Тритптих

Художник Филипп Кубарев
...
Я помню сыроватость «Примы»,
и замусоленность колод,
и черный, с хрустом, бутерброд,
и занавесочки сатины
от любопытства чудака,
что рушит планы игрока,
когда кипят гемоглобины
перед разлитием «по пять»,
чтоб страсти заново метать.
Потом… исчезли стакан`ы,
явилась белая посуда
и мяса жареное чудо
на белой скатерти жены
искусной корочкой хрустя,
но, с жаждой старою ломтя
и благочинною слезой
бутылки с огненной водой
А, справа, быт иного рода…
ветчинка, холмик оливье,
уже фужеры для народа,
в игристом моются вине,
и, памяти большевиков,
царица всей Руси столов…
И, пусть, икорку «л`ожим» смело
на ломтик южного плода,
как на душе блаженно слева,
уже не будет никогда.
Мораль, как стеклышко, ясна:
милее осени весна!