Она одна стояла на ветру,
пытаясь отыскать привычку плакать,
придя к полу- потухшему костру,
чтоб ощутить тепло его объятий;
а ветер гнал по небу облака,
она касалась их дрожащею рукой,
на сердце грусть ложилась и тоска,
печаль в глазах слезой стекала в непокой...
И сердце от любви в груди дрожало,
разлуки не предвидя день и час,
ты, словно шмель, вонзивший в руку жало,
закончил повесть, что свела в дороге нас;
костер погас, но искры откровений,
как споры, закружились на ветру,
прогнав тоску и горечь сожалений,
чтоб светом солнца всё окрасилось к утру.
Научи меня жить по наитию,
гладить звёзды, касаясь рукой,
приходя без сомнений к открытию,
что все звёзды твои, дорогой...!
Научи меня жить, не безумствовать,
развивая скорость ястре`ба,
чтобы ночью с тобой полнолунною
повстречаться на краешке неба...
Погулять не спеша по мосту,
толь по звёздному, то ли обычному,
улыбнувшись, озвучить мечту,
чтобы было у нас всё отлично...!
Чтобы жить ты меня научил,
не болея, мой милый, тобой,
чтобы ты, мой родной, не тужил,
погружаясь в меня с головой;
словно в омут, бурлящим потоком,
закрывая глаза от страсти,
сотрясая меня, словно током,
шептал в губы - моё ты счастье...
Научи свою дрожь унимать
и не мёрзнуть даже зимой,
чтобы смело могла обнять
и сказать, улыбаясь, - ты мой...!
Толь, по факту, героем явился,
пусть ни верил в меня, как в чудо,
толь из сна моего появился,
сказав дерзко - я сам чудом буду...!
И, целуя ладошки мои,
улыбнулся, шепнув - научу...
жить, купаясь в безумной любви,
на днях доступ туда получу.....
Прости, что я опять о нас,
с тобой вступая в резонанс
и, прошептав тебе - ты где? -
исчезну медленно кругами на воде
под толщей вод, войдя вновь в транс,
в тобой не спетый ли романс,
что написал поэт, пленённый своей музой,
став для него доподлинно обузой,
или, буквально, счастьем его стала,
когда "Ты где?" впервые написала
на полотне телесного холста,
целуя его хладные уста
и теребя ладонь, взывая к благородству,
пообещав всемирное господство,
мусоля между делом эту мысль,
поскольку в ней и жизнь его и смысл,
что, для него став вроде бы обузой,
дала начало плодотворного союза......
Давай с тобой поговорим
о жизни и о вечном,
как мы в любви своей горим,
любя чистосердечно;
в объятьях как друг друга душим,
целуя без причины,
как дарит нежность благодушно
Змее фантом Мужчины...
Давай с тобой поговорим
о нежности и счастье,
друг друга как благодарим,
кусая за запястье;
как мы устраиваем пир,
лакая кровь из раны,
Змея и радостный Вампир
в плену своей нирваны...
Давай с тобой поговорим
о, будто бы, насущном,
как мы, сгорая, не горим,
поскольку вездесущие;
без лишних слов, топя друг друга,
идём на дно, всплывая,
чтоб не спеша идти по кругу,
интригу нагнетая...
Давай с тобой поговорим
о нашем неизбежном,
ты - одинокий пилигрим,
но, бог мой, жутко нежный,
я - твоя Сказка и 7Я;
по крови и по духу,
но хладнокровней, чем змея,
назойливей чем муха.......
А я к тебе... по отпечаткам,
смотрю в глаза, как в неба синеву,
а там блестит... блестит печатка,
её я аккуратненько сниму,
чтобы надеть себе на пальчик,
будто нажала кнопку "вызов";
ну что, мой сладкий, милый мальчик,
надеюсь принял ты мой вызов...
Ко мне протягиваешь руки
под шёпот звёзд в ночной тиши,
то ли под сердца перестуки,
то ли под возглас - напиши;
чем я сейчас и занимаюсь,
пишу тебе... без слов излишних,
к щеке щекою прижимаюсь,
при встрече, думаю, не лишнее...
