В гнездо родовое с бессильной тоской
спустя много лет
мы вернулись с тобой.
По улице пыльной, в тревоге,
несмело,
мы шли, озираясь…
Уже вечерело.
Пустынным, чужим
всё вокруг показалось,
и сердце внезапно
болезненно сжалось.
И молча пройдя мимо грязных
дворов,
где в прошлом был рай
от цветущих садов,
мы вышли на площадь…
На место расстрела.
Сухая трава под ногами
хрустела.
Лучи заходящего солнца
слепили.
Та церковь, где близких
когда-то крестили,
Была ныне клубом
для танцев ночных.
Не стало крестов,
куполов золотых…
И душу мгновенное чувство
пронзило,
что всё нереально.
И горло сдавило.
И словно во сне – мы по зову родному –
прошли к заселённому
отчему дому.
Подгнивший настил у забора
скрипел.
Разбито. Запущено.
Дом почернел.
Кусты лишь сирени в саду уцелели.
Три тополя возле калитки
шумели.
Узнав нас – навстречу –
ветвями качнулись,
и, верить не смея,
шепнули: «Вернулись…»