НОЧНЫЕ ГОНКИ

Нора Гайдукова
Ночные гонки*

В начале того года меня стали одолевать совпадения. Которые, как известно, оказываются в жизни неспроста и сродни чуду.
На фонарном столбе в берлинском районе Штеглитц я прочла объявление: третьего февраля две автомашины немецкой фабрикации Ауди и Мерседес устроили нелегальные автогонки на Тауцинерштрассе, в самом центре Западного Берлина, рядом с Центральным Универмагом КaДeВе.
Во время гонок одна из машин, проезжая на красный свет со скоростью более 200 км в час, врезалась в джип, совершавший левый поворот по зеленому сигналу светофора. Джип от удара пролетел 24 метра, много раз перевернувшись в воздухе.
Водитель джипа погиб на месте. Полиция сообщала: Разыскиваются свидетели этого происшествия, случившегося в 00:45 ночи с воскресенья на понедельник. Об этом происшествии я читала в газете на следующий день после аварии. О погибшем было написано немного, что это был мужчина 69 лет.
Сначала я бегло прочла объявление, подумав только о том, как беспомощна полиция, допускающая в центре города такие гонки.
В субботу ко мне подошел в синагоге приятель, возбужденный от нетерпения, сообщить что-то важное.
«Ты знаешь, кто этот погибший мужчина? Это же наш Мойша, сидевший рядом на Шаббаде! За день до случившегося».
Да, все совпало — он ехал домой — его дом был в 200 метрах от места происшествия. Это действительно мог быть Мойша.
Что же на самом деле произошло? И почему именно он, Мойша, из всего трех с половиной миллионного города. Кто и почему был виновником происшествия и кто оказался его жертвой? Была ли это чистая случайность или то, что с нами происходит предопределено свыше для обеих сторон. Человеку свойственно превращать случайности в закономерности, чтобы ответить на вопрос, «почему»?
Начнем с виновников, это Надир Б. и Мухаммед Р. - говоря современным русским языком, в котором и русского-то осталось междометия и тире, - мажоры.
Владелец белой Ауди ценой больше ста тысяч Евро Надир Б., 22 лет, принадлежит к одной из влиятельных арабских фамилий, проживающих в Берлине и насчитывающих сотни членов. На вопрос к его отцу, почему сынок владеет такой дорогой машиной, папа ответил, что сыну «удалось сэкономить деньги». Что это за заработки, с которых он так хорошо сэкономил, мы вероятно никогда не узнаем. Справедливости ради, заметим, что молодые "гонщики» сразу же после аварии угодили в тюрьму предварительного заключения.
Формулировка предъявленного обвинения трижды менялась. Им вменялось не только неумышленное убийство и нарушение правил дорожного движения. Выяснилось также, что они проявили полное равнодушие к своей жертве, даже не пытаясь прийти на помощь к несчастному. Это в Германии очень важный момент.
Чем вся эта история закончилась и какой она приняла оборот, мы расскажем вам позже.

Теперь обратимся к жертве. В газетных статьях стояло «Американским военным джипом фиолетового цвета управлял мужчина шестидесяти девяти лет». Такой джип в Берлине только один и он не раз встечал меня и моих подружек в аэропорту «Тегель» в Берлине. Был ли этот несчастный случай просто случайностью или что-то в судьбе Мойши предопределило его трагический внезапный конец?
Торстен Уайдлер в романе "Мост короля Людовика Святого" дает на этот вопрос вполне определенный ответ. Когда мост через бурную реку обрушился, на нем находилось 11 человек, все они погибли. Уайдлер анализирует судьбу каждого и приходит к выводу, что все они в этот момент были обречены и должны были погибнуть. Такое направление обоснования смерти Аркаши тоже возможно, поскольку в его судьбе было много необычного и даже мистического.
Мойша был небольшой пожилой мужчина, полуседые волосы собраны в хвостик, что придавало ему несколько богемный вид, живые голубые глазки, на лице всегда легкая полуулыбка, показывающая мелкие ровные зубы, как неудивительно, все свои. Он был неплохо обеспечен, занимая стометровую квартиру неподалеку от знаменитого западногерманского универмага КаДеВе, где он трагически погиб.