Я нахожу по отпечаткам
тебя, любимый мой, на раз,
в глаза бросается печатка
и блеск твоих счастливых глаз;
как гладишь пальчики мои,
перебирая чётки словно,
клянёшься в пламенной любви,
пересказав сей факт дословно...
Эпиграф же, как звон набата,
буквально сотрясает мир,
но в этом мы не виноваты,
что ты, любимый, - мой кумир;
меня же снова в жар бросает,
как в омут глаз твоих небесных,
где постепенно исчезает
фантом духовно - бестелесный...
Где мне не быть уже одной,
ни нимфой и ни Fairytale,
ни плавать больше под водой,
ни пить и винный мне коктейль;
уперся взгляд в иконостас,
мне это надо, иль тебе,
но тут раздался Бога глас:
- очередной зигзаг в судьбе....
Она одна стояла на ветру,
пытаясь отыскать привычку плакать,
придя к полу- потухшему костру,
чтоб ощутить тепло его объятий;
а ветер гнал по небу облака,
она касалась их дрожащею рукой,
на сердце грусть ложилась и тоска,
печаль в глазах слезой стекала в непокой...
И сердце от любви в груди дрожало,
разлуки не предвидя день и час,
ты, словно шмель, вонзивший в руку жало,
закончил повесть, что свела в дороге нас;
костер погас, но искры откровений,
как споры, закружились на ветру,
прогнав тоску и горечь сожалений,
чтоб светом солнца всё окрасилось к утру.
А научи меня любить, душой души твоей коснуться,
с тобой самой собою быть, чтобы в объятиях проснуться.
Над головою звезды блещут и наших мыслей карусель,
и ангелы, любуясь, рукоплещут тебе и мне, и Fairytale.
А научи меня летать, чтобы твоих касаться рук,
а научи меня мечтать, чтоб избежать с тобой разлук.
А научи любить басы, любя тебя ещё сильней,
добавь ещё своей красы где ты и я, и Fairytale.
А научи твоим теплом согреться чтобы не скучать,
войти с тобой в уютный дом, чтоб жизнь нам заново начать.
А научи поверить в сон где наша жизнь, а не отель
где он согрет твоим теплом, где ты и я, и Fairytale.
Твоя душа с моею породнилась,
как небо с солнцем, а вода с землёй,
а я с тобой, родной, соединилась
бессменными словами "я с тобой";
беспроигрышный впрочем вариант
твоё "моя" вдыхать, как неизбежность,
тебя читая, словно фолиант,
и целовать, смакуя твою нежность...
Твоя душа с моею породнилась,
как гром и молния с весеннею грозой,
я, как река, твоей любовью наводнилась,
перебирая в мыслях "моя", "твой";
бесперебойно шлю тебе "люблю",
шепчу на ушко нежности восторженно,
и за любовь тебя благодарю,
целуя в губы очень осторожно...
Твоя душа с моею породнилась,
как белый снег с февральскою метелью,
когда моя любовь тебе приснилась,
обогащённая апрельскою капелью;
когда раскаты грома вскрыли небо,
а молния разрезала на части
твой мир, словно краюху хлеба,
мне дав кусок, а ты сказал - на счастье.....
- Давай расстанемся без ссор и без обид...
Просто забудем то, что с нами было...
И будто сердце тобой больше не болит,
и любовь догорела дотла и остыла...
- Нет! согласилась она....
- Давай расстанемся, как будто всё прошло,
ни я тебя не знал, ты будто тоже...
Как будто время заново пошло...
- Давай ка, милый, встретимся быть может?
- Давай расстанемся и каждый в своём сне...
И будем спать так сладко, безмятежно...
- Совсем как мы, когда рукой скользил по мне
и целовал мне губы нежно... нежно... нежно...
- Давай расстанемся... - С затеей этой, милый...
Ты знаешь, что скажу на это - нет!
