Престижная школа

ПРЕСТИЖНАЯ ШКОЛА



1. Таиса – деловая женщина, явный лидер. Часто говорит сквозь полупрезрительную усмешку.
2. Сашка – болтушка. Легкомысленная, но добрая. Если говорит больше пяти слов – начинает тараторить, справедливо опасаясь быть прерванной.
3. Маруся – дама, весьма крепкого телосложения. Привыкла всего добиваться сама. Неглупая.
4. Монашка - девушка в косынке, весьма религиозного вида. Предпочитает верить кому-то или во что-то, а не думать. Если сидит, то с маленькой книжечкой и слегка раскачивается, будто в такт какой-то неслышной молитве. Поначалу чужое мнение считает кощунством, но после - свыкается.
5. Красотка – говорит протяжно, с ленцой. Все время занята заботой о себе.
6. Дива – компьютерная фанатка. Иногда кажется, что вот-вот с ее языка сорвется грубость, или резкое словечко, но в последнее мгновение что-то ее останавливает и заставляет говорить вполне цивилизованно.
7. Дора – у нее есть мания, но этого почти не заметно.
8. Наставница – любит свою работу.
9. Помощницы (2-3)
10. Уборщица – яркий пример того, что выбранная профессия вполне может быть и призванием.
11. Маркиза – загадочная особа.
12. Повар – неудавшийся диктатор, но в целом весьма приятный человек.
13. Автор – склонен к самоанализу, иногда в самое неподходящее для этого время.

Лето.

Автор, в кресле-качалке, с трубкой в руках. Это женщина, ни молодая ни старая, в платке, или шали на плечах. Трубка не дымит.

Автор: Кресло должно скрипеть. Оно должно производить впечатление старого, бывалого кресла, видавшего много на своем веку. Слышавшего много историй... о царях, о любви и ненависти, о таинственных пирамидах, где захоронены мумии, которые однажды, непременно в полночь, встанут из своих древних саркофагов, чтобы отомстить археологам, потревожившим их покой... А это кресло не скрипит. И трубка не дымит... Впрочем, это не моя трубка. Я не курю. Откуда она у меня? Должно быть забыл кто-то из героев... ох, эти герои, какая с ними морока. Стоит только выдумать им характер, как они тут же вырвутся из-под контроля и начнут вытворять что попало... и все время шумят...
Раздается шум.
Автор: Вот, пожалуйста, опять. Вы слышите? Началось! Они не дают мне порассуждать, поразмышлять толком о чем-нибудь бесполезном – они слишком деятельные.

В комнату влетает девушка, одетая по-деловому, весьма богато. Она на ходу снимает перчатки и раздраженно бросает дамскую сумочку на стол.

ТАИСА: Какой бардак! Мало того, что меня не встретили, так еще и шофера не пропустили. Спрашивается, кто понесет мой багаж? (Подходит к двери и кричит в коридор) Эй, принесите мои чемоданы! И не вздумайте что-нибудь уронить!
Возвращается к столу, достает из сумочки зеркальце и нервно приводит себя в порядок.
ТАИСА: Если он думает, что так легко от меня избавился, то глубоко заблуждается! Додуматься! Отправил на учебу! Будто я какая-то семилетка – учиться мне! Но он у меня еще поплатится. Он меня еще плохо знает. На полгода! На полгода я застряла в этой дыре... (она огляделась, только сейчас заметив, где находится). Мило. Это что, монастырь? Впрочем, чего ждать от этого вандала. Он вполне мог запрятать меня и в монастырь. Чему удивляться. Но если он ожидает, что я буду читать молитвы и учиться смирению – то он глубоко ошибается!
В комнату входит человек с дорожной сумкой в руках. Девушка оборачивается.
ТАИСА: Вы кто? А... багаж. Хорошо. Неси остальное.
ПОВАР: Остальное у вас в комнате.
ТАИСА: В комнате? Мило. Ну так отведи меня в эту комнату.
ПОВАР: Не велено. Велено, чтобы все ученицы ждали здесь.
ТАИСА: Я стало быть первая? Значит, вполне успею принять душ. Давай ключи, я сама найду куда идти.
ПОВАР: Комнаты не запираются, здесь не бывает краж.
ТАИСА: Дикость! Я хочу, чтобы мне поставили замок! Сегодня же! Я не собираюсь жить в постоянном страхе за себя и свое имущество! Слышишь? Иди, исполняй! Чего ты ждешь? Второго приказа?
ПОВАР: Хоть десятого. Я не слуга, и не думаю, что вы найдете здесь кого-то, кто выполнит эту просьбу. И вообще, будьте со мной повежливее. Я первый человек в этой школе.
ТАИСА: Директор, что ли?
ПОВАР: Нет. Повар.
ТАИСА: Повар? Ну так иди готовь, или чем тебе там положено заниматься. Подашь еду ровно в двенадцать ко мне в комнату. Кстати, что сегодня на обед?
ПОВАР: Судя по вашему характеру – овсянка и морковный салат.
ТАИСА: Что? !
Он с усмешкой ставит сумку на пол и выходит.
ТАИСА: Если мой благоверный хотел вывести меня из себя, то он в этом преуспел. Как это им все сходит с рук? За такие-то деньги. Впрочем, народ сейчас ведется на экзотику... Да, пожалуй, в этом и ответ. Стоило только объявить, что открылась школа для истинных леди, да еще не для всех – как сразу нашлись простушки, готовые все отдать, только бы почувствовать себя избранными... Боже, какой дешевый интерьер. Готова поспорить – они подают к столу алюминиевые ложки... Шторы – мрак.

Дверь снова открывается, входит группа молодых женщин. Их ведут несколько помощниц, одна из них раздает каждой девушке анкету.

ПОМОЩНИЦА: Девушки, все заполните анкеты, пожалуйста. Вот... и вам тоже. Я зайду через десять минут и вас проводят по комнатам. Да! На стол, пожалуйста не садиться. Наставница этого не любит...
ТАИСА: Вы здесь главная? Ваш болван повар отказался показывать мне мою комнату, и вообще ведет себя по хамски. Я хочу, чтобы его уволили!
ПОМОЩНИЦА: Это невозможно, штат набран и нас он устраивает.
ТАИСА: Хорошо, тогда вынесете ему порицание или выговор, или...
ПОМОЩНИЦА: Мы поговорим об этом позже. А пока успокойтесь, возьмите анкету и заполните.
Помощницы выходят. Таиса, махнув на все рукой достает ручку из сумочки и читает первый вопрос вслух:
ТАИСА: "Почему вы решили поступить в наше заведение?" Мило! Ничего я не решала. Меня муженек сюда упрятал. Сказал, что это сейчас модно, чтобы жены здесь обучались. Вот глупость-то. Просто решил избавиться от меня способом попроще и подешевле.
САШКА: Ничего и не глупость. У меня подруга в прошлом году закончила: другой человек, как подменили.
ТАИСА: Ну-ка, ну-ка.
САШКА: Так я и говорю. По началу была – ни то ни се. Мы ее меж собой знаете как звали? Моль. Ну она моль и есть. В замуж, правда, удачно вышла. За друга детства. А тут он разбогател и, значит, про эту школу услышал. Не то, чтобы она сюда рвалась, но поехать поехала. Возвращается: мы ахнули! Спокойная, деловитая, ходит – как королева, за фигурой следит, в медицине разбирается, в политике там, в бизнесе. Еще и мужу своему советы стала давать. И приемчики разные знает, она нам показывала, ну, чтобы обороняться.
МАРУСЯ: Ха! Вот еще! Я сюда не для обороны пришла. Я любому маньяку так могу психологию насилия объяснить - (делает решительный жест кулачком) - мало не покажется!
САШКА: Про тебя речь не идет, к тебе маньяк и не пристанет, побоится. А нам что делать, если, например, грабитель в квартиру ворвется. Мы же тут не из бедненьких семей.
МОНАШКА: Деньги – зло. (Она говорит это настолько воинственно и уверенно, что все невольно оборачиваются к ней.)
ТАИСА: (с усмешкой) Кто бы спорил. Тебя-то как сюда занесло, монашка?
МОНАШКА: Я не монашка. Я имела несчастье родится в богатой семье и чуть было не попала под их тлетворное влияние. Господь вовремя отвратил меня от них.
ТАИСА: Да? И что ты сделала?
МОНАШКА: Я продала все, что смогла и милостиво просила принять меня в ряды...
ТАИСА: А! Ясно! Твоя семейка пытается таким образом спасти себя от разорения. Дешевле упрятать тебя подальше, чем продолжать наблюдать твою борьбу с деньгами. Это случай известный, не первый раз такое наблюдаю. Ладно, с вами ясно. А вы двое, зачем сюда?
КРАСОТКА: Ой, да я и не собиралась никуда поступать, - (внимательно разглядывая свой маникюр) Это, вон, папа говорит: иди, говорит, поучись чему-нибудь...
ТАИСА: Ха, ты хоть школу-то окончила, красотка?
КРАСОТКА: Будто я без школы замуж не выйду...
Поспорить с логикой Красотки оказалось сложно и Заводила обратила свое внимание на оставшуюся конкурсантку. Ею оказалась девушка в плеере, которая слегка покачивалась в такт слышимой только ей музыке, жевала жвачку и пыталась ответить на вопросы анкеты не участвуя в беседе.
ТАИСА: Эй, (дергает ее за рукав) - А ты зачем сюда поступаешь?
ДИВА: (читает та заполненную строчку в анкете): Всю жизнь мечтала.
ТАИСА: Нет, мы серьезно.
ДИВА: Отец обещал, если я тут отучусь – купит мне новейший комп, ну там со всякими наворотами: модем, сидиром, сканер на А-1, в общем – адванс!
Дамы переглядываются между собой.
ДИВА: Это все ерунда, меня вот, что заботит: (зачитывает из анкеты): - "Придумайте себе имя, или прозвище, которым хотите здесь называться". Это еще зачем?
ТАИСА: Тут, как раз все понятно: в целях, например, конспирации. Воображаю, сколько желающих поохотиться за целым рассадником богатеньких наследниц. Кстати, вы знаете, что тут двери не запираются? Или, скажем, чтобы мы не завидовали друг другу, что чей-то муж, или отец богаче... Или, чтобы учителя не знали и не могли... ну, не знаю, воспользоваться как-нибудь, что ли... Мало ли!
КРАСОТКА: Ой, я не знаю, как себя назвать...
ТАИСА: Тут и думать нечего! Ты будешь у нас Красотка! На тебе это большими буквами написано.
КРАСОТКА: Да? А что, мне нравится... (Заполняет соответствующую графу в анкете).
МОНАШКА: И ты можешь так вот с первого взгляда всем дать имена?
ТАИСА: А что? Я одно время у мужа менеджером работала. Если человека на работу принимаешь – за пятнадцать минут надо решить подойдет он или нет. Подведет ли, и если да, а это почти всегда так – то в чем и как подстраховаться. И насколько ему можно доверять. Ты, например, сразу понятно – Монашка.
МОНАШКА: Тогда ты –Заводила!
ТАИСА: Нет, я – Таиса. И тут никуда не деться.
САШКА: А я не хочу прозвища. Слишком много у меня их было. Всю жизнь мечтала, чтобы меня звали, как брата – Сашей. Вот было бы здорово: он Саша и я – Саша!
МАРУСЯ: Ну тогда я – Маруся!
ДИВА: А я – Дива!
ТАИСА: Почему?
ДИВА: Хочется.
В коридоре слышится шум, крики, в дверь входят две Помощницы наставницы, ведя за собой, точнее таща, новую героиню.
ДОРА: Я все равно сбегу! Вы и оглянуться не успеете, как я сбегу! Завтра же! Нет, сегодня! Сегодня сбегу! Сделаю подкоп в комнате...
ПОМОЩНИЦА: (подсказывает) В бетонном полу.
ДОРА: Плевать! Меня это не остановит! Я из окна выпрыгну! В цистерне с цементом спрячусь! Всех ваших охранников перехитрю! Вы меня не знаете!
ТАИСА: Кстати. Мы действительно тебя не знаем. Тут все анкетки заполняют, предлагают придумать что-нибудь себе вместо имени. Так что, давай знакомиться.
Помощницы выходят, незнакомка переводит дух, поправляет одежду, потом оглядывает всех в комнате.
ДОРА: Да? И как же вы себя называли? Что-нибудь из раздела "Мария – Мерабелла - пятнадцатая"?
ТАИСА: Меня зовут Таиса. Это – Саша, это Дива, Маруся, Монашка, Красотка. А ты – кто?
ДОРА: Дора.
ТАИСА: Просто – Дора - и все?
ДОРА: Просто. Так, мне некогда тут с вами разговаривать, я должна приготовиться к побегу. Всем пока!
Дора выходит.
КРАСОТКА: Побег... Зачем? Суета...

