Под черным крылом Горюна. Часть 1. Главы 23-24

23
В калейдоскопе бешено меняющихся житейских будней Новицкий все чаще вспоминал о Василине. Можно даже сказать, что он скучал по ней. То, как он поступил с девушкой, не давало ему покоя. Ее образ часто всплывал в памяти, он мучился, страдал, но ничего не предпринимал, надеялся, что все как-нибудь само собой образуется. Булыга заметил озабоченность своего приятеля.
—Что, из-за бабы?
Новицкий утвердительно кивнул головой.
—Чем помочь? — с живостью вызвался Булыга.
—Послушай, Носков-Булыга, не окажешь ли мне одну любезность? — Новицкий достал из кармана брюк золотую браслетку. — Сходи в деревню, найди дом травницы Олфемы. А эту вещицу отдай Василине, внучке ее. Скажи, что барин прислал, скоро и сам объявится. Я тут было хотел ей письмо написать, да подумал, что она читать не умеет. Так что передай на словах: мол, люблю, желаю встречи.
—Сделаем! — Булыга повертел в руках браслетку. — Старинная, дорогая, поди.
—Не дороже всех сокровищ мира, — Новицкий хлопнул приятеля по плечу. — Постарайся для меня, будь другом.
—Не беспокойся, — Булыга прищурил один глаз, подсчитывая что-то в уме, — одна нога здесь, другая у твоей Василины. Кстати, Новицкий, она красивая?
—Но-но, ты это брось! — то ли в шутку, то ли всерьез воскликнул Новицкий. — Девица моя.
— Нет вопросов! — Булыга накинул на плечи потертый сюртук. — М-да, негоже перед красивой девушкой предстать в таком виде. Друг Новицкий, не найдется ли в твоем гардеробе лишнего пиджачка?
— Бери, не жалко, только возвращайся скорей.
Наступил вечер, Булыги все еще не было. Часы в гостиной пробили шесть раз. Новицкий стал волноваться. Следовало бы воздержаться от любых просьб, зная характер своего приятеля. Но об этом Новицкий подумал только сейчас, когда стало ясно, что Булыга куда-то исчез.
Гордей заметил беспокойство барина.
—Что, пропал забулдыга? И слава богу! Авось больше не объявится. Вот недавно знаете, что он сказал Лукерье, бесстыдник? Не была бы, говорит, ты такая старая и толстая, я бы тебя.… И как прикажете бабе на такие охальные речи реагировать?
—Ухватом его по тому месту, что ниже пояса, — улыбнулся Новицкий, представив себе разговор кухарки с гостем.
И в семь часов вечера Булыга не объявился. Новицкому надоело ждать. Он уже стал догадываться, где можно найти своего бесшабашного приятеля.
—Яков! — подойдя к конюшне, окликнул кучера Новицкий.
—Туточки я, — появился, словно вырос из-под земли, Яков.
—Хотел было тебя домой отпустить, да обстоятельства велят в город съездить. Запрягай Лорда.
Трактир «У Бори » был полон народа. В большой зале едко пахло кислым вином и человеческим потом. К этому запаху примешивался удушающий смрад сизого папиросного дыма. Протяжно стонала скрипка, визгливый женский голос пел незатейливый романс о несчастной любви. Новицкий остановился в дверях и окинул посетителей взглядом. Булыгу он заметил не сразу. Тот сидел к нему спиной в компании некоего господина, на вид еще молодого, но уже плешивого, редкие темные кудри которого жидкими волнами спускались до самых плеч. Оба были изрядно навеселе. К ним подсела розовощекая дама в красном боа, на вид жрица любви, которую они, потискав по очереди, отогнали прочь.
Новицкий подозвал к себе услужливого полового.
—Чего изволите-с?
Половой изогнулся дугой. Но при этом полный пустых тарелок поднос в его руке даже не шелохнулся.
— Видишь того господина? — Новицкий указал в сторону Булыги. — Это вор, и у меня есть подозрение, что сегодня он расплатился за пьянку украденным из моего дома золотым браслетом.
Половой напрягся.
—Федька! — крикнул он в сторону кухни.
На зов полового выскочил молоденький паренек лет шестнадцати.
—Ты обслуживал господина Булыгу? Да, того, что рядом с Пишкиным.
