Остров неясных смертей. Глава 20

Олег Яненагорский, член Союза писателей России
5 апреля 2024 г.

Глава двадцатая
Полдень третьего дня. «Уже не персик, но ещё не курага»

Не всякой находке радуйся!
Русская поговорка

Приобретай в юности то,
что с годами возместит тебе ущерб,
причиненный старостью.
И, поняв, что пищей старости
является мудрость, действуй в юности так,
чтобы старость не осталась без пищи.
Леонардо да Винчи

После душа, обернувшись до пояса полотенцем, я сел в кресло, поставил телефон на подзарядку и долго рассматривал на экране фото, сделанные в домике Инны.
«Может быть, ещё раз побеседовать с Ким Кук? — вяло подумал я, потому что духота в домике начинала дрёму нагонять. — Ладно, потом побеседую с ней, — решил я, — сначала надо с Ольгой поговорить».
Но в следующий раз Ким Кук я увидел уже мёртвой… Как гласит старинная русская поговорка: «Не откладывай допрос на завтра, если можешь провести его сегодня».
Я пошёл искать Ольгу. Она вместе с Баженой была на террасе — сидели, опустив ноги в бассейн. Присев рядом с ними, опять посмотрел на татуировки Бажены. Одна на плече — какая-то разлапистая хрень, видимо изображающая цветы, а вторая — цветная стрекоза на правой стопе. «Ну... ноги как ноги. Средние ноги, будем так считать…».
Молча хмыкнул… и вспомнил самые выразительные татуировки, которые видел в своей молодости. На веках у одного зэка были выколото «Не буди», а на ногах — «Они устали ходить по зоне». Правда, разбудить его уже никто не мог — ибо покоилось тело бывшего заключённого на анатомическом столе с четырьмя ножевым ранами в области сердца…
— А расскажите-ка мне, девушки, что вчера днём и вечером говорила Инна? Или, может быть, вы что-то необычное заметили в её поведении?
— У нас тут всё необычное, — хмуро буркнула Бажена, — с ума сойти можно… Если перед этим жизни не лишишься. Не знаю я ничего.
Бажена была напугана и явно не хотела разговаривать. Понять это, конечно, можно, вот только пользы никакой — ни от её поведения, ни от моего понимания.
— Ну-ну… не всё так мрачно в этом лучшем из миров, — постарался я успокоить Бажену, хотя получилось это плохо. — Пока мы живы — нет смерти, когда придёт смерть, мы уже не будем жить. А прежде чем сойти с ума — нужно иметь его.
— Циничный оптимист, — ехидно прокомментировала мои слова Ольга, — или оптимистический циник.
— Сурово, но справедливо, — легко согласился я. — Но это полбеды. А вот чего мне всегда не хватало, так это ледяного прагматизма. Тут меня Создатель слегка обидел. Бажена, ты поболтай тут… «стрекозой», а мы с Ольгой отойдём куда-нибудь в тень.
Бажена посмотрела на меня с непонятным и неприятным выражением лица, но промолчала.
— Вставай, комсомольское племя, — бросил я Ольге, — пойдём выпьем чего-нибудь вкусненького… Например, водки холодной или рома со льдом.
Она продолжала сидеть возле бассейна, наверное, не поняла призыв комсомольцев.
— Come on, baby .
Ольга двинулась за мной с недовольным видом и через пару минут сварливо уточнила:
— Куда мы идём?
— Ко мне в домик — там тишина, там ром, там ледяная кола…
— Да ты поэт… Как звучит! — и Ольга передразнила меня: — «Там тишина, там ром, там ледяная кола…»
— В душе, только в душе... а также в душе временами…
Ольга всё ещё дулась неизвестно на что, но после моих первых слов в домике обиды были забыты.