В комнату входит УБОРЩИЦА с ведром, шваброй и твердым намерением произвести уборку.
УБОРЩИЦА: Чего это вы девочку обидели? Как ошпаренная выскочила, бедняжка.
МАРУСЯ: Здесь бедняжек нет, бабушка. Здесь обучение столько стоит, что бедняжки отсеиваются на первых трех нулях.
УБОРЩИЦА: И все равно, нехорошо. Главное – что? Будь себе счастливым и не мешай быть счастливым другим.
ДИВА: А вы, бабушка, что ли счастливы?
УБОРЩИЦА: Конечно, милая. А чего мне несчастливой быть?
ДИВА: (с тайной надеждой) А у вас сидиром есть?
УБОРЩИЦА: Си-ди чего?
ДИВА: Адванс! Так я и думала. Ну и о каком счастье может идти речь без сидирома? Я так, например, через неделю не выдержу...

Внутренняя радиосвязь сообщает: "Учениц просят пройти в классную комнату и сдать анкеты."

УБОРЩИЦА: Туда (показывает рукой в коридор) - по коридору и сразу налево, дверь-то открыта. И уже чистенько, я только прибрала.
Девушки одна за другой выходят из комнаты.
УБОРЩИЦА: Неделя... Что такое неделя. Не успеете оглянуться, как пролетит месяц, и второй, и третий... здесь время быстро скачет. Только лето было, смотришь, уже и осень... слякоть, грязь, полы по три раза на день перемывать, и того не хватает, лучше бы все пять, да сил нет... Вот проказницы, кто-то жвачку бросил. Паразитки.

Автор: (встает с кресла, наблюдает за уборщицей). А время действительно быстро летит. И у каждого дня свой цвет, свой привкус. И у каждого года. И у каждого века. Вкус меняется, а люди остаются теми же. И проблемы их те же, и мечты, и страхи... (уборщица уходит). А, может, это я не меняюсь, а остальные – легко? Где искать ответы?
Итак, они приехали на учебу. Взрослые, самостоятельные женщины. Школа для настоящих леди! Дорогостоящая, загадочная... и неимоверно престижная. Я думаю, начинается здесь все весьма обыденно: уроки танцев, искусство, культурология, самооборона, основы фармакологии... Всего понемножку. Почти так же, как и в любой другой школе. Почти. Им учиться полгода...


Спустя месяц. Та же комната. За окнами – солнечный день, на столе стоит ваза с цветами и праздничные коробки с подарками. Входят Маруся и Дора. Маруся несет в руках несколько коробок, у Доры – список и поздравительные открытки.

ДОРА: (сверяясь со списком): Так, от Красотки привезли, это от какого-то Славика, от Таисы... ставь на стол, это последние.
МАРУСЯ: Тут уже места нет, куда? Может на пол?
ДОРА: Ни в коем случае! Надо же, опять обертка порвана. Сговорились они, что ли?
МАРУСЯ: Некогда уже заклеивать, просто поставим боком – и все. Вот. И не видно совсем. Ну пойдем, там торт без нас доедают.
ДОРА: Весь не съедят. К тому же Таиса нам оставит, она обещала. (Раскладывает открытки по коробкам): Так, это от Красотки, это от Монашки... интересно, что там? Надо было спросить у Стаса, его дежурство сегодня...
МАРУСЯ: А ему-то откуда знать?
ДОРА: Они все подарки просматривают, мало ли что кто передаст. С этим строгости...
МАРУСЯ: Еще бы, после твоих побегов!
ДОРА: Попыток! Попыток, а не побегов, у меня же ничего не вышло. И потом, вовсе не из-за этого, а просто так положено, чтобы вредительства не было. Бомбы там, яда... вот безрукие! Бант развязан! Не могли упаковать как следует! Еще не известно, что внутри твориться! Надеюсь, ничего не пропало...
МАРУСЯ: Ой, насмешила! Далось им женское нижнее белье!
ДОРА: Ты подарила ей белье?
МАРУСЯ: Самый образцовый подарок! Не знаешь, что дарить – покупай лифчик пошикарней и – порядок!
ДОРА: (задумчиво) Буду иметь в виду...

Входит Таиса. Она держит в руках тарелочку с тортом и большую столовую ложку.

ТАИСА: Петрович! Петрович! Куда подевался? Не видели Петровича?
ДОРА: Нет. Зачем он тебе?
МАРУСЯ: Это нам торт? Всего один кусочек? На двоих?
ТАИСА: Нет, это не вам. Ваши куски отложены. Петрович!
ДОРА: А ложечка не великовата?
ТАИСА: Хочу, чтобы он за один раз побольше заглотнул. Петрович!
МАРУСЯ (переглядывается с Дорой): Надо же, какая забота...

Входит повар.

ПОВАР: Что еще? Что опять не так?
ТАИСА: (очень ласково): Что ты, все так. Я принесла тебе кусочек торта. Диве на день рождения от родителей пришел подарок и торт. Я подумала, ты захочешь попробовать... Оценить...
ПОВАР: Что я, тортов за свою жизнь не пробовал?.. Небось залили корж крашеным маргарином...
ТАИСА: Никакого маргарина! Взбитые сливки, цукаты, настоящие ананасы...
ПОВАР: Ты как-то подозрительно добра...
ТАИСА: (соблазнительно): Киви, персики... миндаль...
ПОВАР: Что ж, можно и попробовать. Почему бы и нет?..
ТАИСА: ... немножко шоколада... открой ротик... угощайся!
ПОВАР: А! Тьфу! Что это за гадость!
ТАИСА: Это хина! Самая горькая дрянь, какую я только смогла достать в этой глуши. Не выплевывай! Жуй! Это за то, что ты кормил меня овсянкой целую неделю! Будешь знать, как измываться над женщиной!
ПОВАР: (отплевываясь): Овсянка полезная!
ТАИСА: Ах, прости. Я не подумала о пользе. Следующий раз вместо хины подсыплю слабительное. Или рвотное. Мы только изучаем растения, я не успела как следует подготовиться...

Повар уходит.

ТАИСА: Прямо на душе легче стало.
МАРУСЯ: Зря ты с ним так. Еще неделю будешь кашу есть.
ТАИСА: Не сдержалась. Слишком велик был соблазн, когда еще такая возможность выпадет? К тому же к овсянке я уже давно привыкла... Так, что у нас дальше по плану?
ДОРА: Отравление повара входило в твой план?
ТАИСА: Нет, это чистая импровизация. Все открытки разложили?
ДОРА: Вроде, все. Можно звать.
ТАИСА: Ладно, я за именинницей, а вы еще раз все проверьте. (Уходит)


ДОРА: Интересно, сможет ли она достать, скажем, снотворное?.. (как бы между делом): А ты не знаешь, охрана питается с одного котла или им всем все разное готовят?
МАРУСЯ: Дора, у тебя навязчивая идея. Все равно не получиться сбежать.
ДОРА: Я так просто спросила. Мысли вслух.
МАРУСЯ: Знаю я твои мысли... Давай-ка лучше еще раз проверим все открытки, чтобы ничего не напутать.

АВТОР: Какие красивые подарки. Как их много... И какие они разные! Интересно, что подарит Диве Наставница? Вряд ли ее подарок лежит сейчас здесь, скорее всего он будет принесен тайно и никакой блестящей обертки на нем не будет, ни бантов... Да... Настоящее искусство – дарить!