Мойша был верующий, во всяком случае, он регулярно ходил в синагогу, хотя иврита не знал и в иудаизме мало разбирался, как и большинство русских евреев, прибывших из страны, где религия много десятилетий была под запретом.
Мойша был врач, правда диплом с отличием он получил в каком- то захолустном городе, не то в Киргизии, не то на Украине. Работать врачем он не хотел, ведь это так утомительно, стоять в семь утра в полной форме зеленого цвета и резиновых перчатках, готовясь к долгой тяжелой операции. Или дежурить по ночам, то и дело выходя к больным, привезенным на машинах скорой помощи.
Поэтому он занялся целительством, хотя больничные кассы за это платят очень не охотно или вообще не платят, но он был весьма успешен. Всегда находились дамы, нуждающиеся в массаже и советах доброго доктора. Одна комната в его обширной квартире была оборудована под приемную, так что Мойша уютно жил дома и тут же деньги зарабатывал, то делая массажи пожилым пациенткам, то консультируя по поводу натуральных лекарств. В карманах он постоянно носил белый порошок - нет, конечно не наркотик, а кумару, какую-то загадочную травяную смесь, которой он всех охотно угощал и считал, что она помогает от любых хворей.
У него был гуру, некий американец, портреты которого красовались во всех комнатах, это был главарь какой-то эзотерической секты с загадочными целями и средствами.
Во времена падения "стены" они с женой вывезли груду металлолома, круглые сутки его сторожили на складах восточного Берлина, а на проданные деньги купили пару квартир в Тель Авиве и домик в Хайфе. Поэтому Мойша каждый день смотрел израильские новости, опасаясь, как бы чего не случилось с этой маленькой страной, находящейся в состоянии конфликта с арабским миром. Может быть, поэтому он очень не любил мусульман. Причем нелюбовь эта развилась намного раньше, чем неуправляемый поток беженцев рванул с ближнего востока и других бедных мест, в богатую и благополучную Европу. Он вступил в праворадикальную партию "Про Дойчланд", где был единственным евреем, зато подозрительных пронаци было предостаточно. Это ему совсем не мешало, он был большой активист. Затем вступил в новую партию"Альтернатива для Германии", более умеренную и приличную. Мойша активно выступал на собраниях, показывая свою заботу о судьбах Германии.
У Мойши был сын, о котором он трогательно заботился, хотя он находилился в весьма взрослом возрасте и как-то не спешил получить образование или специальность, видимо надеясь на многолетнюю папину поддержку. Жена Аркаши умерла от рака, хотя он кормил ее своей кумарой и другими целебными смесями и говорил, что ей от них становилось лучше. но все же она умерла, и он по ней очень грустил.
Настоящей страстью Мойши была его собака - корохотный йоркширский терьер Фифочка. Первая Фифочка у него умерла и он хотел попросить раввина прочесть по ней кадиш и устроить настоящие еврейские похороны. Его с трудом отговорили.
Тогда он завел точно такую же собаку, опять назвав ее Фифочка
Только первая была существом добрым и тихим, а вторая беспрерывно визгливо лаяла и устраивала Мойше сцены, когда к нему приходили знакомые дамы.
Как мы уже заметили, он был вообще человек необычный, со своими вкусами и привязанностями. Например, он безумно любил классическую музыку, у него была не одна сотня кассет и в том самом фиолетовом джипе всегда звучала классика, вполне вероятно и даже наверняка, в момент его внезапной смерти. Классическая музыка звучала также в его спальне и только под нее он мог засыпать.
По утрам он принимал душ, густо намыливаясь с ног до головы, а его тело было покрыто густой шерстью как у обезьяны, что в одежде было совершенно незаметно.После душа он занимался медитацией, а в последнее время все чаще ходил в синагогу, чтобы составить с другими мужчинами группу из десяти человек, называется, миньян.