— Дорогая, не сердись на меня за неловкие шутки. Молодость у меня была тревожная… Это я сейчас весь белый и пушистый. Ты продолжай составлять схемы расположения акторов и временные графики — кто, где, когда, с кем был в конкретный период утра, дня вечера и ночи, пока я с народом общаться буду. Но общение начну с тебя. Вот несколько вопросов, которые меня очень интересуют:
Первое. Какие украшения были у Инны кроме серебряного гарнитура с чароитом? Можно ли их считать драгоценностями, и если да — то сколько примерно они могут стоить? Оценка приблизительная — тут мне особая точность не нужна.
Второе. Инна меняла разноцветные чехлы на своих телефонах или телефоны у неё были разные? Ну, вспомни тот разговор перед первым ужином — что чехлы телефонов у модной девушки должны быть под её гардероб.
Третье. Пыталась ли Инна «клеиться» к кому-то из мужиков или, может быть, кто-то к ней проявлял повышенный интерес? Возможно, сексуальный интерес… Включая Вана и азиатов из отельной обслуги. И ещё — о чём она говорила в моё отсутствие. Ту дурь и хрень, которую она изрекала при мне, сам помню.
— Ты думаешь, её ограбили и убили?! — на лице Ольги отразились тревога и раздумья.
— Знаешь… когда-то прочитал интересную фразу. Дословно процитировать уже не сумею, но общий смысл таков: любая версия — это гипотетический вывод, частично обоснованный уже выявленными и известными фактами о событии происшествия в целом или его отдельных структурных компонентах. Смысл любой версии в том, что она должна объяснять исходные данные и ориентировать на выявление неизвестных обстоятельств. Так вот, чтобы выдвигать версии, у меня просто нет достаточной информации, а также фактов для их построения. Но как только подобная идея появится, ты первая о ней узнаешь. — Помолчав, я добавил: — И, пожалуйста, береги свой телефон… из рук не выпускай. Но делай это всё незаметно и аккуратно, не привлекая внимания. Теперь каждый вечер ты будешь любую информацию, собранную за день и записанную, перекачивать на мой телефон. А теперь давай про Инну — всё, что сейчас можешь вспомнить.
Если Ольга не ошиблась в характеристике Инны, сделанной на основе отрывочных сведений, то «жене красноярского бизнесмена» были присущи страх перемен, страх неизвестности, страх богатства и успеха в распространённой отечественной версии «Не жили богато — не хер начинать», отсутствие цели и мечты на данном жизненном этапе, ревность и — может быть — задавленный «творческий подход в жизни». Если верить словам Инны, то у нее было бедное, почти нищее детство в сибирской деревне — родители пили, «не просыхая». Потом неожиданное замужество, переезд в город. В конце 80-х годов муж стал кооператором, скупал мясо в колхозах и совхозах, потом отдавал в переработку на мясокомбинаты и сам торговал уже не мясом, а деликатесами. Разбогател... Но у Инны остался страх бедности, потому что и у мужа потом были тяжёлые времена. Вывозили богатого кооператора в тайгу на берег Енисея и вопросы разные задавали… Инна рассказывала, что на её глазах он из горла выпивал бутылку водки и не пьянел — настолько сильно было нервное напряжение.
Выслушав Ольгу, я задумчиво почесал щеку и только сейчас понял, что утром не побрился. Однако… какой интересный набор. Есть над чем подумать.
— Уже не персик, но ещё не курага, — задумчиво пробормотал, размышляя над услышанным.
— Ты это про кого? Про Инну? — спросила Ольга.
— А? Нет, это я про себя... А ты — молодец, не зря время и деньги на курсах психологии тратила.
Тут я вспомнил, что Виктор и Надежда в поисках Инны не осматривали пляж, и продолжил:
— Пойдём-ка погуляем вокруг острова — ходьба босыми ногами по песку укрепляет их и массажирует нервные окончания на стопах. Хотя, может быть, нет там никаких нервных окончаний, а есть только биологически активные точки, способствующие укреплению нервной системы. Одним словом, полезно иногда погулять по песочку.
