Стихотворный цикл

***
Как все, прошу у Господа здоровья
Себе и близким.
И за упокой
Свечу поставлю, да схожу к надгробью
Заветному, где дрогнувшей рукой
Цветы поправлю.
Посижу в молчаньи.
Короткую молитву сотворю...
Тем завершу нечастое свиданье.
За всё, за всё Его благодарю.

Страшный сон

Ну, наконец-то
Я могу заснуть.
Отправлюсь в детство,
В этот длинный путь
Назад. Пройдя пешком
Немало дней,
Как будто на попутке
Вдруг вернуться,
Поссорившись с друзьями.

Мне знаком
Проём дверей,
Я только на минутку,
И обернуться,
И прижаться к маме,
Идущей с кухни.
Горькими слезами
Во сне заплачу
И проснусь,
И боль притухнет,
Как вдруг соображу,
Что это сон,
Что мама здесь,
Что я ещё не старый,
Не уходил.

Я сам себе скажу:
"Чудило, не иначе", -
И на бок повернусь,
И эту смесь
Времён
Сгоню, как все кошмары
Доселе уводил я от себя.
И эту ночь любя
Уже за отдых,
Я снова в сны плыву,
От снов свободный.





***
Август.
Высшая точка
Чуть-чуть уходящего вниз
Колеса
Обозренья.
Запах деревьев
И трав
Густ.
Строчка за строчкой
И рифма за рифмой сплелись
В любовное
Стихотворенье.

***
Колёса, колёса, вагоны.
Огни, иногда поезда.
По небу по чёрным законам
За мной увязалась звезда.
Попутчики в карты играют,
Стучит окаянная дверь,
Хмельной проводник насчитает
Пятёрку за чай и постель.
Нечаянно мыслей шарманку
Прервёт паровозная гарь,
Пройдёт по вагону цыганка,
Мигнёт пересохший фонарь.
На веки лиловые соты
Налипнут от бывшего дня...
Когда, за каким поворотом
Отстала звезда от меня?

Сезон алкоголя

Ладонь ласкает дно
и гладит бок бокала -
ей мало.
А губы теребят
ребро стекла
и жаждут, чтоб стекла
благая влага
до капли.
Рот
ждёт
её,
как сущность всех вещей.
Засохнет, будто хлеб без щей,
язык -
без раздраженья алкоголем.
Я понимаю, что, конечно, болен.
Но так привык.
Впритык
касаться зла.
Так сладок вкус его,
и так тепла зола
на пепелище
наших прежних дней,
что я, как нищий,
из всего о ней
леплю мечты.
Сам чёрт не брат,
что я, что он, что ты -
мне всё равно.
Божественная жидкость,
жизнь даёшь.
Да здравствует вино!
Нальёшь и выпьешь,
и вновь нальёшь.
И значит, не умрёшь,
пока не показалось дно.

Острова одиночества

Острова одиночества,
впадины смыслов,
теченья привычек,
Мели смелости,
мысы несчастий,
заливы любви,
реки страсти,
Тайн тайга,
постоянство пустыни,
равнины вранья,
тундра дури,
Степи спеси,
болота забот,
пики бед,
ледники удовольствий ...
Ах, как нравится, атлас листая,
Путешествия воображать!

***
От меня уходят облака,
Как удачи, женщины и годы.
Из окошка вижу свысока
Рынок, море, порт и пароходы.
Проплывают мимо островов
В сторону далекого Кронштадта.
Мысленно желаю: "Будь здоров!" -
Мне неведомому адресату.

Диптих

1.
Так хочется любви, семьи, детей,
Совместного овального стола
И шумных, неожиданных затей,
И чтобы кошка рядышком спала.
И общей дури, трескотни везде,
Чудинок, сказки, радостного света.
Аукаю: эй, счастье! Где ты, где?
Душа трепещет, в страхе ждет ответа.

2.
Так хочется любить - красивых, нежных,
Здоровых, умных, добрых и успешных.
Так хочется, чтоб нас любили - слабых,
Больных, уродливых, без денег и без славы.

***
Зелёно-серо-пурпурный закат
На фоне фиолетового неба.
Как горы или город облака.
Чуть-чуть - и ночь возьмёт права у Феба.
На западе уже зажглась звезда.
Вода разгладилась.
Звенящий воздух замер.
Из сумрака природа шепчет: "Да,
Всё сбудется, исчезнут беды сами".

