Конфуз

«Он не упустил ни одной возможности

Упустить возможность».

Джордж Бернард Шоу

Мы часто упускаем шансы, данные нам свыше.

Все время, каждый день. Мелкие, как нам кажется, и не очень. А бывают крупные, серьезные. Растерянность, внезапность, незнание, боязнь прогадать, да мало ли причин не увидеть важного для дальнейшей жизни. Или неважного, а просто смешного. Шанс, да еще с конфузом покажется вам таковым только спустя время.

Но когда это происходит с тобой, в тот момент ты не думаешь ни о каких перспективах. Ты просто готов провалиться сквозь землю от стыда.

Люся училась на первом курсе в торговом институте. И на все праздники ездила домой. Скучала по родителям, сестренке. Вкус к самостоятельной жизни, студенческому веселью пришел к ней позже. А пока она выстаивала огромные очереди в железнодорожные кассы за заветным билетом.

Так было и на майские. Люся собралась домой с двумя подругами.

В конце семидесятых достать билеты на поезд, да особенно перед праздниками было сложно.
Девчонки заняли очередь в кассу с ночи. Ждали утра, бегали греться в подъезд дома неподалеку. Там же заприметили двух ребят примерно своего возраста. Молодость, непосредственность быстро познакомили их, и желанного открытия касс стало ждать теплее, веселее.

Мальчики учились в медицинском, тоже на первом курсе, ехали туда же, что еще больше сблизило студентов.

Весело загрузились в плацкартный вагон. Заняли целое купе и одно боковое нижнее место напротив.

Бестолково, болтая без умолку, поужинали черствыми вокзальными булками с темным, не вкусным вагонным чаем. Ничего не могло испортить студентам настроения – ехали все домой.

Что такое на первом курсе домой – поймет только домашний ребенок, которому подошло время оторваться от маминого уютного подола, бабушкиного обожания, папиной снисходительности и гордости за чадо.

Симпатичным ребятам и красивым девушкам явно нравилось быть вместе.

Люся и один из парней почувствовали симпатию друг к другу сразу.

И когда уставшие друзья разбрелись по своим полкам, мальчик спать на свою боковую не пошел.

Он помог постелить постель девушке, присел на ее нижнее место, и всю ночь они проговорили. Выяснилось, что первокурсников в мединституте называют «Эмбриончиками», учиться им весело. Чем дольше они говорили, тем больше нравились друг другу.

Как можно шепотом, взахлеб рассказывать друг другу что-то, если вы познакомились всего часов десять назад? Знает только молодость.
Уже договорились, где встретятся, когда вернутся. Смотрели в окно, пили кипяток, радовались жизни.

Люся недавно купила на барахолке – а где еще одевались люди в конце семидесятых? – добротную шерстяную юбку глубокого синего цвета в широкую складку. Это была ее парадная юбка. В ней и поехала домой.

В то время девушки только слышали о тонких изящных капроновых колготках. А носили чулки на подвязках, или, в простонародье – пажиках. Подвязки – это плотный хлопчатобумажный пояс с резинками держалками для чулок.

Между чулками и поясом голым ногам было холодно, но надевать грубые толстые в широкий рубчик коричневые колготки было еще ужаснее.
Две Люсины подруги поехали в брюках, а девушке надо было выгулять домой юбку. На улице, в очереди за билетами она мерзла отчаянно.

Вечером, когда девушка забралась под простынку на своей полке, расстегнула юбку. Снять ее не было никакой возможности, потому что рядом сидел почти влюбленный «Эмбриончик».

Рассвело. Начал пробуждаться вагон. Проснулись и другие попутчики нашей парочки.
Зашевелились, приводили себя в порядок, ходили умываться. А Люся и ее новый друг не могли наговориться и оторваться друг от друга.

До дома оставалось часа полтора пути, когда одна из девочек и оба паренька уселись напротив Люсиной полки. Другая ушла умываться, а окрыленная и влюбленная Людмила стала собирать постельное белье.

Подошедшая от туалета подруга так потом описала то, что увидела.

Два парня и девочка сидели напротив Люси с открытыми настежь глазами и не могли пошевелиться от изумления и неловкости.
Незадачливая влюбленная, повернувшись к ним спиной, наклонилась и собирала простынь, снимала наволочку.

Подол расстегнутой юбки сзади зацепился за пояс и открыл полностью ноги девушки в спущенных и зверски перекрученных за ночь чулках. Пажи из последних сил сдерживали предательски скользящие вниз распоясавшиеся чулочки. Одна из четырех держалок не выдержала, и безвольно болталась, показывая свою слабость.

Ну и белые шелковые трусики. Они, конечно, не были шелковыми, не держали форму. Но их так гордо именовали. Купить такие было проще, чем плотные удобные хлопчатобумажные.

