ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО СТОРОННИКАМ СМЕРТНОЙ КАЗНИ

ВЫ ВСЁ ЕЩЁ ЗА СМЕРТНУЮ КАЗНЬ?
ТОГДА Я ИДУ К ВАМ!

Итак, вы направляете свой пафос на защиту смертной казни как достойного наказания душегубам и злодеям. Душегубы и злодеи, без сомнения, заслуживают самого сурового наказания, и я не собираюсь их защищать. Я собираюсь нападать на идею смертной казни.

Вы говорите о несвоевременности её отмены. Значит, вы не понимаете сути дела. Суть дела в том, что смертная казнь неправильна в принципе, и я постараюсь это показать, рассмотрев все ваши доводы. Она – пережиток варварских эпох, когда под предлогом справедливой кары властители самоутверждались, верша суд над жизнью подданных: ваша жизнь принадлежит нам! Кого хотим – помилуем, кого хотим – убьём. Другого смысла, кроме демонстрации власти, смертная казнь не имеет.

Вы предлагаете провести референдум: дескать, пусть решает народ. Но, во-первых, народ доверил решение важных вопросов президенту и депутатам, которых специально для этого избрал, полагая, что они умнее его, простого народа. Во-вторых, «мерилом справедливости не может быть большинство голо-сов», – уверял ещё Фридрих Шиллер. Если бы, к примеру, зарплаты, пенсии, налоги и тарифы устанавливали референдумом, мы давно вылетели бы в трубу. Народные массы более склонны к эмоциям, чем к доводам рассудка. «Смерть предателям и шпионам! Оторвать их собачьи головы! Раздавить гадину!» – вот их психология, от которой мы достаточно натерпелись в двадцатом веке.

Вы ссылаетесь на медицину, которая не считает зазорным ампутировать поражённый орган ради здоровья всего организма. Сравнение удачное. И насколько хирургия, как говорят сами врачи, – это отчаяние медицины, настолько смертная казнь – отчаяние правосудия, свидетельствующее не о силе и знании, а о слабости и беспомощности. Мы не знаем, как справиться с проблемой, зато надеемся: нет человека – нет проблемы.

Вы считаете неуместным проявление гуманизма по отношению к распоясавшимся бандитам и маньякам. Правильно! Но смертная казнь тут не при чём, ибо смерть – никакое не наказание. К смерти приговорены все – правые и виноватые, великие и ничтожные. Никто не бессмертен. Значит, смерть – не расплата негодяям, а общий удел. И наш тоже. Получается, вы уравниваете нас с отморозками! Вы им говорите: вы совершили убийство, и вы умрёте. А они говорят: вы тоже умрёте, хотя убийства не совершали. Тогда вы говорите: да, но вы умрёте раньше. А они говорят: во-первых, это непринципиально, а во-вторых, неизвестно. И они правы! Известно то, что тысячи невиновных по разным причинам умрут раньше приговорённых. 
Так в чём смысл наказания, если не в смерти, которая ждёт всех? Ах, в ритуале казни! Тогда оставьте ритуал и уберите смерть, это будет логично.


Посмотрим на вопрос с другой стороны. Государство говорит, что умерщвление человека противозаконно, а само совершает умерщвление. Получается двойная мораль: одним убивать нельзя, а другим можно. Закон – что дышло. А те, кому убивать запретили, скажут: так вы сами подаёте пример!
К тому же, убивая преступника, государство, то есть социальный институт, покушается на биологический институт – человеческую жизнь. Откуда у него такое право? Оно пока не создало ничего живого, а берёт на себя прямо-таки божественные функции. К двойной морали добавляет превышение полномочий. Вы скажете, что убийца тоже превысил свои полномочия. Так в том и состоит его грех! Что ж вы ему уподобляетесь, опускаетесь на уровень негодяев, которых судите? Раз ты такой подлец, то и мы такие же подлецы. Ты убил – и мы убьём. Так и будем друг друга убивать – одни незаконно, другие – прикрываясь придуманным законом?!

