Что есть во мне, что могут передать
Сонеты, раскрывая мою душу?
Что нового я мог бы описать?
В своей любви что снова обнаружу?
Любимый друг, ответ мой – ничего.
Но я твержу, молясь, одно и тоже:
“Нам в вечности быть вместе суждено,
Где твоё имя всех имён дороже”.
Так вечная любовь всегда юна
И не боится старости увечной,
Ей не страшны морщины бытия;
Слугой любви пребудет тлен навечно.
Любовь и жизнь рождаются всегда,
Где кажется лишь смерть и пустота.
What's in the brain that ink may character
Which hath not figured to thee my true spirit?
What's new to speak, what new to register,
That may express my love or thy dear merit?
Nothing, sweet boy; but yet, like prayers divine,
I must, each day say o'er the very same,
Counting no old thing old, thou mine, I thine,
Even as when first I hallow'd thy fair name.
So that eternal love in love's fresh case
Weighs not the dust and injury of age,
Nor gives to necessary wrinkles place,
But makes antiquity for aye his page,
Finding the first conceit of love there bred
Where time and outward form would show it dead.
www.sonetws.com
10.01.2019 Мельбурн
Сонет – В. Шекспир, перевод – Д. Гудвин
Песня – Шарль Азнавур
Картина – Li Hill
Что есть в сознании такого, что чернила могут выразить в стихах,
которые не изобразили бы тебе мою истинную душу?
Что нового можно сказать, что нового записать
такого, что способно выразить мою любовь или (описать) твои драгоценные качества?
Ничего, милый друг; и все же, как божественные молитвы,
я должен каждый день говорить одно и тоже,
не считая старых вещей старыми, как то, что ты моя, а я твой,
так же как тогда, когда я впервые благословил твое прекрасное имя.
Так вечная любовь, в новых обстоятельствах (изменениях) любви,
не принимает во внимание прах и ущерб старости,
и не дает места неизбежным морщинам,
но делает древность навечно своим слугой,
находя новое зарождение первой любви там,
где из-за времени и бренной внешности она показалась бы мертвой.
“Нам в вечности быть вместе суждено,
Где твоё имя всех имён дороже”.
"Так вечная любовь всегда юна
И не боится старости увечной,
Ей не страшны морщины бытия;"
Прекрасный перевод! Благодарю за приобщение к высокой поэзии!
Отличный перевод, Джеймс! Спасибо за публикацию перевода Маршака, но я люблю сравнивать с староанглийским текстом, и удивляться тонкостям твоих переводов.
Что есть в сознании такого, что чернила могут выразить в стихах,
которые не изобразили бы тебе мою истинную душу?
Что нового можно сказать, что нового записать
такого, что способно выразить мою любовь или (описать) твои драгоценные качества?
Ничего, милый друг; и все же, как божественные молитвы,
я должен каждый день говорить одно и тоже,
не считая старых вещей старыми, как то, что ты моя, а я твой,
так же как тогда, когда я впервые благословил твое прекрасное имя.
Так вечная любовь, в новых обстоятельствах (изменениях) любви,
не принимает во внимание прах и ущерб старости,
и не дает места неизбежным морщинам,
но делает древность навечно своим слугой,
находя новое зарождение первой любви там,
где из-за времени и бренной внешности она показалась бы мертвой.