Агенты "Яломиште" (часть 75.1)

Данная часть возвращает в те времена, когда Хаку был аспитарнтом и младшим научным сотрудником. Драконенок затосковал, и супруга его товарища Назарбека Ильхамия решила, что весенее солнышнои природные красоты облегчат страдания. И что из этого вышло


В конце весны начале лета Татьяне Дашевской пришлось отбиваться от слухов, объединенных тематикой «Мушкетеры триста лет спустя». Источники – местные аналоги Московских стиляг и прочая «диссидентствующая» публика. Обычно выползающая с первым теплом вольный воздух нагловатая и эпатажная публика, в этот раз стремилась забиться по углам. Да! Они, как оказалось, горазды дразнить медведя в окно. А всего лишь один инцидент прямого контакта, которому вторая сторона не придала существенного значения, напугал бедных стиляг аж до икоты. До появления странной фобии – они стали панически бояться компании из четырех персонажей: трех мужчин и одной дамы. Почему-то именно это сочетание приводило их в панический ужас. А если один из мужчин значительно моложе – привет, астрал! А дело-то было житейское.
Просто компания аспирантов – Бек, Валдис и Янка, после работы оказалась в одном из кафе на окраине города. Был вечер пятницы. Погода была практически летняя. Воздух, жарко накаленный за день, нехотя отдавал тепло. К Беку приехала его очередная законная любимая жена. Парни – Валдис и Янка, у которых были водительские права, взяли напрокат машину. Янтарек купил гитару – не все же профессорскую трепать. Идея загородной поездки пришла в голову Ильхамии. Она без всякой телепатии почувствовала, что молодой товарищ ее любимого мужа сильно затосковал. Так что вдруг все стало ему не мило: ни ласковое солнышко, ни ухоженные чистенькие улочки, ни интересная работа. Юноше очень хотелось видеть рядом жену и дочь. Но в последнее время, когда диверсанты шли косяками, редкое дежурство обходилось без стычки. Дракон уже и спал вполглаза. Посему везти домашнюю женщину и маленькую девочку туда, где вот-вот разыграется кровавая драма. И подставлять больного брата, который только-только пришел в себя, только перестал глотать таблетки горстями и пить горькие отвары вместо чая. Только-только научился улыбаться и радоваться жизни. Делать их свидетелями и участниками этих далеко не романтичных событий – нет, уж лучше молча изжевать губы от тоски.
Степан тем временем познакомился с милой девушкой Софией. Любовь к замужней Анфисе, которая забавлялась, играя чувствами влюбленного в нее паренька: то изящно намекала, то обжигала холодом, то позволяла себе флиртовать, чтобы лишний раз подразнить и заставить понервничать мужа, сошла на нет. Тем более, что для целомудренной, в отличие от ушлой и расчетливой Анфиски, Софочки он был первым и единственным. Девушка считала, что ей очень повезло: парень здоровый телом, симпатичный лицом, покладистый и добродушный, если его не доводить, характером, неприхотливый в быту. И даже какой-то карпатский гайдук имеется в двадцать пятом колене. Сама Софья и внешне была под стать Степану: крепенькая, расторопная, домовитая. Степа стал серьезно задумываться о женитьбе, и невеста повезла его в деревню, знакомить с родителями. Ильхамия предложила оставшимся в городе товарищам супруга тоже съездить за город, проветриться, прогулять мальчишку. В дорогу собрались быстро. Валдис залихватски на арендованной машине подкатил к подъезду общежития. Бек, шутливо отдуваясь, с гордостью тащил собранную домовитой подругой корзину с провизией и напитками. Погрузились, поехали.
