Остров неясных смертей. Глава 21

Глава двадцать первая
Вторая половина третьего дня.
Рассуждения Сан Саныча о геополитике и воспоминания о различных «насекомых»

Некоторые сюрпризы сваливаются вам как снег на голову.
А другие подкрадываются, когда вы меньше всего их ждете.
И иногда самый большой сюрприз ты делаешь себе сам...
Фраза из забытой книги

Мы устроились на песке под скалой, так чтобы нас не было видно с пирса.
— Слушай, Сан Саныч, всё собираюсь спросить тебя о фирменных методах «региональных исследований экспортного потенциала и анализа конкурентной среды» в Юго-Восточной Азии. Но что-нибудь или кто-нибудь всё время мешает. Расскажи на конкретных примерах, и чтобы было понятно — «А на кой хрен это надо российскому бизнесу?». Сразу скажу — скрытых мотивов нет, мне просто интересно. Азию не знаю — был во Вьетнаме на отдыхе да в китайском Даляне на лечении. А ты тут много лет «анализируешь» местную экономическую и политическую экзотику.
— Не устаю поражаться разнообразию интересов пожилых аспирантов «с философской направленностью». Ты бы себя со стороны послушал — с какой скоростью и лёгкостью проговорил фразу о «региональных исследованиях экспортного потенциала и анализе конкурентной среды». А ведь про это я лишь мимоходом сказал, когда обсуждали смерть Николая… Но ты запомнил.
— Услышав слова про твою тайную специализацию, я их мысленно 144 раза проговорил, пришёл к себе в комнату и записал на бумажку 20 раз подряд. Потом разорвал её на мелкие кусочки, сжёг, пепел растворил в воде и выпил раствор. Вот такой простой способ запоминания незнакомых слов.
— Чёрт с тобой — «и дальше так учи и запоминай», — улыбнулся Сан Саныч. — Объясняю на пальцах. Возьмём для примера… ну, например, Новую Зеландию. Для большинства европейцев, американцев и наших соотечественников это «чёрт знает где» и не заслуживает никакого внимания. Ну, с американцами всё понятно — у них президенты путают Украину с Уругваем. Что уж тут требовать от остальных?
Из числа европейцев, естественно, надо исключить англичан и французов — тут ситуация особая. Но в современной реальности Новая Зеландия — это стратегический регион, за влияние в котором идёт борьба между Японией, США, Китаем, Францией (ибо Новая Каледония — это её заморская территория), Австралией, как доминионом Англии, и, конечно, самой Британией.
— Не силён я в геополитике, мировой торговле и макроэкономике. Ты мне скажи, Сан Саныч, русским-то что надо в этом регионе? Половина своей страны ещё не освоена…
— Кончай дураком прикидываться — здесь нет ни Инны, ни Бажены и прочей публики. Наверняка 99 из 100 современных юристов не знают таких слов, как «геополитика», а если и слышали их, то не понимают — о чём это. А я теперь совершенно не удивлюсь, если ты вдруг начнёшь рассуждать о семантической или цивилизационной обусловленности динамики международных отношений в целом, и мировой торговли в частности.
— За комплимент благодарю, но к таким рассуждениям пока не готов. А про вышеупомянутых — есть такие люди, к которым хочется подойти, взглянуть в глаза, обнять за плечи и так ласково спросить: «Девушка, а как же ты живёшь… без мозгов-то?»
— Вот-вот — пока не готов, но что такое семантическая и цивилизационная обусловленность, ты всё же понимаешь.
Мой пассаж про мозги Инны и Бажены он просто не заметил.
— Сан Саныч, не отвлекайся от Новой Зеландии в попытках изобличить мой низкий интеллектуальный уровень.
— Чёрт с тобой — юриста не переспоришь. Но как юрист ты должен знать — хотя в общих чертах — что такое морское право, территориальное море, прилегающая зона, эксклюзивная экономическая зона и международные воды. Территория континентального шельфа не должна превышать 350 морских миль от базовой линии берега.
