Яблоко раздора (Борис Вараксин)

Новелла- фантазия по картине
Николауса Кнюпфера. «Византийская царица Атенаида (Феодосий II и Атенаида). 1650. ГМИИ им. А.С.Пушкина.



Мрак и ужас вселились в покои византийского императора Феодосия II. Все куда-то попрятались. Лишь тень евнуха мелькнёт за углом, да крадущиеся шаги озабоченного придворного нарушат мёртвую тишину мраморного великолепия. Даже фонтаны журчат приглушённо, не говоря уже о фазанах, которые и вовсе исчезли с глаз долой.

Император занедужил. Морально. Удар, который его настиг, был силён. Обмануться в любимом человеке… В женщине… Что может быть печальней?

Феодосий глядел в окно и ненавидел весь мир. А всему виной – яблоко: огромное, спелое, душистое. Вон оно, на тарелке. Тронул плод острием кинжала. Яблоко перекатилось с боку на бок и оказалось на голубом поле, окаймлявшем глазурованную поверхность. Феодосий уже хотел было вонзить в него кинжал по самую рукоятку, как на глянцевую поверхность фрукта села муха. Большая, зелёная… Во дворце таких не водилось. С ними вели непримиримую борьбу. По всему выходило - эта муха из Константинополя. Сама прилетела или ветром принесло…

Однако, на дворе уже четвёртый день полное безветрие и жара - о-го-го! Значит, сама… Неужто учуяла? Ну и обоняние!

Между тем, муха деловито потёрла лапками и приступила к обследованию кожицы заморской диковины. Император заворожённо следил за перемещениями обитательницы константинопольских трущоб. И чем дольше длилось это наблюдение, тем большее раздражение вскипало в его душе. Против кого? Да против юного поэта, подвизавшегося при дворе. Того самого, что пишет стихи. В общем-то – неплохие. Да что там говорить -

нравящиеся императору. Особенно там, где Феодосий уподобляется лучезарному Солнцу, дарующему жизнь всему на Земле. И ведь обласкан был – дальше некуда… Придётся отрубить голову. А как иначе? Ведь это именно он и преподнёс любимому повелителю яблоко, с которого уже две минуты как не слетает насекомое. Фрукт, безусловно, хорош! Только это яблоко однажды уже было подарено! Императрице Атенаиде! И не кем-нибудь, а им самим, византийским василевсом и автократором! Порадовал благоверную, называется… Внёс, так сказать, разнообразие в рацион... Но вместо того, чтобы схрумкать его с аппетитом, она не нашла ничего лучшего, чем переподарить мужнино сокровище какому-то проходимцу… Бумагомараке… Поэту недорезанному… Убивать таких мало!

«И что теперь делать? Измена-то – налицо! Просто так яблоки не дарят! Я, например, прежде чем подарить, столько всего передумал! Стихами не опишешь! Кстати, закажу-ка я этому стихоплёту поэму. Про мой случай. Пусть перед смертью расстарается. Чего без дела в темнице прохлаждаться?

А с лицемеркой как поступить? Обезглавить? Но голову отрубят поэту, явно переступившему грань дозволенного! Это вопрос решённый! Укоротить обоих? Но жена императора - не жена булочника. В отличие от последнего, император в своём выборе не ошибается. И что это за автократор, если его супруга за его спиной шашни строит с кем ни попадя? Нет, никто ни о чём не должен подумать. И уж тем более - догадаться… Намекну-ка я ей, чтобы она… того… отбыла куда-нибудь подальше. В Иерусалим, например… Поклониться святым местам… Как истовой христианке… И ей хорошо, и мне спокойней. И пусть поторопится. Пока яблоко ещё свежее. Есть тут одна гречанка… Чудо, как хороша! Вылитая Атенаида, только лет на двадцать моложе... Ей это яблоко и подарю. Надеюсь, на этот раз поэта не случится. Впрочем…»

Феодосий взял яблоко, потёр об императорскую тогу. Долгий же путь проделало оно… Поднёс ко рту... Вдохнул аромат… Не в силах совладать с вспыхнувшим желанием, с хрустом вонзил в перламутровый бок крепкие зубы…

Яблоко и впрямь было отличное. Сочное и сладкое. Неизвестный в Византии сорт. Из Тавриды. Там таких – море! Пора налаживать торговые отношения. Атенаида-то в Иерусалиме наверняка задержится. А не захочет – он о том позаботится…