Александр, очень удачное цитирование в данной полемике. В работе, действительно, очень много личного переживания и её насыщенная эмоциональность позволяет мне не замечать некоторые технические «неловкости», так политкорректно выразимся. Возникает расхожая аксиома «нравится», которая не требует никаких доказательств. В этом секрет множества талантливых самоучек, включая горячо мной любимого Ван Гога. В современном искусстве, даже в акционизме, есть некоторые вещи, заставляющие сопереживать, но большинство поделок не более чем упражнения в формотворчестве.
Для Вас, видимо, это всё ново и всё впервой, но опытов в этом направлении в истории искусства вагон и маленькая тележка. Мне всё это глубоко чуждо, но явление есть, вернее, было, поскольку для современного искусства оно не актуально. Обратите, к примеру, внимание на творческие опыты группы «Одиннадцати». Там есть очень интересные художники, оставившие не только подобную живопись, но и свои теоретические исследования в этом направлении. Из всего этого я бы выделил труд Леонида Ткаченко «Вектор творения» и его «Музыку живописи».
Владимир, творческая вещь от вещи мастеровитой разнится наличием у первой сверхзадачи. Случается и иное, что работа несёт в себе обаяние личности автора, его харизму, его лиризм или какое-то особенное мировосприятие. Оттого она нравится, оттого заставляет себя помнить. А здесь со мной ничего подобного не происходит, просто заставляет меня мучительно вспоминать – где же я уже видел нечто похожее.
Это, наверное, шествие синих гномов, на фоне оскаленных собачьих голов, застывших перед смертельной схваткой. Но поле за собаками звучит мажором, это даёт надежду, что гномы успеют пройти. Так что вещь вполне себе оптимистическая.