— В самых общих чертах понимаю, о чём ты говоришь. Но все равно не вижу отечественного интереса к Новой Зеландии…
— Сейчас увидишь, — сказал Сан Саныч. — В начале XXI века начался крупнейший — после окончания колониальной эпохи и двух мировых войн — передел территории на планете. Морские страны претендуют на сотни тысяч квадратных миль континентального шельфа, немалая часть которого, как считается, богата природными ресурсами. Мы претендуем на расширение шельфа Арктики, а Новая Зеландия подала заявку на расширение вокруг своих островов. И ее территория может разом увеличиться в пять, десять или пятнадцать раз. Представь себе, что территория российского континентального шельфа увеличится хотя бы в два раза! Вот в чём стратегическая важность этого региона — и льдов здесь нет. И это — только одна страна. Ты думаешь, почему Япония не может смириться с тем, что Курильские острова — это наша территория? Не за голые скалы идёт борьба, а за тысячи квадратных километров шельфа... Со всеми полезными ископаемыми и морскими биоресурсам. Старый алкоголик Ельцин в начале «лихих девяностых» с барского плеча чуть не отдал Японии эти острова. Не свое — не жалко. Но кто-то из реальных патриотов сумел затормозить это дело, а уж потом пришел ВВП.
Я хмыкнул при упоминании о Ельцине — дорвался свердловский партократ до власти во всероссийском масштабе, лег под англосаксов и плевать ему было на геополитику.
Сан Саныч, чуть помолчав, продолжил:
— Почему Китай искусственные острова насыпает в открытом море? Задумайся! По той же самой причине… И уже не сможет американский авианосец просто так шастать у новых китайских островов. Я немного упрощаю вопрос, но не слишком. Здесь — в Юго-Восточной Азии — стратегические узлы мировой политики и экономики XXI века, а не в том куске на окраине Евразии, которая называется Западной Европой. Вот поэтому сижу в Таиланде и провожу «региональные исследования» вместе с «конкурентным анализом».
— Тогда скажи мне, а чем твой конкурентный анализ отличается от военно-экономической разведки?
— Петрович, ну ты пойми, что после распада СССР уже тридцать лет на планете идет новая мировая война. И в этой войне нет больше привычного разделения на «горячую» и «холодную»… на политическую и экономическую. Нет больше пропасти между глобальными и локальными конфликтами. Я тебе могу привести десятки примеров, уже ставших классическими, — об использовании информации для обваливания мировых цен на нефть и газ, на металлы и пшеницу и о ракетно-бомбовых ударах регулярных и нерегулярных вооруженных формирований, после того как запланированная публикация информации не сработала. Ты сам убедишься, что от замыслов и действий финансовых аналитиков с Уолл-стрит до активных действий босоногих партизан из Юго-Восточной Азии, Африки или Южной Америки расстояние и временные промежутки минимальные. Образно говоря, «пара шагов» или «пара кликов» на компьютере.
Все эти «народные фронты освобождения», «независимые повстанческие армии», партизанские движения и просто бандформирования глобальные игроки используют втемную — как полезных идиотов. Нет, безусловно, какой-нибудь командир партизанского отряда в Восточной Африке или политические лидеры бесчисленных «народных фронтов» могут искренне считать, что они «борются за свободу и независимость своей страны», «за веру предков» или «исполняют волю Аллаха». Но это пешки, не понимающие, чья рука ими двигает и в чьих интересах.
Сан Саныч глотнул пива, смачивая пересохшее горло, и продолжил:
— Ведь ты же не думаешь, что шахматные фигуры осознают замыслы игроков и понимают роль жертвы пешки, коня, ладьи для выигрыша темпа или создания ситуации цугцванга . Но от правильной игры этими пешками или фигурами зависят краткосрочные и стратегические интересы великих держав, а также кто именно за прошедшие сутки в результате биржевой игры станет богаче на несколько миллиардов долларов, евро или швейцарских франков.
— Хотелось бы конкретики — политинформацию о происках сил империализма сам могу проводить, — сказал я, демонстрируя неверие в слова Сан Саныча. Но это было притворство — в этом вопросе у меня с Сан Санычем было полное согласие. Искусство нанесения асимметричных ударов в политике и экономике развивается уже не одно тысячелетие. Именно поэтому было интересно — а чем собеседник будет аргументировать свою позицию?
— Будет тебе конкретика. Вот, к примеру, ежегодно в конце марта в США публикуется информация об объемах коммерческих запасов нефти в стране. Если нефти много — то это способствует снижению ее цены, и наоборот. Допустим, к 27 марта ожидается информация, что нефти в США больше, чем когда-либо в истории. Накануне аналитики «гадают на прогнозах», рынок волнуется, инсайдеры торгуют информацией, цены начинают снижаться, фьючерсные контракты заключаются с учетом снижения цены… Я тебе не точные цифры называю, а хочу показать скрытый механизм игры.
— Ну-ну… не тяни кота за уши… а то скоро жрать захочется, — я тоже хлебнул пива из своей бутылки.
