Домик в Горах

Домик в Горах

Я не ношу коротких юбок и не люблю высокие каблуки. Я не пользуюсь косметикой, а мой уход за волосами выражается в том, что я их только мою и расчесываю. Любые чисто женские атрибуты, типа пенки для волос, лака или духов, вызывают у меня нервные передергивания, а в бижутерии я чувствую себя уж совсем нелепо.

Со мной не знакомятся на улице. Мне не делают комплиментов. Меня не приглашают в кино, театры и кафе. Даже на Дне рождения я бываю раз в году, и это День рождения моей мамы, которая живет в другом городе.

Меня не знают в лицо соседи и некоторые коллеги по работе. Когда во время трудового процесса у меня неожиданно заканчивается кофе, и я вдруг прихожу на офисную кухню, чтоб воспользоваться общими запасами, люди за спиной, указывая на меня, одними губами спрашивают друг друга "Кто это?"

Живые люди, вообще, видят меня довольно таки редко. Дело в том, что я работаю в похоронном бюро.

Собственно, и с мертвыми представителями человечества я связана лишь постольку-поскольку. Мой рабочий стол завален черными траурными лентами, на которых я золотой краской вывожу всякую всячину, типа "Любим. Помним. Скорбим", "От жены", "От детей", "На вечную память". Я устроилась сюда благодаря своему каллиграфическому почерку.

Кабинет, в котором я работаю, находится в самом конце коридора. Не то, что я хочу похвастаться тем, что у меня есть отдельный кабинет. Возможно, ко мне могли бы подселить еще кого-то, если бы я, со своим рабочим столом и малюсенькой табуреткой для чайника, сама с трудом там не помещалась. У меня стойкое впечатление, что в этой крошечной комнате размером два на три метра, согласно строительному плану, явно должна была быть кладовка или стенный шкаф. Но в последний момент было решено делать комнату, и по этому поводу в стене наскоро просверлили кривое окно.

Посещает меня только один мой коллега, и не просто так, а исключительно по делу. Он приносит мне кипу листов формата А4, где мелким почерком написано все то, что я должна воспроизвести золотой краской, ну и кучу траурных лент впридачу. Не страдая излишней грамотностью, он энергично покрывает листы шедеврами, такими как "Навечную память", "Скарбим", "Спи спакойно" и другими. Иногда он совершает прямо противоположные действия – забирает исписанные мною ленты и уносит их в неизвестном направлении.

- Не скучно так сидеть одной весь день? - спросил он меня однажды.
- Нет, - коротко и ясно ответила я, тем самым, видимо, положив конец нашей так и не начавшейся дружбе.

Ко мне редко обращаются с репликами, замечаниями или вопросами. Но если бы меня спросили, нравится ли мне моя работа, я бы честно ответила: да. Особенно меня радует отсутствие всякого общения. Прихожу я обычно раньше всех, из кабинета без крайней необходимости не выхожу, домой иду позже всех, ведь иногда, малюя свои надписи, совсем забываю про время. Не удивительно, что некоторые в бюро даже не догадываются о моем существовании, и не имеют понятия, что в этом коморообразном помещении в конце коридора кто-то может обитать.

Услышать мой голос – тоже очень редкое явление. И если на работе я почти не разговариваю, то на выходных не разговариваю совсем. Я живу одна, поэтому в субботу и воскресенье в этом нет никакой необходимости. И желания тоже.

Люди явно переоценивают важность общения и весьма преувеличивают целебный эффект, который оно приносит.

Где-то раз в две недели мне звонит мама. Это довольно редко, если учесть, что видимся мы лишь по большим праздникам.

- Как дела? - спрашивает она, как будто за столько лет до сих пор не знает, что я отвечу.
- Хорошо, - говорю я чистую правду и, честное слово, не знаю, что еще можно добавить.
- Как работа? - продолжает она свой допрос.
- Нормально, - ну не буду же я, в самом деле, описывать ей все нюансы росписи траурных лент, - А ты как?

Мама только и ждала этого вопроса. Долго и подробно описывает мне свои болячки, в основном несуществующие и придуманные ею самостоятельно. Мне не хочется верить, что человек может быть настолько разбитым в возрасте чуть больше пятидесяти лет.

- Ненавижу тебе звонить, - резюмирует она под конец, - Вообще б не общалась с тобой, если б ты не была моей дочерью.

Я лишь пожимаю плечами. Звонить мне ее никто не заставляет. Мы уже много лет спокойно живем без участия друг друга. Я, правда, не понимаю сути предьявленных ею притензий.

Вежливо прощаюсь и заканчиваю разговор. Обещаю перезвонить, но снова забываю.