Когда умытая подружка отошла от первого шока, она подлетела и одернула юбку.

Люся замерла. Она мгновенно, почти бессознательно оценила весь размах только что случившейся катастрофы.

Ребят напротив как будто расколдовали. Они зашевелились, задышали, даже тихонько заговорили на сильно отвлеченные темы.

Люся на деревянных ногах сдала белье и спряталась в туалете. Жизнь ее кончилась. Показываться народу было нельзя. Сидеть в туалете – тоже.

Отчаянно желая быть невидимой, она тихонько добрела до места, села на боковушку, отвернулась к окну, считая остановившиеся минуты до выхода.

Ребята играли в карты, позвали и ее. Не поворачиваясь, она помотала головой, словно боясь пропустить за окном что-то страшно интересное.

Когда вышли из поезда, мальчик медик хотел что-то сказать ей, но она оставила подружек позади и почти бегом бросилась вдоль перрона в надежде затеряться от такого стыда навсегда.

Увидела спасительное любимое лицо папы, повисла у него на шее, разрыдалась.

Тихонько подбрели девочки – гостьи. Мальчики обошли их стороной, понимая, что контакта не будет и скрылись в дверях вокзала.

Только вечером, в любимом и уютном родном доме за столом с приготовленными мамой вкусностями, Люся пришла в себя.

Вспоминая в деталях этот досадный, случившийся в поезде конфуз, смеялись до слез. Это было смешно. Только нет-нет, да и лезла в голову девушки одна мысль – как хорошо, что она больше не увидится с «Эмбриончиком» Не будет стыдно. Но тут же накатывала грусть от того, что у них могло бы получиться, а теперь не получится.

Прошло четыре года. Люся домой теперь летала на самолете. Это было удобно и не очень дорого. Конечно, не так часто, как на первом курсе. Скорее, упреждающе. Ну и скучала.
Несколько лет учебы добавили нашей робкой и стеснительной поначалу студентке немного лоска.

Люся освоила колготки, все на той же барахолке купила несколько модных тогда тряпочек и вещь, ультра и супер в одном флаконе. – чемоданчик, сделанный под кожу.

Именовали его уважительно – «Дипломат».

Вот такая модная девчонка в очередной раз полетела домой.

Хоть и была у нее жизнь веселая, самостоятельная, но иногда, да так сильно хотелось к маме с папой, в свой вкусно пахнущий, уютный детский мир. Домой.

Внимание незнакомого симпатичного парня она заметила сразу. Как только все уселись и пристегнулись, Люся увидела, как сидящий через проход молодой мужчина смотрит на нее, пытается привлечь внимание и заговорить.

И тут ее осенило – это был тот «Эмбриончик», свидетель ее жуткого позора в поезде. На первом курсе.

Самолет взлетел. Подросший студент пытался привлечь Люсино внимание. А вот заговорить стеснялся.

Взволнованная девушка повернулось в начале пути к иллюминатору и весь полет пристально изучала сначала облака, потом сам иллюминатор, потом профиль сидящего у окна крупного мужчины соседа. Украдкой. Как в игре. Коротала время.

Голова устала, шея затекла жутко. Но даже прямо Люся за всю дорогу не посмотрела ни разу.

Из самолета она выскользнула одной из первых. Опять, как четыре года назад, хотелось исчезнуть.

Но мальчишка оказался упрямым. По дороге в здание порта он догнал ее, приостановил и задал вопрос: «Вы Люда?»

А девушка, которая хотела исчезнуть, испариться, забыть ту ужасную для нее ситуацию, как под гипнозом ответила; «Да».

«А помните, мы с вами ехали вместе домой в поезде?»

И почти без сознательное: «Нет».

И снова: «Вы Люда?» – «Да».

«Вы учитесь в Торговом?» – «Да».

«А помните, мы с вами..» – «Нет, извините».

И опять, как тогда, бегом. Подальше и побыстрее, оставив ошеломленного и ничего не понимающего парня. Которому так запала эта девчонка в душу. Который так часто думал о ней и получил надежду. Но не судьба.

Они не использовали эту просто фантастическую возможность быть вместе.

Люся вышла замуж по большой любви. Пара эта сохранила любовь до конца жизни. Еще какую любовь!

«Эмбриончик» женился из-за беременности подруги, развелся. Видится с сыном редко, но живет именно этим.

Возможности. Каждый день выдаются нам сверху. По разнарядке и свыше.

А мы так заняты своими маленькими земными делами, что часто не замечаем предложенные нам шансы. Дальше – как повезет. Будет еще более лакомое везение, и ты его ухватишь. Или так и будешь жалеть об упущенном до конца жизни.