Два кольца «Метели»

О поэзии и драматургии Цветаевой можно говорить бесконечно. И можно предлагать разные версии её понимания. В Ижевске в 2000 г. появилось сразу три постановки пьесы «Метель», по-своему понятых создателями. Показы спектаклей происходили в библиотеке им. Н. А. Некрасова. Режиссёрами, представившими своё воплощение «Метели» Цветаевой, стали Сергей Кочин-старший (театр «Окно»), Владимир Рубцов (театр «Творильня») и Светлана Шанская (театр «Птица»). Здесь идёт речь о постановке Сергея Кочина и о тех, кто играл в ней. И звучат размышления о том, можно ли назвать такую постановку классической или новаторской. Под выражением «классическое прочтение» можно подразумевать не произведение одного поэта, а ситуацию, происходившую до сегодняшнего дня. Это было привычное состояние со своими плюсами и минусами. Оно было актуально, пока мы считались «учениками», вернее, людьми, ищущими собственный почерк. Но в какой-то момент наступает понимание: а что, если собственный почерк мы уже нашли и нам стало тесно там, где проходил наш поиск? И у нас есть столько знаний и взглядов на жизнь, что для них надо строить новое хранилище?
Поиски в литературе и театре почему-то связаны с разговорами о том, будем ли мы открывать «своё» творческое пространство, собирать «свой» коллектив и предлагать «своё» видение цветаевской драматургии. Может быть, несмотря на то, что мы задержались в роли учеников, познающих новое, сейчас наша деятельность совпала с реальным уровнем профессионала, который должен создавать что-то «своё». Работа над «своим» проектом влечёт за собой технические трудности, но нас волнует не это. Тот, кто делает всё сам, может никогда не узнать, что такое восхищение. И никогда не узнать, что восхищение может оказаться сильнее, чем желание самовыразиться. Значит, он тоже чего-то не узнает.
Читая пьесы Цветаевой, можно понять, что автор сказал в них абсолютно всё. В первую очередь возникает впечатление, что лучше женщины-поэта уже никто не может дать оценку происходящему и найти что-либо скрытое. Режиссёры, ставящие «Метель», не претендуют на правильное истолкование текста Цветаевой. Скорее, им достаётся более бытовая работа – найти внешнее воплощение для действия пьесы. Выбрать реальных людей для исполнения ролей, созданных автором. Найти декорации и реквизит, часто из тех материалов, которые есть рядом. Поскольку Цветаева выразила в пьесе много мыслей и чувств, для авторов постановки есть ещё одна возможность высказаться собственным голосом. Режиссёры могут сделать какую-то часть пьесы интересной деталью, сосредоточить на ней внимание. В постановке Сергея Кочина важной темой стал поиск Дамой собственного пути. Возможно, Господин уже является частью магического мира, как сейчас сказали бы – космического. Даме предстоит сравнить, насколько ей близки небесный и земной миры, где она может найти свою судьбу. Так как это женская судьба, тема женщины, которая выбирает свою дорогу в метели, собеседницей Дамы становится Старуха.
В пьесе «Метель» Даме двадцать лет. Она уже стала замужней и успела понять, что не любит мужа. Господин называет Даму ребёнком. Это и определение юного возраста Дамы, и напоминание о жизни Господина в небесных мирах, где время движется по-другому. Старухе даётся авторское определение «весь XVIII век». Время действия пьесы – XIX век. Старуха вспоминает о придворных балах, происходивших в прежние годы. Она не живёт в реальности, её настоящая жизнь протекает в воспоминаниях. Этим Старуха близка Господину. У неё тоже происходит существование в иных мирах, связанных с небом, временем, романтическими идеями. Не объясняется, как Старуха оказалась в трактире в метельную ночь. Возможно, её принёс вихрь, как и Господина. В пьесе разница в возрасте Дамы и Старухи должна быть заметной. Необычная идея постановки театра «Окно» состоит в том, что дуэт Дамы и Старухи играли исполнительницы почти одного возраста. Можно отвлечься от буквального понимания прожитого опыта героинь спектакля. В «Метели» театра «Окно» это две ипостаси женского образа. Женщина могла быть юной, как Дама, и стать зрелой, как Старуха. Когда они обращаются друг к другу, это разговор с самой собой. Старуха отдаёт Даме кольцо, чтобы Дама прошла её путь в более юном воплощении. Но и Дама вглядывается в Старуху, задумываясь о том, может ли это стать образом её дальнейшей судьбы. Есть такое понятие как представитель XVIII века. Каждый вкладывает в него своё, но будем употреблять это выражение, чтобы не запутаться. Возможно, не один человек сталкивался с такой ситуацией. Когда представитель XVIII века – роза, жемчужина, звезда, и поклонники мечтают привлечь его внимание. Но это восхищение может увести от земной жизни, и дальше произойдёт много непонятных событий. С такими людьми становится некомфортно рядом. Они устраивают стихийное бедствие от собственной бурной энергии. «Робы-то! Розы-то! Гром жемчужин!» Потом можно оказаться рядом с другим собеседником, ведущим жизнь обывателя. Там не случится никакой романтической истории. И порядок земной жизни не нарушится. Те, кто оказались вместе, будут просто справляться с жизненными перипетиями, а не думать про философские вопросы и переливы чувств. Значит, для того, чтобы человек вёл удобный образ жизни, ему нужно не мечтать о романтике.
