Лев Толстой, российские образованцы и сословное государство

«Сосло́вие — социальная группа, члены которой отличаются по своему правовому положению: их состав, привилегии и обязанности определяются законом; принадлежность к сословиям, как правило, передаётся по наследству[1].
Сословное деление было характерно для средневековой Европы, и обычно включало аристократию, священников и общинников (мирян, простолюдинов). В ряде государств последние разделялись на бюргеров (буржуа, мещан) и крестьян…»


«Нужен для России особый высший класс – людей… Нужны привилегии, необходимы и особые права на власть…»
«Люблю Россию как государство, как сугубое православие, как природу даже и как красную рубашку… Но за последние годы, как племя, решительно начинаю ненавидеть».
К. Леонтьев.

…Читая книгу эссе Владимира Кантора, «Крушение кумиров», я вдруг начал понимать, что его антитолстовство, базируется на антисоветизме. Кажется, что, цитируя Константина Леонтьева, Сергия Булгакова, Владимира Соловьева, Николая Бердяева и других, он просто вставляет мнения авторитетов, в свои антисоветские схемы, которые ныне стали модными в среде академической профессуры «новой» России. К тому же Кантор – ординарный профессор философии в ВШЭ, а известно, что там собрались «либералы» российского разлива и все они «сплошные западники», в большинстве не жившие на Западе, и потому имеющие самые приблизительные знания о тамошней жизни.
Странно, что в ненависти к Революции и Советскому Союзу эти либералы смыкаются с консерваторами, ища в их реакционных теориях союзников своим антисоветским, антисоциалистическим взглядам и настроениям.
На мой взгляд, этот «западнистский либерализм» обусловлен политической конъюнктурой и принятием на себя этими «академиками» роли идеологических лакеев, у нынешних богачей и власть имущих в России.
Они стали участниками процесса реставрации образованческой прослойки, некогда существовавшей в монархической России и в те времена, зажатой между пролетариями и правящим классом аристократов и богачей.

Сегодня, российских образованцев никто не зажимает ни с каких сторон, они «свободны» и потому, добровольно приклеились к богачам – олигархам и обслуживают их власть идеологически, естественно, за хорошую плату.
Что касается этой нынешней образованческой прослойки, то ни о каком сравнении с революционной и предреволюционной интеллигенцией, не может быть и речи. (Читайте мою статью «Кто такие образованцы.)
…В теперешней среде этих лакеев, новоявленных «смердяковых», прислуживающих олигархической верхушке российской крупной буржуазии, упоминание имени Толстого в положительном смысле, запрещено. Да они и не могут понять идей Толстого: как это можно относится к «нашим», то есть либеральным образованцам, как к врагам правды и истины? Сословная этика этой корпорации не позволит им это делать, даже если они захотят услышать о самих себе правду. Корпоративная солидарность в лакействе – это ведь типичная черта возродившейся идеологической прислуги в сословном государстве, в которое постепенно превращается Россия, усилиями подобных «академиков».
Недаром, в одном из эссе о Леонтьеве, Кантор отстаивает правомерность существования сословного государства, как альтернативы государству советскому, делая из этого певца застоя вполне себе современного теоретика возрождающихся в России, сословий.

Более того, эти новые сторонники деления общества «на овец и козлищ», готовы оправдывать отлучение Льва Толстого от церкви, как закономерный акт защиты тогдашнего православия. Цитата из эссе В. Кантора:
«Синод, похоже не зря отлучил Толстого от церкви. Но определение его было очень мягким и оставляло надежду на возвращение…»
Будь воля Кантора, он бы повесил Толстого и тем дал урок всем, кто не соглашался с официальной доктриной власти и прислуживающей ей церкви!

Часто, такие «новые» философы как Кантор, имеют самое приблизительное представление о подлинном христианстве. Они больше сторонники официозной церкви, которая сегодня отличается особо яростным антисоветизмом, вплоть до признания коллаборациониста Митрополита Анастасия, главы РПЦЗ во времена правления Гитлера, за святого и пророка, а предателя Власова, - за героя России!

