16+
Лайт-версия сайта

Преодоление. Ч 1.Прыгуны. Глава 7.Незваные гости

Литература / Романы / Преодоление. Ч 1.Прыгуны. Глава 7.Незваные гости
Просмотр работы:
16 января ’2020   19:00
Просмотров: 7891

Тула. Привокзальный район. Ноябрь 1993г.

Чёрная «Волга», освещая себе путь ближним светом фар, плавно подкатила к третьему подъезду длиннущей г-образной девятиэтажки. Автомобиль, слегка вильнув, взобрался поочерёдно колёсами правой стороны на тротуар — и остановился. Фары потухли, остались одни габариты. Стихийно и обильно вдруг опять повалил крупными хлопьями снег. Пусть он большей долей таял, преобразовываясь в хлюпающую муругую слякоть, удручая одиноко крадущихся путников, однако тем самым действом вносил правдивую и безлестную ясность в исход неизбежной обречённости всего сущего. Довольно-таки стемнело и дом, освещаемый для такой мрачноватой метеообстановки непомерно блеклым тленьем уличных фонарей, гнетуще возвышался над угрюмой местностью. Жилое здание, стоявшее в небольшом отдалении от других идентичных построек, своей сумрачностью и неосновательностью облика, пожалуй, кого угодно могло бы ввести в депрессняк. Особенно своим безотрадным, каким-то заземлённым, выразительно-загрубелым видом, в котором прячется (или должна была бы прятаться?) долговечная фундаментальность. Вы должно быть не поверите, но если воспользоваться мало-мальски фантазией то, вполне возможно, представив в своём воображении предоставленный вам артефакт с его аналогично подавляющим антуражем, охотливо согласитесь со мной, что действительно формируется именно такая визуальная, пусть может быть и размыто каббалистическая, но между тем иллюзия, будто бы это изваяние сходствует с огромным, мёртвым, параллелепипедной формы, фантастическим существом. Вдобавок ко всему где-то порывисто покачиваясь на воздушных потоках — постукивала и поскуливала дверь. Вероятно, она своим неразъяснимо-противно-скоблящим монозвучанием норовила напомнить окружающим о более загадочной потусторонней действительности. Вся местность, окружение, всё это тихое столпотворение — почему-то, хоть и несильно, но определённо напоминало энигматическое кладбище.

В предшествующий отрезок времени по пути следования от предприятия (в коем он, в свои тридцать пять лет, уже выполнял обязанности не только генерального директора, но и являлся собственником с полным пакетом акций) до дому, Егор Александрович вёл с личным водителем оживлённую беседу. Отчётливо распознавалось, что у директора налицо изумительнейшее настроение.

— … Да вот, Николаш, надеюсь с семьёй к следующему новому году переехать в собственный дом, в Мясново. Правда, пока только фундамент заложили, но, думаю, если строительство пойдёт по плану — исход выложится комплиментарно … — залихватски похвастался Егор Александрович и, лёгонько хлопнув себя ладонью по колену, пожаловался. — Уж дюже надоело жить в этих клетках. Помнишь? Как там у «Воскресенья»: «Мы скитались, а теперь мы живём в хрустальных клетках» … (Напел он, неурядливо хватаясь за ручку дверцы отжимая и толкая её.) Хе-хе-хе! Да-а! «Хрустальные» клетки, а ведь точно сказано … Ну да ладно. Всё! Пока, Николай, надо идти. Гости, да и дочка заждались наверно.

Водитель, остановивший «Волгу» перед парадным, известным ему в течение долгих и достойных двух лет, предвидя отрицательный ответ, но чисто внимания ради, промямлил:

— Всего вам доброго, Егор Александрович. Приятного отдыха! Может вам помочь?!

— Да нет! Помогать не надо, Николай, поезжай. — Пробухтел директор, толкая дверку и рывком выбираясь из салона. — Всего самого наидобрейшего! — в довесок прибавил он, без промедления открывая заднюю. — Езжай-езжай … передавай привет дражайшей домовитке … — водитель ожидал, пока начальник разберётся с поклажей. Тот озабоченно принялся вытаскивать с заднего сиденья множество разнообразных вещичек: коробок, сумок, пакетов … (Всё это для близкой встречи празднества Нового года). Вдумчиво разглядывая хозяйство, он как можно комфортнее и практичнее стал распределять, рассовывать перевязанные тесьмой покупки по рукам и пальцам. Здесь же, конечно, был и подарок для доченьки Алёнки; у неё ж сегодня день рождения. И ей как-никак исполнилось восемь лет!

