Случай в интернате

«Свои заметки я буду писать с полнейшим чистосердечием,
не страшась упреков ни в тщеславии,
ни даже в бесстыдстве, ибо что проку в воспоминаниях,
ежели они не откровенны!»
Томас Манн. «Признания авантюриста Феликса Круля».

Недавно я прочитал роман Томаса Манна «Признания авантюриста Феликса Круля». Как обычно это бывает, он вызвал во мне массу ассоциаций и воспоминаний. Одним из таких воспоминаний было воспоминание о моем детстве, которое, быть может, так и пропало бы в бездне моей памяти.

В возрасте семи лет, я, как водится, пошел в школу. Меня ввели в храм знаний, посадили за парту, и я стал постепенно набираться уму-разуму. Должен признаться, что за парту я сел с благоговением и трепетом. Я предчувствовал, что в скором времени передо мной должен открыться целый мир. Я понемногу осваивался, даже за те несколько месяцев, которые я провел в этой школе, успел обратить внимание на девочку, которая сидела сзади меня. Мне было приятно на нее смотреть, я получал от этого удовольствие. Поэтому несколько раз в течение урока я поворачивался и смотрел на нее, за что мне доставалось от учителя. Кроме нравившейся мне девочки, я ничего об этой школе не запомнил. А дальше случилось следующее.

Как-то вечером мама мне сообщила, что они с папой и маленьким братом собираются в длительную командировку. Взять меня с собой не могут, так как там нет школы. Прошла неделя. Наконец, настал этот злополучный вечер, когда меня собрались отвозить в интернат. Меня вымыли, красиво одели и отпустили на улицу с просьбой не отходить далеко от подъезда. Мне ехать в интернат естественно не хотелось, я воспринимал это решение родителей как измену и желание избавиться от ставшего не нужным им сына, и решил спрятаться под лестницу, в наивной надежде, что меня не найдут и все как-то устроится. Но все не устроилось. Родители вышли из подъезда, долго меня искали. Наконец, я не выдержал, сжалился над ними и показался из своего укрытия. На вопрос «где ты был?» я ответил, что тут и стоял, ожидая их. Я успел за время ожидания измазаться в какой-то угольной пыли. Меня снова потащили домой, по-быстрому умыли и почистили одежду, затем мы все же поехали в место моего предстоящего «заточения». Не буду описывать мою жизнь в этом заведении. Возможно, там было и не так плохо. Я был накормлен, обут, одет, меня учили в школе, даже со мной индивидуально занимался педагог, учил меня игре на фортепиано. Но главное, я остался без мамы и папы, и этим сказано все. На выходные меня забирала тетя Клава. У нее была дочка, моя двоюродная сестра, на год младше меня. Мне было с ней интересно, и в какой-то степени это компенсировало отсутствие родителей. Кроме того, муж тети, дядя Вася, был очень энергичным, веселым, жизнерадостным человеком. Он хорошо ко мне относился. Я с ним ездил на рыбалку, мастерил радиоприемники и занимался многими другими интересными делами. Много позднее я выяснил, что тете с ним жилось не сладко. Он был вспыльчивым, импульсивным человеком, дома устраивал скандалы, и кроме рыбалки его ничего не интересовало. Одна и та же особенность – страсть к рыбной ловле – представлялась в глазах маленького мальчика и в глазах жены совершенно по-разному.

Итак, ездить к тете Клаве я любил. Но у меня была еще одна тетя, тетя Валя. Она жила со своей мамой, которую тоже звали Валя. Как-то раз на выходные она забрала меня к себе. Довольно быстро я понял, что делать у нее мне абсолютно нечего. Я одиноко сидел в пустой, правда, чистой и опрятной комнате и думал, чем бы мне заняться. Иногда я играл с бабушкой Валей в карты, в подкидного дурака, но скоро мне это занятие надоело. Поэтому в следующие разы я ездить к тете Вале наотрез отказывался. Тетя Валя, естественно, обижалась.

Однажды, ближе к вечеру, в пятницу, когда многих детей забирали родственники, мне передали, что за мной приехали. Я радостно выбежал в вестибюль и, увидев мою любимую тетю Клаву, стоявшую рядом с нелюбимой тетей Валей, остановился, как вкопанный. Я понял все: тетя Клава решила уговорить меня поехать к тете Вале. Решение созрело мгновенно. Я стремглав побежал от них прочь по направлению к лазарету, путь к которому мне был хорошо знаком (я часто болел). Там я сказал, что плохо себя чувствую. Мне померили температуру, она оказалась 37.5. Меня уложили в постель. Две мои тетушки нашли меня не сразу, они ведь не знали, куда я побежал. Я лежал на больничной койке и торжествовал, сознавая, что я победил, хотя и довольно дорогой ценой: выходные мне предстояло провести в лазарете. Но мне тогда казалось, что это лучше, чем играть в карты с бабушкой Валей. Больше к тете Вале я не ездил.

Много позднее, прочитав роман Томаса Манна «Признания авантюриста Феликса Круля», я обнаружил у героя романа и у себя сходные особенности, а именно способность к симулированию болезни, притворство, и даже в какой-то степени актерство. Томас Манн силой своего гения создал запоминающийся образ авантюриста, собравшего в себе черты, в той или иной степени свойственные и нам, обыкновенным живым людям. Именно поэтому нам интересны такие произведения, которые будят в нас воспоминания и оживляют картины далеко ушедшего детства.