Мне хотелось бы вступиться за Толстого-мыслителя, незаслуженно забытого и униженного сторонниками и теоретиками узаконенного неравенства - именно он бесстрашно разоблачал лицемерие официальной церкви и свинцовые мерзости дряхлеющей монархии.
А обвинение его в неверии и вовсе абсурдно - попытки Толстого восстановить подлинное православие, очистив его от идеологического мусора предвзятых толкований, ошибок при переводах, суеверий и «преданий старцев», заслуживают тех похвал, которые звучали из уст его современников не только в России, но и на Западе.
Я думаю, что Европа избежала мировой революции, во многом потому, что серьезно восприняла толстовскую критику псевдо христианства и своевременно сделала выводы! Его уважали не только интеллигенция, но даже часть власть имущих на Западе и во всём мире. Стоит напомнить высказывание Томаса Манна, который говорил, что если бы Толстой был жив, то возможно Первой мировой войны удалось бы избежать!
Ну а в нашем случае есть противоречие - Кантор гордясь и называет себя западником, в то же время обвиняет Толстого в подготовке русской революции, ссылаясь на тезис Ленина, что «Лев Толстой - это зеркало революции».
Но на Западе было больше сторонников Толстого, чем в самой России и это вполне объяснимо, ибо интеллектуальный Запад, усвоил и оценил, бескомпромиссное стремление Толстого к правде.
Нынешний Запад, в вопросах религиозных и в экономике, во многом следует толстовскому учению - этим и объясняются его экономические успехи и социальный характер системы управления развитыми странами.
И следует закономерный вопрос – если российские западники не понимают Запад, а только «веруют» в «западнизм», (термин Александра Зиновьева) тогда какие они западники? Скорее они сторонники реставрации монархии и сословного государства, а их лозунг звучит приблизительно так, как его в своё время сформулировала Зинаида Гиппиус: «И снова в хлев, он будет загнан палкой, народ не уважающий святынь…»
Судя по писаниям Владимира Кантора, российские «западнисты», исповедуют «обратный ход» истории и не прочь помочь новой буржуазии вернуть Россию в социальном развитии, на сто пятьдесят лет назад, во времена до отмены крепостного права!