— Завтра, как всегда? — не дожидаясь ответа, точию для порядка, зная отклик загодя, напоследок осведомился водитель. Сам он уже озирал окрестность и вереницу припаркованных у обочины машин, просчитывая варианты маневрирования, дабы поудобнее развернуться и выехать. А ведь он на тот момент, ублажённый жизненным благополучием, даже и представить себе не мог: что очень скоро потеряет доходную для семьи работу; что его необычайно быстро бросит жена, которая предательски подло сбежит совместно с детьми к родителям; что через некоторый срок они скоропалительно разведутся, по-свински подстрекаемые родственниками с обеих сторон и непомерно «доброжелательными» дружками да подружками. А в результате, он элементарно сопьётся. И буквально через пару лет, скоропостижно … тут я сформулирую мысль метафорично или, на худой конец, выкажу факт, не так уж шибко истасканно
изъясняясь. Иными словами, он, бесповоротно потеряв всяческий вкус к содержательной жизни, казалось бы, при его-то крепком здоровье — развоплотится, а его опустелая персть будет погребена под изобильнослёзные причитания старенькой одинокой матушки.

Егор Александрович на лифте поднялся на шестой этаж и кое-как протиснувшись посредством узкого проёма, выбрался на площадку. Манипулируя ношей и достав из кармана ключи, отворил дверь. Медвежевато, обвешанный имуществом как новогодняя ёлка гирляндами, он неловко ввалился в прихожую. В трёшке-квартирушке, сразу понятно — уже вовсю кипел праздник. Из зала разнородно доносились до слуха: и многоликий гомон, и дзиньканье, и бряканье, и глум, а также гыгыканье, пошепт, легковесный диспут … Говоря неброской крылемой, — всё перемешалось в едином кипучем сабантуе. Передняя, заваленная чужой верхней одеждой, говорила сама за себя, так же, впрочем, как и груда обуви относительно опрятно сложенная в уголке. (По «вопчей» договорённости гости пришли со своей сменной обувью.) Приглашённые, а это самые близкие друзья-подружки (пущей частью супружницы) восседали за праздничным столом и напропалую кутили. Переиначивая сказанное — мирно и смачно пиршествовали. Наряду с этим, оживлённо похвалялись недавнишними закелдыристыми достижениями, крупными и гламурными покупками, обменивались шутками, подначками, подколками и прочими новостями.

Его не ждали так рано, ибо его супруга, Наталья Викторовна, звонила ему на работу три часа назад, и он старательно минут десять объяснял ей, дабы начинали без него, терпеливо заверяя, мол, «масса неотложных дел» (что и в самом деле являлось сущей правдой) и что он, «всенепременно, при первой же возможности объявится и вольётся во всеобщий пир». Поэтому, в его душе не было места каким-либо там необоснованным обидам. Он неспешно разулся, достав из тумбочки шлёпанцы, вдвинул в них ноги. Скинул пальто, вытащил из заранее усмотренного им пакета коробку с подарком, а остальное взгромоздил в кладовку. На ходу рефлекторно приглаживая волосы, будучи трепетно взбудораженным и растроганным, он вошёл в зал. И тут его оглушило многоголосое приветствие празднующих. Чуть только стихло, Егор Александрович немедля произнёс кратенькую патетическую речь и, чмокнув, резво подбежавшую к нему дочку, при всей честной компании вручил свой презент. Она уже давненько мечтала о новом сотовом телефоне.

Невероятная кокетка Ирина, давняя подружка жены, (сразу видно, что она уже навеселе) только он закончил благопожелания и наказы, проворно подскочила с пригретого стульчика и первой кинулась к Егору Александровичу с жаркими рукопожатиями. Панибратски, до перебора эмоционально, Ирина всеми десятью пальцами вцепилась в пятерню мужчины, и театрально разнеженно прижавши к своей груди, прямо промеж пышных округлостей, скрытых шёлковой тканью (чем немножко смутила того), энергично принялась ею трясти, как бы вальсируя и меж тем выдавливая из себя слова:

— А вот и хозяин! Приветствую тебя, Егорушка! Куманёк. — Отвратительно совладея языком, она сбивчиво мямлила. — Мы уж тут маненько приняли. Извини, что не дождались. Сам понимаешь, сегодня днюха у крестницы моей. Имею право …

Кума что-то ещё любострастно лопотала, но принципал, не вынимая руки из мягоньких и горячих цаполок женщины-пышечки, тем временем кивками и обрывками слов вовсю уже здоровался с остальными гостями. К нему с вытянутыми руками, галантно вставая с мест, потянулись все имеющиеся здесь мужчины. Посередь них выделялись преимущественно мужья или сожители (то бишь бойфренды) подружек и задушевниц Натальи Викторовны. Незнаемых не было, почитай со всеми присутствующими он имел честь встречаться. В своё время было как полагается — и обменивались именами, и стискивались ручками, и делили застолье, и даже потрепаться выходило. Теперь каждый лично желал засвидетельствовать ему собственное почтение. Деликатно высвободившись из навязчивых и напорядках затянувшихся приветствий нехило разомлевшей кумушки, он принялся напропалую, направо и налево раздавать рукопожатия подступающим к нему представителям мужского пола.

