За моей спиной

За моей спиной осталась мира половина,
Путь, что пройден в лохмотьях, а не в доспехах паладина,
И лишь в нём каждый день мне мир шептал – мы с тобой едины.

Но среди причалов и пустынных пристань
Меня продолжают спрашивать в поисках истин –
Почему мир людей мне так ненавистен?

И зачем когда-то давно решил я сбежать
Туда, где мой слух ласкала лишь водная гладь?
Я бы многое хотел изменить, но, увы, не повернуть реку времени вспять.

Как у Квазимодо моими друзьями были лишь молчаливые горгульи,
Я жил как праведник, но после смерти меня не ждут объятия райских гурий,
И здесь мёдом намазано каждому в этом городе грехов – человечьем улье.

За эти годы я истоптал его вдоль и поперёк,
И по улицам пустынным, тёмным скитался, как пророк,
Пока меня к свету истины слепящей вёл то ли дьявол, то ли бог.

Этот городской центр напоминает Бермудский треугольник,
В нём сгинет каждый, и рутина разъедает раны, словно солью,
Я и сам стал зла свидетелем безмолвным и писателем подпольным.

Здесь даже женщины воинственны и каждая напоминает амазонку,
А я всё чаще встаю на колени и готов на Амазоне заказать иконку,
Пусть это не поможет – природа разрушается и слой озона тонкий.

Наш корабль несёт по волнам жизни в тёмную пучину Посейдона,
Кто-то ищет бурь, а другой гавань в бассейне тихом Дона,
Но большинство продолжает паломничество в долину Силикона.

Для меня наступила осень жизни, и этот мир стареет быстро,
Невидимый художник в жёлтый цвет раскрасил листья,
А мне всё так же лишь местью знакома одержимость, как графу Монте-Кристо.

Я упал на дно жизни глубже Марианской впадины,
И на моём душевном батискафе трещины и вмятины,
Ведь наше появление на свет случайным столкновением предрешили атомы.

От судьбы не уйдёшь – я чувствую себя героем древних мифов,
Эта цивилизация уйдёт под воду, как у Платона Атлантида,
Ведь сквозь века неограниченная власть – главное счастье гоминидов.

Я пропитан болью, опустошён, раздавлен и вывернул себя я наизнанку,
Но нет, я не жалуюсь – общества бурлак тянуть свою ведь должен лямку,
И глумиться над этими прекрасными двуногими созданиями мне вовсе не по рангу.

Пусть каждый день от окружающих людей я полон отторжения,
И потому в этих строчках являются продукты моих мозгов брожения,
Знаю, мы сами рубим ветку, на которой сидим – вавилонское столпотворение.

Пора собирать зверей и строить Ковчег – скоро начинаются муссоны,
Пока учёные тратят миллионы на то, чтобы изучать Хиггса безучастные бозоны,
И здесь каждый смотрит на размер твоей казны, и я себя почувствовал Ясоном.

Чтобы добиться уважения я бросил дом и поплыл за золотым руном,
Но итог всё тот же – я ошибка природы, виной всему неудавшийся геном,
И в эволюции своего рода мне суждено стать вырванным звеном.

Чужой красоты я только зритель и не имею права даже говорить об этом,
Я стал в отчаянье аскетом, ушёл в изгнание с рассветом, вместе с молчания обетом,
Но после кораблекрушения меня спасла незнакомка, и взгляд за ней устремлялся следом.

Но, увы, я потерял свою русалку, благодаря которой моё сердце бьётся,
Она где-то на противоположном берегу и путь туда не знает лоцман,
Я говорил, что жить дальше без неё я не смогу, но, к сожалению, придётся.

И что толку продолжать скитаться, отдавая предпочтение лекарствам внутривенным?
Сожжены давно человечества надежды, грёзы и всё прах в этом мире тленном,
Что ни говори, мы всего лишь будущий ходячий корм для червей подземных.

Эти слова – послание, что Дух мировой в ваше сознание отправил,
В моём образе явлен мятежник, всю жизнь идущий против правил,
Дао велит – скорее сгинуть, пока свой след я не успел оставить.

Ведь в этом море страстей я устал дрейфовать, как льдина,
Неизбежно настанет день, когда истина накроет, будто снежная лавина –
Ты мечтал о многом, но в награду только смех, ты всего лишь Арлекино.

2014