СКИНУЛ ТУМАН ПОКРЫВАЛО…

НОЧЬ с распростёртыми объятиями встретила только что вышедшую из подъезда Светлану, дыхнула морозом в лицо и скрыла от посторонних глаз. Но в эту пору на улице никого и не было. Светлана обрадовалась и морозной ночи, и одиночеству. Давно хотелось ей вот так, впотьмах, ни с того, ни с сего выскочить из тёплой постели на мороз. Любоваться небом, любоваться звёздами. Радоваться тишине и морозу. Но всё как-то откладывала на потом. А дни шли, тихо, как она сейчас, и только поскрипывая, срывались сами собой листки с календаря. День за днём в недели складывались …
Светлана улыбнулась: снег поскрипывает, это правда. Скрип, скрип, скрип; а про листки календаря придумала, хотя и близко к правде. Их беспрерывный полёт не только удивляет, но и пугает порой.
Ей хотелось ощутить полёт! Никому она об этом не говорила, даже близкой подруге. Зашореная нескончаемыми буднями, не поймёт она рвущуюся на простор душу Светланы. Уехать, хоть ненадолго! Без разницы, в какую сторону, только бы дорога и скорость помогли восстановить покой в душе. И отдохнуть от навалившегося на неё бремени бытия. Сейчас ей предстояло ехать в командировку, в город, где она, если сказать правду, не любила появляться. Тяготит он её многолюдием, скучными незнакомыми лицами и вечной суетой. От города она уставала раньше, чем нога её ступала на асфальт.
Светлана радовалась предстоящей дороге, сердце подсказывало ей красивый зимний день. Она остановилась, желая осмотреться. Темь стояла такая, что вытяни она руку - не увидит пальцев. До служебной машины идти недалеко; у неё была возможность побыть на улице. Мороз не отпускал Светлану, но и не пугал её. Скоро в путь! И, как говорится, ангел мой, пойдём со мной, ты впереди - я за тобой.
Где-то далеко идущая машина из черноты выхватила лучом света верхушки деревьев, и задохнувшаяся от неожиданности Светлана остановилась. Луч скользил по деревьям, приближаясь, и перед ней проплывали деревья, укрытые инеем. Словно прожектором, луч шарил по ним, показывая во всём великолепии. И если бы не мороз, Светлане могло показаться, будто она дремлет.
Иней был таким обильным, что деревья казались невероятно большими, одетыми в белые толстые балахоны. Светлана торжествовала! Если там, за деревней, будет так же красиво, большего ничего и желать не надо.
Волшебства за деревней оказалось даже больше, чем ждала Светлана. Туман вплотную подкрался к окраине, и как приняла её у подъезда тёмная ночь, также принял в свои объятия машину туман, плотный, почти непробиваемый светом фар. Машина будто уткнулась в стену и двигала её перед собой. Не скорое, но всё же движение. Светлана вглядывалась в темноту за окном, восторгалась туманом, и одна мысль застряла в её голове: только бы туман не отступил раньше, чем проснётся рассвет. Ей хотелось выехать из тумана завидно, ощутить этот миг выныривания в светлое пространство, как выныривает пловец из воды и его тут же встречает радостное горячее солнце…
Асфальт не сберёг на себе снег; с ним, снегом, нынче сплошные проблемы. Он где-то там, в городе, далеко от деревни, в которой живёт Светлана, и лишь иногда робкое порхание снежинок позволяло думать: глобальное потепление до них не добралось, снег будет - густой, красивый, а потом солнце станет по нему кататься, сопровождаемое блёстками-снежинками.
Туман не отступал, и ночь не отступала по его примеру тоже. В этом мире сейчас двигалась только легковая машина. Всё остальное замерло, наслаждаясь предутренним покоем.
«Ну и пусть, - подумала Светлана, - никуда не денется утро, не уйдёт от нас день, и если не в поле мы его догоним, то обязательно в каком-нибудь селе. Подарит он солнце яркое и небо синее. Главное, чтоб иней не спешил осыпаться с деревьев».
Впечатлительная натура, Светлана стала мысленно сочинять. Тему подсказал всё тот же иней. Молчаливый от природы водитель управлял машиной без слов, словно ехал один, без пассажирки. Светлане это было на руку: никто не станет отвлекать пустыми разговорами.
«Стояли в инее берёзы…», - проговорила про себя Светлана. Теперь поймать бы второе предложение, чтоб было от чего оттолкнуться в сочинении, как веслом от берега осеннего озера и плыть в мечтательном одиночестве.
«Рядом с нашим домом, - потекли обрадовавшие Светлану мысли, - за порогом - морозные фонтаны из берёз застыли поутру. Я подойду, конечно, их я трону, чтоб ощутить, возможно, живую их мечту оттаять по весне и, может быть, заплакать капелькой с листа».
Прикрывшая глаза Светлана откинулась на сидении, но тут же подумала, что в таком положении она многое пропустит - и туман покинет округу, и солнце выглянет из-за горизонта без её восторженного взгляда. Открыла глаза, снова предалась сочинительству. Хотела восстановить начало, но улыбнулась: получалось иначе, и уже что-то невозвратное осталось несколькими километрами позади.
«Ну и пусть, - без горечи прошептала Светлана, - буду считать, что мысли выпорхнули в боковое окно и унесли в неведомую даль начало моих лирических строк». Она не была уверена, получится ли продолжение, но ей хотелось почувствовать себя романтиком, какой считали её подружки в школьные годы.