— Здравия желаем, командору! — Держи краба, уважаемый! — Где так долго пропадал? — Думали уж без тебя … — Потом пошептаться надо … — и т.д. и т.п. наперебой восклицали подтягивающиеся и обступающие Егора Александровича дядьки. Нескончаемой лавиной неслись отовсюду приветствия будто бы это у него родины сегодня, а не у Алёнки. Последними, не торопясь подошли Виктор и Андрей (друзья с детства). Они степенно поочерёдно пожали руку и повели его к предварительно «забронированным» принадлежностям комфорта: стульчику (поближе к себе) и наперёд припасённым приборам, да и само собой, к только что приготовленной, как штрафной до краёв полной, стопке водки. Тут же, рядышком рассиживались и их хохотушки жёнушки, Маришка да Любава.

Заняв свой пост за прилично сервированным столом (нехай уже изрядно потрёпанным), Егор Александрович взявшись за стопочку и подняв её, изъявил желание высказаться теперь в официальном порядке:

— Друзья! Будьте любезны … — начал он, плавно и широко обводя пространственность четырёх стен вытянутой рукой со шкаликом. Между тем нехило расслабившиеся застольники, образовывая полифонический звуковой фон, приглушено шушукались меж собой, делясь надуманным, обсуждая свежие заметы и импрессии — упористо его не слышали. (Иной задумчиво жевал, кто-то с обрыдлым интересом ковырял вилкой нарушенную снедь … короче — отрешённо занимались своим.)

— Товарищи! Убедительно взываю к почтению … — чуток громче и настойчивей, повторил Егор Александрович, намереваясь, во что бы то ни стало продублировать предыдущее своё поздравление. Наконец не выдержав, он, снисходительно улыбаясь, вполне разумея, что все его действия, конечно же, теперь весомо запоздалые, потому как обретающиеся застольники и так некисло поднабрались градусов, прокричал:

— Господа-хорошие, простите, но в настоящий момент я уже требую вашего участия!

Виктор, в живом темпе, по сути, одновременно поднявшийся с ним, поддерживая инициативу приятеля, и энергично побрякивая вилкой по фужеру, отрывисто и чеканно покрикивая, стал оповещать осовелую и нерадивую публику:

— Внимание! Вни-ма-ни-е!!! Господа-товарищи, джентльмены, эсквайры обслужите дам! Наливаем, наполняем, кому — что … не стесняйтесь. Пожалуйста, поторопимся, поторопимся … — докричавшись до рассеянных гостей, расшевелив их, несколько брутально и вызывающе приступил он к руководству церемонией, подсобляя уставшему другану. Народ постепенно раскачивался, как бы с опозданием спохватившись, вливался в процесс, вникая в суть дела. И вот уже в мгновение ока все опять посиживали настороже, держа, приготовившись, каждый своё: кто в фужерах вино, кто в стопочках водку, а инакие коньячок.

Наконец убедившись, что сидящие оклемались и теперь пытливо устремили органы зрения на него, Егор Александрович, признательно кивнув Виктору, приподнятым голосом заговорил:

— Товарищи! Давайте выпьем за мою единственную, добрую и послушную доченьку. И, конечно же, за её счастливую звезду … — включив в выступление красноречие, изысканно и утончённо проводя мирской житейской фразеологией «глубочайшую» концепцию, выдавшегося на сегодняшний вечер события, поздравитель формулировал пожелания безо всяких высокопарных и ненужных ухищрений риторики. Он пользовался обиходным речением, дабы было понятно и доходчиво хоть бы ребятёнку. Ничуть не затягивая концовки, без излишеств и ухищрений, он пожелал дочери конкретных благ и стремлений. В общем, всего, всего … и, не загромождая инициацию излишним многословием, вложившись в двадцать секунд, он заключил тост избито клишированными посулами:

— Алёнушка, дочь моя, будь счастлива, а мы с мамой будем всячески стараться помогать тебе!