Входят Дива, Таиса, Сашка, Красотка и Монашка.

ДИВА: (радостно) Маруся! Дора! Где вы были?! Мы не хотели торт без вас резать, но Таиса настояла.
МАРУСЯ: Принимали подарки.
ДИВА: Адванс! Это все мне? Вот уж не ожидала...
САШКА: Разверни сначала мой! Пусть она мой сначала развернет!

Дива, перебирает коробки. Находит нужную. Открывает.

ДИВА: Кактус.
САШКА: Это не просто кактус! Это очень редкий сорт! Он называется... Я забыла, как он называется, но там бумажечка должна лежать. Я специально попросила брата, чтобы он нашел именно этот сорт, в книжке вычитала, ну, помните, мы еще слушали о растениях пустыни. Мы выписали его из ботанического сада... Он цветет каждый год! Очень красиво цветет, честное слово! Поставишь его у своего компьютера, он будет забирать разные негативные излучения и энергии...
ДИВА: Спасибо. Пока до компьютера он постоит у меня на тумбочке. Какое никакое, а живое существо. Хоть будет с кем на ночь словом обмолвиться... Назову его Шурик. Что, Шурик, будешь у меня жить? (Она кивнула горшком) Говорит, будет.
КРАСОТКА: А это – от меня.
Дива разворачивает следующий пакет.
КРАСОТКА:(весомо) Кензо.
ДИВА: А мне показалось – блузочка.
КРАСОТКА: Кензо – это модельер. Моднейший модельер. Это – настоящая вещь, не подделка, ее привезли из итальянского бутика. Твой цвет.
ДИВА: Никогда такого не носила.
КРАСОТКА: Примерь.
ДИВА: (переодеваясь): Мне уже давно не дарили ничего подобного... Нет! Мне никогда не дарили ничего подобного!
ТАИСА: Что, ни кактусов, ни блузочек? Ты еще остальные подарки не видела... А Красотка права, тебе действительно идет. Уж не знаю, настоящий это Кензо, или нет... но идет. А что тебе обычно дарят?
ДИВА: Интернет - карты, диски, принтеры, коврики для мышек... мотоцикл.
САШКА: (восхищенно): Ты была байкером? !
ДИВА: Недолго. Поскользнулась на коровьей лепешке, чуть ноги себе не переломала... обошлось синяками, ссадинами и ненавистью к коровам. Шучу. Просто надоело.
МАРУСЯ: Вы тут пока разбирайтесь с подарками, а я пойду есть торт. Очень хочется. Соскучилась по сладкому – просто жуть!
ТАИСА: Там в холодильнике – три куска.
МАРУСЯ: Три?
ТАИСА: Красотка отказалась.
КРАСОТКА: (поясняет) Калории... там их столько!
МАРУСЯ: Всего-то кусочек! День рождения ведь!
КРАСОТКА: Дни рождения, презентации, разные премьеры... Нет уж. Можешь съедать мою порцию, если хочешь.
МАРУСЯ: Еще как хочу! Я ни в чем себе не отказываю!
ДОРА: Еще лет пять и тебя разнесет, как бочку!
МАРУСЯ: Плевать! Один раз живем!
ДОРА: Уверена?
МАРУСЯ: Уточню: один раз живем в этом теле. Вряд ли мне выделят его на вторичное использование. Тела у нас одноразовые!
САШКА: А вот и нет! А зомби?
МАРУСЯ: Ну, началось! Так я до торта никогда не доберусь! (Уходит).

САШКА: Какая-то она отчаянная немножко. Ничего не боится.
ТАИСА: Еще бы! Она единственная из нас, кто сам чего-то в жизни добился. У нее ни богатых родителей, ни муженька-бизнесмена.
КРАСОТКА: Нельзя сделать деньги, если не иметь денег...
ТАИСА: А у нее были деньги. Помните землетрясение на Сахалине? Там все ее родные погибли. И родители, и сестренка. Ей выплатили деньги за их гибель и выделили жилье. В любом городе страны, где захочет. Квартиру она продала, стала снимать угол, а деньги вложила в дело. Вот так. Можно сказать, получила наследство...
САШКА: Не говорим сегодня о грустном! У нас праздник! Как будто завтра потосковать не успеем! Еще уроки учить! Кто следующий с поздравлениями?
МОНАШКА: Можно я? У меня тоже подарок есть. Маленький. Но надеюсь, тебе понравиться. (Протягивает Диве коробочку).
ДИВА: Что здесь?
МОНАШКА: Недавно одного из великомучеников признали покровителем всех программистов и компъюторщиков... Ватикан признал, не православные, но от наших такого еще не скоро добьешься... Я написала родителям, чтобы они отыскали иконку, но у них не иконы, а статуэтки... и – вот.
ТАИСА: Мило! Покровитель программистов... и в бреду не додумаешься до такого. А храм уже построили?
МОНАШКА: Вроде как уже да... Но я не помню где.
ДИВА: Спасибо. Обязательно поставлю ее в своем новом компьютерном зале... Если, конечно, отец сдержит обещание. Но, думаю, сдержит! Вообще-то, это первый день рождения, который я не дома отмечаю.
МОНАШКА: А я прошлый отмечала в общине.
САШКА: А я – в парке!
ДИВА: В каком парке?
САШКА: Аттракционов! Сашка снял на одну ночь целый парк и катал меня на всем, что я только захочу! И моих подружек тоже, конечно. Ух! Как было здорово! И тоже был торт, только немножко другой на вкус, нет, совсем другой, но я уже плохо помню. И еще была еда из китайского ресторана, но меня потом все равно вырвало, потому что я на карусели перекаталась. Не то, что бы я не каталась до этого, просто как-то все у брата не получалось со мной сходить, а одной скучно, и он меня и не отпускал одну, хотя я давно не маленькая, но он говорит, это неважно, все равно присмотр нужен, а я говорю – какой присмотр! Там детям по пять лет, и – ничего, а мне двадцать пять, и – присмотр!
ТАИСА: И я его понимаю.
КРАСОТКА: А у нас как-то всегда одинаково... Приходят друзья отца, деловые партнеры... Я иногда даже забываю, что это мой день рождения, а не очередная их встреча... Какие-то контракты заключают между закусками. Танцуют мало. Не умеют, наверное. И молодых почти нет.
ДИВА: Ты не приглашаешь своих друзей?
КРАСОТКА: Отец их не любит. Но у меня есть две подруги, они постоянно приходят. Как-то остальные все отдалились... Или замужем. Или уехали. Один раз мы, правда, на пикник выезжали, но пошел дождь... Я всю косметику размазала... Вранье это все – водостойкая тушь! Сплошная подделка! А еще фирменный магазин. Нет, косметику надо возить из Франции...
ТАИСА: А мы с мужем уезжали в Египет по путевке. Там отмечали. Ничего, здорово отметили. Только замучились фрукты с мылом отмывать, а потом еще и чистить.
САШКА: Зачем?
ТАИСА: Заразы там много всякой. А что, девчата, хорошо мы сегодня посидели? И тортик вкусный.
ДОРА (Иронично): Да! Даже повару нашему понравился.
ДИВА: Стемнело уже. Спасибо вам, девчата. Я остальные подарки завтра открою, чтобы интересней было. Давайте расходиться. Да и кактус пора укладывать. Пойдем, Шурик? Спою тебе колыбельную на ночь.

Девушки собирают коробки и уходят.

АВТОР (задумчиво, провожая их взглядом): Меня часто упрекают в том, что в моих произведениях нет отрицательных героев. И правда нет. Я не понимаю, зачем они нужны. Чтобы показать насколько хорош положительный персонаж? Или чтобы убедительней смотрелось то, как он отстаивает свои права. Или чужие. У нас не принято быть просто добрыми. Надо быть добрыми вопреки! А ведь в жизни почти невозможно найти ни абсолютно положительных, ни абсолютно отрицательных людей. В каждом и того и другого намешано. И все разные... как набор акварельных красок. Нет плохого цвета, нет хорошего. Для каждого предмета на картине – свой цвет. Свой оттенок. Глупо делать яблоко синим, а море – оранжевым. Так и герои... порой куда убедительней автора.
В нашей истории прошло четыре месяца. И теперь перед нами кабинет Наставницы.

Осень.

Кабинет Наставницы.

САШКА: Чего ты возишься?
ТАИСА: Сейчас я, сейчас! Уже соединяют. Алло? Да! Максим, это я! Кто, кто! Мило! Упрятал меня сюда и завел себе какую-нибудь, пока меня рядом нет? Нет, не сержусь, я же уже говорила... Здесь весьма сносно, иначе я точно отомстила бы. Охраняют? Нормально. Охраны здесь полно, вот слуг нет, страшно неудобно. Знаю, что нельзя звонить, но я не выдержала. В субботу связь постоянно прерывалась, я ничего не поняла, о чем ты говорил... Как у вас там? Как ты? Что- я. Учусь. Чему? Всякому. Сейчас, например, разные религии проходим, разных народов... Что? Говори громче, не слышно!
САШКА: Не ори! Засекут!
ТАИСА: (Сашке)Ладно, не трусь. (В трубку)Что? Нет, ничего мне не надо передавать, они все равно только по списку пропускают. Поговори со мной, я так соскучилась... Я понимаю, что некогда. Да, я понимаю... Как родители? Что? У нас тоже ливень. Уже третий день. Прорвало там, в небесной канцелярии. Ой, слушай, тут, кажется, кто-то идет. Пока! Потом еще позвоню. Все, целую!
САШКА: Куда ты! К дверям нельзя! Давай за стол! (Они прячутся).

В комнате неожиданно вспыхивает свет. Входит Наставница, за ней, вся мокрая и, видимо, продрогшая, дама. Впрочем, дамой с первого взгляда она не кажется. Скорее – нищенка. Одежда поношенная, обувь разбита от долгой ходьбы. Войдя в комнату нищенка скидывает с головы капюшон.