Твоя любовь мне добавляет силы
и я люблю тебя незнамо сколько лет...
Мы с тобою два демона ночи,
мы с тобою два ангела дня,
словно звёзды горят твои очи
и я знаю, горят для меня;
ты меня обнимаешь мысленно
и целуешь, к груди прижимая,
стали мы друг от друга зависимы,
от любви, что струится меж нами...
То, как ток, нас с тобой сотрясает,
то нежит волною морской,
то, как листья, под ноги бросает,
то за ручку ведёт за собой
и витает над нами, как облако,
ароматом своим пленя,
где с тобой мы ни коим боком
не касаемся, ангел мой, дня...
Там с тобою мы ангелы ночи,
независимы мы только мысленно,
для тебя лишь горят мои очи,
мы с тобою, мой милый, зависимы
от любви, что струится меж нами,
моё сердце её производит,
всплеском чувства, как будто цунами,
свой приют в твоём сердце находит...
У неизбежности в плену,
ловлю, не глядя, чьи то руки,
чтоб избежать с тобой разлуки,
гоню вновь новую волну
на твой, родной, девятый вал,
что поглотил в свою пучину;
тебя люблю я, как мужчину,
который в мыслях обнимал....
Так обнимал, что растревожил душу,
сидевшую на краешке бокала,
мелодия любви очаровала,
надежду подарив на что то лучшее,
что может приглянуться и увлечь,
перевернув вверх дном устой вчерашний,
со счёта сбросив, словно лист опавший,
который нет необходимости беречь...
У неизбежности в плену
ловлю, не глядя, чьи то руки,
судьбе отдавшись на поруки,
в пучине грёз твоих тону,
преподнося себя, как кайф,
где ты, родной мой, преуспел;
любви мелодию напел,
там ты бесспорно it`s my life.
Пишу от третьего лица,
но вновь о нас с тобой,
у отношений нет конца
и небо голубое
над головами, как шатёр,
раскинулось безбрежное
и полыхает, как костёр,
любовь нежнее нежного...
Пишу об этом неспроста,
или рисую сказку
и в центр телесного холста
добавлю новых красок,
чтоб получился водоём,-
исток любви извечный,
а из него с тобой мы пьём
любовь чистосердечную..
Да не иссякнет он вовек,
как свет луны и солнца,
и нескончаем жизни бег,
не выпитый до донца,
от тихих "ох", до громких "ах"
по партитуре нотной,
скажу с улыбкой на губах,
что мне с тобой уютно...
И в череде минувших лет,
и в скором нашем будущем
ты для меня оставил свет-
не думать о насущном,
не отвлекаться на ни на что,
тобою наслаждаясь,
пусть ты загадочное нечто,
но я в тебе нуждаюсь...
Поют под окнами ветра
песнь о твоей любви,
в которой ты вещал вчера
- ты всё, ты ce la vie,
и кружат в вальсе за окном
снежинки, не смущаясь,
что вспоминая о былом,
с тобой мы не прощались.......
Я читаю тебя, как книгу...
Словно книгу сплетения судеб,
где всё было, родной мой, и будет,
даже если ты вплёл интригу...
Мне сегодня грустить не придётся,
паутинки пуская по ветру,
чтоб к тебе донесли моё "верю",
ну а сердце сей миг отзовётся
на мои поцелуи - признания,
что с тобой я не в силах грустить,
нам придётся тоску отпустить,
прокричав ей "пока!" на прощание....
И тебя я, как книгу, читаю,
день сменяет страницами ночь,
прогоняя уныние прочь,
я вновь с новой главы начинаю....
Увлечённый развратом весенним,
оголил все деревья на улицах,
солнце, радуясь, весело щурится,
потакая прогнозам осенним;
снова ветер - проказник куражится,
облетая по кругу планету,
воплощая мечты ли поэта,
чтобы тоже раздеться отважился...
Как давно это было, столько вод утекло,
я была под прицелом, но меж нами стекло...
Твои руки дрожали, на курок всё ж нажал,
мы любовь умножали, спрятав в ножны кинжал....
