До истоков Евфрата

До истоков Евфрата иссох
Млечный путь,
как вино разбодяжен.
дух бродяжий посюсторонним для вечности стал,
ну а твой - странноприимен и мультиэтажен -
венценосного лета безсловесный и златоносный металл.
Листья – выжимки смерти в соцветиях красок осенних -
эйфорией сердечного тока то греют, то бьют.
На места возвращаются прежние
пройденных лет карусели,
словно пёс, ожидающий тёплого крова приют.
Сколько плакали перед экранами, изнемогая,
верой химической бредили противосолОнь,
и, наконец, оказавшись за утопий подсолнечным краем,
впредь положились на заждавшийся в сердце Огонь.
Ненормативный язык, чек верни наш обратно!
Списан со счёта язычества жертвенной памяти груз.
Отпламенел поцелуй отмороженных в Дизель и Атом.
Снова осмеянным быть я уже не страшусь, не боюсь.
Музыкой трав расшивая постели недужных,
проводником вдохновенья в составе радиоволн,
перья финистов бьются в распятиях кружев,
заплетаясь в сказаньях, рассыпаясь стихами… под стол.
Льдом зияли глубинно-тартаровым
норы и бреши,
в мозг заливая, в сердца шесточисленный яд.
где душа выбиралась из «блоков» в жиру «отолстевших»,
и выламывал камни
в Предвечность нацеленный взгляд.
А вокруг грохотали на стыках
эпох эшелоны,
разливался рекою в расплавах
геенский асфальт,
строил богоотвергших созданий в стальные колонны
над массивною твердью кумир с псевдоименем Сталь…

Брат мой, Евфрат, электрофорезов превыше
зелёный ландшафт,
ведь на вымыслов строчки последний скупают отстой,
в «параллельных вселенных» ракеты растят в перекрестиях шахт,
и разрывы сердечных струн перекручивают берестой.
Это стратегия, брат мой Евфрат, облекать всё в наркозы,
в зоны военные вовлекать нас с собою самих себя
Это, братишка Евфрат, поцелуя последнего слёзы -
довод
наследственных шрамов седлать коня.

Пойла смертного кто отвратится, смахнёт «концентрат»?
И в полёте на бреющем в Завтра пробьёт параллель?
На холмах настоящего прошлое сватает умник-кастрат,
к одному лишь готов – проклинать, вызывать на дуэль.

Помним мы, как стонали бетоном распятые реки,
Как в тоске смрадных зон и гулагов
серп дух наш ломал,
Как до цели объявленной множились светопарсеки,
к цели той, где по вере дано то, что каждый искал.
На полустанках больных пятилетий возвышенно лгали,
свет-крылатость души- заключали в хрущёвочный быт,
Масс-трудящихся стадом к закланию лозунгом гнали,
сопрягая войну со свинячьим довольством прилавков-корыт.

Это стратегия, брат мой Евфрат, облекать всё в наркозы,
в зоны военные вовлекать нас с собою самих себя
Это, братишка Евфрат, поцелуя последнего слёзы -
довод
наследственных шрамов седлать вороного коня.