АРИНА. Русская космическая сказка. (Часть третья)

* * *

- Да – а, задача так задача. –
видя, как мамаша плачет,
пробурчал под клюв петух. –
- Здесь поможет только Рухх.
Ох, общаться с ней и тяжко.
Но что делать, ведь бедняжка
китик может наш пропасть,
в чёрную попавши пасть.
Ладно. Вы тут поскучайте
без меня и не печальтесь,
Тау-мама. Нет причин.
Нас всё ж двое здесь мужчин.
Да и молоко к тому же
нам поможет. Мне-то нужен
только этот пузырёк.
Дорог и на дар намёк.
Миня, приготовь-ка чаю. –
молвил штурман, исчезая
в вихре, словно тает дым.
Надо бы и нам за ним.

Я-то вслед иду, конечно,
ну а ты, мой друг сердечный ?
Свет-читатель ? Скучно ведь
одному ? Айда смотреть,
где средь моря-окияна
из замёрзшего метана
высится гора-скала,
словно древняя пила.
Правда, климат не канарский:
даже и в мороз январский
в Арктике куда теплей.
Нет планеты холодней.
А ведь Феня наш – жар-птица.
Ишь, сверкает как зарница
на метановом снегу,
согреваясь на бегу.

Уж к скале он подбегает,
распалённый – лёд аж тает ;
смотрит, видит – ну, дела !
Птица Рухх яйцо снесла.
Радость  : в тыщу лет яичком
разрешилась наша птичка,
что почти с аэродром.
Вон, с распущенным крылом,
как наседка восседает,
злобным оком озирая
всё перед собой вокруг.
А сияющий наш друг
к ней на цыпочках подходит
и такую речь заводит,
деревенский чтя манер,
горожанам не в пример  :

- Матушка, услышав новость,
я вам молочка парного
для младенчика принёс.
- Вот, опять своё понёс,
баламут.
- Нет, я без шуток.
Климат, матушка, здесь жуткий,
чтобы шуточки шутить.
- Хватит байки говорить.
Где, скажи мне, твоя банка ?
-Вот.
-И это вся стеклянка ?!!
-Пузырёк хоть невелик,
но зато поможет вмиг.
Даже птичий грипп излечит.
Каплю в день – и будет птенчик –
в перьях чудо-богатырь.
- Подавай сюда пузырь !
…Что ж за молоко такое ?
… Светится… и голубое…
- От коровушки Земун,
что паслась при свете лун.
- Аль жива ещё старуха ?
- Стала лишь туга на ухо.
- Ближе к делу.
- Я к тому
речь веду, что одному
трудно мне, помочь бы надо
вызволить китихи чадо.
Заигралось, слышь, в игре
и сейчас сидит в дыре.
-Уж не в чёрной ли ?
- В той самой.
- Глубока же эта яма.
- Помоги до дна достать
и кита наверх поднять.

Враз задумалась Рухх-птица.
Петуху же не сидится,
холод душу достаёт,
пляшет, скачет, шпоры трёт.
- Ты петух неглупый, вроде,
а незнамо что городишь.
На кулички, вишь, лететь.
А яйцо ? Ты будешь греть ?
- А и что ? А вот и буду.
Может, высижу, вдруг, чудом
Желторотого птенца.
Так что буду за отца.

Затряслась скала от смеха.
- Ой, умру, курям потеха !
Да твоею гузкой, слышь,
можно высидеть лишь мышь.
Убедись-ка, глупый, лично,
каково моё яичко.
Ты ж от клюва до хвоста
сантиметров лишь полста.

Небо вдруг покрылось мглою:
Рухх поднялась над скалою.
Встала грозно в полный рост,
как старинный бомбовоз,
а под ней открылось взору,
всё покрытое узором,
словно сказочным ковром,
Рухх-яйцо размером с дом.

Гость был явно озадачен.
Рухх, от смеха чуть не плача,
говорит  : - И как, ответь,
будешь ты яичко греть ?
- Очень просто. – отвечает
Феникс, тут же заключая
всё яйцо в термопузырь.
- Будет птенчик-богатырь
в этой шубке здесь, доколе
не вернётся из неволи
с помощью твоею кит.

Рухх тут как заголосит:
- Ты чего удумал, жарик?!
Ну-ка, убирай свой шарик,
да проваливай скорей !
А петух в ответ  : «Не смей
на меня кричать, наседка.
Птенчику неплохо в клетке,
но могу и осерчать
и яичко не отдать».
- Я ж тебя, агент ты вражий,
на скале в паштет размажу,
растопчу как комара,
будет от тебя дыра !
- Но к куриному паштету
будет блюдо из омлета.
Мне недолго, ведь, испечь,
вот о чём, мамаша, речь.

Тут Рухх стала осторожней,
осознав, что жертвой может
стать невинное яйцо.
Пробурчав про подлецов,
шантажистов, наглых воров,
каркнув злобно «буду скоро»,
распластавшись на ветру,
Рухх направилась в «дыру».

А петух своим «объектом»
заниматься стал; дефекты
стал выискивать вокруг,
не найдётся ль трещин, вдруг.
И по ультраинфразвуку
или, проще, - клюва стуку,
вскоре наш ветврач узнал,
что желток птенцом уж стал,
и подумал с беспокойством:
«У птенцов одно есть свойство –
вылупляться в срок на свет.
А ведь мамы рядом нет.
Надо же тому случиться,
что нельзя и отлучиться,
корма чтоб сварить ему.
Трудно будет одному.
Хоть летела бы скорее.

Стук всё громче и сильнее,
изнутри яйцо трещит.
Надо бы поставить «щит».
Скорлупу крепить придётся.
Ну а вдруг он задохнётся?!
Дам окно ему дышать.
Скоро ли вернётся мать?
Ведь птенец любой и каждый,
появляясь в свет однажды,
мамой назовёт того
первого узрит кого…»

Рухх явилась лишь под вечер.
Вся в поту. Петух навстречу
выскочил, забыв про щит,
и услышал  : «Дома кит.»
В тот же миг беда случилась:
с треском голова явилась
в дырке, сделанной птенцом;
так наш Феня стал отцом.

* * *