Агенты "Яломиште" (часть 75.2)

В данной части просто продолжение. У Хаку появляется богатая тетушка.

Товарищ капитан! Он нам угрожает! Прошу занести это в протокол! – подал голос «пивной животик».
- Вместе с Вашими художествами!
- Доблестный страж порядка! Товарищ милиционер! Парень выразил общее мнение. Так что пусть и нам не попадаются. Этюдника жаль, конечно. Даже я – австрийский подданный, не нахожу эту отвратительнейшую выходку остроумной. И поверьте, получили ребята по делу. И я очень надеюсь, что впредь, прежде чем решиться на что-либо подобное, они трижды подумают. Особенно здесь, на этой земле, где все пропитано кровью жертв нацизма. Мне, конечно, все равно, во что они одеты. Молодости простителен некоторый эпатаж. Я сам по молодости тоже не отличался почтительностью к страшим и примерным поведением. Но есть вещи, которые нельзя прощать, ибо для молодежи это сродни поощрению. Мы в свое время тоже закрывали глаза на такие «шалости», а чем кончилось? Повторить все это мне бы не хотелось. Я уже давно не юноша, и хотел бы дожить отпущенные мне годы вместе с любимой женщиной в тишине и благополучии.
Конечно, этот инцидент никак не отразился ни на ком, кроме «стиляг». Хотя Влад долго не мог отделаться от тревоги, слушая очередную песню юного дракона:
«…Забыться проще, чем забыть.
Цена, сомненья высока:
Сухим не выйти из воды,
Не прыгнуть выше потолка,
Вину не разделить на всех,
Не пропустить удар под дых…
…Бесполезно искать компромисс
Между долгом и мыслями,
Не у всех есть талант
Без потерь пережить затяжную грозу.
Как легко говорить что:
«Во взоре смотрящего истина»,
Только истина эта тебе
С давних пор как бельмо на глазу.
Проститься проще, чем простить…»
Художник, который представился туристом из Австрии, Генрихом Гогенцоллерном, подарил свою визитку. И предлагал дружбу. Мадам Августина даже пыталась по-родственному приласкать Янтарька. Тот спросил:
- С чего Вы взяли, что я Ваш родственник? Мало ли драконов…
- Может и не мало. Но не в каждом кровь моей сестры. Мальчик мой, да надень на тебя платье и белый парик, получиться моя сестра-покойница. А если бы глаза не такие большие – вылитый Киоши, тот самый мальчишка из экзотической страны.
- Мадам, уверяю Вас, что это всего лишь случайное совпадение. Мне жаль, Вас расстраивать. Но давать Вам напрасную надежду с моей стороны просто непорядочно. Как и пользоваться, на правах мнимого родственника, тем, что ни разу не мое. Правда все равно всплывет. А скандалы я не люблю. - Может, твои родители тебе не все сказали. Но есть в тебе что-то этакое… И если что, обращайся. Буду рада помочь. Знаешь малыш, есть способ проверить. Любимая песня сестры. Мы с ней условились, что даже мала частичка ее крови отзовется.
Дама под гитарный перебор тихонько запела:
« Жаркий огонь полыхает в камине,
Тень моя, тень на холодной стене,
Жизнь моя связана с Вами отныне.
Дождик осенний поплачь обо мне.
Сколько бы я не бродила по свету,
Тень, моя тень, на холодной стене.
Нету без Вас мне спасения, нету.
Дождик осенний поплачь обо мне»
Дракон отчаянно сопротивлялся нахлынувшим непонятно почему чувствам – он этой песни в сознательном возрасте слышать не мог. Разве что там, в том детстве, что скрыто от него. Поплыли видения. Красивая молодая пара в одеждах девятнадцатого века гуляет по залитой дождем аллее старинного замка. Сильный ветер пытается вырвать зонт из рук, срывает с засыпающих деревьев остатки листьев и кружит их по безлюдному парку. Нежной руке девушки тепло и уютно в сильной ладони ее спутника, крепкие, но осторожные объятия парня защищают от жестоких порывов холодного ветра. А его сердце бешено колотиться в такт ее сбившемуся пульсу. В каминном зале весело и беззаботно трещит огонь, жадно пожирая смолистые поленья. Молодые люди молчат, не решаясь разрушить волшебство момента. Скоро ее отдадут древнему старику. И никогда ей не будет так тепло и спокойно, как сейчас. В объятиях почтенного старца не забыть робкую любовь юноши, нежный взгляд преданных зеленых глаз. Не будет так жарко полыхать пламя в камине, разгоняя мрачную осеннюю тоску. Никогда больше всполохи огня не осветят его мужественное лицо, которое стало ей дороже всего на свете. Юноша как будто слышал мысли прелестницы:
