16+
Лайт-версия сайта

Демоны бледно-розовой сакуры (Агенты Яломише часть101.3.2.)

Литература / Фантастика, фэнтези, киберпанк / Демоны бледно-розовой сакуры (Агенты Яломише часть101.3.2.)
Просмотр работы:
24 сентября ’2021   05:20
Просмотров: 4762

А вот с Аксиньей все было сложнее. В то, что Аксинья просто из идейных соображений мстила «проклятым чекистам» за дочь и внука, не верил даже добродушный Кан чи. Аксинья, при своей всепоглощающей любви к доченьке Ксении и внуку Виктору, дама весьма практичная. С Петром Оболенским она не просто так сошлась:
- Рано или поздно вернутся старые порядки, а я княгиня. Мать единственной наследницы рода Оболенских. С Гришки Мелехова что взять, окромя дури?
Аксинья сбежала за границу с венчанным супругом. Дочку, естественно, не взяли. Самим есть нечего, а тут лишний рот. Только выяснилось, что все наследство князя Оболенского – фамильная сабля да шляхетский гонор. Аксинья бралась за любую работу. Она работала на фабрике, убирала в доходных домах, трудилась на рисовых полях. Казачка Аксинья была нарасхват. В ее умелых руках любая работа спорилась. Кроме того, статная женщина была намного сильнее и выносливее, чем обычная кореянка, японка или уроженка поднебесной. Пока местная красавица с трудом управится с парой рядов, уроженка Тихого Дона уже расправилась с одним полем и перешла на другое. А вечером, когда работницы еле передвигались, Аксинья еще и пела: «По Дону гуляет…». Местные мужчины с вожделением вздыхали вслед казачке: «это не женщина, это демоница». По их мнению, не может быть человеческая женщина одновремено и сильной, и умной, и такой красивой. Так не бывает. Подойти опасались. Особа, которая «в одну бабью силу» легко поднимает бревно, так же легко отшвырнет любого наглеца и отделает его «как Боженька черепаху». Не исключено, что тем же бревном. Одни вдовый лавочник, не в силах совладать со страстью открылся:
- Божественная, будьте моей!
- Господин, я мужняя жена. И оставим это.
- Я люблю Вас, Богиня! Золотом осыплю, в шелка одену, только будь моей. Могу даже брачный контракт…
- Господин хороший! Я замужем, так что приударьте за юными девицами или за вдовами. А то у меня муж ревнивый!
В глазах нанимателей Аксинья являла женский вариант Балды: «ест за четверых, работает за семерых – три порции чистой прибыли».
Однако сам Его Сиятельство Петр Оболенский занял весьма удобную позицию: на шее у жены. Делал вид, что занят поиском работы. Да вот беда: в чужой стране в министры почему-то не звали, а работать куда берут (учителем в русскую школу, официантом, служащим в портовую контору) – дворянская гордость не позволяла. Мало того, вместе с бывшими однополчанами, полковник Оболенский метался по странам и континентам в поисках того, кто бы оплатил «правое дело». Из Китая в Корею, из Кореи в Японию. Естественно за счет неких «добрых людей». Каждый вечером бывшие офицеры собирались в местном кабаке, строили планы по свержению «Богомерзкой власти». Причем Петр Оболенский исправно кормил жену обещаниями счастливой жизни:
-Надо только чуть-чуть потерпеть, мое золотце. Вот представь, душа моя….
В мечтах Аксинья уже въезжала в имение Оболенских (в реальности давным-давно проданного за долги), наряжалась в дорогущие наряды, ездила непременно на автомобилях, ездила с Петрушей по модным курортам. Однако в реальности Петруша продавливал матрас, пропивал деньги, обильно политые ее потом. И мечтал… «Дал бы кто в займы до будущей зимы, да и позабыл!». Титул княгини Оболенской грел душу казачке. Хотя она уже понимала, что с Оболенским не то, что каши не сваришь – чайник не вскипятишь (не говоря о самоваре). Наконец-то на островах нашлись и меценаты-благодетели из клана Миомото, пожелавшие взять на содержание «Воинов Света» с семействами. И оплатить их святую борьбу с восставшей чернью. Мечты стали сбываться. Но… только жизнь стала налаживаться, как черти из сундучка нарисовались Александра и Сосипатра Оболенские: золовушка и сверковушка. Окружили брата и сына обожанием. Обществом же Аксиньи откровенно тяготились.