А между прочим, ответная смерть не унижает поверженного, а очищает его. Кровь смывает вину и позор. Мёртвые сраму не имут. Ответив ударом на удар и убив преступника, мы сквитались и взяли его грех на себя. Он мёртв, а мы остались со смертным грехом. Так любая месть перекладывает грех с жертвы на мстителя, очищая жертву. Об этом говорил Христос: подставь другую щеку, не отвечай на пощёчину, пусть грех останется на том, кто ударил. Иначе получается игра в салочки, и грех катится по свету, как эпидемия.

Вы скажете: виноват тот, кто первый нарушил табу. А в ответ, дескать, уже можно делать всё, что угодно. Но есть пределы необходимой обороны. Убивайте на месте тех, кто покушается на вашу жизнь или жизнь ваших близких. Это ваша самозащита от посягательств. Как только угроза миновала, насилие становится неправомерным, превращаясь из самозащиты в месть. Даже на войне не положено убивать пленных, то есть беззащитных. А ведь они, возможно, убивали ваших товарищей. Но лежачего не бьют, а обезоруженного не убивают.

Далее, вы рассчитываете, что смертная казнь напугает других бандитов, что им будет неповадно. Но мировой опыт это опровергает. Оно и понятно: бандиты сознательно идут на риск. Они же знают – их может убить жертва в порядке самообороны; их может застрелить полицейский или охранник на месте преступления; их могут перестрелять конкуренты при бандитской разборке или соучастники при дележе добычи. Наконец, их могут замочить дружки по приказу пахана за ослушание, за провал дела, за длинный язык, за обман, за гонор, да за что угодно. Они выбрали своей профессией игру со смертью, а вы хотите напугать их угрозой смерти! Когда их приговорят, возможно, они и задрожат, и запросят пощады. Но вы же хотите напугать тех, которых ещё не поймали! Они-то не задрожат. Для них игра в самом разгаре, они кайфуют в атмосфере смертельного риска. Они даже не откажутся порой сыграть в «русскую рулетку» с револьвером и одним патроном. Вы таких не видели в кино и в жизни? Нашли тоже, кого пугать.
Немало молодых мужчин готовы самоутверждаться любым способом, в том числе и убивая других, и насилуя, и рискуя жизнью. Вспомните бесчисленных авантюристов, пиратов, наёмников и бретёров. Таким людям нравится жить рядом с кровью и смертью, – писал о них ещё Леонардо да Винчи. Если бы это не было свойственно мужской природе, на свете не было бы войн, а мужчины жили бы дольше. Но они стоят под дулом пистолета на дуэли, бросают свои самолёты на вражеские корабли, закрывают телом пулемётные амбразуры, взрывают себя гранатой в гуще врагов, кричат с эшафота: всех не перевешаете! Мотивы у них разные, но смерти они не страшатся. А иные террористы в смерти видят даже больше смысла, чем в жизни.

Ежегодно в горах гибнет более пятисот альпинистов, но кого это останавливает? А мотогонки? А прыжки с парашютом? А каскадёры? Как сладко захватывает дух на пределе возможностей! Какой адреналин! 
Всё, что нам гибелью грозит, для сердца смертного таит неизъяснимы наслажденья. Это Пушкин. А убийца-то должен страдать, а не наслаждаться дополнительным риском, который мы ему преподносим в виде грозящей казни. 
Не отстают даже женщины, гоняя на автомобилях, участвуя в бандах и в экстремальных видах спорта. В Германии в 1943 году ввели смертную казнь за аборт, но количество абортов не стало меньше. Чихали они на вашу смертную казнь. Жить в предвкушении виселицы – это прекрасно! – заявляла ещё в начале ХХ века дворянка-террористка Наталья Климова. – Какая изумительная острота ощущений!

Так что насчёт устрашения – это вы бросьте. Устрашить можно только того, кто и так никого не убьёт, кто смирный и законопослушный, как, видимо, и вы. Вот вы и судите со своей колокольни. Впрочем, смирные и добропорядочные тоже не слишком боятся смертельных угроз. В автомобильных авариях ежегодно гибнут десятки тысяч смирных людей, но машин на дорогах только прибавляется, невзирая на грозящую за каждым поворотом «смертную казнь». 
Сколько опасностей поджидает смирных людей на каждом шагу! Самолёты падают, корабли тонут, сосульки и льдины обрушиваются на голову. На каждой пачке сигарет стоит грозная надпись: курение убивает. Она кого-то испугала? А ведь это всё – гораздо более реальные угрозы, чем смертная казнь. Там ещё надо выследить, поймать, доказать, убедить присяжных, там ещё возможно помилование, подкуп, побег из-под стражи…