- Милый мой, добрый и ласковый мальчик! Как мало времени дается человеку для счастья и радости. Всего-то месяц – от случайной встречи до горького мига, моя судьба решена еще до рождения. И быть мне женой дряхлой скрипучей развалины, жестокого ревнивого старика со склочным характером. Так решили мои родители. Боже милосердный, как же противны и омерзительны его объятия. Нет, лучше смерть, чем делить с ним ложе. Бедный мой зеленоглазый малыш! Знаю я твою тайну. Раньше мне было все едино. Нет, это старое чудовище не осквернит мое тело и душу. Всего лишь три дня, три счастливых дня! А потом! Ему придется уехать навеки в свою далекую страну на другом конце света. Наверняка ему уже подобрали невесту. Об одном молю, Создатель! Нет мне прощения за тот грех, что я замыслила. Но пусть нареченная невеста моего любимого будет добродетельна, ласкова и хороша собой. Пусть его жена даст ему любовь и ласку, которой он достоин. Пусть его сердце скорее забудет меня и пусть его жизнь будет долгой и безбедной! Моя судьба – страшные муки в преисподней! Пусть хотя бы мой милый будет счастлив! Поверь мне, Господи! Не смотри, что он в дракона превращается. Он добрый и ласковый! Он достоин счастья! Боже, как же хорошо, если не думать о будущем! Остановись мгновение – ты прекрасно!»
Молодые люди беззаботно смеются. Легкий завиток пшеничных волос выбился из-под модной шляпки. Эта же девушка, в простом домашнем платье, табуретка, петля. Что-то блеснуло и веревка обрывается. Девушка падает на руки юноши, того самого. Жаркие объяснения, долгий поцелуй. Девчушка лет десяти обнимает старшую сестру на прощание. Открывается телепорт. Спустя мгновение девочка одна в пустом чулане.
« …Все мы в руках у молвы и фортуны,
Тень моя, тень на холодной стене.
Лютни той нет – но звучат ее струны,
Дождик осенний поплачь обо мне.»
Потом почему-то эта же девушка, но в весьма почтенном возрасте, почему-то в кимоно. Взрослый мужчина, убеленный сединами, по-юношески стройный, нежно и бережно касается ее плеч. Этот же мужчина, уже седовласый, печально глядит на фотографию в медальоне, потом сжимает его до боли в онемевших пальцах. По лицу катятся горькие слезы. Почему так? Почему боги забрали ее – ведь ей всего-то сто двадцать. Она долго болела и смерть для нее – избавление от мук. Но почему же так больно и пусто?!! Значит, и его последний час не за горами. Почему нет облегчения, только пустота и боль. Но он не человек, и вряд ли им суждено встретиться там, где она сейчас. Ему только и остается искать милые черты в детях и внуках. Слабое утешение разбитому сердцу. Но, полюбив дочь Евы, он должен был знать, что так оно будет. Мать, не об этом ли, говорила: «Пожилые человеки, спать улягутся вдвоем, но один – уснет навеки!». Разве в девятнадцать лет, да еще при его работе, о таком думаешь?. Что же! За все хорошее нужно платить! Эта боль – расплата за годы в любви и согласии! Почтенная дама в дорогих одеждах просто, молча, приласкала поседевшего за ночь сына. На ее глазах угасала невестка. Сын каждую свободную минуту проводил у ее постели, сам ходил за ней. До самого последнего часа, когда она покинула изношенное тело с улыбкой на устах. Старался забрать себе ее боль и страх. Дама знала, что предки с любовью встретят и примут невестку: Женщина жила честно и праведно, от своего бога не отрекалась, ее сына искренне любила, с ней всегда была почтительна, с ее детьми (братьями и сестрами мужа) приветлива и добра, о детях заботилась, чести дома ни разу не уронила, подарила ей таких крепеньких и красивых внуков и внучек. Не в чем ей упрекнуть жену сына. Мать знает, что даже самого сильного мужчину иногда надо просто пожалеть. Потому что в душе, он все тот же юноша. Что-то смутно знакомое в этой пасторали. Уже почти открылась тайна. Еще чуть-чуть. Ведь почему-то лица кажутся такими родными, почему-то жалость хлещет по сердцу, как раскаленный кнут. Но нет – ускользает ниточка под старинную песню:
«Жизнь драгоценна, но выжить не просто,
Тень моя, тень на холодной стене.
Короток путь от весны до погоста,
Дождик осенний поплачь обо мне…»
Парень мотнул головой, испуганно попятившись от пожилой парочки. Августа успела схватить парня за руку:
- Мальчик мой! Ты не бойся. Это в тебе говорит моя сестра! Чужой по крови так не отреагирует. Называй меня «тетушка Августа»! Мне будет очень приятно!
-Как Вам будет угодно, сударыня!
- Тетушка, мой мальчик. Тетушка! Для тебя, мальчик мой, тетушка Августа!
Янка сразу довел инцидент до сведения руководителей. Потому как странно ему показалось. Толи проверка боем, толи провокация. Хотя «обиженные юноши» попытались предъявить кафедре Владислава организацию его аспирантами массовой драки в общественном месте. И еще поделился опасениями насчет внезапно появившейся родственницы. Чего ей вдруг надо. Владислав успокоил аспиранта, сказав, что мадам Августа «наш человек в Австрии». Влад знал правду, и мучился тем, что не мог открыть парню ее прямо сейчас. Вдруг бы это повысило его самооценку.

(продолжение следует)