Далее, все оживлённо перечокивались и выпивали. Как бы сим действием косвенно подписывались этакой неписаной резолюцией под каждым словом благоприветствовавшего свою дочурку хозяина — следом, разумеется, беспромедлительно закусили. Таким образом, засвидетельствовав его пожелания и напутствия общепризнанным (по обычаю) всезастольным выпиванием и обязательным заеданием. Кстати, хозяин, ещё с утра пребывая голодным, только усевшись, лишь для приличия бегло перебрасываясь с иными из соприсутствующих невесомыми шутками и фразами, со зверским аппетитом приступил к ужину.

Кануло где-то около часа, прежде чем взрослые, как есть по-шустрому, беспорядочно загремев раздвигаемыми стульями, расчистили пространство под танцплощадку. По полновесной причине без промедления кем-то тут же было включено музыкальное сопровождение. Большинство, опрометью сбежавшись, ходко начали ритмично кривляться и выламываться. Дети, за своим столиком в углу пили чай с тортом и, жизнерадостно беседуя о чём-то своём, испытующе наблюдали за взрослыми. Отдельные из деток, наиболее самостоятельные и решительные, расценив произошедшее по-своему и возжелав взбодриться, присоединились к бодрячком образовавшейся и уже вовсю отплясывающей толпе людей. Смешались в одном котле: и гопак, и джига, и казачок, а то и просто галоп на месте — кто во что горазд! И вдруг замедленный танец …

Насытившись, трошки разомлев от удовольствия, глава дома, возжаждав чуточку романтики, пригласил благоверную на плавный неспешный танец под только что зазвучавшую в исполнении Пугачёвой сердцещипательную песню. И только было они взялись за руки, и его рука галантно охватила её талию, и они всего-то сделали одно-другое па, как в прихожей назойливо задребезжал звонок. Что тут витийствовать! — внештатная сценка (как обухом по голове!) ибо нового прибытия званых визитёров не предвиделось. Как говорится: свои — все дома. Жена, весело и непринуждённо хохотнув, мигом отпрянула от мнимо расстроившегося партнёра по танцу и, на ходу изрекая извечно уместную при данных обстоятельствах русскую народную пословицу, кинулась встречать запоздалых или — скорее всего непрошеных посетителей.

Нежданным и досадным оказалось появление разномастной, вдобавок совершенно незнакомой, и отнюдь не к месту представшей перед пиршествующими, солидной группы граждан. Штатские персоны явились в деловых костюмах под пуховиками и зимними пальто. Помимо того они предстали в сопровождении местного участкового, майора Сёмушкина, а также ещё одного фигуранта в милицейской форме, токмо совсем неизвестного Егору Александровичу, какого-то длиннющего отощалого лейтенантика. Короче, без лишних рассусоливаний, в типовую трёхкомнатную квартиру, и так немало переполненную веселящимися, всего завалилось (окромя двух визуально действительных представителей власти) ещё шесть презентабельных индивидуумов — мясистых «горилл» как на подбор спортивного телосложения.

Не разуваясь и не произнеся ни слова вся эта нежданная делегация, состоящая исключительно из мужчин, своевольно (как вода) растеклась по всей квартире к всеобщему изумлению отдыхающих. И главное! некоторые экземпляры самоугодников безмолвно мимоходом прошагали в прочие комнаты, беспардонно осматривая и исследуя их. Двое же господ, образовавшись в арке зала с беззастенчивым изъявлением лиц, елейно ухмыляясь, внаглую и самодовольно разглядывали опешивших празднующих. Воистину, они пронзали остолбеневшую толпу взорами кабыть в целом и всякого в отдельности. Толпа глазела на них и кое-кто из особо смекалистых, отдаваясь собственноличной интуиции, уже окрестили препожалованных — «официальными лицами». Музыку, как вовсе неуместную, кто-то предусмотрительно выключил.

— Надеюсь, мы на верном путит... эта квартира, номер двести четыре по адресу? (Тут прозвучали точные координаты настоящего адресата) … — наконец с подковыркой поинтересовался один из новоявленных. Это был высокий и симпатичный, начального зрелого возраста, человек в добротном натуральном кожаном плаще с собольим воротником. Ни доли секунды, не дожидаясь ни опровержения, ни подтверждения своим словам он уверенным голосом, даром что топорно, с непомерной напыщенностью продекламировал, как скверный актеришка на сцене:

— Ну что ж, господа! Я понимаю, мы вас потревожили в самый разгар вашего, так сказать, увеселительного мероприятия. Хотя … гм … или здесь у вас иная сходка?! — тут он беззаботно расхохотался, умиляясь собственной выходке, но, тут же манерно сосредоточившись, пролаял:

— При любых обстоятельствах: закон, есть закон! И он требует неукоснительно строгих действий со стороны властных структур. А посему я в ультимативной форме повторяю … — тут мужчина замер, яко прислушиваясь к дыханию безмолвствующих, кокетливо скосил глаза набок и, съегозив гримаску, снова воссиял как начищенный медный пятак. Теперь он стоял нараспашку, гордо и нахально разглядывая понуро застывших в ступоре очевидцев.

