О литературном творчестве

Писатель – это человек, который умеет содержание подсознания переводить в осознанное. Это человек, который активно использует подсознание, эксплуатирует его.
* * *
Литературное творчество – это способ перевода мыслей из подсознания в сознание. Если не писать, то мысли из подсознания могут и не выйти, не «проклюнуться».
* * *
Когда пишешь, то «вытягиваешь» мысли из подсознания. В ходе этого процесса могут возникать трудности, и тогда подсознание мобилизуется на решение этих трудностей в течение всего дня, а может и ночи.

Задача заключается в том, чтобы мобилизовать подсознание, заставить его работать. Быть может, отличие гения от обыкновенного человека в том, что первый максимально использует подсознание, а второй – нет.
* * *
Жизнь, прожитая писателем, преломляется потом в его произведениях. Это понятно. Удивляет другое: созданные фантазией автора образы, сцены, ситуации влияют на его жизнь.
* * *
Согласно Гете: «Все, что создает гений, создает бессознательно, и никакое гениальное творение не может быть усовершенствовано простым размышлением». Отсюда понятно: когда творец оглядывается на то, что он создал, он удивляется, как он мог это создать. Тот же Гете признавался: «Так как я написал это сочинение («Страдания молодого Вертера») довольно бессознательно, подобно лунатику, то я сам изумился ему, когда приступил к его обработке». Об этом же пишет Бунин о рассказе «Натали».
* * *
Сочинение диалогов напоминает игру в шахматы сам с собою. Участие в диалоге – игра в шахматы с противником. Какая же сила заставляет писателя сочинять диалоги?
* * *
Искусство написания диалогов можно сравнивать с игрой в шахматы лишь в том случае, если автор нейтрален по отношению к своим героям, холоден к ним. Но если автор раздвоен, разтроен и т.д. (в зависимости от числа героев), как, например, Достоевский при написании «Преступления и наказания», то диалоги нельзя сравнивать с шахматной игрой. В этом случае автор творит на грани безумия.
* * *

Продолжение мысли Экзюпери: «Нужно учиться не писать, а видеть». Чтобы видеть, нужно сопереживать. Если ты будешь холоден к окружающему, то ты и не обратишь на него внимания.
* * *
Замыслы надо реализовывать, или хотя бы записывать. Они как огурцы: если огурец не сорвешь, новый расти не будет.