Игра актрис имела не одно воплощение на сцене. В ролях Дамы и Старухи зрители могли увидеть Наталию Беселеву и Наталью Мерзликину. Дама носила два кольца, если вспомнить сюжет «Метели». Одно кольцо обручальное, другое – кольцо Старухи, напоминающее о романе с королём. В конце спектакля «Окна» Дама должна была снять одно из колец и оставить другое. Перед ней стоял выбор: вернуться к нелюбимому, но богатому мужу или стать подобной Старухе, прекрасной женщиной, действующей только по своему желанию. Загадка постановки в том, что право выбора предоставлялось самой актрисе. Кроме неё, никто не знал, какое кольцо она снимет. По признанию самой Наталии Беселевой, в день премьеры она сняла оба кольца сразу. Не потому, что это стало оригинальным взглядом на сюжет. Исполнительница роли подчинилась необъяснимым идеям «Метели», это уже был характер романтической пьесы, а не реального человека. Сейчас Дама чувствует себя стоящей перед выбором. С одной стороны – восхищение теми, кто сделал что-то раньше неё. Тут точно нет никакой конкуренции, это просто разница во времени. Есть возможность пользоваться готовыми установками, но теряются возможности сделать всё абсолютно так, как хотела бы именно она. Возникает опасность делать не то, что хочешь, а то, что нужно, чтобы вписаться в уже существующую культурную ситуацию. С другой стороны – возвращение в рутинный быт. Дама выбрала образ жизни, присущий только ей, полную самостоятельность и свободу действий. Вот так сюжет «Метели» приобретает новое развитие, к нему можно дописывать новые события и детали.
Наталье Мерзликиной удалось воплотить и образ Старухи, и образ Дамы в разных показах спектакля. Это был сложный путь от одной возрастной категории к другой и поиск баланса между двумя состояниями. Часто складывается ситуация, когда младшее поколение смотрит на красивых дам, занимающихся искусством или танцующих на балах. Девочки юного возраста мечтают о том, чтобы у них «получилось так же». Но оказывается, что переход в стадию зрелой дамы – это не культурное обогащение и создание важной деятельности. Это много неприятных сторон жизни, о которых не хотелось бы знать. Ответственность, которую накладывают многие знания. Обвинения в подражании уже готовому шаблону. Человеку юного возраста уже несвободно в качестве путника, делающего первые шаги. Но и расцвет такой ценой ему может быть не нужен или не по силам. Он не хотел бы стать герцогиней и участвовать в полночном ужине, если это связано с недостойными поступками. Или с потерей собственного мировосприятия. Господин называет Даму ребёнком. «Ребёнок» получал вдохновение от тех собеседников, которыми слишком много восхищался. С ними «ребёнок» расцветал до состояния невесты. «Чтоб то, что было розой, – отцветало, / Чтоб то, что будет розой…» Но, когда девичество должно было перейти в зрелость, происходила катастрофа. Тогда Дама оказывалась рядом с теми, с кем не было конфликтов, как и преувеличенного восхищения. С ними она проживала то, что должно было стать её расцветом. Или каким-то вариантом расцвета. Дама не может дойти до состояния зрелости и возвращается обратно в состояние «ребёнка». Она выросла из роли ребёнка. Но сложно понять, перешла ли она дальше в стадию украшения двора, в то, чем была Старуха. Те, кто достиг зрелости, часто имеют уже сложившееся мнение о многих вещах, и у них остаётся мало поводов искать что-либо. Возможно, Даму не обрадовал бы такой переход в следующую стадию. Бывает так, что рядом с нами никогда не было людей другого возраста, с которыми мы строили бы диалог и искали компромисс. Мы всегда оставались только в нашей возрастной категории. Когда мы не стали Дамой или Старухой. Когда такая героиня-женщина пытается найти собственный путь и единомышленников, но её порыв оказывается недолгим. У нас не складывается диалог. Точно так же, как если бы такого собеседника вообще не оказалось в окружении.
По режиссёрскому замыслу Господин и Дама встречались в прошлой жизни, которая для них уже завершилась. На сцене зрители видят души Господина и Дамы, снова ищущие друг друга. Для Господина эта встреча должна стать последней. Он встречается с Дамой, чтобы попрощаться с ней. После того, как Дама оставит Господина, она сумеет построить диалог со всеми встреченными обывателями, с большим коллективом – бесцветной массой. Даму больше ничто не будет отвлекать от сохранения благополучия. У неё появится целый огромный мир. Единственное, чего у неё не будет – странника. Но если в этом мире нет любимого странника, нужен ли ей такой мир? Дама идёт на встречу с Господином, чтобы соединиться с ним. После прощания, которым заканчивается встреча, Дама продолжит искать возлюбленного. Для неё это станет началом нового странствия.
Есть много тех, кто был только в роли представителя XVIII века и странника. Есть много тех, кто одновременно был странником и земным человеком. Есть даже те, кто почему-то имел опыт только земного человека, но не имел опыта странника. Что выбрать: присоединяться к уже существующему идеалу или остаться в домашней обстановке графских комнат? Или третий вариант, создавать новое наедине с собой? Этот выбор тоже можно рассматривать. Можно добавить, узнав историю с выбором одного кольца из двух, что «Метель» Марины Цветаевой происходит по своим правилам. Сюжет создаётся тогда же, когда разыгрывается на сцене. Каждый раз он свой, иной, непредсказуемый. Как героев пьесы, так и играющих может закружить цветаевская метель и дать каждому такую роль, которая отражает поиски женщины-поэта.