Чёрный лес

Собаки воют за окном: ещё одна безжалостная ночь. Наливаю до краёв стакан красного вина и тотчас же залпом выпиваю – вероятно, это уже пятый или шестой стакан. Трезв, тем не менее, как никогда. Только бешено колотится сердце и подрагивают пальцы. От собачьею воя стынет кровь в жилах и душа как будто бы неистово рвётся прочь из этого ужасного места, из моего агонизирующего тела…

Лишь когда забрезжили первые лучики рассвета, я в полном исступлении укладываюсь на кровать и закрываю глаза, чтобы погрузиться в муторные бездны тяжёлого забвенья, заменявшего мне сон на протяжении последних десяти лет. Тревога и паника не подают меня ни на миг, мой разум почти наверняка будет атакован кошмарами, но выбора у меня особенного и нет. Если я не буду спать хоть иногда, то просто сойду с ума и разобью свою голову о холодные камни стены…

Ночь бесконечна в душе моей, не за окном. Тусклые дни мерцают едва ли заметно. И дождь, постоянно льёт дождь, в котором я порою в горячечном бреду как будто бы слышу странные заклятья на неведомом языке, пугающем и в то же время до жути знакомом. Мне кажется, как будто кто-то или что-то зовёт меня в неведомые края, скрытые за пеленою дождя. Но там вдали лишь старое кладбище, за которым простиралось болото, окутанное густой дымкой испарений, от которых мутился рассудок. Я бродил там иногда под лунным светом, ибо полная луна светила ярче, чем солнце, вечно скрытое пасмурным багрово-серым небом… Я ничего не нашёл там, только древние памятники и следы каких-то существ, приходивших на кладбище из леса, что виднелся вдали.

Наливаю стакан вина и, вновь обуреваемый тревогой, пью. Покоя это не добавляет, но удаётся отогнать ужас, который так близок и так грозен.

Стою у окна и вглядываюсь в пасмурное небо. Проходит час, другой, надвигаются сумерки, и лишь затем тучи начинают расползаться, чтобы уступить немного места сияющей огромной луне. Иногда нем кажется, что это вовсе и не луна, а какая-то неизвестная планета. Быть может, я вовсе и не на земле, а просто погружен в глубокую кому и всё это мне лишь чудится… Сколько ни пытался, я так и не смог вспомнить, как оказался здесь, в этом городе, названия которого я даже не знал. Я не знал даже собственного имени, а книги, стоявшие на полках, были написаны на неизвестном мне языке каким-то неведомым диковинным шрифтом, столь прихотливым и сложным, что я до сих пор не смог научиться читать его. Впрочем, мне это не требовалось, ибо книги обладали странным свойством передавать свои образы напрямую в сознание, достаточно было лишь приложить их ко лбу. Так я увидел сцены неведомых эпох и земель. Неизвестные мне звёзды и города, крах и изобилие, величие и забвение. Где они теперь, все эти люди…

Выпив уже изрядно, но ничуть при этом не опьянев, я выхожу из дома и направляюсь к старому кладбищу. От сиянья луны разум ускользает и я начинаю видеть себя со стороны. Бледное, совершенно безумное лицо, глаза, закатанные под лоб, неестественные, как у куклы, движения, - неужели это я?..

Войдя в пределы кладбища, начинаю блуждать среди развалившихся от времени памятников, едва различая надписи на неизвестном мне языке. Фрагменты лиц, которые можно разобрать, не похожи ан человеческие…

Кладбище огромно, но в какой-то миг начинаются болотистые топи, окутанные столь густыми испарениями, что трудно разглядеть даже вытянутую руку. Тем не менее, я как-то выбираю путь и, ведомый некой силой, начинаю свои бесконечные блужданья, иногда оказываясь на опушках, где также стоят памятники и склепы. Быть может, вся площадь болота – это также часть кладбища. Либо это и не болото вовсе, я зелёная гниль от бесчисленных разложившихся трупов…

Продолжая блуждать, я совершенно теряю свой разум в этом мороке, однако могу видеть себя будто сквозь пелену сна. Я уже почти забыл, что это не сон – ведь не сон же? – и едва узнаю самого себя в этом шатуне. Однако пока ещё понимаю, что это есть я и блуждаю здесь, выставив руки, будто слепой в жутком лабиринте…

В какой-то миг пелена испарений исчезает и руки мои упираются в чёрный ствол искорёженного дерева. Похоже, я миновал кошмарную топь и вышел к чёрному лесу. Здесь я ещё не бывал, о масштабах леса также не имел никакого представления, однако где-то глубоко в душе я знал, что уже никогда не вернусь назад, и буду следовать через этот чёрный лес, пока не найду хоть что-то живое в этой зыбкой реальности, в которой оказался я. Я ли?.. Я даже не знал, что или что это – я…

Деревья высились, образуя сложные узоры из ветвей над моей головой. Мне кажется, что древни они настолько, что уж закаменели, превратившись в уголь. По крайней мере, деревья эти были совершенно черны и тверды, как камень. Было странно коснуться их рукою, - они касались совершенно неживыми…

Я блуждал довольно долго, не в силах распознать траекторию своего пути. Всё казалось совершенно одинаковым, было такое впечатление, будто я ползаю в какой-то паутине, пробираясь среди искорёженных ветвей. Даже если бы я решил вернуться, это едва ли имело бы смысл, ибо я вполне мог просто ходить кругами в радиусе пятнадцати метров. Остановившись, я огляделся в попытках найти ориентиры, но видел лишь гротескные узоры окаменелого леса. Всматриваясь в свои следы, я видел лишь бессмысленное топтанье.

Я присел под деревом и закрыл глаза, ибо не видел ни малейшего смысла продолжать блуждания. Правая рука наткнулась на что-то. Я посмотрел – это был череп. Странной формы, он явно не принадлежал человеку. Да и кто я сам? И где в действительности я нахожусь? Среди чёрных ветвей я не мог разглядеть ни неба, ни даже луны. Только следы – мои и чьи-то ещё, вполне быть может, не человека…