НАСТАВНИЦА: Простите за охранника. Он новенький, да и темно сейчас...
Незнакомка кивает.
НАСТАВНИЦА: Вы присядьте пока в кресло. Вот полотенце. Отдохните. Я сейчас распоряжусь о комнате и горячем ужине.
МАРКИЗА: Хорошо.
Наставница выходит из комнаты. Нищенка скидывает с себя мокрый плащ, бросает его на стол, слегка испугав девушек, что прятались за этим столом, потом садится в кресло, и закрывает глаза.
Тишина. Несколько секунд ничего не происходит.
Девушки осторожно выглядывают из-за своего укрытия.
САШКА: По-моему, она спит.
ТАИСА: Вот гадость! Из-за какой-то бродяжки мне поговорить по-человечески не удалось. Интересно, с какой стати ее сюда пустили? Слышала, как Наставница с ней говорила? Простите, мол, за охранника! Мило! Ишь, цаца какая!
САШКА: Тихо ты. Разбудишь.
ТАИСА: И что? Тоже мне, стану я какой-то нищенки бояться. Что мне с ней теперь, церемониться?
САШКА: С ней – не обязательно. Но может, ты вспомнишь, что мы сейчас в кабинете Наставницы. И попали сюда отнюдь не по приглашению.
В двери заглядывает Дива.
ДИВА: Эй, Сашка, Таиса, вы здесь?
ТАИСА: Здесь, здесь.
Дива входит в комнату и видит незнакомку в кресле:
ДИВА: Адванс! Кто это? Новенькая?
ТАИСА: Как же! Да у нее денег на бутерброд не хватит, не то что на обучение здесь. Наставница ее зачем-то впустила.
САШКА: Может, она ее родственница?
ТАИСА: Будь она ей родственницей, Наставница со стыда бы сгорела. И отвела б ее куда-нибудь на задний двор, в сторожку, а не в свой кабинет.
ДИВА: А я, например, рада хоть одно новое лицо увидеть. Живем тут взаперти четыре месяца уже, никакой связи с внешним миром. Случись конец света – мы бы и не узнали. Вот занятно, раньше, сижу бывало за компьютером – неделями из дома не выхожу, и ничего, жила как-то без новостей. Без общения.
ТАИСА: Я не против новых лиц. Но не таких грязных.
САШКА: Если ее отмыть – очень даже миленькое личико получиться. И вообще, это не наше дело. Может, они с Наставницей просто знакомы давно. А даже если и не знакомы – что тут плохого, человека на ночь приютить? Девчат, может, пойдем, а? А то засекут еще...
ДИВА: Тихо! Она просыпается.
Девушки отскакивают в стороны, но тут же подкрадываются опять поближе, словно любопытные щенки. Незнакомка поворачивает голову, и смотрит на девушек без всякого интереса или удивления.
САШКА: Здравствуйте. Вы кто? Вас как зовут?
МАРКИЗА: Маркиза.
ТАИСА: Нате ж, елки – палки! Какая-то побирушка, а имечко себе выбрала – чуть не королевское!
МАРКИЗА: Я не выбирала себе имя.
ТАИСА: Ну да, ну да! Еще скажи, мама так назвала! У нас все бродяжки, между прочим, в сторожке ночуют. Это заведение для приличных клиенток.
Незнакомка, не обращая внимания на бестактность Таисы, встает с кресла и идет к столу за плащом.
ТАИСА: Ах, вот как! Мы не достойны вашего внимания! Скажите пожалуйста, какие гордые! А я вот, например, не собираюсь спать в соседней комнате, когда тут рассиживаются помойные барышни! Потому как у тебя могут быть, например, блохи! Дай-ка я посмотрю твои патлы – вдруг там кто водится?
Она делает несколько решительных шагов по направлению к незнакомки, но та вдруг, не глядя на нее, вскидывает руку, кажется даже с некоторой ленцой, и Таиса замирает, хватается за горло, хрипит, потом падает на пол тяжело дыша. Все это происходит так быстро, что девушки едва успевают опомниться. Они подбегают к Таисе.

ДИВА: Адванс! Вы, это, что ли... экстрасенс?
САШКА: (Пытаясь поднять Таису) Не обращайте на Таиску внимания, пожалуйста. Она не злая вовсе, это так, на нее нашло что-то. Просто вы ее разговор прервали, а она с мужем давно не разговаривала. Тут не разрешается, если только не в субботу, но в субботу связь была плохая, ничего не слышно, наверное из-за дождя, а может, забастовки где-нибудь, или кабель украли? Хотя, нет, тогда связи вообще не было бы... А вообще, она очень добрая. Нет, не связь - Таиса. Монашка у нас две недели назад ногу подвернула, так она с ней уроки готовила, еду ей носила, ругала всех, кто сильно шумел, если та спит! И вообще, мы просто узнать хотели: кто вы и откуда. И что в мире делается, ну такого, особенного? Может, например, контакт с инопланетянами давно налажен, а мы и не в курсе.
ДИВА: Сашка, чего ты несешь? Какие инопланетяне?
Таиса, наконец, отдышалась, поднимается с пола, отряхиваясь.
САШКА: Я и правда, не знаю, с чего она так на вас взъелась. Во время вы ее тюкнули, хотя и не знаю чем. Правильно. Мы тут слегка озверели. От тоски.
МАРКИЗА: Разве здесь тоскливо?
САШКА: Да не то, чтобы... Просто все по-другому. Не как в жизни.

За дверью вновь слышится шум. Вбегают Красотка, Маруся, за ними, хромая, - Монашка.

МАРУСЯ: Вы так орете – аж в коридоре слышно! Что, дозвонилась? О! Это из прислуги кто-то новый?
МОНАШКА: Я знаю! Вы, наверное, паломница? Вы идете по святым местам?
КРАСОТКА: (лениво): Это у нас-то святые места? Где, интересно? На пасеке? Или, может, у Валерочки в комнате?
МОНАШКА: (игнорирует) А как вас зовут?
ДИВА: Ее зовут Маркиза. А это вот Сашка. Это –Таиса, ну вы уже, наверное, поняли. Это – Монашка, та которая ногу подвернула...
МОНАШКА: До сих пор болит.
МАРУСЯ: Меньше сбегать надо.
МОНАШКА: Это все Дора! Умеет же уговорить! Она кстати опять какой-то план вычерчивает...
ДИВА: Это – Маруся. Это Красотка. А меня зовут Дива.
САШКА: Это потому, что она компьютеры любит.
Маркиза слегка наклоняет голову. Знакомство состоялось.

В комнату входит Помощница наставницы, неся в руках поднос с горячим чаем и ужином.
ПОМОЩНИЦА: Это еще что за собрание? ! А ну, марш по комнатам!
МАРКИЗА: Не ругай их. Они помогли мне скоротать время. Давай поднос, я отнесу его к себе в комнату.
ПОМОЩНИЦА: Там все уже готово. Извините, что заставили ждать... Мы не знали, когда вы прибудете...
МАРКИЗА: Пустое. (Берет поднос, оборачивается, обращаясь ко всем): - Спокойной ночи всем. Завтра увидимся и, надеюсь, я смогу ответить на ваши вопросы.
Девушки провожают ее взглядом.
ТАИСА: Может, я чего-то не понимаю? Эта нищенка, что, имеет какое-то отношение к школе?
ПОМОЩНИЦА: Небольшое. (убирая со стола плащ, который Маркиза так и не взяла). Она ее основала. А теперь все по комнатам и вести себя ниже травы, тише воды.


Классная комната. Столов нет, только стулья, на них сидят девушки.

САШКА: А потом, она рукой вот так взмахнула, а до Таисы метра два было, не меньше, ей-богу не вру! Вообще не дотрагивалась! А Таиса как схватится за горло, как брякнется на колени, будто ее кто толкнул или пнул, вот так: (показывает, как именно упала Таиса), - И так захрипит, захрипит, ну, все, думаю, кранты нашей Таисе!
МАРУСЯ: Сашка, пятнадцатый раз рассказываешь. Утомила. Хватит по полу валяться, сейчас Наставницы придут.
САШКА: Не веришь, спроси у Дивы! Она тоже это видела!
МАРУСЯ: Верю, верю! Наша гостья – телепат-эзотерик. Прибыла к нам по обмену опытом с Тибета. Будет учить нас есть цампу и левитировать, чтобы можно было наряжать елку без помощи лестницы.
ДИВА: Между прочим, это не так уж невероятно. Посмотрите, чему нас здесь учили: выживать в любых мыслимых и немыслимых условиях. Разбираться в действии трав, лекарств. Оказание первой помощи, самооборона, медитация, религии разных времен и народов... – вполне возможно, что она действительно имеет какое-нибудь отношение к Тибету. Например, захотела основать здесь что-то вроде Шао-Линя для женщин.
МАРУСЯ: Вот еще! Тогда при чем тут бизнес- планирование и рекорды Гиннеса? И рукоделия? Представляю себе тибетского монаха за вышивкой!
САШКА: И что такого? Может они и занимались чем-нибудь подобным, нам-то откуда знать? Ну, не обязательно вышивкой, конечно. Но, может, какие-нибудь корзины из лозы плели.
МАРУСЯ: Ага. Лапти.
ДОРА: Тихо! Идут!

