Бурдалю. Байки №2

В тот раз рыбалка была на Зарембенской яме, что ниже Полоскайска. Спининговали мужики с лодок почти до самой темноты. Хватала хищная рыба вяло, скучно. Кто окуня вытащит, кто щуку зацепит, таймень только сварщику Феде попался. Одним словом, неудачная рыбалка. Мужики винили погоду и надеялись, что на утренней зорьке каждый выловит свою большую рыбину.
Ночевали в двух местах. Одни с ямы рванули к устью речки, впадавшей на правом берегу, там была пустовавшая изба геологов, а другие, их было поменьше, переплыли на левый берег к ручью. Смастерили костёр, каждый себе подстилку-постель собрал на каменюшнике, кто из травы-осоки, кто из лапника, запасливый и ленивый Серёга из лодки раскладушку принёс под шутки остальных рыбаков.
Чай кипятили в огромном эмалированном чайнике литров на семь и где только его достали, но зато чаю хватало на всю ночь. Каждый сам вставал и наливал его себе в кружку, получая от этого некую долю удовольствия от рыбацкой чайной церемонии. Уху не варили, решили обойтись салом, которое свалили из котомок в общую кучу на лист фанеры, заменявшей стол.
Тимофей ещё по сумеркам на берегу нащипал почти беремя пера дикого лука, с салом вприкуску – вещь добрая. Водка была, но желания пить ни у кого не было. Две бутылки поблёскивали головками в свете костра, украшая стол.
Когда горячий чай, дымок костра и ночная прохлада взяли своё, наступило время разговоров.
Основную тему всей беседы задал Петруха. Я уже рассказывал о нём. Да, тот самый Петруха, который директор Полоскайского музея, тот самый собиратель всех туалетных надписей, которые он называет «туалетным фольклором». Это свадьба его сына в Полоскайске запомнилась надолго, как событие местного масштаба.
Нужно сказать, что Петруха продолжает изучать историю туалетов, клозетов и вообще всё, что касается этой темы.
Когда кто – то из мужиков под шутки остальных отправился «за кустики» Петруха важно сказал.
– Когда подступает нужда, то отойди в место уединенное. Вообще все естественные нужды, как взрослым, так и детям стоит справлять там, где вас никто не видит. Крайне невежливо любым способом пускать газы в компании других людей, даже если это и возможно проделать беззвучно.
Так сказал Жан-Батист де ла Сааль в 1702 году.
Вы знаете, в пятнадцатом веке ещё не было общественных туалетов, и люди в городах справляли малую нужду прямо на улицах. Представьте себе, стоит знатная дама в длинном платье посреди улицы с весьма загадочным выражением на лице. Разумеется, её нельзя беспокоить в такой момент.
Невежливо приветствовать человека, который мочится или испражняется. Так сказал Эразм Роттердамский в 1530 году
– Говорят, что китайцы до сих пор гадят на улице и никакого стеснения не испытывают, приспичило китайке, присела, сделала своё дело и дальше пошла – сказал Тимофей.
– Ну и засранцы, не люблю я этих китайцев, вырубят они у нас всю тайгу и испоганят всё – подал реплику Серёга. Тем временем Петруха продолжал.
– Вы знаете, господа, меня всегда интересовал вопрос, как обходились дамы той эпохи без туалетов. Представьте себе ситуацию. Собралось общество на бал. Балы начинались с девяти часов вечера и длились до шести часов утра. Туалетов и канализации в домах тогда не было. Как можно было дамам терпеть столько времени, да ещё и танцевать? И вот я нашёл разгадку. Дамы в те времена носили с собой на такие мероприятия ночные горшки, или как бы выразиться покультурнее, ночные вазы.
Нет, не возражайте, не возражайте. Эти вазы были небольшими, напоминали современные соусники, их порой так и называли «дерзкие соусники». Их можно было держать в сумочке, в муфте, одним словом, всегда под рукой. В те далёкие времена дамы нижнего белья не носили и процесс «по малой нужде» проходил весьма просто.
Эти дерзкие соусники называли во Франции – бурдалю. По имени, какого - то попа, который их придумал. Этот поп всегда любил читать очень длинные проповеди, и прихожане часто бегали за угол церкви, вот поп и придумал для них посуду для справления малой нужды прямо в церкви.
