Вещий сон

Как-то раз казалось мне –
Слава Богу, что во сне!
Как предстал пред его очи,
Без одёжи среди ночи,
Правда, не на Высший суд,
А к дедам на пересуд –
Господь в стороне сидел,
У него хватало дел.
На меня они глядели,
Думая, кто я на деле?
Спрашивали, как я жил,
Честно или же грешил?
Всё они, похоже, знали,
Меня часто поправляли.

Я не каялся, что грешен,
Был ответ правдив и взвешен,
Что в стране безбожной жил,
В церковь часто не ходил –
По другим поступки мерил,
Потому и слабо верил.
Честен был, когда возможно –
Без греха жить было сложно.
Ну, и как же не соврать,
Если притесняли мать
За её происхождение,
Чуть не с самого рождения,
Или клялся перед строем,
Что горжусь советским строем?

Пил, но не опохмелялся,
По серьёзному не дрался,
Впрочем, и не уступал
В том, что правдою считал.
Верен был одной жене,
Тем же отвечала мне.
Не толкался, не стяжал,
В партии не состоял,
А в неё тогда без меры
Лезли с пользой для карьеры –
Даже Путин и Медведев
Были в ней не как соседи,
Клятву верности давали,
И легко её предали,
Молятся публично в Храме
Ныне как ВИП – прихожане.

В жизни никого не славил,
Не ругался, не лукавил,
На вопрос давал ответ
И довольно часто «нет».
За рублём большим не гнался,
Ведь наукой занимался,
Направление возглавил
И заметный след оставил.
Гордый был, но без гордыни,
Остаюсь таким поныне.
И учтите, я крещёный,
Неужели не прощёный,
Даже Вами могу быть,
Что не проявлял я прыть
Как те, кто нас поучает
И законы принимает?

Посмотрите на иных,
Сколько веруют из них,
Что пред Храмом ставят «хаммеры»,
Крестятся на телекамеры
И талдычат о грехе,
Будто бы святее всех?
Слышал даже, как Владыка
Оплошал в СМИ из-за блика –
От часов там отблеск шёл,
Полированный был стол,
Только на руке их не было –
Ретушь незаметной сделала.

Десять заповедей знаю,
И почти все соблюдаю:
– в Бога верю, но в душе,
на девятом этаже
я живу под самой крышей,
чтобы быть к нему поближе.
Каюсь, трудно на вопрос
отвечать, что он Христос,
но Фома ведь сомневался,
а апостолом остался;
– что сказать мне о кумире?
Уверяю во всём мире
не найдёте человека
и, уж точно гомосека,
чтоб его я восславлял,
жалко, Вас я не застал;
– не склонял я Бога всуе,
в детстве раз стоял на стуле,
хулу про него сказал,
на пол сразу же упал –
о себе мне он напомнил,
значит я не посторонний;
– и родителей я чтил,
папу с мамой схоронил,
добрый памятник поставил,
их в стихах своих прославил;
– грешен может был в субботе,
пропадал я на работе
и с женою нёс наш крест,
было мне не до небес –
дочка тяжело болела,
не было до нас всем дела.
Про другие, мне поверьте,
Тоже знаю, что ответить.
Может я за всё отмазан,
Раз жестоко был наказан?

Но признаюсь откровенно,
Не приемлю я Геенны –
Людей надо уважать,
А не муками стращать,
Ведь они не всех пугают,
Если сами жизнь кончают,
Боли не боясь в огне –
Явь страшнее на Земле,
Потому, что кто страдает,
Мир легко сей покидает.
Верю, сам свою дорогу
Отыщу ещё я к Богу.

Вынесли они вердикт:
«У тебя душа болит –
Ты бы дорогой Серёжа
С гордостью был осторожен,
А на главный твой вопрос
Скажем: «Бог у нас Христос!
И других не выбирай.
А пока запоминай,
Что важней, по крайней мере,
Для начала прийти к вере».

Ровно в восемь я проснулся,
К тем видениям вернулся –
Может быть на самом деле
Был я там, а не в постели?
Всё же с самого утра
В церковь мне идти пора,
А кого мне там просить,
Чтоб грехи мои простить?
Сколько их – я сам не знаю,
Только, с кем себя ровняю,
Не безгрешнее меня,
Уж-то хватит всем огня,
Коли всех судить сурово,
Даже если печь готова?
Впрочем, искуплю вину,
Всех ушедших помяну.