Ребята постарше

Ребята постарше
Лучшим моим другом, вернее не моим, а нашим, поскольку он дружил со всеми ребятами двора, а не только со мной, был Генка Семиков из 2 подъезда 2 корпуса. Будучи года на четыре, если не на пять, старше меня, он, с превеликим интересом, возился с нами, малявками, и был изобретателем и заводилой большинства наших игр. Был у него удивительный талант объединителя-организатора и, не побоюсь даже сказать, пастуха. Как-то удавалось ему привлечь, заинтересовать, собрать, и, главное, уследить за тем, чтобы с нами, малышней, чего-либо гадкого не случилось. Наши родители были несказанно рады ему и его способностям. Еще бы - иметь такого, причем совершенно добровольного, помощника! Я помню, что, когда говорил матери, что иду с Генкой, то она спокойно отпускала меня, даже не спрашивая, куда иду, зачем иду и когда вернусь. Она знала - раз я с Генкой, то опасаться за меня нечего. Я находился под неусыпным присмотром. Эдакий общедворовой старший брат. Когда я увидел фильм «Усатый нянь», то сразу же вспомнил Генку. Хотите верьте, хотите нет, но даже типаж у них был схож. Только Генка без усов.
Он постоянно выдумывал для нас какие-то занятия. Например, игру в пожарных, где мы искали и тушили всякие костры, возгорания на помойках и прочее. Но все это было поставлено не на детском уровне ─ типа, пошли, нашли и погасили ─ ура! Он заставлял нас подходить к любой игре серьезно, по-взрослому. Нам требовалось составить схему района, нарисовать наши дома, помойки, кусты, соблюдая, как получится, масштаб, Потом разбить все это на квадраты, закрепив за каждым из нас определенный участок, вести журнал учета происшествий, докладывать старшему, то есть Генке об обстановке. Было очень интересно, поскольку в этих играх не было ничего детского. Они подводили нас ко взрослой жизни.
Еще Генка придумал игру в сокровища, где одна группа прятала свой секрет, составляя краткий план, по которому его можно было бы разыскать (ну, типа, как у Стивенсона). А вторая группа, по этому плану искала секрет. Но в каждом плане обязательно была какая-то тайна. Например, было неизвестно в каком дворе этот план составлен, где на плане север-юг и мы ходили по дворам, прикидывая ─ похож ли план на этот двор, потом шли в следующий...
В общем, его игры были необычайно увлекательны, но, к сожалению, большинство из них, я, за давностью лет, позабыл. Вот помню, когда пошла мода на ЮДМ (юные друзья милиции) он придумал нечто схожее, но какие были правила - не помню, хоть убей.
Генка был удивительно добрый, отзывчивый, парнишка. Именно добрый, а не добренький. Поскольку частенько выругивал нас за всякие-разные провинности. Был требовательным, но без оскорбления и злобы. По-моему, даже затрещин никому не давал. Умел как-то наказать словом, чтобы провинившемуся действительно стало стыдно. В отличие от родителей, он не заставлял нас бояться, а заставлял понимать, стыдиться, стесняться дурных поступков, беспечности, нерадивости, несдерживания слова. Удивительный человек!
Я не представляю - курил ли он? Выпивал ли? При нас об этом он никогда речи не заводил. Вообще, Генка был какой-то слишком порядочный - не припомню даже ругался ли он матом, как мы с Колькой, или нет? Странно, но мне он не запомнился вместе со своими ровесниками. Такое впечатление, что в нашем дворе, он дружил только с малышней. К девченкам подкатывался - было. Помнится, как он, стоя под окном первого этажа третьего подъезда, где жила милая пухлешка, имя которой я не помню, нес какую-то (с нашей малышковой точки зрения) ахинею, а также клал на подоконник цветы, которые (стыдно сказать) покупал! Но никогда не рвал!
Его отец, не вылезал из тюрем. Когда освобождался ─ рождался очередной ребенок, а отец - уходил на зону снова. В нашем дворе его никто не знал. Кроме Генки, была еще сестра Ирка, года на три постарше меня и брат Сережка, лет на пять-шесть моложе меня.
Окончив восьмой класс, Генка пошел учиться на моториста речных судов и перед армией даже успел поработать на речном трамвайчике. Обещал, что когда вернется, а мы, к тому времени, станем постарше, обязательно покажет нам машинное отделение и покатает на теплоходе. Но этому, к сожалению, не суждено было сбыться. А пока он учился в ПТУ, то рассказывал нам все, что узнавал о устройстве двигателя, о работе моториста, и вообще о теплоходах. Интересно было его слушать. Хороший был человек, мир праху!
Нелепость оборвала его жизнь ─ в армии он отважился перепрыгнуть с одних строительных лесов на другие через угол строящегося дома, к работавшим там девушкам, и разбился на их глазах. Он, который так внимательно следил за нами, чтобы мы чего-такого не сотворили? Уравновешенный и спокойный! Трезвый и рассудительный! Удивительно, конечно, но... женщины... не одного его погубили!

