Террористка

Террористка

Если вас в шесть часов утра будит телефон, на том конце провода которого начальник приглашает срочно выехать в контору, это, несомненно, очень хорошо. А если ещё к тому же утро субботнее, это равносильно празднику.
Кто не понял, это трагично…
Автобус нёс его на себе сквозь сумерки декабрьского утра. За окном мелькали огни ещё спящего города, серыми тенями выглядели случайные прохожие. В салоне автобуса было немного народу – не всем доводится работать в выходной день. Он сидел в хвосте на возвышенном месте и ему был виден салон как на ладони. Здесь ехали человек пять: женщина с трёхлетним ребёнком – наверное, направлялись к бабушке в деревню; мужчина лет сорока – очевидно, отец семейства; старушка – видимо, тоже в деревню. Не вписывался сюда подросток лет четырнадцати. Где он был ночью? Хотя, если поглядеть на его портфель, всё становится понятно: в некоторых школах суббота – учебный день. Ещё тут был кондуктор, для которого автобус, идущий сквозь утро – рабочее место; и наблюдатель, чьими глазами нарисована эта картина.
За окном проплывал автовокзал, когда неожиданно прогремел взрыв, и автобус подбросило в воздух…

Алексей пришёл на работу с опозданием. Вид у него был, мягко говоря, странный: чёрный пиджак перекошен, белая рубашка под ним покрылась многочисленными пятнами, а брюки – дырками. Его чёрные волосы взъерошены, под правым глазом синяк. Хорошо, что сотрудники его не видят…
Шеф восседал на своем кресле над какими-то бумагами на столе и подписывал их. Это был коренастый мужчина лет сорока с козлиной остроконечной бородкой. В одежде он придерживался строгого классического вида: белая рубашка и чёрные брюки. Вошёл Алексей. Начальник бросил на него короткий взгляд, на миг улыбнулся, но тут же его лицо приобрело суровое выражение, как обычно.
- Ты опоздал на три минуты, - глядя на наручные часы, сказал он.
Алексей утвердительно кивнул:
- Автобус, на котором я ехал, взорвался, Леонид Романович.
Шеф хмыкнул:
- Да, это объясняет твой вид.
Леонид Романович включил телевизор с помощью пульта дистанционного управления. Там шли новости. Диктор говорил:
- Неподалёку от автовокзала взорвался пассажирский автобус. Погибло семь человек, включая пожилую женщину и женщину с ребёнком. Причина инцидента выясняется…
- Тебе их жалко? – спросил шеф, выключив телевизор.
- Конечно.
- Именно поэтому ты вернёшься, найдёшь причину взрыва и по возможности предотвратишь его.
- Психиатрическое отделение на два этажа выше. Вас проводить? – потирая нос, предложил Алексей.
- Напрасно смеёшься, - совершенно спокойно ответил начальник.
- Вы для этого меня вызвали?
- Если хочешь, можешь обойти больных!
- Просто, вы сказали «вернёшься»…
- Думаешь, это невозможно? – шеф поднялся с кресла.
Алексей многозначительно тряхнул головой. Начальник воскликнул:
- Возможно! Ты сам в этом скоро убедишься! Пойдём со мной.
Они поднялись на чердак, где лежал какой-то хлам. Пахло пылью и сыростью. Первое мгновение Алексею было сложно сделать вдох. Но человек так устроен, что ко всему привыкает, вопрос о времени адаптации. Дыхание восстановилось уже через десять секунд.
Они уходили вглубь чердака. На условной середине (где была настоящая, в данный момент определить не представлялось возможным) стояла телефонная будка.
- Вот смотри, машина времени, - сказал Леонид Романович.
- Не тянет, - скептически хмыкнул Алексей.
- Так! Шутки в сторону!
Шеф дал ему гарнитуру «для связи», пистолет «для безопасности» и они направились к машине времени.
- А как я вернусь назад? – спросил Алексей.
- Не волнуйся и будь на связи.
Леонид Романович настраивал хронокамеру. Это заняло пять минут. Когда он закончил, маленький телефонный аппарат внутри будки заверещал тонкой трелью.
- Ни пуха, ни пера, - похлопав подчиненного по плечу, сказал начальник.
- К чёрту.
Алексей открыл дверь и вошёл в будку. Телефон продолжал звонить. Он снял трубку, поднёс к уху. Оттуда доносился такой ужасный шум, режущий слух, что хотелось повесить трубку, но её словно гвоздями прибили к голове.
Алексей закричал…

