Она медленно просыпалась. Сладко зевнула, потянулась. Опять его тяжелая рука лежала на ней, придавив намертво к кровати. Было тепло и уютно. Пахло, чем то вкусным, и слышно , как топилась печка. Шуметь нельзя и возиться тоже. Осторожно повернула к нему голову, заулыбалась. Опять он «накрасил глаза». Ей нравилось смотреть на его доброе, родное лицо, она безумно любила его большие руки. Когда пришел? Как всегда она не слышала. Но знала, что пришел рано утром, с ночной смены. Из забоя. Слово это, собственно ни о чем ей не говорило. Как всегда, сгребал ее в кучу, и укладывал в уголок своих коленей. От него пахло ветром, табаком и еще чем то, чем то родным, неуловимым. Осторожно поковыряла маленькими пальчиками свои глазки. Да, шуметь нельзя, мама говорила он очень устает. Осторожно, как котенок стала выбираться из его теплых объятий. Медленно перебираясь к тому концу кровати, чтоб не задеть и не разбудить. Соскользнула и пошлепала маленькими худющими ножками к маме на кухню. Туда, на встречу новому дню, с безумной нежностью в душе и его запахом.
Запахом надежности и доброты, запахом, который она пронесла через всю свою жизнь.
СВЕТОЧКА, ОЧЕНЬ ТРОГАТЕЛЬНО И ЧУВСТВЕННО, ПРЕКРАСНОЕ ПОСВЯЩЕНИЕ, НО ПОЧЕМУ-ТО НЕ ПРИХОДИЛО ИЗВЕЩЕНИЯ О РАЗМЕЩЕНИИ РАБОТЫ, ХОТЯ ИЗ ИЗБРАННЫХ ТЕБЯ НЕ УДАЛЯЛ. И ЭТО СТАЛО ЧАСТЫМ ЯВЛЕНИЕМ.