Знатные дамы свои бурдалю заказывали мастерам из фарфора, фаянса и были даже из золота.
– Так вот откуда у новых русских или россиян появилась мода на золотые унитазы. Видели по телеку какой туалет у гаишника Ставрополья. Вот Тимоха тебе бы такой музей – сказал Тимофей.
– Нет, это не для русских людей, русские рано или поздно избавятся от всего этого дерьма. А золотой унитаз Черчиля кстати спёрли, он стоит больше миллиона евро – заметил Серёга.
– А я слышал, что какой - то богатый педик из россиян тоже имеет золотой унитаз, видимо, считает, что его задница этого заслуживает - вступил в разговор Антон.
– Тьфу, какая гадость, за столом о таком извращенце поминать – сказал Виктор.
– Господа, послушайте ещё – старался привлечь к себе внимание Тимоха. – В Англии при королевском дворе есть должность подтирателя задницы королю. Очень даже должность высокооплачиваемая и почётная. Не знаю, упразднили ли её в современности.
– Ха, удивил, да в России любая должность при правителе облизывание задницы – сказал Антон.
– А вот когда я в деревне жил, в молодости со мной случай был, почти как с этими дамами из прошлых веков – заговорил Василий, медлительный малоразговорчивый мужик.
– Была у меня симпатия из нашей деревни Клавдия. Очень мне её имя нравилось и остальное тоже. Из истории древнего мира я вычитал, что в древнем Риме был такой император Клавдий, которому сильно не везло с жёнами, все они ему изменяли.
Так вот любили мы с Клавдией на берегу нашей речки на скамеечке сидеть. Иной раз до восхода солнца сидели, прижимаясь, друг к дружке. Вначале стеснялись мы даже за руки взяться, но к концу лета уже целоваться начали. А чтоб, что другое – ни-ни.
Помню в первый раз приспичило мне по малой нужде отойти, а я такой стеснительный. Неудобно при даме то, Клавдия она хотя и деревенская, но мало ли, что подумать может.
Вот сижу я рядом с ней и терплю. Смотрю, она тоже заелозила по скамейке, наверное, тоже захотела. До того момента мы с ней про нашу корову Лизку говорили. Я хвастался, что Лизка даёт молока десять литров утром и десять вечером.
– Ладно, Вась, врать то. В нашей деревне таких чимпионок не бывает. У тётки Мани и то Майка только семь литров даёт.
– А вот наша Лизка даёт, отец обещал мне её отдать, когда женюсь – говорю я.
– А ты что женится, собрался, да за тебя ни одна девка в деревне не пойдёт, уж я то знаю.
– Почему это не пойдёт? – возмутился я
– Да больно ты уж стеснительный какой-то, не в отца пошёл, тот всех доярок, как курей, перещупал.
Обиделся я, сижу и молчу, а тут ещё и это. Так мы с ней ещё полчаса терпели. Наконец я первый не выдержал
– Ты, Клавдия, посиди одна маленько, а я тут недалёко по делу сбегаю.
– Тогда и я сбегаю, Вась.
И мы разбежались. Потом обратно пришли. Клавдия мне голову свою на плечо положила, волосы её ромашкой полевой пахнут и говорит
– Как хорошо то Вась? Смотри, от луны дорожка серебряная через речку, как мостик, так и побежала бы по ней.
– Ага. Если босиком побежишь, то ноги серебром испачкаешь.

Василий помолчал, потом добавил
– Половина жизни с тех пор прошла, а вот всё вспоминается молодость.
– Брезжит уже, скоро светать начнёт, выпей чайку, взбодрись – сказал Антон – послушайте такой анекдот.
Умер в палате пациент. Пришёл доктор, осмотрел его и спрашивает медсестру.
– А он перед смертью пописал. Сестра отвечает
– Да! Пописал.
– Ну, тогда хорошо… Все засмеялись, только Тимофей спросил
– А юмор где?
–А он его с собой забрал – ответил Антон.
– Кто забрал?
– Тот, кто умер.. Да ты не думай об этом, собирай лучше вещи, скоро отплываем.