Пойдём дальше. По-вашему, насильники и убийцы – это нелюди, чудовища, поэтому человеческий подход к ним неприемлем, их надо просто стирать с лица Земли. Допустим. Но вот крокодил – самое что ни на есть чудовище. Пожирает всех, до кого дотянется. Тем не менее, крокодилов за это с лица Земли не стирают. А почему? Да потому, что они действуют неосознанно, по зову инстинкта. Значит, к смерти мы приговариваем не за любое насилие, а только за осознанное. Тем самым признаём, что виновата не плоть преступника, а его сознание, образ его мышления. А умерщвлять тело за ущербное сознание – то же самое, что разбивать телевизор за плохую пе-редачу.
Идеи могут быть обезврежены только идеями, – сказал классик. И преступные замыслы останутся жить невзирая на любые казни, если не будут обезврежены на информационном уровне. Ведь, убивая преступника, мы освобождаем его бес-смертную нераскаявшуюся душу, или, как теперь говорят, энергоинформационную субстанцию от ярма плоти, где она сидела, как птица в клетке, и отпускаем на волю для новых бесчинств. Теперь ищи её свищи! А она, чего доброго, вселится в новорож-дённого ребёнка. Вот вам и прямой вред смертной казни.
Не верите? А не оттого ли у нас поднимает голову фашизм, что в наших полях погребено множество фашистов, чей дух витает в воздухе и проникает в умы? Советский дух тоже, между прочим, жив, как его не вытравляют. Ведь энергия не исчезает бесследно – это мы знаем со школы. А информация – разновидность энергии. Так что покончить с неправедными помыслами может только перезагрузка сознания, а отнюдь не отрубание головы.
 
Вы скажете, что всё это домыслы. Допустим. Но пока нет уверенности, не лучше ли воздержаться от непоправимого? Или из-за десятка маньяков не стоит беспокоиться? Важнее профилактика? Но беда в том, что на самом деле их значительно больше. Никто не знает, сколько мужчин, да и женщин в определённой ситуации способно на дикие поступки. Человек, удручённый личной катастрофой, расстреливает ни в чём не повинных людей в школе или на улице. Мать выбрасывает новорождённого в мусоропровод, а дочь заказывает киллеру убийство матери. Если у всех просканировать мозги на предмет наличия признаков бешенства, придётся ради вашей профилактики отправить на эшафот миллионы людей! Или нелюдей, если вам так больше нравится. Кстати, этот ярлык совсем несложно приклеить ко всем, кто нам не мил. А порочность человечества безгранична, и потому казнить одного – что рубить голову многоглавой гидре: одну отрубишь – вырастут две. Не тот это метод.

Смертная казнь плоха и потому, что излишне милосердна. Со смертью заканчиваются все страдания. Вы полагаете, что прозябание в тюрьме или на каторге – это поблажка? Попробуйте сами. Вы не помните, с какой радостью римские каторжане шли в гладиаторы, когда им предоставляли такую возможность? То есть, выбирали почти верную смерть! Вспомните и самоубийц, которые кончают с жизнью, чтобы избежать страданий. Недаром их осуждает церковь: они увиливают от искупления. Недаром у заключённых отбирают предметы, с помощью которых можно свести счёты с жизнью, то есть уйти от расплаты. Подлинное наказание – лишь в душевных страданиях, понуждающих к переоценке ценностей, к самобичеванию и раскаянию. А смерть – это спасение от душевных мук, это списание всех долгов и грехов. Выходит, лишая жизни преступника, мы не наказываем его, а напротив, освобождаем от ответственности, и он, умирая, показывает нам в кармане фигу.