В последнюю субботу в его жизни в синагоге случилась одна неприятность. Мойша поссорился с единственным нашим коэном,
Наумом. Причина ссоры была пустяшная и непонятно, почему двое взрослый солидных мужчин могли так разругаться. Они подрались из-за стула за столом непротив самого Ребе. Это почетное место каждый хотел занять на субботней послемолитвенной трапезе, кидуше. Ни один не хотел уступать другому, молчаливый замкнутый Наум был выше ростом и сильнее, но Мойша очень сильно завелся, как это бывает у русских, когда они из доброго расположения внезапно впадают в ярость. Мойша вырвал стул у Наума и победно на него уселся. Тогда Наум пристально посмотрел на Мойшу и произнес на иврите настоящее Проклятье - Флухт. Все, видевшие эту сцену и слышавшие, что сказал Наум, страшно перепугались. Все, кроме Мойши, который поначалу ничего не понял. Но ему объяснили и тогда наконец до него дошло, как дорого будет ему стоить победа в борьбе за стул.
Перепугавшись, в последний день его жизни, это было воскресенье, он пришел в синагогу и наш Ребе помог ему наложить тфилин. Так он приблизился к Богу, куда незамедлительно и попал.
Когда бедного Мойшу стали обмывать, чтобы похоронить по еврейскому обряду, обнаружилось, что он не обрезан. Наш Ребе говорит: "Он был правоверный еврей, только обрезаться не успел! Хороним как есть" Но раввин из другой ортодоксальной синагоги из Восточного Берлина заартачился: "Давайте его посмертно обрежем! А то он будет лежать рядом с великим Хайнцем Галинским необрезанный!"
Тогда решили позвонить в Израиль Большому Ребе. Тот немного подумал и сказал: "А вы сделайте ему символическое образание, то есть, брет милу, молитву скажите, а тело не трогайте." На этом и порешили, и лежит он символически обрезанный, но счастливый. Ведь Новое Еврейское кладбище в Грюневальде такое красивое и богатое, здесь кого попало не хоронят. Как говорит один мой друг, вся русская мафия здесь. Богатые надгробные плиты с шестиконечными звездами и самыми нежными словами: "Фирочка, мы тебя не забудем. Дети, внуки и безутешный муж Сема". На могилах в рядок лежат камешки, ведь евреи цветы не кладут, хотя некоторые по русской привычке порываются.
На его похоронах наш Ребе рассказал притчу о царе Давиде. Царь очень хотел узнать, когда наступит его час и все время обращался с этим вопросом к Всевышнему. Тот говорить не хотел, но в конце концов не устоял под настойчивостью царя Давида и сообщил ему, что он умрет в субботу, но даты не назвал. Давид старательно соблюдал Шаббат, молился и старался не выходить из дому. В день, когда ему исполнилось 70 лет, он вышел на балкон и тот внезапно обвалился. Царь Давид погиб. "Если подходит Ваш час,- сказал Ребе,- ничего нельзя сделать."
Наверное, час Мойши подошел и арабский гонщик с немецким паспортом только исполнил волю Божию. Амен.
Но на этом история Мойши не закончилась. Напротив, она приняла совершенно неожиданный оборот и прославила его, если не на весь мир, то уж точно на всю Германию.
Дело в том, что недавно состоялся суд над нашими мажорами: Надиром Б. и Мухммедом Р., где им предьявили новое обвинение - в убийстве при отягчающих обстоятельствах, на чем настаивал прокурор и сын Мойши Штефан. Судья Ральф Ноффман принял сторону обвинения и присудил обоим гонщикам пожизненное заключение. Никто этого не ожидал, в зале раздались вопли возмущения со стороны родственников осужденных, но их заглушили громкие аплодисменты. Надир Б. громка рыдал, Мухаммед Р. впал в ступор и при комнанде судьи садиться, продолжал стоять.
Мойша, превратившийся в Ангела Возмездия, витал под потолком Зала Суда и удовлетворенно помахивал крыльями.



5 Апреля 2016
Берлин