В класс входит Наставница.
Девушки встают, потом, повинуясь жесту Наставницы – садятся. Она достает из папки несколько листков.
НАСТАВНИЦА: Всем доброе утро. Несколько слов по поводу ваших списков домой. Дора. Объясни, зачем тебе понадобилась саперная лопатка и 16 метров крепкой бечевки?
ДОРА: Э-э, мы тут решили посадить вишню во дворе...
НАСТАВНИЦА: И привязать ее к забору, чтобы не сбежала? Не убедительно. Запрос переписать. По остальным пунктам возражений нет. Дальше: Александра, зачем тебе бинокль?
САШКА: Ну... на мир выглядывать... как оно там... Пожалуйста! А то мы совсем озвереем! Некоторые уже на людей кидаются!
Дива толкает ее в бок, чтобы не болтала лишнего.
НАСТАВНИЦА: Ладно. Бинокль оставим. Остальные списки утверждены. Приготовьте тетради для записей. Сегодняшний день будет целиком посвящен истории моды. Что, Дора?
ДОРА: Наставница, можно я схожу в комнату, я ручку забыла.
НАСТАВНИЦА: Две минуты.
Дора выходит, девушки раскрывают тетради.
НАСТАВНИЦА: Итак, что такое мода? Кто ответит?
Девушки в замешательстве пожимают плечами.
САШКА: Ну, это когда такие дутые куртки и помада обязательно с синим блеском. И еще, чтобы, значит, туфли на такой платформе... стеганные сумки, брюки под военную униформу с бахромой по краю... Ну чего вы хихикаете? ! Сами-то ничего не вспомнили!
КРАСОТКА: (томно) Платформы... это не стильно. Мода – это кутюр. Только кутюр. И перчаточки с крохотными бусинками...
НАСТАВНИЦА: И платформы и кутюр – это только следствие, а не причина. Мода – это образ. Образ, рожденный данным временем в данной стране, и в данной социальной группе. То, что соответствует этому образу и будет модным. Вспомните Древнюю Грецию. В ту пору идеалом женской красоты считалась фигура приближенная к юношеской. Вспомните их статуи, в частности Венеру Милосскую: маленькая грудь, талии почти нет...
САШКА: То-то я все время думаю, чего она такая толстая! Правда, как парень!
НАСТАВНИЦА: Если вспоминать о многих изобретениях в области моды, можно только подивиться, узнав, что им предшествовало. Перчатки, например, использовали еще в Древнем Египте. Самые первые перчатки были похожи на простые мешочки, вроде кухонных прихваток, без отверстий для пальцев. Позднее появились рукавицы с отделением для большого пальца, а затем и настоящие перчатки. Начиная со Средних веков перчатка, кроме утилитарного назначения служила еще и символом: ее вручали при посвящении в рыцари, возведении в епископский сан, при наделении особыми привилегиями. Брошенная перчатка на рыцарском турнире означала вызов на бой, а позднее – вызов на дуэль. Но начнем со всего по порядку. Древний Египет. Земля, которую ее жители называли Та-Кемет. Вспомним, что мы изучали на уроке мифологии...
РАДИОСЕТЬ: Наставница пройдите, пожалуйста в кабинет.
НАСТАВНИЦА: Прервемся ненадолго.

Наставница выходит. В дверях она почти сталкивается с влетающей Дорой. Та торжественно держит перед собой ручку.

ДОРА: (проследив, когда выйдет Наставница): Я заходила к этой, новенькой. Как ее?
ДИВА: Маркиза.
ДОРА: Вот –вот. К этой самой Маркизе. Ну мне же интересно, вы все ее видели, а я – нет. Представляете, заглядываю, а она сидит, ноги по-турецки сложила...
МАРУСЯ:(иронично) Да! Действительно, захватывающе.
ДОРА: Только стула под ней не было. А до пола – сантиметров тридцать.
ДИВА: Как это не было?
ДОРА: Так. Не было!
ДИВА: И что она делала? Медитировала?
ДОРА: Мне показалось, она просто в окно смотрела. Нет, на медитацию совсем не похоже. Я вся остолбенела, только потом сообразила, что надо же за ручкой успеть зайти, а это в другой стороне корпуса.
ТАИСА: Значит, ручка – это просто отговорка?
ДОРА: Ну. Правда, здорово придумано?
ТАИСА: Ты уже взрослая тетка, а все какие-то детские отговорочки находишь.
ДОРА: А что я, по-твоему, должна была сказать? Можно я выйду, а то меня от любопытства сейчас икота проймет? !
САШКА: Я же говорила. Она действительно из этих, как их, гуру. Может быть она одним прикосновением лечить может? Или даже мертвых воскрешать...
КРАСОТКА: Фу, мерзость. Как тебе такое в голову приходит?
ДОРА: Интересно, если ее упросить научить нас всем этим штучкам... тогда, пожалуй, я обошлась бы без веревочной лестницы...
МОНАШКА: Она – святая. Может быть даже, великомученица. Мы должны узнать ее настоящее имя, тогда можно будет проверить, канонизирована она или нет! Хотя нет, у нас могут канонизировать только после смерти... Все равно надо проверить!
ТАИСА: У тебя все одно на уме! Из тебя четыре месяца всякую дурь выбивают, и все без толку!

Входит Маркиза. Теперь она вовсе не походит на нищенку. На ней новая чистая одежда, волосы аккуратно прибраны.

МАРКИЗА: Почему же, дурь?
Она проходит в класс.
МАРКИЗА: Если человеку нужно оправдание, чтобы быть добрым – религия не худшее средство для этого. Тебя зовут Монашка, верно? Неужели для того, чтобы соблюдать заповеди, тебе необходимо бояться наказания за их нарушение? – (говорит медленно, слегка растягивая слова, будто не сообщая, а размышляя над тем, что говорит).
САШКА: А вы правда, святая?
МАРКИЗА: А вы видите нимб? (Наклоняет вперед голову, видимо для того, чтобы дамы лучше убедились в отсутствии нимба).

ТАИСА: Нам сказали, что это вы основали эту школу. Это правда?
МАРКИЗА: Да.
ТАИСА: И зачем?
САШКА: Таиса! Какая ты бываешь нудная! Мало что ли причин? Тебя, хотя бы, уму-разуму научить. Чтобы ты смысл жизни получила.
ТАИСА: От того, что я знаю, как зовут скандинавских богов, или кто быстрее всех забрался на Эверест, смысла жизни у меня не прибавится.
МАРКИЗА: Иногда полезно понять не ради чего живешь, а ради чего жили другие, или ради чего жить не стоит.
САШКА: А! Я Знаю! Это, например, когда мы Египет проходили. Как раз только что вспоминали. Что они всю жизнь копили на склепы и всякие гробы! Вот уж кошмар! Жить ради красивого гроба! И эта легенда про Осириса. Надо же придумать – улечься в гроб, чтобы проверить, подходит ли он тебе по размеру! И правильно его замуровали! За глупость. Нет. Не правильно. Мало ли у кого какие бзики. Но он же все равно стал богом! Повелителем мертвых. Или он уже был богом до этого? Что-то я запуталась...
ДИВА: А друиды! Магические символы! Талисманы! Ученики зубрили науки двадцать лет! А все книги запоминались наизусть! И никакого вам Интернета! Никаких файлов с хелпами! В смысле, с помощью.

РАДИОСЕТЬ: Александра, пройди, пожалуйста в кабинет наставницы.
Сашка нехотя выходит из класса.
ДИВА: А почему вы пришли пешком? У вас наверняка есть деньги, чтобы купить не одну машину.
МАРКИЗА: Я люблю ходить пешком.
ДИВА: Но грязь! Дождь! Спать на земле?
МАРКИЗА: У меня есть плед. И потом, у меня множество друзей, в разных местах. Так что на земле ночую я не так уж часто.
ДИВА: А зачем? Купили бы себе в каждом городе по гостинице...
МАРКИЗА: Дива, ты когда-нибудь спала на земле?
ДИВА: Нет...
МАРКИЗА: Слышала шепот травы и писк ночных зверушек? Смотрела в ночное небо так, чтобы тучи виделись совсем близкими и казалось будто и ты несешься среди них, чуть отставая, но тоже со стаей вровень? Попробуй. На земле мысли совсем иные, чем в постели.
ДИВА: Боюсь, у меня будет только одна: как бы не простыть.
В коридоре раздается истерический вопль. Дора и Маруся бегут за дверь, остальные тревожно поднимаются со стульев. Дива спешно подходит к двери, кричит в коридор:
ДИВА: Что там? Что случилось?
За дверью раздаются рыдания. Входит Маруся.
МАРУСЯ: Девчата, у Саньки брата пристрелили.



Снова кабинет Наставницы. Маркиза, с книгой сидит за столом, внимательно изучая тексты..

АВТОР: (глядя на Маркизу) Что ты за человек? Не могу тебя понять... Я придумала тебя, но не знаю кто ты и как вообще ворвалась в эту историю, ты не вписываешься в нее! Может, ты из тех, кто не садится в автобусах, чтобы позже не оказаться перед выбором: уступать ли место старушке или сделать вид, что не замечаешь ее, тем более, что она не такая уж и старушка вовсе, а так, пожилая женщина, и стоит далековато, и совсем не претендует на то, чтобы кто-то уступал ей место, не привыкла... По правде сказать, я вообще с трудом представляю тебя в автобусе. Нет, ты совсем не из этой истории.
Сколько тебе лет? О чем ты мечтаешь, что ты любишь, а что нет?

(Раздается удар грома, Маркиза оставляет книгу и подходит к окну).

АВТОР: Ты любишь грозу, Маркиза? Вряд ли. Ее легко любить сидя в кресле с кошкой на коленях и интересной книгой в руках. А ты знакома с грозой по-другому. Она заставала тебя в пути, хлестала, гнала в укрытия.