На окраине города, заметив кафе с романтичными столиками под цветастыми зонтиками, притормозили. Народу было немного. Обстановка тихая, романтичная. С реки дул мягкий ровный ветерок. За соседним столиком примостилась пожилая пара. Немолодой художник чем-то оживленно вполголоса переговаривался со своей спутницей – дамой в солидном возрасте, но еще вполне миловидной и весьма элегантной. Компания молодежи интеллигентного вида два парня и две девушки эмоционально обсуждали недавно посмотренный в кинотеатре фильм. Вечер был томный и навевал романтические грезы. Юному дракону показалось, что он видит задумчивый призрак Серафимы с компании с каким-то благообразным старцем европейской наружности. Бек и Валдис пошли вглубь заказать напитки и десерты. Дракон, не в силах противиться волшебству вечера, взял в руки гитару и тихонько запел:
«В сердце томная забота,
Безымянная печаль.
Я бездумно жду чего-то,
Мне чего смутно жаль.
Не хочу и не умею
Я развлечь свою хандру,
Я хандру мою лелею,
Как любви моей сестру…».
Ильхамия замерла со слезами на глазах. Парень тихо сказал:
- Простите, я не должен был. Да и людям мешаю.
- Ну. Что Вы, молодой человек! Вы нам абсолютно не мешаете – ответила ему спутница художника. И, обратившись к юношеской компании, – ребята, я права?
Притихшая молодежь разразилась отдельными выкриками: «Да не мешает он нам!», «Давай, братишка, выдай еще!». Парень, с облегчением выдав, «Вам же хуже!» продолжил импровизированный концерт. Молодые парочки аж встрепенулись на песенку:
«Ничего ровным счетом не случилось пока.
Жизнь прекрасна и легка, и война далека.
Но в любую минуту может грянуть приказ:
И покой не для нас и любовь про запас…
Не преломлен хлеб, но переломлен ствол.
Снова карты на стол и патроны на ствол.
И не ржавчиной, а кровью окрашен клинок,
И глаза затуманены пылью дорог.
И уже ни дать ни взять мы вам не сопляки,
Мы умеем убивать без дрожания руки,
Мы умеем выпивать спирт, как воду реки,
Мы умеем провожать друзей без тоски…»
Над старинным романсом девушки искренне прослезились, а их парни загрустили. Даже официантки заслушались, нарочито медленно протирая столы. Музыка струилась под стать тихой речке:
« О бедном гусаре замолвите слово,
Ваш муж не пускает меня на постой.
Но женское сердце нежнее мужского,
И сжалиться может оно надо мной.
Я в доме чужом не нарушу покоя,
Скромнее меня не найти из полка.
И если свободен Ваш дом от постоя,
То нету ли в сердце у Вас уголка?» .
Что-то очень знакомое послышалось в философии этого юноши. Пожилую аристократичного вида художницу преследовало смутное ощущение, что она слышала что-то подобное в детстве. Где-то уде видела эти жесткие, черные, как смоль волосы. И эту странную манеру встряхивать головой, отбрасывая назад отросшую челку. И, такие чистые глаза с легкой грустинкой. Голубые? Зеленые? И эту песню она как будто слышала:
« Собрался воевать – так будь готов умереть,
Оружие без страха бери.
Сегодня стороной обойдет тебя смерть,
В который раз за тысячу лет.
Не станет оправданием высокая цель
Важнее, что у цели внутри.
Если ты противника берешь на прицел,
Не думай, что останешься цел.
Добро твое кому-то отзывается злом.
Пора пришла платить по долгам.
А истина-обманщица всегда за углом –
Бессмысленно переть напролом.
Пусть кто-то толпами гонит своих на убой,
Свои же и прибьют дурака.
Но можно дать последний и решительный бой,
Тогда, когда рискуешь собой.
Собрался воевать – так будь готов умереть,
Мы смертными приходим на свет.
Судьба дает победу обреченным на смерть,
В который раз за тысячу лет.
Но если чья-то боль на этой чаше весов
Окажется сильнее твоей,
Судьба, приняв решенье большинством голосов,
Отдаст победу именно ей..»
А ведь был один такой. Уж сколько лет прошло, а она помнит эту почти детскую мордашку и зеленые глаза. Что-то неуловимо знакомое, словно почтенная драконица поучает юного сына:
- Сменив свой меч на Смит и Вессон,
Легко взглянуть судьбе в глаза.