—Я. А что? — испуганно шмыгнул носом паренек.
—Чем он расплатился?
Паренек густо покраснел, полез в карман белого передника, из которого достал золотой браслет.
—Вы этот-с браслет имели в виду?
—Да, это тот самый браслет. Прошу вас вернуть его мне обратно.
—Но господин Булыга задолжал нам некоторую сумму.
В голосе полового появились нотки твердости. Взгляд стал жестким, упрямым.
—Во сколько оценивается его долг вашему заведению?
—Сей момент-с.
Он скрылся. А перед Новицким вскоре предстал невысокого роста чернявый хозяин трактира.
—Вы интересуетесь золотым браслетом?
—Да, и хотел бы знать, в какую сумму вы оцениваете долг вон того господина.
—Двадцать пять рублей, — не моргнув глазом, произнес хозяин заведения, словно только и думал, что об этом долге.
—Хорошо, — Новицкий достал бумажник, отсчитал требуемую сумму. — Надеюсь, вы удовлетворены?
—Вполне-с, — довольно произнес хозяин и протянул Новицкому браслет.
Когда Новицкий подошел к столику, за которым сидел Булыга, одна из загулявших барышень, увидев завидного клиента, повисла у него на шее. Новицкий с трудом освободился из ее пьяных объятий.
—Пошла вон!
Булыга уставился на Новицкого. Но нисколько не смутился. Даже бровью не повел.
—Друг Новицкий! Давай к нам! Да ты не стесняйся. Вот, рекомендую: местная знаменитость, поэт с большой буквы, особа, чей талант еще будет востребован просвещенной Россией. Чей звездный час еще впереди. Пишкин Елизар Вели… тьфу ты, черт, Велимирович.
Новицкий посмотрел на Пишкина. Красивое и холеное лицо местного франта, наглая самоуверенность во взгляде карих глаз. На Пишкине была надета темно-зеленая пиджачная пара, в диссонанс ее цвету полную шею обматывал ярко-оранжевый шелковый шарф, выдавая не столь часто встречающуюся в провинции склонность к экцентризму.
—Ты выполнил мою просьбу? — обратился Новицкий к Булыге.
Тот замахал руками.
—Не захотела барышня меня видеть. Послала к черту.
—И поэтому ты решил пропить мою браслетку?
—Бог с тобой, друг Новицкий, как я мог! — деланно воскликнул Булыга, принимая театральную позу.
Весь вид его говорил о несправедливо нанесенной обиде.
—Это что? — Новицкий сунул ему под нос браслет.
—Ей-ей не знаю, как он у тебя оказался! — Булыга округлил серые, замутненные водочными парами глаза. — Пишкин, ты не знаешь, откуда он его взял?
Пишкин промычал что-то нечленораздельное в ответ.
— Вот, и Пишкин не знает, — кивнул на собутыльника Булыга.
—Послушай, как там тебя, Булыга, твои выходки мне изрядно надоели, будем считать, что наша дружба была ошибкой.
Новицкий круто развернулся на каблуках и направился к выходу. Булыга соскочил с места и бросился вдогонку.
—Новицкий, прости дурака, грешен я, каюсь. Хочешь, перед тобой на колени встану, — и Булыга что есть силы грохнулся перед Новицким на колени. — Христом-богом прошу, прости.
—Не позорься перед людьми.
Новицкий поднял приятеля с захарканного махоркой пола.
— Ты прощаешь меня? — пустил пьяную слезу Булыга. — И не выкинешь из своего хлебосольного дома, скажи мне прямо, если выкинешь, я повешусь, так и знай!
—Черт с тобой, живи, только дай слово больше не воровать.
—Вот те крест – не буду! — перекрестился Булыга.
—Ладно, поехали домой, — Новицкий потянул приятеля к выходу, но тот уперся.
—Без Пишкина не поеду. Друг Новицкий, если бы ты знал, что это за человек!
—Ладно, до кучи прихватим еще и Пишкина, будь он неладен.
Так втроем они и ввалились в скрипучую коляску. Долгая летняя ночь уже укрыла город сизыми сумерками. Впереди был неблизкий путь.