Маркиза возвращается к книге. Дверь отворяется, входит Наставница

НАСТАВНИЦА: Не помешаю?
МАРКИЗА: Нет.
НАСТАВНИЦА: Посижу, помотаю нитки. Девочек сегодня пораньше отпустила, не до учебы как-то. Такое впечатление, что ни у одной брата застрелили, а у всех сразу. По-моему, каждая из них примеряет этот случай на себя.
МАРКИЗА: Так и есть.
НАСТАВНИЦА: Да... так и есть. Они изменились. Очень изменились... Хотя с каждым новым набором становится все труднее. Раньше попадались больше балованные девочки, да искатели новых ощущений. Сейчас такие – редкость. В прошлый сезон двух наркоманок чуть не проглядели. И тесты - что есть, что нет... как-то обходят. А, ведь, родные – знали, точно, знали...
Маркиза переворачивает страницу, одновременно слушая Наставницу и читая. Наставница, похоже говорит больше сама с собой. Она монотонно мотает нитки с одного большого клубка на несколько маленьких и рассуждает:
НАСТАВНИЦА: Богатые, красивые, не калеки, не больные... и все несчастны. Все они несчастны. По разным причинам, а может и вовсе без причин... Всегда меня это удивляло. В людях исчезает какой-то смысл, радость жизни... Это неправильно.
МАРКИЗА: (не отрываясь от книги) На то и мы.
НАСТАВНИЦА: Порой мне кажется, что все безнадежно. Чем больше мы стараемся, тем труднее и труднее... А, может, так и должно быть? Даже наверняка, должно... Не представляю, что делать завтра. Как можно читать искусство Древней Греции, если у каждой в голове сидит одна мысль: "Кого убьют следующим? "
МАРКИЗА: Это преувеличение. Но лучше с утра дайте им урок стрельбы. Когда последний раз они упражнялись?
НАСТАВНИЦА: На прошлой неделе.
МАРКИЗА: Отлично.
Маркиза вновь погружается в книгу.
НАСТАВНИЦА: Замужние, свободные. В основном бездетные: от тоски, от неуверенности. Сможем ли мы дать им эту уверенность за столь малое время? Что такое полгода? Требуются десятилетия, чтобы действительно начать понимать...
МАРКИЗА: Есть новости с прошлых выпусков?
НАСТАВНИЦА: Мало. Да мы же с внешним миром почти и не общаемся. Одну видели недавно – увлеклась йогой. Наши основы, но она развила, молодец, в серьезную цель. Учителя, говорят, нашла. Другая открыла частный роддом, несколько палат благотворительных. Присылала приглашение на открытие, мы ответили, благодарили... Так все понемножку. Кто где. Живут.
Какое-то время она мотает клубок молча, потом неожиданно роняет его, охает, наклоняется поднять, но дальше не мотает, а кладет работу обратно в корзинку.
НАСТАВНИЦА: Пойду проверю, как там разбойницы. Приходится быть к ним строгими, иначе толку не будет. Спокойной ночи, Маркиза. Вы тоже долго не сидите, глаза не портите... ах, да, вы же... – (она не договаривает, машет рукой и выходит).

Стоило Наставнице покинуть комнату, как в нее заглядывает Маруся. Она оглядывает комнату, чтобы убедиться, что Маркиза одна, и только тогда проходит.
МАРУСЯ: Я пришла задать вопрос.
МАРКИЗА: Пожалуйста.
МАРУСЯ: Это не легкий вопрос. Я даже думаю, что вы, может откажитесь на него отвечать. Может даже и вопроса никакого нет, а это все я сама себе насочиняла... но скорее всего, я все же права. Я не глупая. Сильная, телосложение такое крупное, и все почему-то принимают меня чуть ли не за деревенскую глупышку, но я совсем не глупая.
МАРКИЗА: Не сомневаюсь.
МАРУСЯ: Что это за школа?
МАРКИЗА: У вас вывеска на двери. Не обязательно идти ко мне, чтобы узнать ответ на этот вопрос.
МАРУСЯ: Я знаю название. Меня интересует другое. За все то время, пока мы здесь, я кое-что заметила. Мы меняемся. Наши взгляды, наши мысли, наше отношение к жизни... Так незаметно, что почти, кажется, ничего и не происходит, просто Монашка вместо Библии неожиданно стала читать Труды какого-то тибетского ламы, а та же Красотка позавчера сломала ноготь и совершенно не расстроилась. Это Красотка! У которой по поводу оторванной пуговицы –истерики!
МАРКИЗА: Тебя это пугает?
МАРУСЯ: Тут и не захочешь – испугаешься. Или задумаешься. Я не понимаю. Мы поступали в модное дамское заведение, чтобы научиться танцам, манерам и прочей ерунде. Максимум, который предполагался нашей родней – это экономика и управление. Все!
МАРКИЗА: Вам не преподают танцы?
МАРУСЯ: При чем здесь это?!
Маруся обходит стол и склоняется над Маркизой.
МАРУСЯ: К чему нас готовят? Что мы должны понять такое? Мы ведь разъедемся все, вы не сможете нас контролировать.
МАРКИЗА: А зачем нам вас контролировать?
МАРУСЯ: Не знаю. Я вообще не знаю, зачем мы вам нужны. Монашка думает, что вы святая. Дива – что экстрасенс. Таиса считает вас богатой нищенкой, оригиналкой. Красотке все равно. Сашка, когда мы виделись с ней в последний раз, предполагала, что вы что-то вроде гуру, хотя я, лично, сомневаюсь, чтобы в тибетских монастырях обучали женщин... Но, наверное, это и не важно кто вы. Важно зачем вы устроили все это. Смысл! Я не понимаю... Нажива? Уж точно нет. Желание прославится? Так мы ничего и не знали об основателе, пока он не появился. Я не хочу сказать, что мне не нравится тут учиться, напротив! У меня пропал комплекс несостоятельности... как смешно это наверно слышать от богатенькой девицы! И тем не менее, это так. Мне нравится узнавать новое, и чтобы там не говорила Таиса– мне важно знать, что кто-то быстрее всех остальных взобрался на Эверест или без ног прыгал с парашюта... Но я не понимаю зачем! Ежу ясно, что танцы – это так, для отвода глаз и чтобы сделать школу престижной! А что дальше?
Маркиза внимательно смотрит на Марусю.
МАРУСЯ: И эти имена. Сначала я думала, мало ли, и впрямь, в целях конспирации... Но вот уже четыре месяца, как меня называют не моим именем и... как будто я – не я. Как будто я живу чужой жизнью, или на мне маска, или мне дали попробовать, как это быть кем-то еще, а не только самой собой! Такое впечатление, будто у вас есть какие-то ответы, но вы не даете их, или, нет, даете, но тогда приходиться задавать себе вопросы и оказывается, что все очень страшно... Но мы же уйдем отсюда. И мы забудем эти ответы и эти вопросы. Тогда ради чего все?

Маркиза отодвигается от книги. Казалось, ей нравится вопрос и та настойчивость, с которой эта молодая женщина добивается на него ответа.
МАРКИЗА: Скоро вы опять выйдите в жизнь. Заведете семьи, у кого их нет. Появятся дети. Вы будете воспитывать этих детей. Воспитывать так, как говорит ваше сердце. А рядом с вами будут ваши мужья и подруги. И знакомые. И просто случайные встречные. И каждому из них вы будете передавать эту уверенность, понимание жизни, умение не бояться. Иногда достаточно одной встречи, одного мимолетного свидания, чтобы все перевернулось внутри, и ничего уже не могло происходить как раньше. Вы призваны дарить эти встречи. Быть для других удачей и смыслом...
МАРУСЯ: Но я не хочу! Почему меня не спросили? Меня никто не спрашивал!
МАРКИЗА: Когда учитель приходит в этот мир, ему никто не сообщает, что он учитель и для чего именно он пришел. Он должен понять это сам. А поняв – использовать свой дар помогать...
МАРУСЯ: Помогать? Кому, людям?
МАРКИЗА: Не людям. Человечеству. Помогать людям бессмысленно. Никто не может помочь им кроме них самих. Вы скоро поймете это. Это легко понять. Но с этим трудно смириться.
МАРУСЯ: Уж точно, трудно. Что же касается человечества, с этим я совсем не разобралась... (в коридоре слышится шум и Маруся очень быстро заканчивает свою речь) Но будем считать, что разберусь еще. Позже. В общем и в целом, логика мне понятна, так что спасибо, и спокойной ночи! Чувствую, если просижу с вами еще пять минут, у меня крыша поедет! Сойдемся на том, что скоро я все пойму.
Маруся почти выскочила из комнаты, но уже на пороге оборачивается и спрашивает:
МАРУСЯ: Я поняла что вы от нас ждете. Но я не поняла, как мы станем водворять это в жизнь?
МАРКИЗА: Просто будьте сами собой. А иначе и смысла нет быть. Правда?

Маруся не отвечает, выходит, ее шаги скоро затихают в коридоре. Маркиза снова принимается за чтение.


Вечер. Классная комната. Слышится шум дождя. Девушки в пижамах, одна за другой тихонько входят в класс, неся в руках пледы и подушки. У Таисы и Монашки в руках светильники.
Девушки укладываются на полу.