— Так вот, информация о том, что в нефти в Штатах много — по идее — днем 27 марта должна обрушить цены, например, до 45 долларов за баррель. И кто-то из мировых игроков уже приготовился к этому и даже подсчитал будущие барыши. Но вдруг некие «шиитские повстанцы» именно к утру 27 марта в результате стремительного нападения устанавливают контроль над нефтяными месторождениями где-нибудь в Саудовской Аравии. Термины и географические наименования совершенно условны. Это может быть Венесуэла, и вместо шиитов будет действовать какой-нибудь «Фронт национального сопротивления имени председателя Мао». Цена на нефть, вместо того чтобы упасть до 45 долларов, вдруг взлетает до 70 за баррель. И кто-то, хорошо информированный о «повстанческих планах», делает больше деньги. Но и те, кому нужна дешевая нефть, тоже не спят и уже к вечеру соединенные вооруженные силы условных «Саудовских монархий» — обрушивают на «повстанцев» ракетно-бомбовые удары. Во всех мировых СМИ звучат угрозы о применении сухопутных сил и уничтожении лагерей повстанцев, где находятся их семьи. Самолеты F-16 и ракеты класса «воздух-земля» к вечеру возвращают биржевые котировки к цене 50 долларов за баррель, а пара тысяч повстанцев остается в аравийских песках в виде разбросанных фрагментов мертвых тел. Умирающие верят, что они погибают во имя «святых целей веры, свободы и независимости», а их бледнолицые кураторы в прохладных кабинетах получают электронные письма с выписками из швейцарских или люксембургских банков. Механизм понятен?
— Да… непыльный бизнес… и «Кровь людская — не водица» и не дорогая нефть. Ее белым саибам зачем экономить? Что-то подобное я читал применительно к морским перевозкам нефти и газа, активизации сомалийских пиратов. Да и на работу континентальных сухопутных нефтепроводов различные «повстанцы» тоже влияют по совершенно случайному стечению обстоятельств именно тогда, когда акулам Уолл-стрит нужно обострение международной обстановки, а высшим офицерам ЦРУ — решение «оперативно-тактических задач» по наполнению личных счетов.
— Приятно беседовать со скромными юристами-пенсионерами, — ухмыляясь сказал Сан Саныч и допил свое пиво.
Я еще хотел у него спросить про Австралию — очень мне интересно, что же там готовят «хозяева планеты». Но в этот момент Сан Саныч вдруг протяжно вздохнул:
— И вдруг на одинокой скале — за сутки сразу две очень странные смерти. А я без связи и без помощи. Хорошо, хоть ты меня морально поддерживаешь. Что скажешь? Доходчивое объяснение российских интересов в этом регионе?
— «Сеня, береги руку» , в смысле береги свою фирму. Но скажи — и во что же моя задница опять неожиданно вляпалась? В геостратегические игры великих держав? Подойдёт к нашему островку американский авианосец да и сметёт его в море орудием главного калибра… чтобы мы конкуренцию англосаксам не составляли. И погибнем мы с тобой смертью храбрых в состоянии несильного алкогольного опьянения. На какой хрен я задал тебе ненужные вопросы? Спал бы спокойно… Сгубило кошку любопытство, а кота потянули за уши. Ладно, «живы будем — если не умрём».
Сан Саныч с ехидной улыбкой смотрел на меня и молчал с довольным видом. А потом добавил:
— Есть еще тема формирования экономических макрозон. Хочешь расскажу, если интересно.
Мне очень хотелось услышать про макрозоны — Сан Саныч открывался с новой стороны. Скромный директор маленькой туристической фирмы менялся на глазах. И чем больше он говорит — тем интереснее становится общение с ним. И это тоже требовало размышлений.
Но, помолчав, я сказал:
— Оставим в стороне геополитику и опасности американских авианосцев. И прикинем хрен к носу, или, как говорят в определённых кругах, проведём мозговой штурм. Посмотри вот этот короткий видеоролик и скажи, что думаешь. Для ускорения процесса внимания на прелести Ольги можешь не обращать — сразу смотри на задний план… в левый нижний угол.
Я передал ему свой телефон, на который Ольга переписала «видеоселфи у бассейна». Сан Саныч внимательно посмотрел его два раза и задумался.
— Это как-то может сочетаться с тем, что ты видел Виктора, выходящего из комнаты Надежды в то время, когда она плавала в бассейне? — поторопил я его с размышлениями.
— То, что я тебе сейчас расскажу, может быть чистой случайностью и совпадением, — начал Сан Саныч, — это… может быть… никак не связано с нашими проблемами на острове.