Как давно это было, сбился видно прицел,
я шептала:- ты милый, чтобы ты уцелел
под обстрелом из града... моих чувств и любви,
слов - любимый, я рядом, ты лишь только живи...!
Как давно это было, где то был камнепад,
о любви я просила, ты шептал мне - я рад,
рукой гладил созвездие из искрящихся страз,
в ушко Малой Медведице вставил камень алмаз....
Как давно это было, - карта лётного тура
на ладони лежит, а в ушах гарнитура,
чтобы слышать могли друг друга вне времени
за сто вёрст от земли, не путаясь в имени...
Для меня лишь твоё,- вектор и направление,
распугав вороньё, продолжаем движение
в неизменчивый мир, с увеличенным градусом,
воздух - чистый эфир, живи, милый, и радуйся...!
Звездопад подождём, уж осталось не долго,
ты, касаясь плечом иль шестым чувством долга,
мне втирал про любовь,что её нет прекрасней....
Перед нами вновь новь, бери, милый мой краски...!
И рисуй наш портрет, или маслом картину,
где твою, как обычно, целую я спину,
ты же губы целуешь, но пятясь, как рак....
Нарисуй то, что хочешь и скажи - будет так...!
Была б ты поэтесса, Дорогая,
то цикл стихов бы написала, без сомнения,
о том, как по тебе я не страдаю,
а исполняю все твои веления,
иль пожелания, кому как будет проще
на вкус, на цвет, или на слух быть может;
но ты, Родная, птица в моей роще,
что по ночам поёт и тем тревожит...
Была бы ты художник, моя Милая,
то рисовала бы меня с натуры,
не торс, естественно, а только мою мимику,
расставив пред собою все фигуры
и поняла б, приглядываясь к ним,
что ферзь намного круче короля;
но ты, Родная, одинокий мим,
такой же одинокий, как и я...
Была бы ты, родная, поэтесса,
писала бы стихи, а не поэму,
где наше чувство отслужило мессу,
преобразившись в гота или эмо,
и вышло на развилку трёх дорог,
на небосвод задумчиво взирая;
не поэтесса ты, не приведи Господь,
тебя люблю я, словно Ангела, Родная....
А ты всё слушаешь мои шаги
и ворошишь на старом пепелище угли,
с тобою ведь не встретиться могли,
но за` угол один не вдруг свернули....
Ты также смотришь утром на зарю
и в сторону рукой отводишь за`навес,
считаешь дни, чтоб отработать мой аванс,
как мух гоняешь все слова что говорю...
Сквозь ночь приковываешь взгляд к луне,
что отражается в глазах кроваво - красным светом,
не думая о том, что масло на нуле,
мысль достигает цели, как ракета...
Палитра высохла от скудности дождя,
морозы сковывают льдом твои движения,
лишь рифмы неизменное скольжение
мне оставляешь, как подарок, уходя....
Какое дело, милый, нам до перемен,
если слагаемые все давно известны,
под звёздным небом не бывает тесно,
хоть и считаешь небо ты за плен...
Измотанный дорогой в никуда
и за маяк избрав себе "люблю",
прими на веру - я благодарю,
что ты стираешь, как следы, мои года...
Опять звонят колокола....
С утра предчувствую удачу,
поскольку явно не бла-бла,
твои слова - плачу`, не пла`чу;
любви неиссякаемый поток
вновь захлестнул и закружил,
любви восторженной глоток
крупицу счастья подарил...
Ты подарил свою любовь,
на коею способен,
адреналина впрыснув в кровь,
ты, милый, бесподобен;
шепнув на ушко - я с тобой,
поздравил с 8 Марта,
спросив меж делом - я герой
с Бродвея иль Монмартра...!?
Нет, ты герой из моей сказки,
что написала для тебя,
где море нежности и ласки
качает на волнах - судьба;
где ты реальность, а не миф,
кем был, мой милый, в прошлом,
ногой запнувшись о мой риф,
уткнулся любом в "ты мой хороший"......