-Петруша, как ты мог опуститься до казачки. Это же моветон, Петр. Ты меня вообще слышишь? Бабеночка, конечно, красивая, но она…. Мужичка одним словом.
Но княгиня, бывшая казачка, терпела это до времени. Хотя и огрызалась:
- Кушать Ваш сыночек, уважаемая Сосипатра Семеновна, ни разу не погнушался. А откуда хлеб на столе взялся? Не надо на меня так смотреть. А как отлегло от одного места, так сразу и вспомнил, что он белая кость, голубая кровь.
Петр Оболенский отправился воевать с большевиками и вскоре сложил голову за светлые идеалы. Свекровушка Сосипатра и зловушка Александра отправились обратно на вольные хлеба. Петрушиными деньгами вдовица не поделилась:
- Сударыни, если бы вы ко мне по-человечески, так и я бы к вам по-людски. А сейчас разлюбезные, Сосипатра Семеновна и Александра Андреевна, извольте освободить помещение. Вы – не медали. И на шее у меня вам не место. Прощайте!
- Как же мы будем жить, Аксинья Власовна!
- Ой, сподобилась! Что же не «эй, баба!»?! Как прижало, так и по имени отчеству вспомнили! Жили же без нас с Петрушей как-то. И дальше проживете.
- Сашенька еще совсем дитя! Ей только восемнадцать! Аксинья Власовна, пожалейте ребенка!
- Не такое уж и дитя. Меня в пятнадцать лет замуж выдали. Муж пил, как свинья, и бил меня смертным боем. И не померла, как видишь. Ничего с Сашенькой не случится. Не сахарная – от слез не растает.
- Ее же придется отдать за дракона. Мы должны Харадо Миомото. Мы должны ему неприлично много.
- Сударыни, надо было жить по средствам! О чем Вы думали, когда занимали? Отдавать-то вам нечем.
- Но ведь Сашенька так юна! Папаша его поставил условие или вернуть в течение двух недель. Или отдать мою девочку….
- За папашу?
- Окстись, Аксинья. За Харадо.
- Нашему дракончику сколько годиков? Под сто?
- Как ты могла такое подумать? Харрадо Миомото двадцать два, он студент.
- Жених страшен, как все семь смертных грехов разом? Он груб, жесток? Он бьет Сашеньку? Уничижительно о Вас отзывается? Запрещает ей молиться? Жалеет денег? В чем печаль-кручина? Замуж берут – совет да любовь!
- Он дракон, они в койке ненасытны. Говорят, в Елабуге один живет, так он девок – татарок и черемисок до полусмерти мучил, а которых и до смерти… Моей бедной девочке всего-то восемнадцать. И ее будет терзать такое же чудовище...
- Не такое уж и чудовище. Так мучил, что после жертвы сами к нему бегали? Любезная свекровушка! Уж лучше один, чем десять, и каждый день разные. Да и Вы, маменька при кормушке будете. Зятек маму жены чай на улицу не выгонит. Вам миска похлебки и уголок постель постелить найдется. Только, маменька, ротик свой изящный пореже открывайте и кланяйтесь пониже. И будет Вам счастье! Обеим и пожизненно!
- Аксинья, сестрица! Побойся Бога! Мне же всего восемнадцать. Мне страшно, пожалейте меня!
- Ничего девонька моя. Насколько я знаю это семейство – насиловать тебя не будут. А по доброй воле – со всеми особами женского пола рано или поздно это случается. С кем не бывает – им же хуже. Так что, дражайшая золовушка, утри сопли и бегом к дражайшему жениху, и вместе с ним его папеньке в ножки падать и ручки целовать. Нашелся идиот, пожелавший купить громкую дворянскую фамилию, пользуйся дуреха! Японцы на иностранках, тем более на бесприданницах, просто так не женятся. За другим еще побегаешь, прежде чем охомутать. А этот сам шею под ярмо подставляет. Тебе, милочка, отсюда две дороги – замуж или в бордель. И что на меня так смотришь?
- Это так низко, сестрица. А же так молода! Я, кроме маменькиной горницы, ничего не видела. Я даже не целовалась ни разу. Мне так страшно!
- Милая моя, тебе восемнадцать! Пора взрослеть, девочка. Даром кормить тебя никто не будет. Грошик нонче тяжеловат, да и рис недешев. Стоишь тут в третьей позиции? А жить на что собираешься? Я тебя и твою маменьку на свем горбу тащить не собираюсь.
- Как это, «не собираюсь»!