В свободное от работы время я люблю гулять. Одна. Я занимаю свое любимое место на мосту, пролегающему через широкую речку. Эта речка является первой причиной, почему я люблю свой городок. Со стороны, наверное, выглядит странно, когда я, замерев, часами любуюсь неутомимым течением. Вода, черная, бездонная, забегает под мой любимый мостик, и вот, мне уже начинает казаться, что и его деревянные кладки тоже плывут, подхваченные этим непрекращающимся потоком. Вместе с мостиком плыву и я. Иллюзия движения. Тебе кажется, что тебя несет течение, а на самом деле ты стоишь на месте. Так и жизнь на бешеной скорости проносится мимо тебя, в то время, как в твоем мире ничего не происходит.

Ведь не постоянно же должно что-то происходить. Любые события, как хорошие, так и плохие, должны иногда брать тайм-аут и случаться с кем-нибудь другим. И совсем неплохо иногда побыть на своеобразной периферии между прошедшим этапом жизни и тем этапом, который еще не наступил. И очень даже приятно пожить некоторое время без феерических взлетов и оглушительных падений, просто ощущая под ногами твердую почву. И весьма комфортно наблюдать со стороны за тихими, спокойными днями, неделями, месяцами и даже годами, неспеша пересекающими твой путь.

Воздух часто приносит запах гор. Горы окружают мой городок, наверное, со всех сторон. Такое впечатление, что куда бы ты ни взглянул, какой бы пейзаж ни увидел, ты обязательно заметишь горы на заднем плане.

В выходные дни я беру свой рюкзак и палатку, и делаю пешие прогулки до небольших вершин. Каждый раз иду почти одинаковым маршрутом, но всегда присутствует и что-то новое. Разная атмосфера... Разные звуки... Шепот гор, которые каждый раз рассказывают истории, одну не похожую на другую... Звуки тишины... Вы знали о том, что у тишины тоже есть звуки? И тишину тоже можно слушать, подобно музыке.

Люди, не любящие тишину, скорее всего, вообще не любят этот мир.

Определенно, потребность в общении слишком преувеличена. И понята людьми совсем неверно. Ведь когда ты сливаешься с природой, становишься ее маленькой частичкой, и любишь, всей душой любишь только ее – это и есть общение в самом чистом виде. Это самый увлекательный разговор с самым интересным собеседником. Это множество самых важных слов, и от каждого из них ты становишься лучше, мудрее, чище душой и помыслами.

Я всегда останавливаюсь в одном и том же месте – в заброшенном домике на вершине горы. Понятия не имею, кто здесь мог жить и куда он исчез, но этот человек автоматически вызывает у меня симпатию.

В сам дом я никогда не захожу. Он закрыт. Во дворе раскладываю палатку и развожу костер. До поздней ночи жарю мясо, пью пиво и наслаждаюсь своим уединением. Ночую в палатке, а утром возвращаюсь обратно тем же путем, которым пришла накануне.

Этот одинокий дом я считаю почти своим, несмотря на то, что мне он ни с какого боку не пренадлежит, более того, в один прекрасный день сюда может заявиться мистический хозяин этой избушки и прогнать меня. Что ж... Я смогу найти для себя другое место. Горы, они же бескрайние!

Бескрайние... И на этих сотнях, тысячах километрах я почти никогда не встречаю ни одного человека. Таким образом, я сутками нахожусь вдали от людей и любого намека на цивилизацию. Мое личное пространство охватывает все горные хребты, пути и вершины в радиусе моей видимости. Это – мои горы. Это – мой мир.

Зачем? Ну зачем люди так настаивают на потребности друг в друге? Вместо того, чтоб наслаждаться той красотой, которой так часто наслаждаюсь я, они довольствуются обществом себеподобных.

Боязнь остаться одному... Какой убогий этот страх по своей сути... Да никогда мы не останемся одни, пока у нас есть небо, которое стает таким близким и родным, когда смотришь на него с горной вершины! А люди целыми жизнями напролет терпят друг друга, думая, что поодиночке им будет еще хуже.

А я... Я чужая... Для них, но не для своих гор.

Я знаю, почему меня так неумолимо тянет в известный домик. Это уединенное, отдаленное от мира убежище напоминает мне меня. Я и мой домик стоим на краю света, не замечая бегущего времени и тех, кто бежит в его ритм. У нас время не имеет ни мерки, ни ценности. Секунды замирают в воздухе, а часы неспешно шагают вокруг нас, потягиваясь, словно коты, задремавшие на солнце. Час, как жизнь, жизнь, как час. Какая разница?

Иногда приятно просто знать, что завтра снова будут горы, завтра снова будет говорливая тишина, завтра снова будет небо, так близко, что можно услышать его голос, завтра снова будут бесконечные горные истории и, конечно же, домик в горах.

Он останется даже когда все умрут. Ему никто не нужен, он сам по себе, счастлив в своем величии. Ни на кого не надеящийся и ни от кого ничего не ожидающий. Спокойно живущий на отшибе этого мира. Вечный, как дикая природа, что окружает его. Мирно противостоящий ветрам, ливням и горячему солнцу.

Всегда рядом, но всегда закрыт.

Конец, 15.12.16