— Ты что-то хочешь искать? — уточнила Ольга и не стала продолжать фразу, которая явно вертелась у нее на языке.
Люблю я умных и красивых женщин… которые «на лету не сказанное ловят». Хотел Ольге поведать об этом, но промолчал. Точнее — сказал совсем другое:
— В этом мире искать можно всё… кроме Любви и Смерти. Они сами тебя найдут… когда придёт время, — задумчиво ответил я на молчаливый вопрос в глазах Ольги.
Лифт не работал из-за нехватки электроэнергии, поэтому пришлось спускаться к морю по лестнице. Шли молча — я думал об Инне, а Ольга, видимо, поняла, что не надо сейчас со мной щебетать. Когда мы вышли к пирсу, она спросила:
— А как пойдем? Справа налево от пирса или слева направо?
— Налево пойдём, — ответил я, — по привычке.
— Неистребимая мужская привычка «ходить налево», — съязвила она…
— Это ты так по привычке реагируешь.
Мы почти обошли остров, когда Ольга схватила меня за руку:
— Смотри! Да не на море смотри — вот здесь — под скалу!
Я присмотрелся, а потом подошёл поближе и остановился, разглядывая находку — под выступом скалы лежало яркое жёлтое полотенце, пляжная сумка Инны, солнцезащитные очки и телефон.
Песок в зоне находки был изрядно истоптан, и совершено непонятно было — кто и когда эти следы оставил. Но я всё же сделал несколько снимков береговой полосы, а затем сфотографировал вещи Инны. Потом достал носовой платок и, стараясь не оставлять своих отпечаток пальцев, всё собрал, завернул в полотенце и положил в сумку. Ольга молча смотрела на мои манипуляции…
— Пойдём «народ порадуем находкой», — сказал я, закончив упаковку вещей Инны.
— Она правда утонула? — передёрнув плечами, спросила Ольга. — Сбылись её опасения про «Десять негритят»?
— Не обязательно… может быть, её акулы съели или морской змей в подводный гарем утащил, — буркнул я. — Ты задаёшь вопросы, на которые я не знаю ответов. Да, может быть, она утонула… такое не только в море случается, но и в реках, озёрах, а также в бассейнах, ваннах и даже в лужах. Но это опять же не доказывает, что неизвестный преступник собрал нас здесь, как «негритят», и будет убивать «медленно и со смаком».
— Ну вот как ты можешь так спокойно говорить… да ещё шутить по-дурацки — ведь человек погиб.
— Да что же мне теперь — головой о скалу биться и голосить во весь голос? Она мне не мать, не дочь, не сестра и даже не любовница… Глупость — такой же источник человеческих бед и несчастий, как и злая воля. Пойдём наверх.
Ольга осуждающе посмотрела на меня.
— Не думала я, что ты такой, — бросила она и надолго замолчала. Но мне было не до её обид. Как-то неестественно лежали вещи Инны под выступом скалы…
В ресторане собрались Сан Саныч, Виктор, Ван, Ольга и я. Кратко сообщив о находке, выложил на стол найденные вещи Инны. Виктор аккуратно взял её телефон за боковые поверхности и попробовал его активировать. Потом положил его на стол и сказал:
— Бесполезно, если не знаешь пароль. А может, нужно палец приложить… Хозяйский палец.
Я прикусил язык, чтобы не брякнуть что-нибудь вроде: «Извини, не отрезал вовремя у Инны пальцы». Моя репутация и так сильно пострадала за последние дни в глазах «прогрессивной общественности» нашего острова. Похоже, что пора как следует побеседовать с кем-нибудь… «бережно, аккуратно, интенсивно». Но пока будем действовать в другом направлении.
— Виктор, ты вроде говорил, что с аквалангом нырять и плавать можешь? — спросил я.
— Да. А куда и зачем нырять надо?