- Так это, милочка. Не обязана! Я вдова, и самой бы кто подал. Делать ты ничего не умеешь: ни траву выдернуть, ни корову подоить, ни в комнатах прибрать. А кушать хочется всегда, поверь мне. Этого дурака упустишь, другого раза может и не быть. И за скрипучего старичка вприпрыжку побежишь! И рада будешь, что позвали!
- Мне страшно Аксинья. Мама рассказала, что делают мужья с женами ночью. Это больно и мерзко…. А потом еще рожать…
- Поверь мне, деточка, в борделях делают тоже самое. Только больнее и гаже…. Там еще и сифилис гуляет. Так что тебе, девочка, крупно повезло.
- Сестрица! Помилосердствуйте! Не дайте погибнуть!
- Дура, ничего с тобой не случится. Это может быть еще и сладко. Сама его теребить ночами будешь. Не о том, дурочка, плачешь. Нечего тут строить из себя овцу-девственницу. От этого еще никто не умер. Ты девка ладная и крепкая. Выдержишь! Вот вам тысяча иен на свадьбу. Шуруй к жениху. А мне о себе позаботиться надо.
Аксинья поступила в экономки к богатому купцу, именовавшего себя на французский манер Эженом. Купец откровенно был в восторге от того, что «приручил Кицунэ». Когда же супруга хозяина отправилась в мир иной, Аксинья уже была в этом доме почти хозяйкой. А через год траура купец Эжен Хамамото ввел бывшую княгиню Оболенскую в качестве законной супруги. Через год родилась дочка Ксения. С золовушкой регулярно виделись на семейных сходняках. Александра затравленной зверушкой не выглядела. Наоборот, расцвела и похорошела. Обзавелась выводком из троих мальчишек. Была довольна жизнью и собой. И часто говорила невестке:
- Сестрица Аксинья, я так тебе благодарна, если бы не ты…
- А Сосипатра Семеновна где?
- Матушка умерла.
- Что с ней стало! В последнюю встречу она больной не выглядела. Наоборот, замуж собиралась. Не знаю, в курсе ли дражайший жених…
- Она разбилась. Понимаете, Харадо парнек спокойный. Но как только матушка начала его учить жизни, сказал: « Матушка, я рад видеть Вас гостем. Но это мой дом, и наводить в моем доме свои порядки не позволю!».
- Чего это вдруг матушка с зятьком не поделила? Она на твоего Харадо надышаться не могла: «Сыночек! Радость моя! Благодетель!»
- Это на людях. А дома пилила. К опию маменька пристрастилась. А муженек мой ее ограничивал в этом деле. Это и понятно. Он хоть и благородных кровей, но деньги ему не просто достаются. А маменьке сколько ни дай, все мало. Ну, вот она и вышла в окно, за которым пропасть. Скоро сорок дней.
- Сочувствую, сестрица.
- Благодарю.
Года через три Эжен Хамамото покинул бренный мир. Аксинья осталась богатой вдовушкой. И по-хозяйски прибрала к рукам все капиталы. И зажила! Даже бывшие царские генералы целовали натруженые ручки княгини Оболенской, вдовы Хамамото. Но…. Недолго музыка играла. Дети Эжена начали на махеху и сестрицу настоящую охоту. Вдовушке опять пришлось бежать, спасаю свою жизнь. На родине Аксинья так и не обрела счастья. Меняла покровителей. Евгений Евсеевич Зайцев,даже женился на Аксинье,удочерив Ксюшеньку. Через год замерз пьяный под забором. Меняя покровителей, Аксинья всю свою любовь отдавала дочери. Сначала Ксюша мать разочаровала. Выскочив замуж за молодого инженера Сережу Репнина, родила Аксинье внучка (в котором бабушка души не чаяла). Потом жизнь не заладилась. Сергей женины гульки и тещины попреки терпеть устал и развелся. Когда же к убитой горем Аксинье явились представитель клана Гунбон с предложением посчитаться с убийцами. Поработать на благо страны Восходящего солнца. Вдовица и явила свою сущность. Выставила требование. Вернуть ей имущество князя Оболенского. А именно – городской особняк в Осаке, выстроенный организацией «Воины Света» с гаражом и полным штатом прислуги, пожизненое содержание в круглую сумму, и пожизненная охрана от пасынков и падчериц. Даже резидент был в шоке. Аксинья – это не амебообразные Оболенские. Хотя те тоже, готовы выжрать все вокруг себя до горизонта. Благо силенок у них маловато, что вынуждает довольствоваться тем, до чего дотягиваются. Бодливой козе боги рогов не дали. Эта же вдовушка, дай ей волю, императорскую семью за пояс заткнет. Корпорацию «Гунбон» к рукам приберет. Конечно, магических способностей у нее нет. Но характер – кицунэ натуральная!:
- Если уж доживать век одной, то в богатстве и комфорте. Не надо на меня так смотреть.
Кан чи, если до этих откровений биологической теще сочувствовал. Женщина, она, конечно противная. Но она потеряла все, что ей дорого. И он, Кан чи, в этом отчасти виноват. Только мать, продающая родную дочь – этого он простить не мог. Аксинья, некогда статная красавица, вызывала у него одно чувство - брезгливость.
- Мамо, вот в глупости Вы не были замечены? И Вы всерьез думали, что корпорация Гунбон честно оплатит Ваши труды? Видимо и на старуху бывает проруха.
- Благородные рыцари умеют ценить как заслуги, так и породу…
- Мамо, какая порода! Вы – княгиня по случаю. В прекрасной стране «как раньше» Вы были казачкой. И выше жены есаула не поднялись. А всяких особнячков с экипажами, не видать, как своих ушей. Я с этими щедрыми господами сталкивался. Они никогда не гнушались нанимать местных паскудников. Только как нужда в Вас отпадет, или Вы попытаетесь им диктовать свои условия, Вас быстренько спишут на боевые потери. Или бросят на произвол судьбы.
- Можно подумать….
- Не можно, а нужно. Вас не смутило, что за документы господа желают получить? Да так, что готовы обещать за них золотые горы и небо в алмазах?
- Это как посмотреть, зятек! За три Волькиных волоска ларец с черным жемчугом. Любка-разиня, даже и не заметила. Ей, коровище неотесанной, только бы с матерью ругаться. А за целую библиотеку семьи Гу, могли раскошелиться. Видать сильно надо. Обещали…
- Мамо, обещать – не значит жениться! Вы бы только ступили на остров с бумагами Вас тут и списали бы. Вы слишком много знаете. И аппетиты Ваши стоимости услуг не соответствуют.
- Это мне говорит кумихо, порвавший хунхузов на Стеклянной Фанзе. Ангелочек безгрешный!
- А Вас, мамо, не смущает, что могла пострадать Ваша дочь? Что ей могли бы приписать соучастие? А то, что Вы не вспомнили о дочери, в богатстве говорит, конечно, о многом….
- Она Дунькина дочь! Что думаешь, демон, Дунька святая? Чай не рассказывала, как к Ахмету на свиданку бегала! Вот ее Бог-то и наказал. Кира с татарином сошлась и детей наплодила! Хотя, что с нее взять – мамаша вообще с корейским демоном живет. Срам!
- Не в том ты позор разумеешь, маменька! Тебе первой судить Евдокию! Может и бегала. Только она поняла, что Ахмет – балаболка. Птица-говорун. Речи сладки, только дела его гадки. И то, все гульки были до замужества. Евдокиму она не изменяла. Дочь твою, которую ты бросила, воспитала в любви и заботе!
-Воспитала она! Только породу испортила.
- Как умела, так и воспитала! Родившей мамашке все недосуг! За красивой жизнью бегала! Мамо, я Вам премного благодарен, что Вы мою женщину сестре подбросили. А не в реку, как щенка ненужного.
- Костенька! Я понимаю, что ты – демон. Но, говорят, даже в исчадиях преисподней есть искра Божьего огня. Помоги мне Костенька, сыночек мой!
- Для чего?! Отцепитесь от меня! Чтобы Вы опять работали на врага?! Чтобы унижали и оскорбляли мою жену, доводили до белого каленья отца и Марфу? Втравливали нашу семью во всякие сомнительные истории? Хвати с меня, мамо! Вы ясно дали понять, что Любаша Вам не дочь. Вы мне никто и звать никак! Вы свой выбор сделали в здравом уме и твердой памяти.
- Прости меня, Костя!
- Я Вас простил, мамо! Простит ли Люба, над которой Вы измывались? Простит ли Евдокия за все гадости? Простят ли дети, чьи отцы гибнут на фронте, которых Вы предали? Перед ними кайтесь! Что Вам мое прощение! Уйдите с миром, мамо.
- Будь ты проклят, дитя ночи! Чтобы тебе пусто было, проклятый демон!
Кан чи было больно и гадко на душе. К Аксинье он родственных чувств не испытывал. Но она – биологическая мать Любы. Ему казалось, что не Любашу, а его самого продавали. Зла он Аксинье не желал. Конец ее был предрешен. Только все равно противно. Люба все поняла. Она обняла мужа:
- Кан чи, любимый мой! Ты не виноват!
Эльфу всегда было спокойно и уютно в объятиях Любы. Настолько, что боль утихла.*






