Мастер. На стыке Времён.

Глава 3. Сон на яву.

С большой неохотой оторвав голову от подушки, Страждущий посмотрел, не видящими от просонья, глазами в сторону будильника. Но к его неописуемому удивлению, тот молчал, как партизан на допросе. Или это только показалось? Или… Осмотревшись по сторонам, Борис подумал:
“Наверное, я ещё сплю”
И снова, с нескрываемой радостью, опустился на подушку. Но уже через мгновение вновь раздался душераздирающий звон:
-Дзи-и-и-и-ннь! Дзи-и-и-и-и-и-и-и-инь! Дзи-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-инь!
На это раз Борис вскочил, словно ошпаренный, и тут же бросился к выключателю. Когда яркий свет прогнал ночную тьму, он пристально осмотрел каждый уголок в спальне, но ничего подозрительного не обнаружил. Как будто кто-то провёл дланью и вернул всё на свои места.
“Может быть, я схожу с ума?!”-сам себе задал вопрос Страждущий, но ответа дожидаться не стал.
А спешно направился на кухню, чтобы сварить себе свежемолотого кофе, дабы прогнать остатки сна и всё ещё раз хорошенько обдумать. Но прямо у порога вздрогнул, от возникшего ниоткуда, видения. Огромный чёрный Кот сидел в его любимом кресле и играл в карты с каким-то высоким клетчатым незнакомцем в пенсне. Помотав головой, Борис снова посмотрел в направлении кухни и чуть было не заорал благим матом от ужаса. Кот и клетчатый, как играли в карты, так и продолжали играть, совершенно не обращая на него никакого внимания. Страждущий было снова, уже во второй раз за прошедшее время, освятить себя крёстным знамением и снова почувствовал сильный укол в бок.
И в довершение всему этому катаклизму, чёрный Кот, не отрываясь от игры, прошипел:
-Ещё раз и вырву в глаз!
А клетчатый, одной рукой поправив пенсне, другой достал из левого кармана дамский пистолет и выкрикнул:
-Пиф, паф, поф! Будешь без зубов!
После чего убрал его обратно в карман.
Борис не знал, что и делать. Он совсем не ощущал себя хозяином собственной квартиры. То, что происходило перед его непонимающим взором, ни в какие ворота не лезло. Одно дело, чёрный Кот, ведущий в квартиру Булгакова. И совсем другое, Кот, играющий в карты. А про клетчатого и вообще говорить не хотелось. Наглый тип и, наверное, очень и очень опасный. Одно пенсне чего стоило.
Да и пистолет, пусть и дамский, со счетов никак нельзя было сбрасывать. Такой выстрелит и спасибо не скажет.
Надо было что-то предпринять, а то не очень-то и хотелось загреметь в “Кащенко”. И Борис сделал первое, что пришло ему в голову-набрал номер гостиницы и попросил перевести звонок в номер Бронислава. Он и не ожидал, что тот ответит. Ведь на часах было ровно три ночи. Однако после нескольких гудков раздался, вполне бойкий, голос:
-Доброй ночи, друже! Что, не спится?
Борис, прижимая к самому рту сотовый телефон, разом выложил всё, что с ним произошло. Но, к своему неописуемому удивлению, не услышал ни нотки испуга в голосе своего друга:
-Друже, я же тебе говорил: готовься к большим переменам. Считай, что они начались. Если хочешь, я к тебе приеду.
Услышав последнее, Борис сильно закачал головой, будто бы друг его сейчас видел. А через минуту тихо прошептал:
-Мне сейчас знаток оккультизма не помешает.
И выключил телефон. Но через мгновение вновь включил, ибо вспомнил, что не назвал другу адрес. Однако телефон трижды помигал и затих.
“Наверное, зарядка кончилась...”-пришло в голову Борису и он хотел было уже вернуться в комнату, дабы зарядить телефон.
Но вдруг, к своему ужасу, вспомнил, что зарядное устройство лежит на кухне. А идти туда у него не было никакого желания. Поняв, что пропал, Борис медленно опустился на пол. Из кухни доносился негромкий разговор играющих. И только через мгновение Страждущий понял, что речь шла именно о нём.
-Ты только послушай, наш-то у ведьмака решил защиты от нас же и попросить. Даже не знаю, смеяться мне или плакать.