Дежавю – психическое состояние, при котором человек ощущает, что он когда-то был в подобной ситуации. Тот же автобус, те же огни за окном, то же место в хвосте салона.
Женщина с ребёнком, сорокалетний мужик, старушка и подросток. Алексей внимательно посмотрел на каждого. Женщина была относительно молода, где-то лет двадцать восемь – тридцать три, одета в розовое пальто и синие джинсы, а золотистые волосы выглядывали из-под красной вязаной шапочки. Мальчик, сидящий у неё на коленях, был образцом спокойствия, он просто спал, посапывая своим маленьким носиком. На нём был красный в крупный белый горошек комбинезон и голубая шапочка. Мужчина, одетый в серое пальто и круглые тёмные очки, какие были у певца Григория Лепса, смотрел в окно. Старушка была одета в цигейковую шубу, кое-где побитую молью и серый пуховый платок. Подросток, светловолосый юноша, одетый в синюю куртку, чёрные джинсы и белую кепку.
Теперь Алексей смотрел на них внимательнее. В тот раз он всего лишь окинул их беглым взглядом. Сейчас же он осматривал каждого и пытался угадать, кто есть кто...
Кто же взорвал автобус?! Мужик? Пацан? В принципе, даже старушка могла бы сделать это, никак не женщина. Только, как это проверить?..
Алексей встал и, пытаясь удержать равновесие, проковылял к главе автобуса. В кармане своих брюк он обнаружил удостоверение работника полиции.
Он подошёл к пацану.
- Майор Макаренко, - отчеканил Алексей, демонстрирую фальшивый документ, - Позвольте осмотреть ваш портфель.
Школьничек не возражал, кивнул, положил портфель себе на колени и открыл его. Так. Всё как обычно: учебники тетради. Ничего подозрительного. Обшарив отделения в портфели, Алексей пришёл к выводу, что перед ним рядовой школьник, каких насчитывалось миллионы по всей стране или даже больше.
Алексей подошёл к мужчине. В уши вставлены наушники, значит, никакого интереса к происходящему субъект не проявлял, витал в облаках. Тем лучше…
Алексей легонько толкнул его в плечо и, убедившись, что ему внимают, заговорил как можно дружелюбнее:
- Сигаретка не найдётся?
Он не курил, просто эта фраза каким-то непонятным образом располагала собеседника к себе. Тем более, от одной сигареты вреда не будет.
Мужчина залез рукой во внутренний карман пальто и извлёк оттуда пачку. Выбрал одну сигарету, протянул её нашему герою. Тот её принял, поблагодарил его.
- Я, Лёха, - выдыхая сизое облако дыма, представился герой.
- Гена, - в свою очередь сказал мужчина.
Фраза за фразой, и Алексей сложил о Гене достаточно объективное представление, чтобы прийти к выводу, что он не причастен к происшествию. Геннадий был семьянином – любил жену и детей. Такие люди в большинстве своём не способны на преступление. Есть, конечно, исключения, но они лишь подтверждают правила.
Остались старушка и женщина – те, кому Алексей уделял меньшее внимание в данной картине.
Он подошёл к женщине с ребёнком.
- Майор Макаренко…
Не успел Алексей договорить, как она, держа пистолет на расстоянии вытянутой руки, грозила ему. Вернее, не она, а холодное как лёд дуло. Потом второй рукой извлекла из сумки цилиндр, который чуть-чуть не помещался у неё в ладони. Его вершина украшала маленькая красная кнопка, а из-под основания уходили куда-то вглубь сумки три провода.
- Сделаешь хоть движение, - медленно и спокойно говорила женщина, - и автобус взлетит на воздух, - Люди в салоне начали волноваться и шуметь. – Тихо! – крикнула она, и все умолкли.
- Зачем? – спросил Алексей.
- Все мужики козлы, - философски сказала она.