Создание готового произведения из кусочков напоминает посадку огурцов рассадой. Если сажать семенами, то есть начинать писать с нуля – долго ждать результатов. Если включать слишком большие и законченные фрагменты, то будет то же, если посадить перерощенную рассаду.
* * *
Шопенгауэр сказал: «Большинство писателей мыслит только ради писания». Мне же кажется, что я пишу ради мышления. У меня при писании появляются мысли. Это во-первых. Во-вторых, я мыслю не ради писания, а ради самого мышления (если так понимать мысль Шопенгауэра).
* * *
Для литературного творчества необходимо свободное время, хорошее самочувствие, но главное – особое состояние души.
* * *
Знание в литературном творчестве является необходимой, но не достаточной категорией. Пишут не те, кто больше знает, а те, у кого своеобразная структура мышления, ассоциаций, мотиваций, целей, привычек и т.д. У них развитие мозга находится на новом качественном уровне. Сущность этого качества – не в физиологических показателях, а в особой системе связей.
* * *
Существует два значения действительности для писателя: 1-е – это накопление знания. Действительность в этом случае является материалом для писателя. 2-е – это сигнал, побуждающий к творчеству, толчок, организующий ранее накопленный материал.
* * *
Герои тех произведений, которые я, начав, впоследствии бросал, как бы с укоризной смотрят на меня: зачем я вложил в них душу и теперь оставил на произвол судьбы.
* * *
Не желая писать стихи, я тоскую: как будто у меня отняли одно из удовольствий жизни.
* * *
Интересный метод работы: на основе частных деталей выводится общее, а затем на основе этого общего придумываются частности, которых не было, но которые вполне могли бы иметь место.
* * *
Если появился замысел, и есть время, то надо все бросать и реализовывать этот новый замысел. А начатое закончить потом. Это имеет смысл, даже если ты заранее знаешь, что рассказ останется незавершенным, так как эмоциональное воздействие какого-то куска несравненно сильнее, чем целого, но изложенного схематично (в виде плана, отрывков).
* * *
В начале писательского пути необходимо держаться ближе к жизни, за основу литературных произведений брать более или менее обобщенные случаи из жизни. В ином случае велика будет опасность вторичности: ты увлечешься вымыслом и не заметишь, что образы берешь не из жизни, а из книг, из литературы. Это так же, как начинающему пловцу необходимо плавать вблизи берега. С опытом уже можно творить более свободно, не опасаясь вторичности. Художественный материал будет по-прежнему иметь своим источником жизнь, но более опосредованно. Фрагменты, заимствованные из жизни, будут все более и более мелкими, их переплетение – все более и более тонким, причудливым. Причем сам писатель не будет знать, откуда был взят тот или иной фрагмент, из какой жизненной ситуации. Ему будет казаться, что это из головы. Это и называется писательским опытом. Это закономерность, она имеет силу и в случае гениев. Толстой тоже через это прошел. «Казаки» в основном написаны под его непосредственным жизненным впечатлениям. В «Войне и мире» эти фрагменты очень мелкие. Опытный пловец может отплывать и далеко от берега, не боясь сильных течений, которые могут его унести в море. Но все равно источник его силы – это берег.
* * *
Когда пишешь прозу, надо читать в перерывах стихи. Когда пишешь стихи – прозу.
* * *
Сознание пишущего человека подобно бассейну, в который вливаются свежие впечатления. И воду из этого бассейна – материал для литературного творчества – желательно брать с противоположной стороны, куда вода приходит уже настоянной, чем в непосредственной близости от впадающих в него источников.
* * *
Никогда не разрешай коллизию так, как напрашивается, измени ход событий любой ценой. Пусть будет менее правдоподобно, менее эстетично. Пусть! Иначе умный читатель тебе не простит. А ведь писать надо, исходя из умных читателей.
(Повод – пьеса А.Арбузова «Шестеро любимых»).
* * *
Настоящий Художник никогда не остановится на каком-либо элементе своего произведения, пусть по форме очень красивом, если он не будет отвечать содержанию, главной идее.
* * *
Создавая произведение – совершенно не думай о том, кто его будет читать (в том смысле, что не надо стремиться, чтобы было понятно). Это обернется заинтригованным интересом читателя, пробудит его мысль, заставит поднапрячься, чтобы понять.
* * *
Все, что написано – уже банально. Не банально только то, что не написано.
* * *
Нас что-то поразило, мы хотим посвятить в это и других людей, используя для этого слово. Но ведь слова лишь знаки, имеющие значение для нас. Другие люди будут тупо смотреть на них и не испытывать особого волнения. Создавая произведение, надо не только переносить на бумагу свои мысли, ощущения, эмоции, но и смотреть на все глазами читателя.
* * *
Как в живописи порой мастер проводит линию, наносит мазок, руководствуясь только своей интуицией (иначе это не было бы искусством), так и в литературном творчестве писатель находит все элементы своего будущего произведения способом, который не в состоянии объяснить даже он.
* * *
С жизненным опытом писатель все больше видит вокруг себя. Это можно сравнить с притяжением массивного тела. Чем больше масса тела, тем больше оно притягивает к себе все вокруг.
* * *
Стремясь писать, вовсе не обязательно писать о значительном. Можно писать и о мелочах. Жизнь человека складывается из мелочей. Из мелочей складывается и значительное. Впрочем, в психологии человека мелочей нет.
* * *
Котел творчества наполнен переваренных, готовых к употреблению отрывков. Остается только забросить в него крючки сюжета, чтобы выудить с их помощью размышления, образы, характеры, картины.
* * *
Какая же это неукротимая потребность – писать. Человек испытывает недомогание. Он неспособен читать серьезные произведения, ему трудно размышлять, обдумывать идеи автора. Но вот – неожиданно возникла оригинальная мысль, и рука, несмотря ни на что, тянется к перу.
* * *
Для писателя, для его умения видеть, важна установка на это. Это напоминает рыболова, который плывя на лодке, тащит за собой блесну в надежде соблазнить щуку. Писатель, сам живя полнокровной жизнью, имеет установку на видение, расставляет свои сети, в которые то и дело попадается мелкая и крупная рыба.
* * *
Писателю необходимо в своем произведении устами героя выразить какую-либо мысль. Каким образом это сделать ему, знающему и понимающему все наголову больше своих героев. В какую форму ему облечь эту мысль. Ведь он может выразить сущность кратко, совершенно. С научных позиций это будет правильно, но сухо, не эмоционально. Необходимо, чтобы герой говорил верно, но приблизительно, чтобы стрела истины шла не в яблочко мишени, а только в сторону цели. Ведь его герои не философы.
(После вечера А.Арбузова).
* * *
Знание мировой литературы позволяет писателю сознательно избегать вторичности в собственном творчестве.
* * *
Хорошее произведение должно быть обязательно противоречивым. Но противоречия не исключают друг друга, обесценивая и уничтожая при этом целое. Противоречия должны образовывать единство, должны быть диалектическими. И их игра разбудит мысль читателя, поведет его вперед.
* * *
Когда пишешь новый текст, думаешь, что все огрехи исправишь при переработке. Когда текст перерабатываешь, думаешь, что надо было сразу писать хорошо.
* * *
Литературное творчество - побочный продукт духовного становления человека. Главное – это твое развитие. А для этого вовсе не обязательно записывать что-то, тем более это публиковать. Осчастливить человечество плодами своего литературного труда – это смешно.
* * *
В течение жизни человек развивается, видит и чувствует то, что раньше не видел и не чувствовал. И соответственно этому меняются литературные формы, в которые он облекает свои мысли и ощущения. Те формы, которые он использовал ранее, его уже не удовлетворяют. Он постоянно находится в их поиске, пытаясь использовать формы, которые были разработаны другими авторами. Если же они его не удовлетворяют, то изобретает новые.
* * *
Ко мне иногда приходят литературные замыслы, но записать их нет времени. Когда возникает свободное время, вдруг выясняется, что этот замысел неинтересен, выглядит бледно, и записывать его пропадает всякое желание. В связи с этим возникает вопрос: в каком случае ситуация ближе к истине? Когда нежелание записывать возникший замысел происходит из-за особого состояния апатии, когда нет энергии что-либо делать? Или когда я нахожусь в трезвом состоянии и могу объективно оценивать уровень и значение моего замысла, могу понять, что фиксировать его для всеобщего обозрения нет никакого смысла?