— Сам ещё не знаю — может, посмотреть дно вокруг острова? Тут не слишком глубоко? Ван говорил, что есть готовые к употреблению акваланги.
Все присутствующие уставились на меня. Но одни взгляды были недоумённые, а другие — оценивающие.
Мы разошлись за час до обеда. На Вана было жалко смотреть. Виктор о чём-то сосредоточенно размышлял. Сан Саныч сказал, что ему тоже надо подумать и ушёл к себе в домик.
— Прелестное создание, как ты относишься к аперитиву, — спросил я у Ольги. — «Джентльмены угощают дамов», — при этих словах я как бы томно улыбнулся, — причём ну совершенно бесплатно. То есть даром!
В домике мы открыли ту бутылку шампанского, которую накануне принесла Ольга. Опасений у меня больше не было. Холодное вино прекрасно освежало, и настроение моё улучшилось, хотя до нормы было ещё далеко.
— Хочешь посмотреть, какие у меня вчера утром селфи получились? — спросила Ольга. — Я ещё в первый день собиралась сделать на фоне бассейна под таким солнечным освещением снимки и видео…
Голова моя была в это время занята размышлением об Инне. Но не проявить внимание к предложению девушки, с которой провёл вчера бурную ночь, как минимум было бы неприлично. Я взял у Ольги телефон и посмотрел фотоснимки и видеоролики.
— Прекрасно выглядишь, несмотря на недосып, — с улыбкой прокомментировал я, возвращая телефон. — Помню твою фразу: «Переночевала у него, выспалась и поняла — не моё».
И вдруг, ещё не закончив шутку, я ощутил острое желание ещё раз посмотреть видео Ольги и попросил:
— Дай-ка ещё раз глянуть.
— Понравилась, — засмеялась Ольга, — я такая… молодая, красивая, сексуально привлекательная, — и отдала мне телефон.
Два раза я внимательно посмотрел видео на экране телефона — в левом нижнем углу было хорошо видно, что Виктор, сидевший возле бара, взял сумочку Надежды, висевшую на спинке стула, открыл её и что-то сделал. Но вот что именно — было непонятно. Из сумочки он ничего не доставал, и можно сказать, что почти не осматривал её. Тут же вспомнился рассказ Сан Саныча о том, как Виктор выходил из домика Надежды в отсутствие хозяйки. Ай да Виктор…
— Такое ощущение, что ты не на меня там смотришь, — удивилась Ольга моему молчанию.
Я вернул телефон, немного подумал и сказал:
— Посмотри на задний план, левый нижний угол…
Просмотрев свою запись, Ольга с недоумением спросила:
— И как это понимать?
— Кто бы знал… кто бы знал? Перекачай потом эти файлы на мой телефон. «Чапай думать будет».
До обеда, хвала Всевышнему, ничего не случилось. Про убийства и исчезновение никто не начинал разговоров. Алла Петровна из домика так и не выходила. Нгок Бич, которая утром после завтрака к ней постучала, была грубой нецензурной бранью отправлена «в эротическую прогулку» с указанием конкретных мест для посещения. По словам Надежды, которая в это время проходила мимо по галерее и всё слышала, Алла Петровна, похоже, была «в состоянии сильного алкогольного опьянения».
Ольга в обед пересела за наш столик, мотивируя, что не хочет обедать в одиночестве. Оно и понятно — Инна исчезла, Костик на обед не пришёл. Ольгу что-то явно томило или даже угнетало. У меня даже сложилось впечатление, что ей хотелось переговорить со мной наедине. Может быть, она что-то знала, но не говорила? Но пока было не до неё...
После обеда я предложил Сан Санычу сходить на теневую сторону острова и там искупаться. Сан Саныч понятливо кивнул, сходил за полотенцем и плавками, и мы спустились на пляж. Размышления об исчезновении или гибели Инны я отложил «на потом».

Оценили 0 человек