— Начало уже интригующее, — хмыкнул я, — не тяни кота за уши.
— Поздним вечером после нашего возвращения с реки Квай, — начал Сан Саныч, — я зашёл в магазин своего доброго знакомого купить новый аккумулятор для телефона. Он там всякой техникой торгует — телефоны, часы, компьютеры, цифровые диктофоны, фотоаппараты и видеокамеры. Сотни разных наименований…
И в дверях я почти столкнулся с выходящим мужчиной. Ничего особенного или примечательного в нём не было — рост почти как у меня, одет в джинсовые шорты и черную майку, на голове бейсболка, надвинутая на лоб. Лица я почти не разглядел. Извинился перед человеком на английском и тут же забыл. Поболтал с хозяином, спросил, как идут дела. Знакомец мой пошутил насчёт того, как плохо иностранцы говорят на английском, да еще тайского не знают. Как с такими вести торговлю? Только с помощью компьютерных программ автоматического перевода. Знаешь, сейчас такие в каждом телефоне есть. Рассказал, что предыдущий покупатель только благодаря телефонному переводчику сумел объяснить, что ему надо было… Русский покупатель.
— Это был Виктор? — высказал я возникшую догадку.
— Да. Только сейчас вспомнил про этот случай. Виктора я ведь только на следующее утро увидел на пирсе возле яхты. Но не узнал в нём покупателя из магазина моего знакомого. И одет он был уже по-другому. А теперь держись за полотенце, а то в море ветром унесёт. Знаешь, что он купил в том магазине накануне отъезда? Набор самых современных миниатюрных радиозакладок для акустического контроля, радиоприёмник, цифровой диктофон для автоматической многоканальной записи… Ну и ещё какую-то хрень для полного комплекта. Название и функции этой хрени не помню. Тебе все понятно?
Я молчал, переваривая услышанное. Вот это фокус! Ай да Виктор! Ай да сукин сын! Какие интересные «маркетологи», оказывается, водятся в Екатеринбурге.
— Ты хочешь сказать, что не только Надежда находится постоянно в зоне акустического контроля, но и каждый из нас?
— Не знаю, — ответил Сан Саныч. — Мне иногда были смешны твои желания разговаривать вдали от людей и жилых помещений. Вот как тут — «лицом в море». Но сейчас — снимаю шляпу и каюсь в легкомыслии. Ты предвидел это?
— Нет конечно! Но старый конь борозды не портит, хоть и пашет неглубоко. Однако многое теперь видится в ином свете — и посещение домика Надежды в её отсутствие, и манипуляции с её сумочкой… А сколько он купил радиозакладок?
— Не знаю. Не спрашивал. Не думаю, что очень много, — ведь если жучков будет «не меряно», то рано или поздно их кто-то обнаружит, несмотря на миниатюрность. А обнаружив таких «насекомых», непременно задумается… о сложностях бытия. И будут непредсказуемые последствия.
— Тоже верно, — согласился я. — А не пора ли нам душевно побеседовать с Виктором, а если повезёт, то и «расколоть» его.
— И что мы ему скажем? На чём «колоть» будем? Силу не применишь... А он может посмеяться над нашими попытками и послать на хрен.
— Фу, как это негуманно — силу применять. Сан Саныч, друг мой! Я Вами возмущён до глубины души. Насилие не наш профиль. Наш профиль — душевные беседы и обещание помощи. Кроме того — уж не знаю, как ты со своими «боевыми искусствами» — а я против Виктора и трёх секунд не продержусь, если попробую к нему силу применить. И то при условии, что Виктор не будет торопиться и не вырубит меня с одного удара. Последний раз я дрался пятнадцать лет назад с соседом по лестничной площадке и ничего хорошего из этого не вышло… Слава Богу, вовремя разняли. Поэтому с Виктором — только душевные беседы! И ещё момент — раз у нас тут сегодня «час воспоминаний», то и ты меня послушай. И тоже — «держись за полотенце». Но сначала скажи — а может Виктор быть представителем конкурирующих с тобой фирм? Он ведь тоже… «исследователь маркетинговых процессов».
— Нет, здесь у меня на острове никаких конкурентов и дел нет. Чтобы «в простое зря не находиться», я взялся за туристическое сопровождение Сидоровых, тем более что они заранее всё оплатили. По сути дела, если не считать поездку на реку Квай, то у меня здесь у самого чистый отдых со 100%-ной предоплатой. Ведь никто не знал, что так печально для Николая это путешествие закончится. Так что Виктор мне в принципе не может быть конкурентом. А опасности я жду с другой стороны…