настоящих родителях. Кай, давший слово матери, не нарушил его.
Надежда Петровна с мужем остались жить в Андижане. Кай получил наследство. Надежда Петровна, продав весь бизнес, перевела большую часть суммы, вырученную от продажи, на имя дочери. Посоветовавшись с мужем, Рита от его имени перевела в фонд Андижанского университета сто тысяч долларов для обучения в университете талантливой молодёжи из бедных семей.
Новый директор университета Баходыр Кабулджанович Ниязов был сильно удивлён поступившей на счёт университета такой большой суммы из далёкой Англии от бывшего преподавателя университета Кая Лебединского, о котором рассказывал ему Рахмат Арипович. И в письме от имени всего коллектива университета имени Бабура поблагодарил Кая за столь щедрый взнос в развитие университета, включив его в совет директоров и, разумеется, пригласил преподавателя Кембриджского университета для прочтения лекций о литературе Англии.
Кай, решив сделать перерыв (он дописывал вторую новеллу), через год слетал в родной город и пробыл в нём месяц, читая лекции, встречаясь с друзьями и с новыми авторами ЛИТО «Восток».
Проживал он у Надежды Петровны и Арсения Ивановича. Рита сильно скучала по мужу и каждый день перед сном звонила ему.
Кошмарные сны, мучившие её с детства, прошли, как только она обрела счастье и покой.
Раз в три года родители Риты приезжали навестить внуков и дочь.
Венера вышла замуж за друга детства. Она стала известной писательницей в Узбекистане. Один из её романов Учитель перевёл на английский язык и выпустил его тиражом в тридцать тысяч экземпляров. Они вели переписку, в которой Венера сообщала Учителю новости литературного мира города.
Виола занималась делами в поместье и нянчилась с внуками, в которых не чаяла души. Она умерла в восемьдесят пять лет, прожив длинную и полную событиями жизнь. Похоронили её на родовом кладбище, за церковью.
Кай стал хозяином Норман-холла. Рита и Кай продолжали жить и радоваться жизни. Их старший сын Анатолий стал военным лётчиком. Младший сын Ричард, окончив экономический колледж, возглавил фабрики, основанные его бабушкой Виолой, которая много времени проводила с ним и обучила его всему, что должен знать владелец шести фабрик.
Время шло. Оно неумолимо…
Однажды вечером, когда Кай, уставший от работы, уснул, Рита встала с постели, нашла свой дневник и случайно открыла его на странице, где было написано: «Святая Дева Мария, сделай так, чтобы мы с братом стали мужем и женой. Я так люблю его. Может, это грех? Но это так. Дай мне силы и терпения дождаться его любви, растопить лёд в его сердце».
Прочитав молитву, написанную в далёком прошлом, она улыбнулась и произнесла: «Спасибо, Дева Мария, спасибо за всё».
Перевернув страницу, она сделала на ней запись: «Теперь у меня три счастья – мой любимый Кай, мои дети и безграничная любовь к тебе, Святая Дева Мария».


Конец романа «Рита»