-Да ладно тебе, Бегемотик, пусть приезжает. Втроём-то играть намного веселее. Да и я как-то соскучился по шуткам Витвора.
Услышав знакомое имя, Борис чуть было не подпрыгнул до потолка. Ведь “Витвор” был одним из бесчисленного множества псевдонимов Бронислава!
“Вот тебе и “тёмная” лошадка! -подумал Борис-Столько лет знакомы и я только сейчас узнаю его истинную сущность! Хотя должен был сразу догадаться! Ай, да, Броня, ай, да, сукин сын! Надо будет обо всём тебя подробно расспросить!”
После чего вновь превратился в слух.
-Вот здесь ты абсолютно прав, -продолжил “клетчатый”,- до сих пор помню одна тысяча четыреста восемьдесят пятый. В то время наш ведьмак был одним из самых ярых инквизиторов. Ведь никому невдомёк было то, что он сам богоотступник. И ещё какой.
-Да, Бегемотик, Витвор одной рукою творил каббалу, совращая чистые души, а другой пытал нечистых духом, обвиняя их в том, в чём надо бы было обвинить его самого. И заметь, преуспевал и в том, и в этом. Даже небезызвестный тебе Торквемада ставил его всем в пример.
-Помнишь, как по ночам мы наводили страх и ужас во дворце Фердинанда и Изабеллы?
-Да, славное было время, славное. Не то, что ныне. Теперь так не развернёшься, сразу, или в “психушку” загремишь, или на части всякие горе-исследователи порежут. В целях, так сказать, изучения и предупреждения. А что нас изучать-то?! Мы же как дети, с открытой душою ходим! Эх, Бегемотик, и тяжко мне чего-то стало...
-Да успокойся ты. Не забывай, мы тут не просто так, а на важном задании. Наш-то каждому слову нашему внимает. А вот войти боится. Это ты его так, пистолетом своим, напугал.
-Да ладно тебе, Бегемотик. Это он тебя, в карты играющего, увидал, и чуть чувств не лишился.
В этот момент раздался звонок в дверь и Борис отвлёкся от разговора. Не понимая, кто к нему мог прийти в такую позднюю пору, он подошёл и посмотрел в “глазок” и вновь, уже в третий раз за прошедшее время, чуть было не перекрестился. На лестничной площадке стоял улыбающийся Бронислав.
-Ну, и чего мы стоим-то?-раздалось из кухни-Дверь-то будем открывать или нет?
Страждущий, взяв всю свою волю в кулак, открыл дверь и впустил друга.
Он даже не спросил Бронислава, откуда тот узнал адрес и как ему удалось так быстро пересечь, пусть и ночную, Москву. Ведь от гостиницы до дома Бориса два часа и то, если по прямой, и на машине. А Бронислав вряд ли приехал на “такси”, которое бы мчалось намного быстрее стрелы.
Похлопав друга по плечу, Черноглаз, не снимая ботинок, тут же направился на кухню. Борис немного подождал и двинулся следом. Вскоре из кухни послышались приветственные возгласы и звук звонких братских поцелуев:
-Сколько лет, сколько зим!
-А ты совсем и не изменился, несмотря на все твои, не будем всуе упоминать сколько, тысяч лет!
-Да ладно вам, друзья мои. Лучше о себе расскажите. Ведь я вас после Бала больше не видел.
-А как же вчерашний день?
-Извини, Бегемот, запамятовал.
-Ладно уж, извиняю.
-Да, я думаю, пора нашего доброго хозяина отпустить дальше досматривать его, столь чудесный и волнительный, сон про храброго и справедливого рыцаря Корнелиуса.
-Что за сон? Почему не знаю?
-Вот заснёт наш добрый хозяин, я тебе про всё и расскажу.
-Ну, будь по-твоему. Вечно ты заманишки кидаешь.
Когда к Борису подошёл Бронислав, ему так и хотелось заставить друга обо всём рассказать. Да не тут-то было. Черноглаз наклонился к самому уху Бориса и напевно прошептал:
-Спят усталые игрушки, мишки спят.
Страждущий и не заметил, как оказался в своей кровати. Последнее, что он услышал, было:
Быстроногий Лозар всё время порывался убежать вперёд и тучному отцу Антуану приходилось всякий раз класть свою тяжёлую руку ему на плечо, со словами:
-Сын мой. Не стоит спешить в лапы Смерти. Она, если захочет, везде и всюду возьмёт тебя.