24

Яков гнал Лорда, не жалея несчастную лошадь. Стало совсем темно. Пьяная компания не в меру разошлась. Пишкин декларировал свои вирши, Булыга хлопал в ладоши и восклицал:
—Вот дает, сукин сын! Вот где поэзия! Вот истинная силища слова!
Якову надоело слушать их пьяный бред.
—Господа, утихомирьтесь, в лесу ночью нельзя шуметь.
—Почему? — осипшим от бесконечных декламаций голосом спросил Пишкин.
—Беду можно накликать, — Яков подхлестнул Лорда.
—Какую беду? — засмеялся Булыга. — Скажи ему, друг Новицкий, что все это бабкины сказки.
— Не поверит, — закуривая папиросу, с усмешкой произнес Новицкий.
—Вы про Мирошку слыхали? — обернулся к седокам Яков.
—Яков, — Новицкий пустил в воздух колечко дыма, — твой Мирошка – обычная выдумка крестьян. Где это видано, чтобы мертвецы живым являлись?
—Что за Мирошка? — оживился Булыга. — Желаю знать!
—По приезде моем в имение, — произнес Новицкий, — рассказана была страшная байка о некоем мужике, местном крестьянине по имени Мирон. Тому Мирону баба его изменила, а он с тоски-печали взял, да и удавился на сосне. По смерти своей стал являться живым людям. Ну, какова история?
—Впечатляет! — Булыга тряхнул хмельной головой. — Желаю видеть того Мирона. Мирон, ау!
Яков стал креститься. Сплюнул несколько раз в сердцах. Коляску сильно тряхнуло на ухабе. Лошадь остановилась, стала приплясывать на месте, фыркала и прядала ушами.
—Вот черт!— воскликнул Новицкий. — Яков, что с Лордом?
—Мне почем знать, — разозлился кучер, — хотели беду – вот и накликали.
—Тут кто-то есть! — воскликнул Булыга. — Мил-добр человек, чего прячешься, мы тебя не укусим.
—Нет там никого, показалось, — произнес, хватая приятеля за плечо, Пишкин.
—Вон, смотрите, за елкой спрятался, — указал в нужную сторону пальцем Булыга.
— И впрямь, как будто кто-то стоит! — воскликнул Пишкин, вглядываясь в темноту.
—Яков, поехали, — нетерпеливо произнес Новицкий.
— Куды ехать, конь стоит как вкопанный, поди, знай, чего он заупрямился?
Яков тряхнул поводьями, стегнул лошадь хлыстом по спине. Лорд только захрапел, но не тронулся с места.
— Привелось–таки в лесу среди ночи с пьяной кампанией оказаться, — проворчал Яков, слезая с козел.
—Вдруг он Мирошку учуял? — осторожно, со страхом тихо произнес Булыга.
—Да иди ты! — воскликнул Пишкин и слегка толкнул приятеля.
—Нет, друзья мои, я слышал, лошадь привидение за версту чует, — голос Булыги дрожал.
Новицкого это происшествие стало выводить из себя.
—Яков, — крикнул он, — ну что там?
—Поди, знай! Вроде с лошадью все в порядке, а идти не хочет. Упрямится.
—Вот черт! — Новицкий слез с коляски, подошел к Лорду.
Лошадь дрожала. Новицкий взял ее под узды. Лорд захрапел и с силой мотнул головой.
—Дьявол! — выругался Новицкий. — Но, двигай!
—Бесполезно, не пойдет, — сказал подошедший сзади Яков. — Что-то его пугает.
—Не ночевать же в лесу по милости этой скотины! — в сердцах произнес Новицкий и ударил Лорда по крупу ладонью.
—Скоро светать начнет, может, тогда тронется, — Яков снова забрался на козлы. Нахохлился, обхватив плечи ладонями. — Придется ждать.
—Вдруг это волки? — глаза Булыги расширились, хмель как-то разом покинул бесшабашную голову.
—Волк летом добрый, с чего бы ему за человечиной гоняться, ежели в лесу полно всякого зверья? — подал голос Яков.
Новицкий сел в коляску, нервно закурил.
