Новости

Александр Блок утверждал, что Давид Бурлюк (вместе c его братьями-поэтами, собирательно «Бурлюки») его заочно пугает. Владимир Маяковский же, наоборот, называл Бурлюка своим учителем и даже спасителем. А Велимир Хлебников, которому наш герой также оказывал всяческое покровительство, отказался позировать самому Репину со словами: «Меня уже рисовал Бурлюк – на его портрете я похож на треугольник!». Кем же был этот загадочный человек, украшавший лицо силуэтами кошек и писавший гору Фудзи на рассвете?

Давид Бурлюк никого из своих знакомых (и незнакомых – читателей, критиков, зрителей…) не оставлял равнодушным. Казалось, вся его жизнь – это нескончаемый спектакль, посвященный ему самому. Он был отцом-основателем русского футуризма, принимал участие в деятельности множества творческих союзов и объединений. При этом в его истории нет ни одного громкого скандала, вражды, соперничества, а ведь русская богема начала XX века напоминала нечто среднее между змеиным гнездом и бочкой пороха. Революционер в искусстве, в жизни он был спокойным, уравновешенным человеком, умеющим распространять отеческую заботу на всех, кого затягивало магнитное поле его личности, а неудачи и потери умел обратить себе во благо.
Он родился в Харьковской губернии в 1882 году. Его отец был агрономом, управляющим Чернодолинским заповедным имением графа А. А. Мордвинова. Двое братьев и три сестры Давида Бурлюка росли людьми творческими, все увлекались живописью и поэзией. Однако уже в детстве живописная карьера Давида оказалась под угрозой – в драке с братом он лишился глаза. Даже современное протезирование не достигло таких высот, чтобы искусственный глаз во всем походил на настоящий, а в те годы протезы и выглядели странно, и не были удобными в использовании. Однако с годами Бурлюк начал даже бравировать своей особенностью, придирчиво глядя на окружающих искусственным глазом через лорнет и утверждая, что именно эта травма подарила ему уникальный взгляд на вещи.

Об искусстве он говорил следующее: «Истинное художественное произведение можно сравнить с аккумулятором, от которого исходит энергия электрических внушений… Многие произведения вмещают в себя запасы эстет-энергии на долгие сроки, как озёра горные, из коих неустанно вытекают великие реки воздействий, а истоки не иссякают». Так он впоследствии отзывался о работах, например, Николая Рериха. Но и сам стремился создавать нечто «заряженное».

Увлекшись рисованием еще в годы учебы в Казани и в Одессе, он поначалу желал влиться в ряды профессиональных художников, однако экзамены в Академию художеств в Петербурге провалил. Но не огорчился и решил покорять столицы авангардного искусства – Мюнхен и Париж. Оттуда он привез массу впечатлений. В 1910-х в имении Чернянка, где в те годы работал его отец, Бурлюк пишет манифест русского футуризма «Пощечина общественному вкусу», призывающий «сбросить Пушкина с Парохода Современности», а его братья и сестры становятся первыми русскими футуристами вместе с юным Маяковским и Хлебниковым, Лентуловым и Ларионовым…

Именно Бурлюк со своими новыми товарищами организовал в России общество «Бубновый валет», адаптировавшее приемы европейского модернизма. Его собственное живописное творчество было очень эклектичным – от примитивизма до кубизма. Главное, чтобы работа была построена на трех китах футуризма – «дисгармонии, асимметрии и деконструкции». Впрочем, пейзажи и натюрморты Бурлюка, отсылающие к фовизму и импрессионизму, вовсе не кажутся такими уж дисгармоничными.

Он активно устраивал выставки и то, что в современном искусстве называется преформансами – абсурдные театрализованные представления. Он участвовал в создании множества поэтических сборников, занимался поэзией сам и поддерживал множество молодых поэтов – тому же Маяковскому помогал финансово, лишь бы тот имел возможность писать стихи. «Деточка, едем со мной!» - мог бросить он очередному голодному таланту, и тот отправлялся с ним в Чернянку на полное довольствие. Бурлюк эксцентрично одевался, рисовал на лице странные рисунки, а уж стеклянный глаз… И при этом он производил впечатление практичного, даже скучного обывателя, не стремился к роскоши, был хорошим семьянином.

После Первой мировой войны (травма позволила ему избежать военного призыва), чудом избежав преследования за свои своеобразные политические взгляды, он вместе с супругой сначала перебрался в Башкирию (в Башкирском художественном музее им. М. В. Нестерова хранится крупнейшее собрание его полотен), а через два года эмигрировал в Японию. Предположительно, отец Марии Еленевской, его избранницы, был дипломатическим работником во Владивостоке и смог поспособствовать их «побегу».

И за пару лет жизни в Японии Бурлюк умудрился стать «отцом японского модернизма» и культовой фигурой в современном искусстве! Именно он привез в Японию фовизм, кубизм и прочие новомодные европейские веяния. Его пейзажи демонстрируют, как органично модернистские приемы отражают природу и архитектуру Страны Восходящего солнца. Виды горы Фудзи, старинных храмов, портреты друзей и соседей, напоминающие то Сезанна, то Руссо, познакомили японскую публику с последними достижениями западного искусства. К тому же бурная творческая деятельность позволила художнику заработать на дальнейший переезд в США.

Где он, разумеется, тоже не пропал. В Америке Давид Бурлюк открыл издательство и собственную художественную галерею, работал в прокоммунистической газете «Русский голос», много выставлялся, организовал очередной молодежный творческий союз, но не разрывал связи с родиной. В 50-х и 60-х ему удалось посетить СССР, однако издавать его работы там не собирались. За свою долгую жизнь создатель русского и японского футуризма, по собственным подсчетам, создал более двадцати тысяч картин и радикально изменил вектор развития искусства – буквально в мировых масштабах. Его работы хранятся в музеях по всему земному шару, а потомки до сих пор живут в США и Канаде.

Текст: Софья Егорова.

Источник: https://kulturologia.ru/blogs/020321/49177/