«И, может быть, заплакать капелькой с листа, - подсказала услужливо память предыдущую фразу. Светлана этому обрадовалась. - А пока укутаны берёзы белой шубой-инеем, поскольку у зимы другие песни и другая мода. Она не плачет - холодная она, и сердце у неё заледеневшее. Но есть ли у неё душа? Пойду, спрошу, к стволам берёз прижавшись».

СВЕТЛАНА мысленно остановила машину, чтобы подобрать попутчиц, голосовавших на окраине соседней деревни. Две девушки обрадовались, усаживаясь на заднем сидении. От них пахнуло густым морозом. А когда автомобиль тронулся, Светлана мысленно заговорила с пассажирками, поделилась восторгом сладостной ночной картинки. Но девушки не сразу поддержали - замёрзли. Потом одна проговорила тихо: «Если б я умела сочинять, непременно бы природу и погоду, пусть морозную такую, похвалила!»
Светлана попыталась рассказать, что сочинила, и попутчица сказала тихо: «Пускай такое окончанье будет. Вчера ещё не видела я слов к картинке этой, а сегодня разбудили меня они ранёхонько, сказали: «Вставай, записывай, пока пожаловали в гости! Едва тебя нашли - два дня искали, сто вёрст скакали на Пегасе!» «И подарили без сожаленья Слова мне своего крылатого Пегаса!» - торжествовала Светлана. Как хорошо она придумала попутчиц в машину посадить. Одной, пожалуй, было б скучно. А теперь Пегас поможет ей настроиться скорее на волну поэзии, хотя бы не в стихах.
Вспомнились Светлане кстати строки, прочитанные накануне в Интернете. Их даже не пришлось учить: без приглашения они нашли местечко в её душе.
«Рассвет ещё где-то рождается только,/ Идёт между светом и мраком война./ На небе беззвёздном лимонная долька/ Луны очень чётко и ясно видна». Светлана помнила имя автора - Елена Лукоянова. «Приятно познакомиться! - Света я!», - промолвила Светлана. И прочитала четверостишие попутчицам.
Та, что отогрелась первой и назвалась Татьяной, заговорила о красивых снимках знакомого, которого нашла на сайте в Интернете. И порадовалась стихотворению, что сочинила к его снимку Екатерина Косарева. Татьяна прочитала: «Величие заснеженных лесов./ Под грусть и синеву вечернего прощанья/ Созвучны небо и снега в своём молчаньи,/ Окутанном печальной дымкой снов…»
Вторая попутчица, тоже, наконец, отогревшись, защебетала: «Была бы трижды рада такими говорить словами - как у вас, мысли выражать свои красиво. Да только силою волшебной не владею. В кружева слова сплетать, от которых в «Ах»е сердце обмирает и кружИтся голова, я не умею. Разговор стихами поддержать, пожалуй, не сумею, и потому не смею рифмовать, хотя порою дома начинаю я слова искать, как у поэтов. Рифмованные строки пригодились бы сейчас!» «Но что же - пусть поэтов меньше будет, - подумала Светлана, - тогда цена строки поднимется высОко! Рада буду таланту любого я поэта».
Светлане понравилась игра, которую сама же и придумала.
Она не забывала следить за дорогой. Туман её по-прежнему и радовал, и удивлял. Вероятно, думала Светлана, это свойственно ей в силу заточённости её, обязанности безвылазно работать в кабинете и редко вырываться, как сейчас, в командировку при такой невероятно фантастической погоде. Туман висел не сплошным покрывалом - косынками большими, лоскутами, и ныряла в лощинах под них машина, казалось, с особым удовольствием. Местами туман то висел густо, то словно приходил в движение, он плыл, собираясь округу покинуть до солнышка, не оставив следов. Светлана представляла, как туман скинет своё с природы покрывало, и перед ней предстанут во всей прелести деревья в лесополосах, что прижались плотно вдоль дороги. Они же к тому времени останутся стоять под инеем густым.
Светлана пыталась представить, какими увидит деревья. Густой стеной, и похожи будут на щебёнчатые скалы, которые словно пластами крупными вырублены умелым мастером и установлены один к другому, вверх остриём.
Вместе с туманом отступала темь; всё явственнее проступали деревья, и они были именно такими, какими желала Светлана их увидеть. Солнце где-то уже пришло в движение, но пока это больше чувствовалось, чем виделось. Оставив на время придуманных попутчиц, Светлана принялась наблюдать за тем, как просыпается утро, и вскоре это занятие её всецело поглотило. Спустя несколько километров остались позади деревни; впереди, до самого города, распростёрлось широкое поле, и дорога петляла по нему, иногда почти вплотную приближаясь к деревьям. Светлане хотелось зацепиться за ветки, озорно, с весёлым смехом, стряхнуть иней на руку и машину. Набрать полную ладошку крупных снежинок и ощутить, как они великолепно пахнут, прилетев издалёка, чтобы удивить Светлану и красотой, и морозным запахом - запахом свежести, чистой мечты, неизведанного волшебства. Ну и пусть уже взрослая она, всё равно хотелось оставаться где-то в глубине души маленькой девочкой, у которой всё впереди. И она верит в сказку. Сказку, сквозь которую она сейчас пробирается.
Иван СКОРЛУПИН, Петропавловский район Алтайского края.