— Местные мужики сказывают, — обернулся к господам Яков, — в наших лесах оборотень объявился, волкодлак. С виду то ли волк, то ли похожая на волка собака, тут единого мнения нет, а оборотится – человек. Сила в том оборотне великая сокрыта. Потому как знает множество тайн. Превратиться в зверя помогает ему волшебная тирлич-трава. Найдет такой человек осиновый пень, воткнет в него двенадцать ножей, перекинется через них слева направо и превратится в лютого беспощадного зверя. Вокруг лес как зашумит, и луна, ежели в этот день на небе, черной пеленой подернется.
— Видел я этого оборотня, Полаем кличут. Дикий пес, сторонится людей и в силу своей одичалости обитает на кладбище.
Новицкий поежился, вспомнив обнаженные клыки собаки, и запахнул расстегнутый пиджак. Становилось холодно.
—Оборотень тот охоч до человечины, — продолжал Яков. — Как кто помрет, он шасть на кладбище и жрет мертвечину. Вот они, значится, какие дела.
—Потрясающе! — воскликнул Пишкин. — Завтра же сочиню «Сказ о русских лесах», где главным действующим лицом будет оборотень.
—Нет никаких оборотней, зачем на людей страх нагоняешь? — рассердился на кучера Новицкий.
—Я же не сказки вам рассказываю, а то, что люди говорят, — обиженно произнес Яков.
—О чем в ваших краях еще говорят? — просипел Булыга.
—Много чего говорят. Сказывают, что с началом войны по дворам Лихо бродит, с виду вроде простая тетка, только без глаз. Как привяжется к какому дому, считай хана, изведет все семейство под корень. Лютости в стране много, несправедливости, вот нечисть из всех щелей и повылазила. Думаете, мертвяки так просто людям являться стали? Дудки, это они нас о большой беде предостерегают.
—Может, поспать немного?— устало произнес Новицкий и громко зевнул.
— И то верно, поспите, я посторожу, — Яков зябко подернул плечами. — Как похолодало. Аж до костей пробрало.
Приятелям долго спать не пришлось. Утренней зорькой заалел восток. Стало светать. Новицкий открыл глаза, плохо понимая, где находится. Пустынная дорога, кругом лес. В лесной чаще сизыми клочьями змеился и полз по земле холодный туман – предвестник теплой погоды. Переминаясь с ноги на ногу, Лорд топтался на месте, всхрапывал. Яков, опустив голову на грудь, сидя на козлах, дремал. Пишкин в обнимку с Булыгой полулежали в коляске. Булыга заливисто храпел.
—Подъем!
Новицкий слез с коляски, чем вызвал недовольное ворчание во сне Булыги.
Яков поднял голову.
— Гляди-ка ты, как сморило, — он протер заспанные глаза и потянулся.
—Пойдем посмотрим, в чем причина страха лошади.
Новицкий махнул рукой, приглашая кучера следовать за собой. Яков слез с коляски и размял затекшие ноги. Долго им идти не пришлось. В десяти шагах в канаве у обочины они обнаружили окровавленное тело: человек был застрелен выстрелом в спину. Но, что самое удивительное, ноги его были сильно обезображены, словно их кто-то изгрыз. Одна ступня в черном поношенном ботинке лежала чуть в стороне. Яков перекрестился.
—Неужели и впрямь лошадь покойника испугалась? — удивленно произнес Новицкий.
—Поди, знай. Может, она когда напугана была. Только я вот что скажу: лошадь более умная скотина, нежели человек. И нюх у нее тоньше. Лошадь не обманешь.
—Мистика, да и только. Впервые вижу, чтобы лошадь мертвецов боялась.
Они перевернули убитого на спину.
—Ты его знаешь? — спросил Новицкий.
—Не признаю, чужак.
—Ладно, придется в полицию заявить, а пока пойдем будить друзей-собутыльников.
Булыга спросонку не сразу понял, о чем говорит ему Новицкий, когда сообразил, бойко соскочил с коляски и побежал смотреть на покойника. Вернулся бледный. Крепко сжимал губы. Его тошнило.
—Знаю его, это Беркович – один из руководителей местного отделения нашей партии, собственной персоной. Друг Новицкий, как думаешь, кто его порешил?
—Откуда мне знать, — сквозь зубы процедил Новицкий. — Все, пора ехать.
Лорд упрямился, но был взят под узды Яковом и уведен подальше от страшной находки. Остаток дороги он пробежал бойко, виновато опустив книзу гривастую голову.