…Что касается ленинского утверждения о Толстом и революции, то я с ним согласен, и вижу в произошедшем в России, только заслугу великого мыслителя, не желающего терпеть в своей стране откровенного рабства и духовной несвободы.
Если говорить о неверии Толстого, то мне хотелось, попробовать доказать, что и Толстой и Достоевский веровали в Иисуса Христа, а никак не в официозную доктрину русской православной церкви, прислуживающей «Кесарю».
Только Достоевский, в силу особенностей его личной биографии, напоминал временами восторженного неофита, пришедшего в церковь и благоговейно принявшего всё, что он видит вокруг, думая, что это и есть выражение подлинной веры.
А Толстой, больше похож на священника, у которого вдруг открылись глаза на все лицемерие и безграмотность, если не обскурантизм официозного клира и псевдо верующих, окружающих, под крышей официального православия, таких псевдо пастырей. Их и сегодня даже много больше, чем в предреволюционную пору!
Но оба великих писателя земли русской, похоже верили вовсе не в догматы церкви, а в живое учение Иисуса из Назарета, только Достоевский, как неофит, верит во всё, что ему предлагает церковь, а Толстой уже прошёл жизненную школу веры и убедился в том, что церковь, преследуя свои мирские цели, извратила учение Мессии, приспособив его к миру, полному зла и несправедливостей.
Недаром, Толстой говорил о Достоевском, что тот ещё не определился в своем отношении к проблеме добра и зла в российском обществе, и может стать «слепым» учителем, ведущим слепых за собой.
Во многом, нападки нынешних российских фарисеев из буржуазной среды, взращённых в атмосфере ненависти к простому народу, обусловлены их желанием вкусить все прелести инстинктивной жизни, которую они называют «передовой западной культурой».
И потому, их «богословие» напоминает мудрствование неверующих, прикидывающихся сторонниками учения Иисуса Христа - на самом деле они не веруют ни во что кроме золотого тельца и тех благ, которые эта вера в физическое и интеллектуальное довольство, приносит им лично.
Ещё хотелось бы сказать, что Толстой и Достоевский различаются в вопросе спасения через веру адептов христова учения. Толстой с молодых лет понял, что спасение для себя лично, ничем не отличается от казённой веры фарисеев, которые любят широкие налобные повязки и остановившись, молятся посреди людных мест, показывая, насколько они «верующие».
А при случае, используя эту фальшивую веру как маскировку истинных намерений, не прочь получить светскую власть, обогатиться, скрывая свои эгоистические порывы под маской добродетели.
Отсюда и радикализм «толстовства» и его последователей, которыму он, Толстой, иногда и сам был не рад. Но как подлинный духовный и нравственный революционер Толстой хотел перемен не только в вере народной, но и в отношении интеллигентов к труду, и добивался этого всеми силами ума и сердца. За это его и ненавидели современники – фарисеи и ненавидят нынешние российские «реставраторы» сословного государства!
А Достоевский, в силу его трагического жизненного опыта, характера и личных качеств, больше склонен к идее личного спасения - его старец Зосима – иллюстрация такого рода святых в русском православии.
Что касается западничества, в котором признаётся Владимир Кантор и все российские «академики», разделяющие такие взгляды, то они не понимают значения Реформации в становления западного успешного социального проекта. Именно Реформация, как религиозная революция, победила лицемерие и фарисейство официозного католичества. Благодаря возврату к основам веры, отметающих «предания старцев», и была выработана доктрина светской религиозности, отрицающей лицемерное фарисейство клира и прихожан, основанного на идеологии приспособления Заветов Христа к миру, лежащему во зле!
Отсюда и этика протестантизма, отличающая внутреннюю веру от лицемерной святости напоказ.
Благодаря этой «христианской революции», вера простого человека была очищена от наслоений суеверий и ложных догматов и вернулась к уважение проявлению личной воли, что возвратило уважение к личному труду над своим постоянным духовным ростом, не ограниченному консервативными догматами – религиозная искренность и правда, во многом были возвращены Реформацией в жизненный обиход верующих.
Увы, именно этого и не удалось сделать в православии, хотя реформация православного христианства готовилась в России в предреволюционные годы, и одним из вождей такой реформации был Лев Толстой.
Однако терпение народных масс лопнуло немного раньше – свершилась народная революция и вместо революции религиозной пришла революция пролетарская, после которой месть угнетателям, стала божьим наказанием, тем, кто надеялся остаться безнаказанным, пряча свои сатанинские привычки и нравственную лень, за христианскими догматами и ритуалами наполненными суевериями!

После буржуазной революции, многие иерархи русского православия приветствовали освобождение церкви от оков монархизма, однако после пролетарской революции в России, многие служители официозного православия, перешли на сторону белогвардейцев и более того, отделившись от матери церкви, переживающей трагические времена, образовали свою секту «нового православия» - РПЦз, защищая свергнутый народом монархический режим.

Во многом, этим и объясняются гонения новой власти на церковь в Союзе, и только тогда, когда во время страшной войны, русское православии доказало своими действиями поддержку народа и правительства СССР в борьбе с гитлеровскими полчищами, Сталин, от лица этого народа-победителя, вернул ему и статус РПЦ, и формальное признание.
Недавно, после Контрреволюции девяностых, во времена наступившей Реставрации, церковь стала «свободной» и пользуясь этой свободой, вновь старается занять место прислужницы «кесаря», используя информационную технологии, тиражируя антисоветские лозунги сторонников диктатуры новой буржуазии в лице олигархов, продажного чиновничества и верхушки церковного клира!
Сегодня официальная церковь, вместе с «академической» социальной наукой, находящейся на содержании у олигархов, пытается реставрировать монархически-буржуазные взгляды, оклеветать и фальсифицировать историю Революции и Советского Союза.

Печально, что в этом, она солидаризируется с контрреволюционерами и антисоветчиками, почувствовавшими себя новыми хозяевами России. Этот путь неизбежно приводит к экономическим и нравственным потерям, к расколу в российском обществе и в итоге, может продолжиться окончательным разрушением страны!


Август 2015 года. Лондон. Владимир Кабаков.