Он волком был, но... в теле человека,
бесстрастно пожирающим сердца,
ориентиром был - священный город Мекка,
а одиночеству не виделось конца;
рельефы гор, бескрайние пустыни
и каменистых склонов череда -
всё то, что там осталось и поныне,
да на губах полынь и лебеда....
Он человеком был, одним из первых,
зашедший в город, но... на склоне дня,
играя соло на трубе, а как на нервах,
своей мелодией божественной пьяня;
играл, как Бог, на небеса взирая,
закручивая линию сюжета,
то возрождался, снова умирая,
оставив все вопросы без ответа....
Он волком был, но в теле человека,
свободой одержим был... явно бес
его водил по миру в прошлом веке,
пока не вывел на дорогу в мир чудес,
где не было пустынь и суховеев,
и одиночество там не бралось в расчёт;
а то, что в волке бьётся сердце Водолея,
за это отвечает Звездочёт......
Где то в памяти времён,
но не в прошлом веке,
кто то кем то был пленён
явно, что не в Мекке,
а в просторах космоса,
в какой то из вселенных,
идя с судьбой на компромисс:
не брать с собою пленных....
Где то в памяти времён,
где писали не о нас;,
кто то кем то был пленён,
светом ли влюблённых глаз
или чистотой души,
что летала в беспределе
и шептала - мной дыши,
дорогой мой, но на деле,
а не стоя, отвернувшись,
чередуя "нет" и "да",
взглядом в будущность уткнувшись,
чтоб сказать - ты навсегда...!
Где то в памяти времен,
видно, милый, в добрый час
в череде чужих имён
твой увидела анфас
и, исследуя профайл,
там вычитала Love you;
я тебе отправлю смайл,
а Love себе оставлю....
Сто сорок бомб в полёте плавном
на мир обрушила машина,
вышагивала сплетня плавно
и будто бы судьбу вершила,
взорвав весь мир волной разврата,
переиначив соль на боль,
кричала - я не виновата,
ты жить мне в здравии позволь...
Смотрела вскользь и улыбалась,
оставив тлен от чистоты,
в своих амбициях купалась,
взрывая замки и мосты;
куражилась и подставляла
подножки, к радости измен,
себя богиней представляла,
но грянул ветер перемен...
Взорвался мир, разбрызгав краски,
с небес на землю, словно дождик,
смывая лицемерья маски,
сошёл не вдруг с небес художник
и над землёй провёл пунктир,
чтоб солнца свет пролился сквозь пробелы,
- Любовь теперь для вас ориентир,-
сказал он, улыбнувшись птицам белым.....
Ты говорил - не привыкай, а я привыкла,
привыкла так, что жизнь не мыслю без тебя,
воистину тебя, родной, любя,
я быть одна давно уже отвыкла...
Ты говорил - не мельтеши, а я мелькала,
не кадром 25 пред глазами,
с тобой делилась радужными снами,
как бабочка вокруг тебя порхала...
Ты говорил - забудь, я не забыла,
но не учила, мой любимый, наизусть
твои слова, вникая в смысл и суть,
а бесконечно "я люблю тебя" твердила...
Ты говорил - забей, и будь собой,
я разучилась понимать приказы
с тех самых пор, когда давал наказы,
чтоб стать твоей, любимый мой, судьбой...
Ты говорил - влюбился безотчётно,
в меня ли, или, милый, в мою душу,
да так, что твой покой не был нарушен,
а я, признаться, стала подотчётной...
Ты говорил... так много говорил,
что перечислить всё не хватит дня,
ты стал, родной мой, Богом для меня,
уверовать в тебя уговорил...
Ты говорил, что счастье - есть любовь,
ты воспевал её, владычицу вселенной,
и признавался мне в любви... в любви нетленной,
а в заключении одно - не прекословь...
Ты говорил... ты говорил - не привыкай...
Не привыкать к тебе? Да это блажь,
когда ты, дорогой, мой антураж,
переизбыток чувств, что плещутся за край.....