«Аналгезия»

Виктор Петрович работал заведующим лабораторией в железнодорожном НИИ и в начале 90-х годов в период расцвета малого предпринимательства организовал научно-производственное предприятие, которое служило ему подспорьем при выполнении научных договоров с подразделениями Свердловской железной дороги. Наличие счёта в банке позволяло производить оперативную оплату выполненных работ независимо от финансирования института. Удобно было рассчитываться и с вагонными депо, покупая у них по дешёвке материалы от утилизации вагонов, списание которых в то время происходило ускоренными темпами, а металлолом продавали за границу, часто злоупотребляя. Кое-что доставалось и Виктору Петровичу, который при первой возможности это «кое-что» использовал для личных нужд.
Его любимым досугом было пребывание на даче, которую он купил в большом коллективном саду с намерением заново отстроить. На возведение двухэтажного дома он потратил более десяти лет, а конца всё не было видно. На принадлежащей предприятию грузовой «газели» он вместе с водителем Юрой привозил различные стройматериалы, как официально купленные, так и подобранные по пути, и, конечно же то, что ему досталось от разделки списанных вагонов. Поэтому строительство шло без проекта, в зависимости от того, что привезут. Из металлических торцевых дверей полувагонов быстро был перекрыт цокольный этаж, поверх которого пристроил к дому гараж под «газель», а из четырёхметровых деревянных шпал сделал перекрытие второго этажа.
Отделочные работы Виктор Петрович выполнял не спеша уже без помощников и они ему нравились, особенно в осенне-зимний период, когда «полевые» работы уже не отвлекали. А для «сугрева» он иногда брал с собой «горячительное», хотя пил умеренно, поскольку надо было работать.
Однажды на праздник «единства и согласия» он договорился о помощи с соседом Володей, дом которого стоял с другой стороны дороги, и взял две «поллитры», но тот неожиданно приехал с женой Галей. Затопив дровами печь, Виктор Петрович пришёл к соседям отмечать праздник. Галя хорошо готовила, а под вкусную закуску не грех и выпить. Но после второй стопки Галя запретила Володе продолжение «банкета» и Виктор Петрович не заметил, как «оприходовал» обе бутылки почти один. Он не помнил, как пришёл домой и уснул. Но проснувшись утром и сев на диван обнаружил, что надетые поверх трико штаны из вискозы обгорели ниже колена. Увидев на железном листе перед распахнутой дверкой печи обгоревшие газеты и пустую бутылку для керосина он догадался, что плеснул керосин для растопки в погасшую печь и язык пламени опалил синтетическую ткань штанов.
Сильно болела голова, хотелось выпить пива и он пошёл на железнодорожную станцию в работавший круглый год ларёк. Когда вернулся и выпил бутылку «холодненького», решил наконец снять штаны. Он ужаснулся – голень правой ноги обгорела до «мяса», а днём должна была приехать жена Людмила. В ожидании её он обработал оставшимися каплями водки место ожога, смазал маслом и перебинтовал ногу. Жене при встрече он ничего не сказал о происшествии, они посидели за «праздничным» столом, а вечером Виктор Петрович проводил её на электричку. Но на следующее утро, разбинтовав ногу, он понял, что нельзя мешкать и немедленно отправился на станцию. Когда приехал и показал ногу жене, они вместе поехали в травмпункт, где ему дали направление в хирургический стационар.
Ожог оказался третьей и четвёртой степени и под вопросом была даже ампутация ноги ниже колена. Всё казалось рухнуло: карьера, личная жизнь и неясные перспективы впереди. Поддержала Людмила, которая приходила к нему каждый вечер после работы с передачами, а более всего с моральной поддержкой. Перед операцией Виктор Петрович уже почти не волновался, а забеспокоился когда узнал, что оперировать его будет врач-интерн и без анестезии. Но увидев миловидную девушку по имени Татьяна, решил показать мужскую выдержку, хотя как считают, что женщины лучше переносят боль. Практикантка слоями срезала скальпелем омертвевшую кожу, то и дело заглядывая в глаза пациенту и спрашивая, не больно ли ему? Но на удивление, Виктор Петрович только наблюдал за прикосновением нежных женских рук и ему казалось, что девушка волнуется больше него.
После операции он обложился простынями, впитывавшими сочившуюся через бинты кровь и вскоре понял, что ходить будет. Незадолго до выписки, ещё находясь в стационаре, он отпросился на выходные домой, а сам поехал на дачу. Там, пока он был в больнице, ему привезли ранее заказанную машину дров. Колоть, однако, надо.
Когда пришёл выписываться с бутылкой коньяка для лечащего врача и букетом белых роз для Татьяны он узнал от них, что у него «врождённое безразличие к боли, называемое аналгезия».

Картинка из Яндекса