Война, как двигатель прогресса,
Не слишком верная стезя.
И знать никто не мог, что скоро,
Былое обернется вспять.
Плоды столетнего раздора
тебе придется пожинать…
Ты точно не умрешь со скуки,
Но, как всегда, не в этом суть.
Война развяжет многим руки,
но это не достойный путь…
И может быть, не так уж сложно
умерить свой драконий пыл?
Ты часто делаешь « что должно»
для тех, кто зла не заслужил.
И между «хочется» и «надо»
существенных различий нет.
У поражений вкус не сладок,
но не горчей, чем у побед.
Подруга художника тоже не удержалась и спела песенку про золотого дракона, который путешествовал, изображая безобидного менестреля:
« …И красавицу невесту от него укрой.
Не пускай к себе дракона ночью на постой –
Зацелует, очарует и заманит в лес…
Ты проснешься: нет невесты,
и дракон исчез…»
Причем дама сделала вывод, что в основе сюжета реальные события. На ее памяти один пылкий юноша из экзотической страны умыкнул невесту почтенного австрийского генерала. Обманутый жених, скорее всего, и представил похитителя в виде рептилоидного чудища. Надо же как-то сохранить репутацию перед соседями и родственниками. Одно дело – невесту похитил коварный дракон. И совсем другое – невеста сама сбежала с мальчишкой-азиатом (у которого мордашка по странной прихоти судьбы почти европейская). В первом случае «Увы и ах!», во втором «Стыд и позор!». Это ничего, что девицу шестнадцати лет выдавали за скрипучего старичка лет примерно семидесяти. Фактически похититель спас девочку, которая, не страшась греха, уже планировала наложить на себя руки. С такого отчаяния не только с драконом, с козлом сбежишь. А парнишка, говорят, был весьма симпатичный, и лет чуть больше девятнадцати. Ее счастье, что дракон Киоши Нигихаями оказался парнем порядочным. Не бросил ее, вволю натешившись. А, как положено, взял в законные жены – хотя скандал был на две страны, и наплодил кучу детей.
- Понимаешь, парень! – ответила дама. – В обоих семействах многие века велась селекция, выбирались лучшие из лучших по определенным признакам. И вдруг столетия кропотливого труда взбалмошный мальчишка и своевольная девчонка одной безрассудной выходкой пустили псу под хвост.
- Откуда Вы, мадам, знаете про это с такими подробностями.
- Малыш, довольно сложно не знать подробности, если они происходят с родной сестрой. Дама взяла гитару и запела, заставив притихнуть все собрание:
«… Я стою вблизи, смотрю издалека…
Разве мне уже не наплевать,
И, мой друг, я виновата разве в чем.
Внук сестренки научился убивать,
Прикажи ему, и будет палачом! …
Я была когда-то тоже, веселее и моложе,
И училась на четыре и на пять,
Не курила сигареты, а печальные приметы
Я могла себе позволить презирать.
В той компании балбесов,
я была одна принцесса,
И не думала, что будет впереди…
Что теперь? Один разбился,
тот свихнулся, этот спился,
А другие разбрелись –пойди найди.
А пока вам весело играть:
Вот король, вот чародей, вот менестрель.
Не учите ту девчонку воровать,
А подружка пусть не ходит на панель.
Мы когда-то полагали, что серьезней нет печали,
Чем проблемы нашей дружбы и любви.