В 88 квартире 3 корпуса жил парень по имени Игорь-профессор, постарше меня года, наверное, на три, а может и на пять, знаменитый своими необыкновенными игрушками. Это была фантастика!
Для нас, пацанов того времени, не избалованных не то, что красивыми, а вообще ─ игрушками, как таковыми, они казались верхом желания. Не знаю, кто их делал и как они к нему попали, ведь он был, хоть и ненамного, но старше и, как это бывает у детей, разговаривать с ним мы не то, чтобы боялись, а стеснялись - засмеет несмышленышей. Поэтому старались ничего не спрашивать, а только слушать, что скажет.
Была у него деревянная модель трехлинейки (винтовки), выполненная настолько точно, что местные ветераны брали ее в руки с любовью, не как игрушку, а как настоящее оружие. Хотя ствол был деревянный, а замок выполнен из обычного оконного шпингалета! Фанерная модель танка с поворотной башней, откидывающимися люками, пулеметом, двигающимися гусеницами приводила нас в неописуемый восторг. Было еще что-то о чем я начисто позабыл. На эти вещи мы смотрели затаив дыхание и с дикой завистью. Иногда он разрешал нам их потрогать и даже аккуратно поиграть, хотя при этом не сводил с нас глаз. По всему чувствовалось, что он ими очень дорожит и волнуется за них. Для нас такие моменты были несказанным счастьем. Естественно, что мы сами просить его об этом не решались.
Он был каким-то авторитетным парнем. Особым. Я не знаю, ни кто он был сам, ни кем были его родители. Где учился, чем интересовался? Почему его прозвали «профессор»? Может у него были очки? Я, честно сказать, почти не помню его лица. О нем сохранились лишь обрывочные воспоминания и то, только благодаря его удивительным игрушкам. Не помню, чтобы он слонялся по двору или играл с кем-то из ребят, наверное, он хорошо учился? Надираться к нему не решался никто, даже самые хулиганистые ребята. Почему ─ не ведаю.
Жаль ─ прожил короткую жизнь ─ умер от рака мозга не дожив даже до тридцати лет. Узнал я об этом от человека с ним совсем не знакомого, поэтому ничего больше он мне рассказать не смог.

Был у нас во дворе один очень несчастный мальчик, намного старше нас ─ когда нам было только по 6 лет ему уже было лет 16-17. Мы с ним, при такой разнице в возрасте, естественно, не разговаривали. Только смотрели издали. А общались с ним наши родители, потому, что он практически целый день проводил во дворе. У него был порок сердца. Он сидел на жарком солнце, весь синий и мерз. И говорил, что скоро умрет. Так оно и случилось. Ни имени, ни его родителей, ни где он точно жил я не знаю. Мне кажется он приходил к нам из соседнего двора. Не помню..