— Или может быть, кто-то изъявит желание попасть в свидетели? — забавляясь как самодовольный котэ над мышатами, заигрывающе заметил он. — Или захочет даже внести свои обвинительные коррекции …

И «интеллигент», ещё раз ухмыльнувшись, взыскательно оглядел толпу психически раздавленной «челяди» (каковыми он себе подразумевал наличествующих), глядящих на него с разинутыми ртами. Вероятно, этот пижонистый типчик и есть самый главный из нагрянувших. Судя по его агрессивности и манерам держаться, он явно восхищался своей бескомпромиссностью. Красавчик, вполне удовлетворённый деловой «асаной» собственного присутствия опять-таки осведомился, в конце концов, придвинувшись к ключевому ориентиру:

— А кто здесь Егор Александрович Осташков?

Ниженазванный, ничуть не соображая, почему-то яко школьник, подняв руку вверх, чисто бессознательно выдвигаясь из толпы в явном замешательстве и не стирая с лица фраппирования, словно робко спрашивая разрешения представиться, пробурчал, при этом густо краснея:

— Я! Наверное, по-моему … а что?

— На ваше имя есть решение суда, которое я незамедлительно должен буду огласить при всех присутствующих. — Тут он лихо вынул из бокового кармана бумагу. Дельно развернул её и начал нудно и шаблонно, иной раз глотая слога, зачитывать:

— Решением, под номером таким-то (опускаю цифры) от 25 апреля 1993г. по делу номером таким-то (снова опускаю цифры). Именем Российской Федерации, Кемеровский областной суд 25 апреля 1993 года в составе председательствующего судьи Евсеевой О.Э., при секретаре Болотниковой А.Ю., с участием прокурора Самойловой Н.Д. рассмотрев в открытом заседании 23 апреля 1993 года в городе Кемерово дело по заявлению Общества с ограниченной ответственностью «Стройросмонтаж» (далее ООО «Стройросмонтаж», Общество) о признании … — далее, в течение следующих десяти минут, он перечитывал с листка весь документ от начала до конца. Также стремительно, абсолютно не обращая ни малейшего внимания, ни на никакие там «охи», да «ахи» или отдельные возгласы прямого неодобрения со стороны ошеломлённо толпящихся людей. Закончив чтение, в конце концов, словами. — … Решение может быть обжаловано в течение месяца со дня принятия в окончательной форме, через Кемеровский областной суд в Верховный Суд Российской Федерации. Судья Евсеева Ольга Эдуардовна.

Теперь он с напускной солидностью, и в то же время, как вероятно не многим показалось, некой взволнованной торжественностью, ясно осознавая внушительность, а главное, безоговорочную законность собственного действа, не сворачивая и не пряча документа, сделал два шага вперёд. Отодвинул рукавом левой руки несколько приборов на столе, небрежно сгрудив их вместе со скатертью, и звучным хлопком правой ладони припечатал листки бумаги на освобождённое место. Теперь он уже в высшей степени гордо и победоносно оглядывал окружающих. В конечном счёте, обведя всех долгим немигающим взором, злобно гаркнул:

— Требую, лишним гражданам незамедлительно покинуть помещение, и остаться только членам семьи.

Продолжение следует ...






Голосование:

Суммарный балл: 0
Проголосовало пользователей: 0

Балл суточного голосования: 0
Проголосовало пользователей: 0

Голосовать могут только зарегистрированные пользователи

Вас также могут заинтересовать работы:



Отзывы:



Нет отзывов

Оставлять отзывы могут только зарегистрированные пользователи
Логин
Пароль

Регистрация
Забыли пароль?


Трибуна сайта

Сказочный лес

Присоединяйтесь 




Наш рупор







© 2009 - 2024 www.neizvestniy-geniy.ru         Карта сайта

Яндекс.Метрика
Реклама на нашем сайте

Мы в соц. сетях —  ВКонтакте Одноклассники Livejournal

Разработка web-сайта — Веб-студия BondSoft