***
Жизнь - путешествие по кольцевой.
Смерть - пересадка на встречный поезд.
Соотношение -
как между изнаночной и лицевой
Уход - просто развязался пояс,
и пальто
распахнулось,
задрав полу.
Разгорячённый,
навстречу
ветру,
Настороженно
напрягая слух,
Придерживая шляпу из фетра,
высунулся
в тамбурное
раздрызганное окно,
Высматривая станцию назначения,
готовясь поменять
цивильное
на "сукно",
Надеясь на
дальнейшие
приключения.

По Данте

Земную жизнь окончив, не попал
Ни в рай, ни в ад, везде закрыты двери.
Ни в ад - за то, что болью искупал,
Грехи. Ни в рай - за жизнь в свой век безверья.

С армадою поэтов-сквернословов,
Самоубийц невинных и пьянчуг,
Заносит вихрь пространства мирового
То в сторону меня, то в ложный круг.

Мы всеми позабыты, и в награду
Лишь темнота. За мёртвою рекой
Встречая ангела четвёртого разряда,
Мы клянчим для себя благой покой.

Прослышав приближение суда,
Вином горчащим наполняем чаши.
И, вспоминая прошлое, всегда
Гадаем о решенье высочайшем.

***
Когда умру - лет через сто потом
Истлеет за ненадобностью тело,
И позабудет имя мой потомок,
Исчезнет из людских понятий дело.
И гений превратится в горький столб
За то, что подсмотрел Господню волю,
Должно быть, поменяется престол,
И станут их по-новому неволить.
Сгниют леса, укоротится речь,
И наконец привыкнут к людям птицы,
И мы, стараясь что-то уберечь,
Спрессуемся в ненужные страницы.
Останутся земля, вода, огонь
И недоговорённость в гнутом слове,
И мамина шершавая ладонь,
И я останусь в чьей-то капле крови.

***
Дом, дерево, колодец и дитя...
Нам завещал загадочный Восток
Основы бытия почти шутя.
А нам никак не выучить урок.
Построил дом и садом окружил,
Отрыл колодец, нарожал детей.
Ты думаешь: задачку разрешил,
Все просто, без особенных затей.
Ан нет, в учебник заглянул с конца:
Решенье ложное, хотя похож итог.
Ты просишь позволенья у Творца
Перерешать. А тут звенит звонок.
Где счастья дом? Где мудрости плоды?
Любви дитя и истины исток?
Дом обветшал... В колодце нет воды...
И мудрость, и любовь ушли в песок.

Триптих
1.
Предвестие, предчувствие, предболь,
Реальности острей предощущенье.
Играет в нас таинственную роль
Не то защиты, а не то отмщенья.
За то, что в чём-то там не устоишь,
За неуёмность, бестолочь и слабость...
Но вместе с тем, да разве с чем сравнишь
Предсчастья тонкую и трепетную сладость?
2.
За гранью грань находится другая,
За рубежом идёт другой рубеж.
Мы никогда черты не достигаем,
Бездонны недра.
Края нет небес.
Зло безразмерно.
Благо беспредельно.
Любовь и ненависть всегда чуть-чуть "ещё".
Желанье жить нас жжет огнём смертельным.
Ремень ружейный больно трёт плечо.
3.
Послезвучие в воздух подвесит струна.
Послеобраз рисуется нам за туманом.
Послевкусие ценит знаток у вина.
Послесловие пишется вслед за романом.
Послежизнь после смерти сулят небеса.
Память битвы останется после победы.
После нас заглянуть бы хоть на полчаса,
Что там будет, узнать и о чём их беседы.

Филармонический вечер

Как мало стало нас...
Так тесен круг,
Такие узнаваемые лица,
Столь разные, но чем-то схожи вдруг.
Тут отсвет старой,
Северной
столицы,
На каждом.
Все пронизывает звук,
Спасительное чувство единенья.
Я рад тебе, мой старый, добрый друг.
Здесь горечь одиночества леченью
чуть поддается.
Тут я не один.
Нас много так, что не хватает зала.
Мы ровня здесь.
Тут каждый господин.
И кажется, что новое начало
созреет тут,
и воскресится край.
Отсюда музыка перенесется в город.
Да сгинет ад!
Да воцарится Рай,
Где любит каждый, и любим, и дорог.

Имена

Как листья осенью с деревьев опадают,
Приходит срок - становится видна
Основа.
Точно так же покидают,
Состарившись,
нас
наши
имена,
Оставив отчества:
"Михалыч" вместо "Лёха",
И все вокруг уже "Ичи" и "Ны".
Мы всё ещё "могём", и всё неплохо,
И всё ещё друг в друга влюблены.
Но в голых ветках сок уже в дремоте.
Не мы, а поросль создаст грядущий лес.
Нас тянет в сон.
Всё более зевоте
Подвержен к этой жизни интерес.

