Новости

Когда речь заходит о наших соотечественницах, ярко проявивших себя в живописи, почти каждый вспомнит Зинаиду Серебрякову, люди, интересующиеся искусством чуть глубже – Ольгу Розанову, Любовь Попову или Варвару Степанову. Безусловно, все упомянутые персоны – художницы, оставившие значительный след в истории мирового искусства. Однако гораздо реже упоминаются имена других российских и советских художниц, которым так же, как и более известным, приходилось бороться за право творить в неспокойные времена.

Анна Остроумова-Лебедева – новый взгляд на Санкт-Петербург

Когда-то Санкт-Петербург представлялся и жителям, и гостям городом унылым, серым и очень «чиновничьим». Однако сегодня дворцы, биржи и мосты наполняют множество художественных полотен и графических листов, а каждый второй молодой обитатель провинции мечтает «перебраться в Питер». Во многом изменение восприятия Санкт-Петербурга и эстетизация его архитектуры – заслуга Анны Остроумовой-Лебедевой, участницы движения «Мир искусства». В жизни художницы было немало трудностей. После тяжелого потрясения детских лет (она оказалась в горящем доме) она страдала галлюцинациями и депрессией, семья придерживалась убеждения, что постоянная усталость Анны – признак того, что искусством ей заниматься не следует, а от живописи маслом ей пришлось отказаться из-за проблем с легкими. Однако свое дело она любила так, что не останавливалась ни перед чем – и продолжала воспевать в гравюрах и рисунках свой родной город даже в страшные дни блокады.

Еще одно достижение Анны Остроумовой-Лебедевой – это переосмысление гравюры как вида искусства. Прежде гравюра в России не рассматривалась как самостоятельный вид творчества и была вторичной по отношению к живописи и графике, повторяя их сюжеты и композицию. Но гравюры Остроумовой-Лебедевой – самобытные художественные произведения. Да и открытки с видами города, возможно, именно благодаря этой художнице стали рассматриваться как достойный подарок (это «общее место» для участников «Мира искусства» - желание принести красоту в жизнь простых людей, перенести предметы искусства из музеев в маленькие комнатки).

Марианна Веревкина – искусство для будущего

Марианна Веревкина была ученицей Репина, более того – великий художник восхищался ею, называл «русским Рембрандтом». Однажды на охоте она повредила правую руку (ее подвижность в дальнейшем так полностью и не восстановилась) – и упорно училась писать левой. Кто знает, как сложилась бы творческая судьба Марианны Веревкиной, если бы не… предательство возлюбленного. Ради художника Алексея Явленского она на десять лет прекратила занятия живописью – впрочем, в эмиграции (они жили в Мюнхене) все равно оставалась фигурой известной и влиятельной. Однако в возрасте сорока шести лет она вернулась к искусству. «Новая» Марианна Веревкина больше не была «Рембрандтом» - она стала самобытной художницей, переносящей на полотно свои чувства и эмоции, узнаваемой и неподражаемой. Оказала значительное влияние на «отца абстракционизма» Василия Кандинского. Зрелые годы жизни провела в Асконе, в Швейцарии, где теперь расположен посвященный ей музей.

Елена Киселева – забытая ученица Репина

Елена Киселева – безусловно, одна из самых ярких и самобытных русских портретисток, тоже прошедшая период ученичества у Ильи Репина. Но, в отличие от Веревкиной, работала она в более консервативном ключе. Впрочем, в родной Академии художеств ее дипломная работа, «Парижское кафе», близкая живописи европейского модерна, вызвала скандал. Несмотря на жесточайшую критику, дальнейшее ее творчество – она писала преимущественно женские портреты – все так же близко западному символизму, хотя на картинах появляются и женщины в русских народных костюмах, и ее современницы – представительницы русской интеллигенции. В 1920-х Елена Киселева со вторым мужем и сыном Арсением эмигрировала в Югославию, где практически перестала заниматься живописью. А после того, как ее сын оказался в концлагере и умер вскоре после освобождения оттуда, приняла решение больше не брать в руки кисти.

Анна Лепорская и архив Малевича

Анна Лепорская известна, в первую очередь, как художница советского фарфора. В разгар гражданской войны она работала учительницей в маленькой деревушке, которую поочередно захватывали то белые, то красные. В конце концов, по настоянию родителей Анна перебралась в Псков, где поступила в художественно-промышленную школу, затем училась в Академии художеств в Петрограде, а после – поступила в аспирантуру Государственного института художественной культуры, где стала секретарем только вернувшегося из Витебска Казимира Малевича. Именно Лепорской мы обязаны сохранением архивов основателя супрематизма. В дальнейшем занималась оформлением советских павильонов – например, на Всемирной выставке в Париже в 1937 и на Международной выставке в Нью-Йорке в 1939 году.

Как и Остроумова-Лебедева, оставалась в Ленинграде во время блокады, готовила к эвакуации экспонаты Эрмитажа, работала в госпитале, трудилась на производстве мин – и получила обморожение рук, что, к счастью, в дальнейшем не повлекло серьезных травм. После войны по рекомендации супруга, художника Николая Суетина, пришла на Ленинградский фарфоровый завод, где проработала до конца жизни.

Мария Мыслина – творить после ГУЛАГа

Мария Мыслина – выпускница легендарного ВХУТЕМАСа, участница Ассоциации художников революционной России. После Октябрьской революции активно занималась иллюстрацией, оформляла рабочие клубы и праздничные демонстрации. Ее муж, Владимир Каабак, рисовал агитационные плакаты и киноафиши. В 1937 году он был внезапно арестован и вскоре расстрелян, а сама Мыслина оказалась в АЛЖИРе – Акмолинском лагере жен изменников Родины. В те годы, пользуясь любой свободной минутой, она создала целую галерею портретов обитательниц лагеря, документируя их повседневные занятия. Она вышла из лагеря в 1946 году, в дальнейшем была официально реабилитирована и получила возможность вернуться в Москву, где, тем не менее, была практически лишена возможности полноценно работать. Однако именно в это время она создала широкую серию бытовых акварельных этюдов – обычные уличные и деревенские сценки, полные нежности и доброй иронии. Творчество Марии Мыслиной всегда отличало трепетное, бережное отношение к персонажам – а для нее самой акварели стали возможностью вернуться к нормальной жизни после перенесенных испытаний.


Текст: Софья Егорова.

Источник: https://kulturologia.ru/blogs/110323/55686/