Храни меня, мой страшный пёс...

Вечер.
Тусклый свет фонарей и фары машин освещали улицу.

Мы с подругой возвращались домой с репетиции.
Нам было по пути.
Мы весело щебетали, вспоминая что-то из прошлого, хохотали и совсем не торопились.

На улице было много людей, как ни странно для столь позднего часа, но мы этого не замечали.

Нам хорошо! Мы остановились посреди тротуара, чтобы ходьба нам не мешала разговаривать, и тараторили без умолка, захлёбываясь эмоциями и порой перебивая друг друга.

Вдруг, совершенно неожиданно и неизвестно откуда между нами очутилась большая бродячая собака.

Я замерла от страха, потому что ещё с детства патологически боюсь этих друзей человека. Виляющий хвост для меня не аргумент.

Зачем она здесь? Что её привлекло? Чего она от нас хочет?

Мы с подругой  молча разглядывали её, боясь пошевельнуться. Собака тоже смотрела на нас снизу-вверх.

- Ты видишь? - тихонько спросила меня подруга, - она в основном смотрит на тебя…

Я тоже это заметила, но не могла понять, чем я так уж ей приглянулась.

Псина на какое-то время застыла между нами, а затем встала и потрусила куда-то по своим делам, оставив нас в полном недоумении.

Вздохнув с облегчением, мы продолжили с подругой свой путь.

Возобновив нашу оживлённую беседу, мы быстро забыли и про собаку, и про всё на свете.

Внезапно в наш разговор вклинивается какой-то парень:
-Эй, девчата, уберите свою собаку!

- Какую собаку? - опешили мы, - это вы нам?

Обернувшись, мы увидели буквально в пяти шагах позади уже знакомую нам псину, которая всё это время продолжала идти за нами!

Заметив, что мы остановились и оглянулись, она тоже остановилась и уселась на тротуар.

Всех прохожих, которые приближались к нам, она отпугивала предупреждающим, глухим, грозным рычанием и видом страшных оскаленных клыков.


Люди, на всякий случай, обходили стороной и нас, и эту нашу не прошенную лохматую охрану, выходя на проезжую часть.

Уже целая вереница прохожих, не поворачиваясь спиной к злюке, семеня бочком-бочком, миновала это опасное место, рискуя быть сбитыми плотным потоком машин.
Видимо, из двух зол выбирали меньшее.

Объяснив остановившему нас прохожему, что это не наша собака, что мы её впервые видим, мы с подругой медленно, по очереди оглядываясь, двинулись дальше. Мы не знали, почему нас преследовало это неизвестно откуда взявшееся хвостатое четвероногое.

Очень хотелось рвануть со всех ног домой, но мы понимали, - от такой не убежишь…

Нам было уже не до разговоров.
Назойливое преследование большой бродячей собаки как-то не добавляло радости, и мы решили разойтись по домам, благо подошли к нужному перекрёстку.

Пятиэтажка, в которой я жила, уже светилась невдалеке несколькими зажжёнными окнами, а подруге нужно было совсем в другую сторону.
Мы попрощались и разошлись.

Оглянувшись, я с ужасом увидела, что собацюра, посидев немного на месте, посмотрела в след моей удаляющейся подруге, поднялась, и… пошла за мной.

Я подошла к своему подъезду и достала ключи. Сидящие у подъезда соседки что-то язвительно зашептали мне в след.
До меня доносились только обрывки фраз, но и этого было достаточно, чтобы уловить смысл сказанного:
-Шляется по вечерам! Поздно, в темноте, одна… Видали таких. Не она первая. Догуляется до ночных приключений на свою ж…

Лучше бы они этого не говорили!

Из-за кустов мелькнула знакомая тень и всё та же псина, приседая от ярости на передние лапы, обрушила весь свой собачий гнев на замерших от неожиданности и страха хранительниц ночной нравственности.

- Найда, нельзя! Фу! – вырвалось у меня.

Почему именно «Найда» и откуда взялась уверенность, что собака меня послушает, я понятия не имела.

Всё произошло быстро и как-то само собой.


Моя хвостатая попутчица насторожила прижатые уши, внимательно посмотрела на меня и, неторопливо подойдя, лизнула мою ладонь.

Я была перепугана не меньше, чем соседки, которые в это время стали похожи на неподвижных каменных половецких истуканов.

Псина посмотрела мне в глаза, вильнула хвостом, и, больше ни на кого не обращая внимания, скрылась в придорожном кустарнике.