Голосование:

Суммарный балл: 0
Проголосовало пользователей: 0

Балл суточного голосования: 0
Проголосовало пользователей: 0

Голосовать могут только зарегистрированные пользователи

Вас также могут заинтересовать работы:



Отзывы:


Оставлен: 24 сентября ’2021   05:49
В этой части рассказывается как Аксинья "дошла до жизни такой", что ее подвигло на свершения. Жизнь в эмиграции, и почему она так не любит старшую дочь. Клубок обид,разочарований и конфиктов, которые привели казачку Аксинью к печальному концу.

Оставлен: 24 сентября ’2021   10:01
Да, печально, что тяга к "красивой" жизни и непомерные амбиции портят даже самые лучшие породы. Имея все задатки жить честно и, возможно даже, неплохо, Аксинья сама привела себя к закономерному в данном случае концу.

Оставлен: 26 сентября ’2021   17:18
Как очень многих, Аксинью действительно сгубила погоня за "красивой жизнью" (особенно за княжеским титулом) и нежелание вовремя остановится. Она действительно могла бы жить довольно неплохо: она не брезглива, не чурается никакого труда, хитра, умна, изворотлива. Но, если бы она не спускала наследство покойного мужа на "белое движение", глядишь бы и договорилась с детьми мужа. Могла бы стать хозяйкой поместья. Но ей хотелось быть княгиней, быть барыней. Не вышло. Бывает.



Оставлять отзывы могут только зарегистрированные пользователи
Логин
Пароль

Регистрация
Забыли пароль?


Трибуна сайта

Сказочный лес

Присоединяйтесь 




Наш рупор







© 2009 - 2024 www.neizvestniy-geniy.ru         Карта сайта

Яндекс.Метрика
Реклама на нашем сайте

Мы в соц. сетях —  ВКонтакте Одноклассники Livejournal

Разработка web-сайта — Веб-студия BondSoft