Буксир? Нет! Кораблик, с большою душою!

Ты стал у причала на якорь, на век,
Ты, старый буксир - пожилой человек.
Никто тебя больше не тронет.
Не будет никто дизель твой ковырять,
И течь дало днище, и надо латать,
Иначе скорлупка утонет.

Ты был безотказен почти тридцать лет,
Таких ветеранов давно уже нет,
Останки на суше ржавеют.
А ты на плаву, ты пока молодец,
Но ты понимаешь, что близок конец,
И веришь: они не посмеют.

Не смогут они распилить на куски,
Ведь ты знал на память здесь все островки,
И как дважды два, знал фарватер.
Но всё же подспудная мысль в глубине,
С отливом уйти, сняться с якоря мне,
Но выдаст предатель локатор.

Тогда уж догонят и будет итог,
Тебя похоронят, закрыв в сухой док.
И распотрошат моментально.
А после какой-нибудь боцман амбал,
В квартире на стену повесит штурвал,
Потом рассмеётся нахально.

Ты терпишь, буксир, помолчи, не гуди,
Послушай, там буря идёт впереди,
И шторм с ней, почти десять баллов.
Эй, старый буксир, миг удачи лови,
Ты с бурей в открытое море плыви,
В объятиях бешенных шквалов.

Останешься здесь - будь готовым на всё,
В безветренный штиль автоген принесёт,
Какой-нибудь докер однажды.
Он станет пилить, рвать на части тебя,
Кувалдою бить, матеря и грубя,
Вот так поступали здесь с каждым.

И вздрогнул буксир, что-то скрипнуло там,
Уж лучше на дно, к рыбам, или китам,
Чем так вот, бездарно и глупо,
Уйти в переплавку на металлолом,
Чтоб кто-то шутил: - Что ж, ему поделом!
Он жизнь проживал свою тупо.

Всю жизнь он таскал здесь чужие суда,
Судёнышко так, ни туда, ни сюда,
Такой ни на что не сгодится.
А ветер крепчал, между тем, всё сильней,
Швырнуло буксир на огромной волне,
И начало море резвиться.

Ещё мы посмотрим, кто рухлядь и хлам,
И якорный трос разорвав пополам,
Волна понесла от причала.
Свободен, буксир, ты сегодня один,
Ты сам себе раб, сам себе господин,
Сейчас бы начать всё с начала.

В каком-то далёком, заморском порту,
Найти, обрести свой причал и мечту,
Трудиться, покуда при силе.
А буря сдавила буксиру бока,
И треснули рёбра - борта, старика,
И ветры беднягу добили.

Всё дальше буксир уходил в глубину,
Был очень спокоен, хотя и тонул,
Он судно - и пусть небольшое.
Не мог он на суше лежать и ржаветь,
Вот так тридцать лет он мечтал умереть,
Кораблик, с огромной душою.

Я знаю, не каждый большой теплоход,
Сумеет бесстрашно уйти в бездну вод,
Знак sos над волной разнесётся.
Не пристань, буксир, твой последний причал,
Закат догорает, лишь солнца свеча,
Едва водной глади коснётся.