Глава 4. Засада.

Но Лозар и слушать ничего не хотел. В нём кипела неуёмная молодость, толкающая людей на непоправимые поступки, безвозвратно меняя их будущее. Отец Антуан, время от времени останавливаясь, ещё пару раз поворчал на сотоварища и вскоре махнул рукой, прошептав:
- Молодо-зелено.
Так они и продвигались вперёд, всё ближе и ближе подходя к Салембрии. Никто из них не знал, что им уготовила Судьба. Но несмотря на эту пугающую таинственность, ни монах, ни скороход, ни за что бы не повернули назад. Ибо честь для них была не просто словом, а делом всей жизни. И никак иначе.
Когда же отец Антуан снова остановился, Лозару вдруг стало его очень и очень жаль. Тучное тело монаха, то и дело, сотрясалось от громкого, захлёбывающегося, кашля. И если они не сделают передышку, то Лозару придётся тащить его на себе. А этого юноше, ну никак, не хотелось. Он сначала замедлил ход, а потом и вовсе замер, как вкопанный и с улыбкою произнёс:
-Отец Антуан, если Вы очень устали, то давайте немного отдохнём. А заодно и перекусим. Мой живот рычит как голодный лев и если я не принесу ему жертву, то вскоре не смогу и шагу ступить от голода.
Монах, тяжело вздохнув, кивнул головой и тихо ответил:
-Мне бы твои быстрые ноги, то я бы летел вперёд, перегоняя ветер. А не плёлся бы как беременная баба.
Лозар снова улыбнулся и достал из заплечной сумки нехитрую снедь: круглый хлеб, копчёное мясо и кожаную фляжку с чистой родниковой водой. Разделив всё поровну, он начал быстро уплетать свою долю. Отец Антуан, глотнув воды, сильно поморщился, словно целиком съел лимон.
-Э-э, брат, вода не вино. Жажду утоляет, а сил не придаёт. Мне бы хоть одну бутылочку “Ла Бордо” сейчас.
Лозар посмотрел на него и громко рассмеялся. Несмотря на неполные семнадцать лет, вкус вина был ему совсем неизвестен. Монах скривил обиженную мину и вонзился зубами в копчёное мясо. И Лозар снова рассмеялся. Ему очень нравился этот, безобидный с виду, монах.
Не прошло и получаса, как с едой было покончено. Но Лозар и не думал продолжать путь. Он-то с лёгкостью преодолеет хоть сто, хоть двести лье. А вот монах вряд ли. Отец Антуан благодарно крякнул и распластался на траве, улетев в своё давнее прошлое, когда он был таким же, как и Лозар.
А юноша достал из заплечной сумки небольшой кусочек бумаги и принялся сочинять стихи, посвящая их своей первой и единственной возлюбленной, златокудрой Женевьеве, дочери трактирщика.
Внезапно пошедший дождь вернул их к реальной действительности. Он, как-то очень быстро, превратил дорогу в труднопроходимое месиво. Отцу Антуану и так-то было трудно идти, а тут и вовсе всякое движение стало бы невозможным. Каждый шаг сопровождался бы громким всхлипыванием грязи, в которую он неминуемо бы упал. Чем превратил бы их задание из трудновыполнимого в практически невозможное. Но искать убежища было негде. Да и времени на это, в сущности, не было. Ведь они разведчики, а значит, должны идти вперёд, несмотря на все перипетии Судьбы. Первым поднялся Лозар и предложил руку отцу Антуану. Монах не стал ерепениться и вскоре пошёл вперёд, сильно облокачиваясь на плечо юноши. Лозару было очень тяжело, но он не показал и вида, с каждым шагом убыстряя свой ход. Вскоре впереди замаячил небольшой пролесок. Он мог бы стать для путников, пусть и ненадолго, неплохой защитой от дождя, очень быстро перешедшего в обильный ливень. Увидев пролесок, монах воспрял с духом и даже попытался идти скорее. Что у него вскоре и получилось, в разы облегчив участь Лозара. Они уже почти вплотную подошли к пролеску, как вдруг скороход вскрикнул и плашмя упал на землю. Из его груди торчала сарацинская стрела.

Юноша, хоть ему и не раз говорили старшие товарищи, не очень-то любил тяжёлые доспехи. Даже кольчугу считал не столь и необходимой. Ведь скороход быстро бегает, а значит, в него не так-то просто и попасть. Но и на старуху бывает проруха.

Отец Антуан упал рядом с Лозаром, быстро осмотрел рану и поняв, что она не очень опасна, схватился за древко стрелы и одним сильным рывком вытащил её из груди юноши. Тот тихо вскрикнул и обмяк. Не прошло и мгновения, как из-за деревьев выскочили четыре сарацина и окружили разведчиков...
-Бори-ис, дру-у-жи-и-ще, просни-и-и-сь!-сквозь сон послышался нетерпеливый голос Бронислава и Страждущий перенёсся из дивной сказки в пугающую реальность.
Он тут же вспомнил всё, что с ним произошло, начиная от встречи на вокзале и заканчивая появлением весёлой двоицы. И от этого вдруг вздрогнул всем телом от набежавших мурашей.
“То, чего не может быть, того не может быть никогда”,-кто-то из последних сил шептал у него в голове.
Но реальность говорила абсолютно обратное.