- А они-то здесь причём? – кивок в сторону пассажиров, - Они не виноваты.
Террористка пожала плечами:
- Мне нужны заложники, чтобы полиция выполнила мои требования.
- Тебя даже слушать не станут.
- Посмотрим.
Ребёнок у неё на руках по-прежнему спал. Это было странно: другой бы раз пятнадцать расплакался и двадцать успокоился. Страшная догадка впилась в мозг Алексея – это кукла. Как в кино – чтобы снять на кадр младенцев режиссёр использует роботов, которые могут шевелить ручками, ножками, головкой, имитировать дыхание. Родственники таких простейших механизмов, роботы, изображающие на экране всяких монстров, крушат ударом когтистой лапы макет небоскрёба, сделанный из картона.
Алексею нужен совет.
Он прижал наушник к уху, и в нём послышались длинные гудки. Через несколько секунд они сменились басом начальника:
- Да?
- Леонид Романович, я нашёл того, вернее, ту, что взорвала автобус, – сказал Алексей, - это женщина с ребёнком.
- Хм… вот так поворот…
- Её бросил то ли любимый человек, то ли муж…
- … и она, взорвав автобус, хочет отомстить этому «то ли любимому человеку, то ли мужу», - задумчиво сказал шеф. Эта фраза не имела интонации – просто мысли вслух. Несколько секунд они молчали. После Алесей добавил:
- Ещё меня беспокоит ребёнок: он всё время спит, не обращая внимания на окружающий его шум, и в моей голове мелькнула мысль, не мог ли он оказаться куклой?
- Нет, Алексей. Бывает у маленьких детей такая особенность: некоторые из них очень крепко спят. Есть ещё летаргический сон, но это вряд ли.
- Я не педиатр, чтобы знать особенности детского сна.
- Ладно, проехали… итак, говори с ней медленно, взвешивая каждое слово, в одной и той же интонации, называй её по имени… её зовут Нелли…
Откуда он знает её имя, спрашивать не имело смысла – и так понятно: из телевизора.
- А о чём с ней говорить? – спросил Алексей, почти крикнул на столько, сколько это было возможно, говоря шёпотом.
- Я об этом и хотел сказать… Нелли сейчас в том состоянии, когда весь мир считаешь врагом. Говори с ней сначала о чём-нибудь мелком и незначительном, медленно, миллиметр за миллиметром подходя непосредственно к её проблеме. Внушай, что не все люди такие гады, как её муж. Скажи ей, что далеко не все, кого бросали любимые люди, стали террористами. После этого жизнь не останавливается…
Леонид Романович дал ему ещё много советов, которым Алексей успешно следовал. Когда Алексей кончил говорить, из глаза Нелли выступила слеза, потекла по щеке и упала на пол. Она плакала, прикрыв лицо руками, предварительно отбросив цилиндр. Во избежание несчастного случая (устройство могло удариться об пол и детонировать), Алексей поймал цилиндр на лету.
Ребёнок проснулся и заплакал.
- Мужчина, вы можете забрать ребёнка, - сказала Нелли, обращаясь к Алексею. Тот развёл руками:
- Вы же мать, вы нужны ему…
- Знайте, ведь это не мой ребёнок. Этот… человек, мой муж, изменил мне с другой, и я решила ему отомстить. Но всё обдумав, я простила его. Пусть его судит Бог.
Алексей взял ребёнка на руки, спросил:
- И что теперь вы будете делать?
- Начну жизнь с чистого листа.
- Удачи, - сказал Алексей, развернулся и вышел из автобуса.

Алексей вернулся в свою квартиру на последнем этаже пятиэтажки, достал из зеркального стеллажа гранёный стакан, налил в него не виски, не ликёра и даже не сухого вина, а любимого с детства молока, холодного и успокаивающего, как ничто другое, выпил и рухнул спать.
Когда вас вместо будильника поднимает звонок начальника…