А теперь они забыты. Мы – раздавленные бытом,
И таскаем по земле грехи свои…»
Выпит уж не один чайник чая и старший на раздаче уже дал команду спешно настряпать булочек. Наметившаяся дискуссия дамы и дракона не успела развернуться. Благорастворение по-летнему теплого вечера было внезапно нарушено. К кафе шумно подрулила машина дорогого вида. Из которой вальяжно вывалились три странно одетых персонажа. Они сходу врубили магнитофон на полную катушку, орали друг с другом, старясь перекричать мощные динамики. Парни презрительно поглядывали на посетителей сверху вниз, активно демонстрируя, что они тут единственные хозяева жизни. Как на грех, Валдис и Бек отошли сделать заказ. Пожилые интеллигенты уткнулись в книги. Парни напряглись, девчушки испуганно притихли. Янтарек хотел было объяснить ребятам, что они не правы, но благоразумная Ильхамия одернула его за рукав:
- Дай ребятам пожить без правил, пока наши не подошли. Может, само пройдет.
Однако, приступ мании величия проходит и не думал. Мало того, эпатажно одетая компания решила несколько разнообразить развлекательную программу. Тощий сутулый парнишка вскинул руку в нацистском приветствии:
- Слава нации!
- Соколам бессмертие! – ответил ему более приземистый парнишка с наметившимся пивным животиком.
- Нелюдей в огонь! – бодро отчеканило явно перекаченное анаболиками создание.
- Зиг хайль! – выкрикнули трое одновременно, находя это смелым и остроумным. Три стиляги торжествующим взглядом обвели напуганных интеллигентов, явно наслаждаясь произведенным эффектом. Парней, глаза которых налились кровью, девчоночек повисших у них на руках. Вдруг дракон неторпливо встал, галантно обращаясь в Ильхамие:
- Мадам, с Вашего разрешения. Отойду на пару минут. Надо сделать на их перформанс свою инсталляцию.
И быстрее, чем подбежали Валдис с Беком. Пока парни освободились от девчонок прибыли на место предполагаемого побоища. Все три «железных сокола» оказались живописно разложенными по зеленой травке в позе непорочных эмбрионов. Пожилой художник осуждающе глянул напарня:
- Они же дети!
- Прошу прощения! Я, конечно, не художник. Но тоже имею право на выражение своих чувств, сообразно велению моего сердца.
Побитые парни уползли в машину. Не успел спор между художником и аспирантом разгореться, как побитые «деточки» вернулись в сопровождении еще двух машин и с поддержкой из десяти себе подобных созданий. Они ухмыляясь, надменно посматривали на компанию аспирантов, красноречиво намекая, что жить им осталось не долго. Пылкий Назарбек выкрикнул:
- Вы, выродки ишачихи, а слабо выйти? Ну, вы только старичков и малолеток бить мастера. А попробуй взять меня! Что, великий герой, кишка тонка! Только тронь мальчишку – пришибу, как паршивого верблюда. Обделался, рыцарь! Сопляки!
Этого душа «вольнолюбивых юношей» не вынесла. Чтобы какой-то косоглазый урод их публично поносил! Однако, их воинственный пыл быстро сошел на нет. Потому как уже знакомый юноша начал свой смертельно опасный танец, спустя буквально мгновение три активиста вновь безмятежно возлежали на траве, четвертый сползал в бесчувствие, так и не дотянувшись до спасительного пистолета. Валдис и Назарбек в паре уработали четверых. Парни сумели выключить троих. Еще один, неосмотрительно приблизившийся к столику пожилых интеллигентов, получил этюдником по физиономии, откатился в сторону и смиренно затих. К тому моменту, когда подъехала милиция, все фигуранты (изображающие стиляг и хиппи), мирно лежали, крепко связанные, на травке физиономиями вниз и что-то нечленораздельное хрипели. Янтарек, сурово оглядев всю честную компанию, не стесняясь служителей закона, тихонько произнес:
- Господа! Только лишь глубочайшее уважение к стране, где я имею честь пребывать в качестве гостя, сохранило вам всем жизнь и здоровье. В следующий раз жалеть не буду никого. Ноги и руки переломаю, язык поганый вырву. Машины пойдут в качестве извинительного подарка речным духам. Музыку отберу и подарю заведению. Кто не понял – шаг вперед и нафиг с пляжа!!! Объясню более подробно в индивидуальном порядке. Будет потом что хоронить – не обещаю!
(Продолжение следует)