А вот ещё аргумент. Вы всегда уверены, что мы отправляем на смерть преступника? Ведь это не факт. Преступление редко бывает вполне очевидным, иначе не нужен был бы и суд. Ведь обычно вердикт суда исходит из трактовки улик, свидетельств, признаний. И решение во многом зависит от красноречия сторон, а то и от указания сверху. В истории смертной казни полно ошибок и злоупотреблений. За двадцать лет только в США были казнены 74 невиновных человека. Это не говоря о десятках тысяч расстрелянных за годы сталинских репрессий. 
Говорят, что лучше оправдать десять виновных, чем осудить одного невиновного. Ведь этим невиновным можете оказаться и вы, и кто-то из ваших близких. Для крайних мер нужна идеальная судебная система и идеальное предварительное следствие. Сплошные Шерлоки Холмсы, Эркюли Пуаро, лейтенанты Коломбо и цари Соломоны. Разгул кристальной честности, объективности, проницательности, совести и бескорыстия. Вы такое видели? Я – нет.
Вспомним крылатую фразу: а судьи кто? Вы уверены, что суд по указке или за деньги не приговорит к смерти или не оправдает кого угодно? Не секрет, что наша судебная система поражена коррупцией, как и прочие системы. А какие сумасшедшие деньги можно поиметь за сохранение жизни преступнику, за подставу, подмену! Особенно если приговор грозит лицу влиятельному. Кто устоит из тех судей, которые сейчас не брезгуют и меньшими взятками?

Смертная казнь – это ещё и концы в воду. Всегда найдутся лица, сильно заинтересованные в том, чтобы обвиняемый замолчал навеки. А вы ещё и законом им поможете. Вспомните Джека Руби, который самолично казнил Харви Освальда якобы за то, что тот якобы убил президента США. А потом и его самого убрали. Шито-крыто. Кому это на руку? Только не справедливости, за которую вы ратуете.

Вы говорите: «Если бы пострадали ваши дети, вы двумя руками проголосовали бы за смертную казнь для насильников». Допустим. А если бы ваших детей, напротив, обвинили в таком преступлении? Вы двумя руками проголосовали бы против. В обоих случаях речь идёт об эмоциональной реакции заинтересованных лиц, мнение которых при объективном рассмотрении дел не должно учитываться. При малейшей предвзятости даже кандидату в присяжные даётся отвод, что хорошо показано ещё Теодором Драйзером в «Американской трагедии».

У вас в ходу ещё один довод. Дескать, посади убийцу в тюрьму, а его, чего доброго, выпустят досрочно. Но это уже, извините, подмена тезиса: мы ведём речь о способе наказания, а не о добросовестности его исполнения. В конце концов, приговорённого к смерти тоже можно выпустить. Или устроить побег. К законам это отношения не имеет. К законам имеет отношение то, что над живыми людьми они кое-как властны, а вот над мёртвыми уже не властно ничто.

И ещё вам жаль расходов на пожизненное содержание узников. Это уж вообще несерьёзно. Вы надеетесь, что эти деньги повысят ваше благосостояние? На фоне миллиардных потерь от коррупции и хозяйственных ошибок? Оставьте. К тому же из этой жалкой суммы придётся вычесть расходы на содержание палачей и их аппарата. Как бы они не оказались выше.

Подытожим сказанное. Смертная казнь преступна, поскольку неправомерна; бессмысленна, поскольку не является наказанием; бесцельна, поскольку устрашение не работает; излишне милосердна, поскольку освобождает от страданий; вредна, поскольку тиражирует зло; чревата непоправимыми ошибками и злоупотреблениями, поскольку необратима.
Всего этого вполне достаточно, чтобы навсегда поставить на ней крест. Скоро, видимо, наука найдёт способы биологической коррекции сознания и подсознания душегубов. А пока пусть они маются в одиночках и на каторгах, моля Бога о смерти и изматывая себя горькими мыслями о том, почему их жизнь не удалась. И некоторые, возможно, постепенно соскребут ржавчину со своих душ, и очистившиеся души уже не отравят жизнь новым поколениям. И тогда мы с большим основанием сможем сказать, что наша Земля – это чистилище человеческих душ, в чём, на мой взгляд, и заключается единственный смысл её обитаемости.

Если всё изложенное вас не убедило, придётся признать, что вы находитесь в плену эмоций, и участие в обсуждении и разработке законов вам противопоказано.


Опубликовано в журнале "Уголовно-исполнительная система: право, экономика, управление" №1/2013, стр. 9-12.