МОНАШКА: (полушепотом): А ты уверена, что нам не влетит?
ТАИСА: (ставит свою лампу в центре зала): Им сейчас не до нас. Ты же сама хотела попробовать спать на полу? Ну и наслаждайся теперь.
МОНАШКА: Я хотела, конечно... но как-то это уж очень быстро.
ТАИСА: А чего медлить? Вряд ли потом когда получится. Если, конечно, ты и впрямь в монастырь не сиганешь.
МОНАШКА: Вот заладила "монастырь, монастырь"! Не собираюсь я туда! И вообще, у меня сегодняшний день столько в голове всего перемешал – сама теперь не знаю чего хочу. Раньше думала: уйду себе в общину, родители живите, как знаете. А сейчас... вдруг с ними, что случиться? А меня и искать не будут знать где. А ведь всякое может... (всхлипывает от жалости). А я им даже внука не оставила, нянчится. Все только из дома тащила... А вот так однажды выследит какой гад... Страшное дело, девчонки.
ТАИСА: (мрачно): Обычное. У нас быть богатым, значит напрашиваться на неприятности. Сначала тебя просто ненавидят. Потом ищут предлог пошантажировать. Потом убивают.
ДИВА: Ну тебя. Только тоску нагонишь. Еще и Дора куда-то пропала...
ТАИСА: Куда пропала. Сбежала! Воспользовалась случаем и удрала. Она этого с самого начала добивалась. Четыре попытки. Зачем вот только, понять не могу. Да еще на ночь глядя. В дождь.
МАРУСЯ: Да, Таиса права. Счастье, оно порой обратно пропорционально деньгам. Чем больше денег – тем меньше счастья.
ДИВА:(с усмешкой недоверия): Выходит, самые счастливые - это нищие?
МАРУСЯ: Не знаю. Но подумай, кому труднее замуж выйти? Нам. У нас же поголовная мания, что мужики только на наши деньги смотрят, а мы сами для них так, приложение к кошельку.
КРАСОТКА: Да-да. Мне отец так и говорит, что сам подберет, кто мне подходит. Я все боюсь как бы из своих дружков не выбрал. Они все такие толстые...
МОНАШКА: А чего тебе-то жаловаться? Ты без мужа не останешься, еще и любить тебя будет. Ты – красивая. Тебя и без денег любой с радостью возьмет...
ТАИСА: Что за глупость?
МОНАШКА: (почти с надрывом) Не глупость! Мы три года вместе прожили! Три! Будто это ничего не значит. Будто все забыть можно, как поход в кино! Не удался фильм – посмотрю другой. Поинтереснее! Получше! Понагастее!
ДИВА: О чем это она?
ТАИСА: Похоже, наша Монашка была замужем. И ее бросили.
МОНАШКА: Я ему всю жизнь посвятила. Я за ним бегала, готовила все самое вкусненькое, как он любит. А он ушел. Он сказал: "Прости, дорогая, но мы не так уж подходим друг другу, как казалось. Я нашел свое счастье, не преследуй меня и не надо истерик. Если ты меня любишь – то поймешь. " Я ее потом видела, конечно. Ноги, глаза, задница. Куда мне! Думала на себя руки наложить, но это грех, не стала. Вернулась к родителям. А они – еще масла в огонь подливают, говорят: " Плоха была, раз не удержала. От хороших жен мужья не уходят. " А я ему рубашки стирала... (всхлипывает)... и свитер сама связала... бордовый... в клеточку. А он потом в этом свитере с этой стервозой гулял...
МАРУСЯ: Не реви. Не последний он мужик на земле. Найдешь себе попа посимпатичней, и будите с ним жить – поживать. А на Красотку нечего злиться – она перед тобой ни в чем не виновата, ей еще больше не везет, чем тебе. Ты хоть три года, да была счастлива, а ей, может, и не доведется. Она– товар. А товар надо повыгоднее продать.
ТАИСА: А я все время трясусь, как бы мой меня не выгнал.
ДИВА: Тебя? !
ТАИСА: Да, меня. Я и сюда-то поехала, чтобы он спокойно нагулялся и вылечиться успел. Думаете, не знаю, зачем он меня подальше отправил? Прекрасно знаю.
ДИВА: Чего ж не уйдешь? Любишь его, что ли?
ТАИСА: (горько усмехаясь): Любишь. А куда я пойду? Образования нет. То, что пять лет на его фирму угробила, так, ведь об этом никто и не вспомнит. И потом, привыкла я к деньгам. Привыкла, что есть хороший дом, и еда, и шмотки...
ДИВА: Ну и дура! Если уж ты ноешь со своим-то характером, то что о других говорить! И потом, глупости это: привыкла! Тут за полгода отвыкнешь. Да зачем полгода ждать – уже и отвыкли! Вон, посмотри на чем спим – на досках! Едим обычно, уж не тебе тосковать – тебя Петрович не балует - никаких омаров. И одежда...
ТАИСА: Здесь нас не больше десятка, перед кем щеголять? А там – город.
ДИВА: Чихать на город! Что тебе – город! Разве ты там всех знаешь? Или, может, все тебя знают? Знаешь ты – кто? Ты просто трусиха!
ТАИСА: Что? !
ДИВА: Да! Трусиха! Это только с виду ты такая боевая корюшка. А на самом деле..!
Таиса вдруг начинает рыдать.
МАРУСЯ: Ну, вот, Дива, похоже ты и ее довела до истерики. Какой-то сегодня сопливый вечер. Кто еще каких гадостей припомнит на сон грядущий? Реветь, так всем вместе!
МОНАШКА: Я уже не реву. Мне вдруг в голову пришло, мы же о Маркизе так ничего и не узнали толком. Кто она такая? Вряд ли у нее есть муж? А? Как вы думаете?
МАРУСЯ: Да, это действительно трудно себе представить. Но, по-моему, это как раз для нее не главное.
МОНАШКА: Мне кажется, что Маркиза что-то знает. Что-то такое, о чем мы и не догадываемся. Поэтому ей и жить легко. Легче, чем нам всем. И чем остальным, наверное, тоже.
Дива переползает к Таисе, все еще рыдающей, обнимает ее и гладит по голове.
ДИВА: Не плач. Правда, не плач. Хочешь, перебирайся ко мне, когда закончим учиться. Я отцу скажу, чтобы он вместо компьютерного класса мне квартирку купил. Я старый компик свой заберу, научу тебя по Интернету лазить... Очень интересно, правда! Отошлем твою фотку в бюро знакомств – там столько желающих найдется! Монашка, и твою - тоже. А можно куда-нибудь за рубеж - сейчас это не проблема...
ТАИСА: Ты же об этом классе вон как долго мечтала...
ДИВА: Подумаешь! Глупейшая мечта. Стану я еще жалеть о каких-то железках!
ТАИСА: Это ты сейчас так говоришь...
ДИВА: А вот и нет! Я себя знаю! Конечно, компьютер – это важно. Это очень важно. Это почти жизненно необходимо. Но вот живу я без него уже четыре месяца! И – ничего. Живу. Люди без ног живут – и соревнуются на колясках инвалидных. И на горы лазят! Я, конечно, не такая чокнутая, что бы совсем от компа отказаться, старенький-то я себе оставлю, но все остальное – спокойно могу обменять! Честное слово! Не веришь – спроси у моего кактуса!
МОНАШКА: Тихо! Кто-то идет!
Девушки замирают. Дверь тихонько приоткрывается, в комнату заглядывает Дора.

ДОРА: Эй, вы тут? Я вас по всему этажу ищу. Вы чего здесь делаете?
МАРУСЯ: (рявкает): Спим. А ты где бродишь, тень отца Гамлета? С обеда тебя потеряли.
Дора проходит в комнату, садится возле Маруси и рассказывает, сияя от удовольствия.
ДОРА: (торжествующе): Я таки сбежала! Воспользовалась тем, что все заняты – кто Сашкой, кто Маркизой... За Сашкой машина с шофером приехала, а я выхожу, будто, значит, вещи ей помогаю относить, а сама – шасть на заднее сидение! И там притаилась. Это уже когда за ворота выехали, я показалась – шофера перепугала, а Сашка даже улыбнулась. Ну, я их до основной трассы проводила, а там вернулась обратно пешком.
ДИВА: Зачем?
ДОРА: Ну, попуток не было, кто сюда поедет?
ДИВА: Нет, зачем ты вообще вернулась? Ты же все это время только и мечтала, как отсюда удрать?
Дора вздыхает, все еще радостно и мотает головой.
ДОРА: Вы не поняли. Я хотела удрать, но я не собиралась бросать учебу.
ДИВА: (переползает на свое место): Бред какой-то.
КРАСОТКА: Не бред. Газет вы, что ли не читали? Я-то ее сразу узнала. Помните, шумиха еще была – девочку украли, выкуп требовали. Похитителей поймали, а они при захвате гранату бросили – и себя и еще кучу народу положили. А где ребенка прятали –спрашивать не у кого. Она в подвале две недели просидела, пока ее не нашли. А могли и найти. Это ж она и есть – Дора. Видать, теперь мания у нее такая. Что-то вроде клаустрофобии... надо же какое я слово выговорила!
МАРУСЯ: Правда?
ДОРА: Пятнадцать дней.
МАРУСЯ: Монашка, Таиса, вы слышали? Человека похитили! Держали взаперти! Она там чуть не погибла, а вы ноете, от того, что вас мужики не любят! Стыдоба!
ТАИСА: Слушайте, так мы совсем не уснем. Эй, Монашка, ты там что, псалом читаешь? Давай вслух. Что-нибудь ночное. Жизнеутверждающее. Дора, иди сюда, укладывайся. Молодец, что сбежала, теперь не будешь чувствовать себя взаперти.
ДОРА: Пока Монашка читать не начала, я хочу кое-что предложить. Давайте завтра письмо Сашке напишем. Наставнице отдадим, она отошлет. Горе у человека. С любой из нас случиться может.
ТАИСА: Непременно. А теперь – спать!
Таиса тушит лампу. Монашка открывает книжечку и читает при свете оставшейся лампы:
МОНАШКА: " Кто, злом владея, зла не причинит,
Не пользуясь всей силой этой власти,
Кто двигает других, но как гранит,
Неколебим и не подвержен страсти, -

Тому дарует небо благодать,
Земля дары приносит дорогие.
Ему дано величьем обладать,
А чтить величье призваны другие.

Лелеет лето лучший свой цветок,
Хоть сам он по себе цветет и вянет.
Но если в нем приют нашел порок,
Любой сорняк его достойней станет...

АВТОР: Шекспир. Сонет девяносто четвертый, если не ошибаюсь. Красивые стихи. (Подходит к Монашке, тушит последнюю лампу). Надо бы сказать что-то умное, да ничего в голову не идет. Все сказано. "Кто злом владея, зла не причинит"... Молодец Шекспир. Здорово написал. Хотя и говорят, что его не было... Мне так хотелось рассказать о чем-то особенном. О героях. О любви. О политиках. Но об этом уже рассказал кто-то другой и любая тема – не будет новой. Это грустно.
Но еще грустнее сцены расставания. А мы как раз к ней подходим. Пожалуй, не стану смотреть, как они уезжают. Я все равно знаю, чем закончится эта история.

Автор уходит.


Зима. Комната приема.


Дива сидит у окна, рядом с ней – кактус. Таиса нервно расхаживает по комнате, Монашка сидит на стуле и что-то перебирает в корзине.

