"МЕТАМЕТАФОРА В МЕТАКОДЕ"

Вот какой случай из жизни. Давным-давно, тому более полувека, я как-то сформулировал на бумаге мысль о направленности мировой истории, её векторе. Должна же быть какая-то закономерность, ну, не такая безусловная, как в физике, но тоже объективная, - если в Новом свете, тысячелетиями наглухо изолированном от Старого, те же пирамиды, социальная иерархия, вера в богов, из которых уже выделялся главный бог — в перспективе, единственный, т.п. - ну, всё на уровне Египта фараонов, во всяком случае...
Конечно же, по эту сторону Атлантики - эпоха Возрождения, Колумб, Магеллан и пр. - то есть отставание там очевидно, но и прогресс очевиден...

Небольшую, весьма адаптированную и слегка искажённую для очевидной цензуры выдержку опубликовал ж-л «Вокруг света».
Извинились: «Больше не имеем права: вы вывернули наизнанку всю марксову историческую пирамиду»...
Т.е. социализм, государственное владение производством, предшествовал, оказывается, капитализму - свободной инициативе...
Понятно, такое было ну никак не проходимо.

Спустя годы и годы горбачёвская гласность весьма окрылила меня – и я понёс работу в «Вопросы философии». После прочтения главный редактор Владислав Лекторский, помоложе меня (но уже академик, между прочим) объяснил мне, что в таком виде текст публикации не подлежит – вовсе не из-за самой темы, её истолкования (марксизм, которому академик был так обязан, уже выходил из моды), но – из-за СТИЛЯ. Стиль был — неакадемический.
- Наш сотрудник, философ, выпускник МГУ, объяснит, как следует переписать вашу работу. Свои идеи вы, само собой, сохраните. Они представляют определённый интерес.

Сотрудник, симпатичный молодой человек, который до встречи с академиком вполне внятно объяснил мне, где туалет и тот факт, что мыла там нет, вдруг, листая мою машинопись, заговорил таким языком, что я, понимая отдельные слова, никак не мог связать их в осмысленные предложения. Не мог понять, чего он хочет. Я ожидал критический, суровый разбор текста – ничего похожего не было. Он растолковывал мне что-то очень долго и вполне доброжелательно, - но я никак не мог понять, что и о чём.

Он даже вышел со мной из редакции и проводил меня квартала три, продолжая что-то объяснять, жестом давая понять, что перебивать не следует, ещё-де не всё сказано, - но, всё-таки, я так ничего не понял.

И сердечно распрощавшись с этим перспективным философом, понёс рукопись в «Новый мир» заведовавшему тогда публицистикой Анатолию Стреляному, встретившему меня ничуть не доброжелательно, сразу же дав понять, что отрываю его от дел, - но всё это, во всяком случае, внятным языком.

Далее о судьбе рукописи.
Стреляный полсуток спустя поднял меня с постели звонком едва ли не заполночь, тем же чрезвычайно сухим непреклонным тоном сообщил, что работу принимает - и если я наутро соблаговолю её слегка сократить («На ваше усмотрение: у меня и без вас забот хватает») - он тут же предложит её в готовящийся номер.

Я, разумеется, не уснул тогда - сократил, Стреляный – предложил, главред Залыгин - отклонил. Этот ныне забытый Залыгин сменил почившего Твардовского и озабочен был тогда модной экологией («поворот рек» и пр.), а моя работа была не о том.

Анатолий Иванович из номера в номер ставил текст – Залыгин из номера в номер изымал.
(В конце концов, прознав о случившемся, позвонили из вестника АН «Проблемы Дальнего Востока» - работу приняли и опубликовали с продолжением в нескольких номерах). Она же вскоре была издана в замечательном твёрдом переплёте государственным коштом с одобрительными отзывами двух докторов наук — исторических и философских, а также с рекомендацией на титуле Госкомитета РФ по высшему образованию: "Историософия. Мировая история как эксперимент и загадка"…
Т.е. всё прекрасно.

Но я здесь только о том, что тогда так и не смог понять речи, похожей на русскую, философа-консультанта, представленного мне философом-академиком. Это был какой-то птичий язык, какое-то доброжелательное чириканье, непохожее на привычный мне "редакторский стиль": отвергали, конечно, "направляли", - но на понятном русском языке ..

Потом, всё ещё в пору гласности, я не раз сталкивался с какой-то загадочной действительностью, возвращавшей в моей памяти журчание моего доброжелателя из философской редакции. И вот, всё никак не удаётся выбросить из памяти заседание одного диссертационного совета...

В 1996 году в Институте философии РАН Константин Кедров (изящный псевдоним; "в девичестве" – Бердичевский, возможно, мой земляк) защищал диссертацию на соискание учёной степени доктора философских наук в форме научного доклада по теме «Этико-антропный принцип в культуре».