Дома я рассказала маме о привязчивой собаке, и мы вместе стали вспоминать откуда у меня этот страх перед всем собачьим племенем. Конечно, на то были свои причины.

В школу, в первый класс, будучи уже самостоятельной и вполне взрослой, я ходила без сопровождения мамы.
Так было и в тот раз.

Стояла поздняя осень, раннее утро. Я собиралась в школу.
Закинув за плечи ранец и, не обращая внимания на такие пустяки как холод и предутренняя темнота, я выскочила из дому и заторопилась.

Мне нравилось учиться!
Хотелось побыстрее показать своей учительнице, как я сделала домашнее задание и дождаться заслуженной похвалы.

Дорога до школы шла мимо длинного ряда гаражей и какой-то стройки.
Ничего страшного для меня в этом привычном пейзаже не было, но только не в тот раз…

Где-то, совсем рядом, раздался душераздирающий кошачий вопль, и из-за старого ржавого гаража выскочила взлохмаченная кошка.

Я замерла от неожиданности.

Кошка же со всех лап, не разбирая дороги, летела прямо на меня!
За ней, почти догоняя, неслась свора собак…
Увидев меня, собаки остановились, чем и воспользовалась кошка, юркнув в какую-то дыру в стене.

Не думаю, что собаки меня испугались.
Просто я возникла на их пути совершенно неожиданно.
Да и чего им было меня бояться?
Я и сейчас очень маленького роста, а тогда была и подавно чуть повыше сбежавшей кошки…

В темноте жёлтые собачьи глаза горели азартом преследования и недовольством оттого, что пришлось резко тормознуть...

Куда только делась моя взрослая храбрость?!

Меня прожгла мысль, что, не поймав кошку, эта разгорячённая погоней свора сейчас бросится на меня!

Думать было некогда, и я побежала. Без оглядки, обратно, домой!

Было слышно, как за мной гнались, рыча и гавкая страшные бездомные голодные псы.
Слышала я и звуки какой-то драки, будто преследователи сцепились друг с другом, пытаясь, вероятно, поделить между собой ещё не пойманную добычу.
То есть меня.

Не помня себя от страха, я влетела в подъезд своего дома, проскакала на пятый этаж и ворвалась в квартиру, захлопнув за собой дверь.

Такого дикого страха я в своей маленькой жизни ещё не испытывала.

С тех самых пор я и боюсь собак, какими бы милыми с виду они ни были.

- А ты знаешь, почему они тебя не догнали? - подала голос мама.

- Так я же быстро бежала! – ответила я, потому что всегда думала именно так.

- Святая наивность, - улыбнулась мама. - Да им тебя догнать можно было в два прыжка. Этой своре дорогу преградила собака нашего Петровича. Помнишь Петровича, соседа с первого этажа?

Ни Петровича, ни его собаки я не помнила…

- Гулял он с ней тем утром, - продолжала мама, - вот его любимица и преградила дорогу уличной своре. Приняла она тогда неравный бой, дав тебе возможность добежать до дому.

И, помолчав, добавила:
- Хорошая была псина, ласковая, детвору любила. Странно, что ты её не запомнила.

- А что с ней случилось? - поинтересовалась я.

- Известное дело… Не устояла она против целой своры, загрызли Найду… Петрович потом целую неделю ходил мрачнее тучи, плакал, поминал…
- Найда. Большая, светло-коричневая, на лапах белые носочки. Взгляд добрый и преданный. Спасла она тебя тогда…

Я подошла к тёмному окну, выглянула на улицу, где под тусклым уличным фонарём чернели те самые кусты, в которых исчезла сегодняшняя Найда.

Большая, светло-коричневая, с белыми носочками на лапах…

Это была точно она.

И, мне подумалось, что приходила она совсем не зря.
Возможно, какая-то опасность угрожала мне. И гораздо более серьёзная, чем язвительное шипение соседок за моей спиной.

Со мной в тот день ничего не стряслось, а значит Найда опять спасла меня от чего-то, о чём я даже не догадывалась…

Я как боялась всю жизнь собак, так и буду бояться. Никуда уже от этого детского давнишнего страха мне не уйти.

Но и Найду теперь я буду помнить всю жизнь.

Большую, добрую, ласковую для друзей и грозную для врагов.

Она живёт где-то там, в вышине, ходит по радуге и зорко следит оттуда, - не нужна ли мне её помощь…