Меня мой друг Петрович понимает.
Драчун, пьянчуга, бывшая шпана,
Остепенясь, гербарий собирает,
Гуляя с внуком в парке дотемна.

***
Все книги пишутся про смерть
И жизнь.
И их соотношенье.
Любых коллизий круговерть
Определяется решеньем
Простых примеров:
минус-плюс,
Делить-умножить,
вынуть корень.
А я по-прежнему боюсь
Как в детстве двойки.
Трудно спорить
С учителем.
перед доской,
В волненьи перемазав мелом
Пиджак и брюки,
и с тоской
Смотря на класс,
шепчу несмело:
«Не уж-то пятьдесят плюс три?»
Всё правильно.
Совпал с ответом.
Столь неожиданный сюрприз
Нежданно огорчил при этом.

***
Такая осень!
Господи, спаси.
А хочется продлить очарованье
Природы тихой
северной Руси,
Отсрочить неизбежность расставанья
С теплом и светом.
Впереди зима.
Щемящий воздух
шёпоты разносит,
Так, будто осень
вскорости сама
Прощения у всех, у нас попросит
За краткость изобилия,
за то,
Что просто нагло
выдворила лето,
За то, что мы футболки на пальто
Уже сменили.
и за то, за это…
А мы простим, конечно же простим,
Как много раз винили и прощали.
И напоследок с другом угостим
Вином друг друга, пополам с печалью.

Памяти безвестного поэта
«Бедный гений» - из к\ф
Г. Панфилова «Тема»
Исчез бесследно,
стало быть прошёл
по жизни лёгкой поступью
когда-то,
А может это даже хорошо.
И память о тебе –
нет,
не награда,
Скорее наказанье за грехи,
за боль твою,
а может быть
чужую,
Которою питаются стихи,
и за мечты,
надуманные
всуе.
И разницы, пожалуй, даже нет,
Плохой ли ты, хороший ли поэт,
Тобой однажды писаные строки
Всяк пользует по-своему.
Дороги,
Которыми пойдёт твоя душа,
Теперь не ты, другие выбирают.
И не тебе теперь уже решать
Какой ты есть.
Вот Пушкин – умирает,
И вынужден по сорок раз на дню
Переворачиваться:
столько разной чуши
О нём молотят.
Никому не нужен
Стал образ истинный.
Как глупо он огню
Не предал письма
И с собой в могилу
Не взял стихи.
Нет.
Жалость не нужна.
Забвенье – это Божеская милость.
Даруется не каждому она!

***
О Боже мой, какое счастье:
Я есть, я чувствую, живу!
Весь от макушки до запястий
У самого себя слыву
Самим собой. И что мне делать
С такою жизнью дармовой,
Куда мне душу деть и тело,
И что мне делать с головой?
Такая дурь в неё приходит,
Что сам себе потом дивлюсь:
Мол, жизнь бессмысленно проходит,
Возьму в кого-нибудь влюблюсь.
Потом казнишься и вздыхаешь
И не стрясёшь любви с ушей,
Да слишком поздно понимаешь,
Что надо было бы в зашей
Гнать от себя избыток счастья,
Перенаполненность души.
Во избежании напасти,
Все средства, право, хороши.
Благих советов груз сыпучий
Не долог в наших карманах,
Подкараулит жадный случай
И забирает нас сполна.
Но несмотря на все заботы,
На сумрак гроз в моём окне,
Я весь дрожу от Божьей ноты,
Что день и ночь звучит во мне.

Какая дивная возможность!
Прости, Господь, неосторожность,
С какою мы порою сложность
Сюжета пьесы не поняв,
Дурной выказываем нрав.
Попав на этот чудный бал,
Великолепием пленённый,
Я просто чуточку устал,
Но всё равно я в жизнь влюблённый!

***
Какую благодарность Богу,
Помимо наших добрых дел,
Мы соберем себе в дорогу,
Когда придет земной предел?
Ни наши громкие победы,
Ни власть, ни деньги, ни успех,
Ни хмель вина, ни вкус обеда,
Ни ласку сладостных утех
Не заберет душа нагая
На голубые небеса.

Там у всего цена другая.


Земные наши голоса
Звучат иначе, громче, чище,
Высвечивая тени тайн.
И там не ловят и не ищут,
А просто снова обретают
Нас истинных из нас самих.
То, что мы есть на самом деле, -
Лишь то, что мы отдать сумели
И что теперь живет в других.