Согласно стенограмме: "Присутствовало 14 членов совета, в том числе 4 доктора наук по профилю рассматриваемой диссертации. Работа выполнена в Институте РАН".
Официальные оппоненты: доктор философских наук В. Л. Рабинович; доктор философских наук Л. В. Коновалова; доктор психологических наук академик РАО В. П. Зинченко

При пересказе представленного труда боюсь допустить хоть какие-то субъективные искажения. Так что слово самому соискателю:
"Во Вселенной существует единый код живой и т.н. неорганической материи. У всего живого есть единый генетический код. У Вселенной в целом есть Метакод. Структура этого кода, связующего человека и мироздание, видна на небе. Это огненный шифр созвездий...

Искусство и Наука тоже подчинены этому единому коду. И строятся на тех же архетипах. Например, смерть Ивана Ильича у Льва Толстого выглядит как втискивание в "черную дыру", затем туннель, потом толчок, смена направления. Он думал, поезд движется в одну сторону, а оказалось, в противоположную. После этого выворачивания в конце туннеля появляется свет.

Но такой же сценарий пишут космологи для описания мысленного подлета к реальной Черной дыре... Речь идет о едином коде - Метакоде... Выворачивание или инсайдаут, пережитые Иваном Ильичом, в данном случае относится к смерти. Но и в момент рождения младенец, выворачиваясь из чрева, внезапно обретает бесконечную перспективу нашего мира...

Выворачивание или инсайдаут, два сильнейших переживания в моей жизни, которые я пережил в 16 и 27 лет. Поэтому для нас это не просто культурологический материал, а самое глубокое и яркое описание своего как бы второго космического рождения, когда Homo Sapiens cтановится Homo Cosmicus".

Всё. Точка. Finis est.
Председатель заседания: "Какие вопросы возникли у членов совета?" Первый же вопрос:
"Вы очень интересно обрисовали выворачивание во Вселенную. Люди, не вывернувшиеся, способны ли спасти Россию или нет?"
Прочие вопросы в том же духе.

Заключительное слово соискателя докторской степени по философии:
"Описать выворачивание довольно трудно. Поэтому наиболее полным описанием является моя поэма "Компьютер любви".

Да. Соискатель упоминается в стенограмме еще и как поэт. "Поэма" его обширна; нет уверенности, дослушана ли до конца высоким собранием. Конечно же, опубликована. Привожу выдержки (точки, запятые, заглавные буквы отсутствуют - как ныне принято в самой "продвинутой" поэзии):
небо - это ширина взгляда
взгляд - это глубина неба...
кошки - это коты пространства
пространство - это время котов...
женщина - это нутро неба
мужчина - это небо нутра...
христос - это солнце будды
будда - это луна христа...
проститутка - это невеста времени
время - это проститутка пространства...
верблюд - это корабль пустыни
пустыня - это корабль верблюда...
любовь - это скорость света, обратно пропорциональное расстоянию между нами, обратно пропорциональное скорости света - это любовь".

Так-то. Я и сам не знал, что «время - это проститутка пространства». Теперь знаю!..

Конечно же, не рискну вынести собственное суждение в отношении вышецитированного диссертанта по трем причинам:
во-первых, соискателю 13-ю голосами из 14-ти присуждена ученая степень доктора философских наук;
во-вторых, сама защита сочтена столь значительной, что удостоилась опубликования на страницах элитарного философского издания;
и, наконец, сам этот нынешний доктор философии фигура далеко не ординарная в просвещённом мире.

Уточню. Упоминаемый герой к преклонным годам - поэт, доктор философских и кандидат филологических наук, лауреат премии Grammy.ru за 2003 и 2005 годы в номинации «Поэзия года», автор термина метаметафоры и философской теории метакода; создатель литературной группы и автор аббревиатуры «ДООС» (Добровольное общество охраны стрекоз).

Из отзывов философов-литераторуведов:
"Ещё в 1983 году автор сформулировал общий принцип поэзии как метаметафору: метаметафора — это метафора, где каждая вещь — вселенная. Такой метафоры раньше не было. Раньше всё сравнивали. Поэт как солнце, или как река, или как трамвай. Человек и есть всё то, о чём пишет. Здесь же нет дерева отдельно от земли, земли отдельно от неба, неба отдельно от космоса, космоса отдельно от человека. Это новое зрение Человека Вселенной".

В том же году Кедров написал поэму «Компьютер любви», которая, как отмечает критик, «может рассматриваться как художественный манифест метаметафоризма, то есть сгущённой, тотальной метафоры, по сравнению с которой обычная метафора должна выглядеть частичной и робкой».

Преотличный жизненный итог:
· Международная отметина (!) имени отца русского футуризма Давида Бурлюка (1999 г.)
 · Золото Евразийского литературного фестиваля «ЛиФФт» (2016)
 · Золото Всероссийского литературного фестиваля «ЛиФФт» (2016)
 · медаль «За вклад в развитие мировой литературы» (2023)

К.А. Кедров в 2003 году номинировался на Нобелевскую премию в области литературы!!!

Вот как-то, друзья-читатели, - вот так вот...
* * *