ТАИСА: Ненавижу ждать! Почему нельзя было назначить выезд на утро? Только проснулись, а мужья уже у порога.
ДИВА: Они бы там замерзли. Не переживай. Красотку забрали, и до остальных очередь дойдет.
МОНАШКА: А кто за Сашкой приедет? Или у нее кто-то из родни остался?
ДИВА: Она не вернется в город. Хочет остаться здесь.
МОНАШКА: Как это? Разве такое можно? И что она будет здесь делать, интересно?
ДИВА: Не знаю. Может, помогать в чем. Может, преподавать. Мало ли. Я думала она вообще не вернется, после той истории с ее братом. А она вернулась. Что у тебя в корзинке?
МОНАШКА: Фасоль. Наставница просила перебрать, пока я еще здесь. Хоть руки есть чем занять.
ДИВА: (возбужденно)Автобус подъехал! Монашка, это за тобой, какая-то секта! Адванс! Сто лет людей не видела! Смотри, смотри, похоже, они наших охранников пытаются во что-то обратить! К Антоше пристают с книжками. Шустрые!
Монашка и Таиса подбегают к окну. Таиса почти сразу отходит.

МОНАШКА: Да-а, это наши. Только я с ними не поеду.
ДИВА: Как это, не поедешь?
МОНАШКА: Я родителей дождусь. Хватит мне уже быть тварью неблагодарной. Они, знаешь почему приехали? Им проповедники нужны с образованием, миссионеры. (Возвращается к своей корзинке).
ДИВА: Ты передумала быть миссионером? Ты же хотела!
МОНАШКА: Потом. Позже. Сначала мне надо разобраться в себе, а потом уже... (снова оставляет корзину, подходит к окну и кричит в него) Я не поеду! Не поеду! Помню, помню! Не сегодня! Уезжайте! (Отходит от окна, говорит раздраженно) От них так просто не отделаться. Весь день тут проторчат.
ТАИСА: Ну и радуйся! Целый эскорт за тобой прибыл. Это вот мне, похоже, придется на своих двоих добираться.
ДИВА: Таиса, не переживай, заберет тебя твой благоверный. Ну а не заберет – ко мне поедешь, как договорились. И перестань расхаживать, как маятник.
ТАИСА: (Ворчливо): Маятники не расхаживают, они раскачиваются. (Села). Если он перепутает день или просто забудет – я с ним разведусь. Приличный муж должен был со вчерашнего вечера под окнами дожидаться.
ДИВА: Нет, вы только посмотрите на это! Ребятки всех со двора посгоняли! В смысле этих твоих сектантов. Похоже, Антоша пригрозил, что собак спустит. Ну, точно, к конуре пошел. Нет, Монашка, до вечера твои друзья здесь точно не задержатся.
МОНАШКА: Что они говорят?
ДИВА: Отсюда плохо слышно. Рискну предположить, что ругаются. О! Этот, в тюрбане пробует уболтать пса! Вы такое видали? Залазят в автобус... Все, поехали! Таиса, если хочешь отсюда поскорее выбраться – у тебя еще есть шанс их догнать. Они медленно едут. Видно, Монашку ждут. Ну, побежит кто-нибудь из вас, или нет?
ТАИСА: Перестань маяться дурью.
ДИВА: Все, уехало корыто. Ждем следующего.

Входит Маруся, несет в руках дорожные сумки. За ней со скучающим видом идет Дора, сложив руки на груди.

МАРУСЯ: Вы еще здесь? А где вещи?
ТАИСА: Во дворе. Не таскай сама, позови Петровича, он перенесет.
МАРУСЯ: Мне – вряд ли. Это он тебе помогает, потому что так рад твоему отъезду, что на руках тебя за ворота бы вынес.
ТАИСА: Дора, чего такая кислая?
ДОРА: Не хочется уезжать. Привыкла. Как-то здесь все... правильно, что ли. И слов не подберешь. Спокойно. Я знаю, о чем ты думаешь, что вот, я все удирала отсюда, а теперь уезжать не хочу.
ТАИСА: Нет. Я думаю, почему мой муженек не показывается.
МОНАШКА: (спрашивает Марусю) Кто за тобой приедет?
МАРУСЯ: Никто. Вызову такси по телефону. В наши-то времена – нет проблем.
МОНАШКА: Дорого.
МАРУСЯ: Глупости. Я и вертолет могу заказать.
ТАИСА: У тебя есть вертолет?
МАРУСЯ: У меня есть друг с вертолетом.
ДОРА: (оживляется) Ты не говорила нам о друге с вертолетом!
МАРУСЯ: Он женат.
ДИВА: Таиска! Похоже, за тобой! Ну и тачка – красота! Мой любимый стальной цвет.

Таиса, подходит к окну.

ТАИСА: (задумчиво) Он, что машину новую завел?
ДИВА: (весело) Ха! Тогда и жену новую в придачу к машине!
ТАИСА: Что это за девка? !
ДИВА: Это кто-то новенький приехал. Рановато что-то. Вон твой, у ворот сигналит. Беги.
ТАИСА: Еще чего. Пусть побеспокоится, где я. Может, меня любовник забрал.
ДИВА: Ну и характерец! Вот дождешься, он и впрямь так решит. И пойдешь ты гордая пешочком домой! Иди, иди. Вы же полгода не виделись!
ТАИСА: (радостно – растерянно) Ладно... Что, девчата, прощаемся? Созвонимся еще, мой адрес у вас есть... Как-то неловко так вот сразу расставаться...
МАРУСЯ: Ненавижу сопли! Вчера уже попрощались. Беги. Пиши письма.

Таиса бежит к двери, но потом гордо распрямляет осанку и выходит чинно.
Входит Новая ученица, через руку у нее перевешано пальто.

НОВАЯ УЧЕНИЦА: Надо же. А я думала, что приеду первая... Эта школа так популярна, в ней за два часа собираются?
ДОРА: Мы уже отучились. Ждем родню, чтобы уехать.
НОВАЯ УЧЕНИЦА: А... И как тут? Вы действительно научились стрелять, и... что там в программке... танцы, логика, философия?..
ДОРА: Точно.
ДИВА: (не отрываясь от окна) Бронированная машина. У кого папа военный?
ДОРА: Это за мной. А папа тут не при чем. Маруся, едем? Все равно в одну сторону. Давай, помогу с сумками. Да не стесняйся ты, что тут такого! С моими познакомишься! Ну, девчата, удачи!

Дора и Маруся уходят.
НОВАЯ УЧЕНИЦА: Какой холод сегодня... А здесь духота, топят прилично... Надеюсь, в комнатах установлены бары? (смотрит на Монашку) Что, нет? Какой кошмар. Как это все некстати, эта школа... У меня там вещи внизу... Как тут прислугу вызывают?
МОНАШКА: Хочешь фасоль перебрать?
НОВАЯ УЧЕНИЦА: Нет уж! Что за выдумки?
ДИВА: Монашка, ну это уж точно за тобой! Потому что не за мной, и не новенькие. Выгляни.
НОВАЯ УЧЕНИЦА: Монашка? Это что, кличка?
МОНАШКА: Точно, за мной, ты права. Пойдем вместе, скоро и твои будут.

Монашка забирает корзину, уходит. Дива идет за ней, чуть задерживается.

НОВАЯ УЧЕНИЦА: Вы все уходите? А что мне делать? Хотя бы покажите, где тут комнаты?
ДИВА: Придумай пока себе имя.
НОВАЯ УЧЕНИЦА: Зачем?
ДИВА: Развлечешься. Как бы ты хотела, чтобы тебя звали? Все равно в комнаты тебя не проведут, пока общий сбор не пройдет.
НОВАЯ УЧЕНИЦА: (видно, что ей не хочется оставаться одной) Подожди, еще вопросик! Только один, не торопись так! Чему тут учат? Зачем это все, а? Мне сказали,(коверкает, передразнивая кого-то) "чтобы стать леди". Но леди, это не профессия!
ДИВА: (улыбаясь каким-то своим мыслям) Совершенно обычная школа для богатеньких дамочек, которые не знают чем себя развлечь.
НОВАЯ УЧЕНИЦА: Я знаю, чем себя развлечь! Это моя тетя все выдумала, она почему-то вбила себе в голову, что это жизненно необходимо! Скажи хоть, тебе понравилось? Деньги не на ветер?
ДИВА: Это уже больше, чем один вопрос. Пока!

Дива убегает.

НОВАЯ УЧЕНИЦА: Ну, вот и эта ушла. Что мне теперь целых два часа тут делать? (капризно топает ножкой) Не хочу! Не хочу! (ходит по комнате) Захолустье. (со стороны входит Повар и наблюдает, едва сдерживая смех) Зато стрелять научусь. Вот Лешка-то удивится! Буду попадать сразу в десятку с любого расстояния, в любом тире! Паф! Ах, бедный зайчик! Я прострелила тебе ушко! Прости, я метила в глазик!

Повар смеется, Новая ученица оборачивается.

НОВАЯ УЧЕНИЦА: Не смейте надо мной смеяться! Вы не знаете, кто я!
ПОВАР: Вы тоже не знаете, кто я.
НОВАЯ УЧЕНИЦА: Какой-нибудь слуга, разумеется. Это очень кстати! Принесите мои вещи с улицы.
ПОВАР: Там холодно.
НОВАЯ УЧЕНИЦА: И что теперь? Оденьтесь потеплее.
ПОВАР: Тогда я спарюсь, когда буду нести тяжести.
НОВАЯ УЧЕНИЦА: Вы что, издеваетесь надо мной?
ПОВАР: Да.
НОВАЯ УЧЕНИЦА: Какая наглость! Я велю, что бы вас наказали! Или, нет, чтобы уволили! И вы будете искать себе место, а зимой это ох как нелегко!
ПОВАР: Меня нельзя уволить.
НОВАЯ УЧЕНИЦА: Это почему же?
ПОВАР: Я здесь самый главный.
НОВАЯ УЧЕНИЦА: Не правда! Мне говорили, что главная здесь женщина.
ПОВАР: Я как раз после нее.
НОВАЯ УЧЕНИЦА: Да? Тогда вы тот, кто может мне помочь! (доверительно берет его под руку, и ведет к двери) Видите ли, я приехала несколько рановато и совершенно не представляю, чем заняться. Очень бы хотелось узнать побольше об этом заведении... Может, устроите мне экскурсию?
ПОВАР: Я думаю, лучше начать с кухни...
Уходят.



ЗАНАВЕС